Но его язык всегда будет непреднамеренно
тавтологическим, то есть пустым.
Вторая строфа открывается сочетанием
тавтологической рифмы и семантической дестабилизации: синтаксис заключительных строк первой строфы перетолковывается.
Таким образом, запрет монополистической деятельности по данному закону носит, собственно,
тавтологический характер, ибо монополистической деятельность изначально объявлены вовсе не любые формы сговора, объединения, доминирования на рынке и т. п., а лишь противоправные, в т. ч. злоупотребление правом, недопустимое на основании общеправовых принципов.
Добавим сюда почти
тавтологическое нанизывание синонимов, которое вряд ли может быть объяснено только стремлением к «музыкальности»: «поцелуй их был долгий, длительный» (Там же), «самое сложное и трудное» (10: 143).
Использование математического аппарата, хотя и придаёт видимость объективности исследования, эксплицируя структурные связи, не рефлексируемые на уровне сознания, тем не менее не снимает проблемы субъективности, так как математические операции являются, по сути,
тавтологическими преобразованиями (Тарский, Рассел), не порождающими новую информацию, а проецирующими её в удобной для исследователя форме.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пилотский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это
тавтологический вздор: всё зависит от того, что вы называете «началом».
Но такое определение является слишком
тавтологическим и по существу ничего не дающим.
Если утверждение о том, что выбранный государством объём выпуска общественного блага является правильным, представляет собой нечто большее, чем
тавтологическое утверждение о «выявленных предпочтениях» государства, то этот объём должен каким-то образом соотноситься с независимо установленным стандартом оптимальности.
Причиной и следствием, диагнозом и результатом «инерции» оказывается негативно ощущаемая автоматизация поэтической речи,
тавтологическая эксплуатация готовых, канонизированных приёмов и парадигм.
Если предприятие имеет такое определение, а прибыль интерпретирована как остаточная доля распределения, то формулировки типа: (а) быть предприятием и (б) извлекать прибыль, по-видимому, являются
тавтологическим обозначением одного и того же экономического явления с разных (морфологических и функциональных) точек зрения.
Справедливо порицается употребление
тавтологических (тавтология — от греческих tautologia, от tauto –«то же самое» и lógos – «учение; слово») сочетаний типа: моя автобиография, сегодняшний день, смелый риск, маршрут движенияи т. д.
Задание: напишите четверостишие, используя
тавтологическую рифму.
Но
тавтологический вариант звучал бы так: «Экономика должна быть экономической».
Рассматривая это доказательство, я сделаю допущение, что у нас нет никаких иных релевантных данных, и таким образом, kбудет простыми
тавтологическими данными.
Личное самостроительство, то есть некий бытийственный эксперимент индивидуального проживания, получало почти неограниченные возможности
тавтологической подмены.
Ложная самоидентификация задаёт привычное, почти автоматическое, соскальзывание в чужую ситуацию и прожитую,
тавтологическую форму.
Одним из уникальных свойств сталинского стиля мне видится сочетание этой обманчивой ясности, точности,
тавтологической замкнутости ключевых понятий и их внутренней двусмыслицы, предательской текучести, растяжимости.
Тысяча маленьких голосков в ней свелись к
тавтологическим частицам её собственной безмерности.
Язык изложения до крайности тёмен и изобилует
тавтологическими оборотами, такими как «appetit actu appetendi», букв.: «стремится действием стремления».
На самом деле здесь нет парадокса: для того, чтобы избежать
тавтологического определения реальности, необходимо признать, что она представляет собой такой когнитивный стиль, в котором любые поступающие в сознание данные воспринимаются как преодолевшие порог небытия, а значит, существовавшие прежде в небытии.
Например, мы легко узнаем традиционные эпитеты: стрелы каленыя, сизый орёл, бръзъ комон и т. д.;
тавтологические повторы как художественный приём: трубы трубят, свет светлый и т. п.
Но упрямое
тавтологическое повторение произвольного допущения не есть доказательство.
Смысл той почти
тавтологической формулировки, которую я привёл выше и с которой начинает политическая философия, заключается именно в том, чтобы серьёзно поставить эти вопросы и не оставаться в плену фиктивных самоочевидностей.
Но прежде чем я смогу доказать своё утверждение, что
тавтологические высказывания чистого равновесного анализа как таковые не могут прямо использоваться для объяснения социальных отношений, мне нужно сначала показать, что понятие равновесия имеет ясный смысл применительно к действиям отдельного индивида и в чём этот смысл состоит.
Не является ли это соотношение несколько
тавтологическим? – «содержательность… как сложное единство содержания…» вряд ли различимы как нечто родовое и видовое.
Многочисленность поэтических неологизмов типа птицая, веснее, ветлейшейвпечатляет и заставляет задуматься о том, почему же поэты, пишущие в разных стилях, принадлежащие к разным поколениям, живущие в разных городах и странах, так настойчиво образуют авторские прилагательные от существительных, компаративы существительных и экспрессивные
тавтологические конструкции с разными частями речи на месте прилагательных или наречий?
Однако тот факт, что отступления от экономической рациональности достаточно часто встречаются в практике (в особенности в экспериментальных исследованиях), показывает, что понятие экономической рациональности не является чисто
тавтологическим («рациональным является всё то, что человек делает»), как утверждают многие критики.
