Так или иначе, вы в его власти, и лучше быть
султаншею, чем рабыней.
Первая
султанша, взятая из гарема, Роксолана-Хюррем, показала миру, что простая женщина с крестьянскими корнями может вырасти в личность мирового масштаба, привести в мир новых представителей правящей династии, новых султанов, чистота крови значения не имеет.
Отрывки из «Трёх
султанш» и «Похищения из сераля» – вот материал, из которого неумело сварганили это произведение.
Когда уже приметивший её султан призывает её к себе, она смиренно, но непреклонно отвечает, что по воле госпожи старшей
султанши она сейчас к употреблению по назначению совершенно непригодна и скорее отправится в пресловутый кожаный мешок с кошкой и змеёй, чем нанесёт обиду любимому руководителю столь непристойным внешним видом.
Но когда мы найдём этот тайный город и я вновь стану
султаншей, я выполню обещание, которое дала вам раньше.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: нототения — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Вот тебе плата за твоё известие, – гордо сказала
султанша. – Заметил ли тебя кто-нибудь при выходе из дома?
– Как могла узнать ты эту тайну? – спросила
султанша. Гадалка засмеялась.
Султанша сделала знак прислужницам оставить комнату и отпустила также гаремных надсмотрщиц.
Даже полузакрытые, её прекрасные тёмные глаза придавали молодой женщине сходство с турецкой
султаншей.
Весь багаж
султанши уже стоял рядом, а разноцветная кошка выглядывала из самого большого баула, разлёгшись внутри на шёлковых лентах.
Снова кто-то сбоку зашушукался, а лицо
султанши с трудом перекосило в сторону улыбки.
– Если же ты в течение ночи не приведёшь сюда мальчика, то я буду думать, что с ним случилось несчастье, – продолжала
султанша, – если же он будет жив и в твоих руках, то во что бы то ни стало приведи его сюда.
Взгляд
султанши упал на тонкий шрам, бегущий по её руке от запястья до локтя.
– Мой султан, эта почтенность меня просто убивает! Я больше хотела бы остаться беззаботной девчонкой, чем быть всемогущей
султаншей.
Он почтительно поклонился
султанше, которая опустила покрывало на лицо.
Наша
султанша никогда не связала бы жизнь с таким тёмным человеком.
Могла разрешить себе такую роскошь невнимания, величавой скуки, уже не было пугливо раскрытых глаз – нависали над ними отяжелевшие веки, жемчужно твёрдые веки
султанши над её глазами.
И будет вихрь потрясать врата сарая и окна сераля, а в сердце
султанши воцарится гордыня, и захохочет шайтан в садах султана и в его мраморных палатах.
Перебирая бриллианты в шкатулке,
султанша ждёт венгерских послов.
Но когда золотоноша
султанши подал толстяку драгоценные камни, кошельки с золотыми дукатами, владелец бригантины быстро согласился.
Может, это забота о родной земле, которая была под господством благородного короля, и попытка
султанши помочь родине любым способом.
Воспоминание об этом предсказании, а также убеждение, что гадалку можно использовать для чего угодно, заставили
султаншу приблизить к себе старую цыганку.
После этого
султанша просила у супруга своего, царя правоверных, выдать замуж свою рабыню.
Зато все восхваляли красоту и ум великой
султанши…
– О, моя прекрасная
султанша, – отечески улыбнулся ей этот прекрасный человек, – очень рад тебя видеть! – Глаза его сияли.
Его рубашка снова была закатана под самые плечи и эти мускулистые руки так и приковывали к себе взгляд молодой
султанши.
Не только было много императриц, пользовавшихся всемогущим влиянием на своих мужей в силу обаяния своей красоты или превосходства ума, это ничего бы ещё не доказывало, так как все любимые
султанши делали то же самое.
Девушка ещё ни разу не была в покоях
султанши и даже не знала, где они были расположены.
– Всё лето в рабстве у этой маленькой
султанши за один единственный день катания на «Мазде»? А ты не охренел ли, братец?
– Я открыла, где он, могущественная
султанша!
У жестокого султана
султанша тоже должна быть жестокой!
Это понравилось
султанше больше.
Оно могло быть в виде царского ложа, гамака, обычной аскетической кровати, ложа
султанши, в общем, всё зависело от желания.
Ему было важно, чтобы его невеста была образованной, умела вести себя в обществе и была готова взять на себя роль будущей
султанши.
И венецианец, будто услышал этот безмолвный крик загадочно мудрой
султанши, писал султана не в золотой чешуе, как это делал исламский миниатюрист, которого посадили рядом с неверным, чтобы не допустить осквернения особы падишаха джавуром, а в страшном полыхании крови: тонкий шелковый кафтан, бархатная безрукавка, острый рог колпака – все кроваво-красное, и отблески этого зловещего цвета ложились на острое лицо султана, на правую руку, державшую парчовый платок, на высокий белый тюрбан, даже на ряд золотых пуговиц на кафтане.
Скоро
султанша поровнялась с воротами и, пройдя немного вперёд, обернулась.
Когда-то они блестели на ладони
султанши…
Алые губы
султанши были искривлены в жестокой улыбке, которая наполовину обнажила её крепкие белые зубы.
Как повелитель воздуха, он превосходит всех, даже высокомерную
султаншу, которой принадлежит власть.
– Покажи нам какие-нибудь трюки! – приказала
султанша.
Это были типичные туфли восточной женщины, звёзды гарема, любимицы калифа и главной
султанши.
Эта новая
султанша уже переплюнула остальных хасеки в своём неуёмном желании роскоши и почестей.
– Накажите её! Немедленно! – закричала
султанша.
И близок к партии старой
султанши.
– О, моя госпожа и радость моего сердца, я подчинюсь своей судьбе, которую держат в руках девятьсот девяносто девять
султанш, надоедающих мне своими беспрерывными ссорами.
А во-вторых – неизвестно, как бы повели себя вполне современные, «демократически настроенные», осуждающие «кровавую
султаншу» девушки и женщины, попади они в такие условия.
– О, ты истинный сын моего государя! – воскликнула
султанша.
Некогда всесильные султанские наложницы и жены, матери
султанш и даже шехзаде, все они когда-то были в шаге от трона и власти.
Султанша пыталась вникать в то, что он говорил, хотела помочь, но, к сожалению, все её мысли занимали другие проблемы и переживания.
Однако только одна из жён султана могла получить титул
султанши, что давало её сыну право наследовать трон.