Можно предположить, что бронзовые
тораксы носили командиры среднего звена, служившие в фаланге.
Чаще довольствовался кожаным
тораксом.
Первые семь сегментов соединены вместе и образуют
торакс, который служит для крепления путём шиповки крыльев и ног.
Голову его защищал шлем-касик с гребнем из конского волоса, на тело был надет
торакс, ноги защищали поножи, на поясе висел ремень-балтеус с бронзовой накладкой.
Железный
торакс, надетый на бедолагу, на поверку оказался совсем непрочным.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: ультиматист — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Крылышки, возможно, были не очень длинными, зато большой и сильный
торакс давал возможность быстро маневрировать.
За
тораксом находилось брюшко – меньше, чем у сородичей, оснащённое железами для выделения феромонов, но без жала.
На дорогу выбегали фигуры в белых мускульных
тораксах, сжимая арбалеты.
Как говорится, твоё личное дело: хочешь одевай
торакс, хочешь кидай его в обоз.
Она даже пробила
торакс, но глубоко поранить не смогла.
Только вот конус этот представлял собой замысловатую складку в средней части купюры, напоминая своей верхней частью
торакс какого-то насекомого, а нижней – брюшко.
Знаете, на что это всё было похоже, вроде охотишься за бабочкой, за нужным экземпляром, а сачка у тебя нет, и приходится брать двумя пальцами, указательным и средним (а у меня это всегда здорово получалось), подходишь медленно-медленно сзади, и вот она у тебя в пальцах, и тут нужно зажать
торакс, перекрыть дыхание, и она забьётся, забьётся…
Тем временем фигура в светлом
тораксе, не задерживаясь, выбросила из-под руки копьё, зафиксировала локоть в крепёжных ремнях и установила оружие в упор щита.
Болели избитые руки и ноги под кольчужными накладками, учебный
торакс опять превратился во что-то жёванное.
Помимо ярко-красного гвардейского плаща, на нём был надет надраенный до нестерпимого блеска
торакс с распластанным на груди могучим золочёным орлом и шлем с поперечным – кентурионским – гребнем.
Несмотря на то, что бывший помощник декуриона, а ныне командир турмы разведчиков, затянул до упора все имевшиеся на
тораксе ремни, панцирь сидел на нём, как конское седло на молодом ослике.
Меня заворожили блестящие скарабеи, эти атакующие навоз труженики: одни поедали его, другие своими широкими лапками формовали шары, а потом куда-то катили их – наверняка для того, чтобы заполнить ими свои норы; обладатели рогатого
торакса поднимали впечатляющие по сравнению со своими габаритами тяжести, что доказывало их гигантскую силу.
Я не выпускаю мысль из головы, даже когда в уши врезается лязгающий скрежет
торакса.
Торакс лопается прямо на мне, сразу в нескольких местах: и там, где когти в него впились, и там, где металл слишком тёрся о камень, по которому меня успели повалять.
Смотреть на валяющийся искорёженным шматом
торакс страшно, особенно если вообразить, что в нём могла застрять я – получился бы горячий ужин в некоем подобии железной банки.
Она сама надевала
торакс, брала два меча – в нарушение правил лишь у одного было женское имя, у второго мужское – и шла в бой.
Панцирь скрывал хрупкие полупрозрачные крылья, что приходились существу скорее ненужным рудиментом, за ними располагался мягкий, раздутый
торакс.
Трилобиты уникальны тем, что при едином плане строения (головной щит цефалон с глазами и усиками – членистое тело
торакс с утолщением рахисом в центре, выростами плеврами по бокам и ножками снизу – задний щит пигидий) дали фантастическое разнообразие форм.
Даже пробила
торакс, но глубоко не ранила.
Рядом стоял высокий худой мужчина, одетый в багровую тогу моей гильдии и лёгкий кожаный
торакс, изображающий мускулистый человеческий торс.
Обычно он был в побелённом железном
тораксе, с тиснёным золотым быком, остроконечном шлеме, украшенном двумя пучком красных конских волос, и окружённый неизменной свитой из военных сановников, телохранителей и командиров.
Я чуть не умерла, когда мой заспанный, перепуганный папочка, едва нацепив свой золочёный мускульный
торакс поверх ночной сорочки и схватив секиру, сбежал по лестнице и ринулся к нам.