В своём исследовании условий власти научного знания мы не хотим довольствоваться простым
тавтологическим ответом, согласно которому вопрос о причинах практического успеха научных изысканий можно считать решённым в силу практического успеха науки и техники.
Завернув эту
тавтологическую фразу, она снова отключилась.
Тогда бессмертие становится просто
тавтологической бессмысленностью.
Если читатель не может без идей и не удовольствуется такой
тавтологической констатацией, то пусть поработает сам.
Само понятие «хронологическое время», которое прочно вошло в современную науку, могло бы показаться
тавтологическим в ньютоновскую эпоху, породившую концепцию абсолютного времени, определяющего единый временной характер протекания любых процессов независимо от их содержания и измеряемого с большей или меньшей точностью.
Первый род эпитетов можно бы назвать
тавтологическими: красна девица, например, в сущности тождесловие, ибо и прилагательное и существительное выражают одну и ту же идею света, блеска, причём в их сопоставлении могло и не выражаться сознание их древнего содержательного тождества.
В тот же вечер меня положили в больницу с
тавтологическим диагнозом вегето-сосудистая дистония по сосудистому типу.
Поэтому такой, по существу,
тавтологический подход к определению международной логистики как расширенной, или «интернационализированной», логистики, включаемой в менеджмент цепи поставок, где пункт происхождения и пункт назначения находятся в разных странах, создаёт слишком обширную область.
Критика всегда была склонна к эпитетной избыточности, погружая понятие поэзии и понятие о поэзии в плеоназм, в
тавтологическое состояние штампа, клейма и т. п.; ср.: метафизическая поэзия, поэзия символизма, модернистская поэзия, авангардная поэзия; или – поэты-почвенники, или крестьянская поэзия, городская поэзия, интеллигентская поэзия, религиозная лирика, духовная поэзия, филологические стихи, патриотическая лирика, философская поэзия, поэзия экспрессионизма и импрессионизма, ироническая поэзия и т. д.
Нет, не эти вопросы нас занимали, не природа
тавтологической закольцованности «свинья – звезда – толпа – свинья» интересовала нас, не способы разрыва этого круга мы исследовали, когда наблюдали день за днём свинью-звезду, звезду-свинью, которая жрала самодовольно всё, что совала ей толпа (хоть думала она: что vice versa).
Ментальное пространство человека искривлено таким хитроумным способом, что из-под выводов постоянно ускользает достаточное основание, а исключённое третье вместе с шестым чувством нагнетают из сослагательной заочности мистические пары, что мутят
тавтологическую воду, из которой по большей части состоят все рассуждения.
Семь житий оказались достаточными для составления представления о роли юродивых, смысле их подвига и значении их служения, так что дальнейшее рассмотрение не привнесло бы существенных дополнений в исследование юродства, а, пожалуй, только обременило бы повествование
тавтологическими размышлениями.
Ну а бездушный бюрократический аппарат ещё и значительно окрепнет, поскольку свежеиспечённым «
тавтологическим обоснованием всей новой власти» обязательно станет именно та подушная и беспошлинная торговля светлыми мечтами, а этот лежалый товар, без сомнения, потребует, куда только большей чудовищной волокиты перед любым даже и самым мало-мальским исполнением буквально-то любых насущных дел.
Их нельзя найти на почве этого познания не потому, что они не принадлежат области опыта (они, правда, не воспринимаются в чувственном опыте, но всё, что вообще находится в сознании, – это даже
тавтологическое положение – воспринимается в опыте), но потому, что эти предметы по своему содержанию сразу выступают как бесконечные.
Все они равно спекулятивны и бездоказательны, потому что строятся по одной и той же
тавтологической схеме: «Культура возникла потому, что она возникла» (а говоря о культуре, мы одновременно говорим и о специфически человеческой системе знаний о мире).
Только она, эта технология, и позволит окончательно перевести проблематику изучения внутреннего мира личности с языка
тавтологических предпосылок на чисто операциональный, эмпирически выверенный язык.
Если в
тавтологической цепочке все положения наличествуют в самом первом или даже любом из них, значит, эта часть («основа, корень», т. е. потенция развития) на деле равна целому.
Но повторение категории «человек» ведёт к
тавтологическим распознаниям, что не есмь эффективно.
Если, закрыв глаза и описав город (как того требовали правила игры), вы прибегли к
тавтологическому нарративу – всё в порядке, вы нормальный горожанин, которому вполне хватает языка здравого смысла для понимания города.
Это формальное упорядочивание имеет, естественно, идеологическое значение: будучи евклидовой, аристотелевской логикой, оно стремится заклясть социальное становление определённым порядком, уничтожить противоречия в
тавтологическом ритуале.
Для синтаксического уровня характерны синтаксически более свободные соединения, высокая конситуативность, спонтанность и сбивчивость речи,
тавтологические сочетания и лексические повторы.
Я не знала, но он мне объяснил, что любой еврей с
тавтологическим именем и отчеством несёт на себе, как родимое пятно, отпечаток драмы, осенившей его рождение.
Почти в каждом из них встречаем
тавтологические определения:весёлый – «склонный к веселью»,весело – «в весельи»,веселье – «весёлость» и т. п.