Как рассказали местные, всего за несколько дней до прибытия отряда шайка вооружённых разбойников убила
сардара и его семью и захватила кишлак.
Это был высокий, смуглый и очень молчаливый человек в красном колпаке, напоминающем феску и придававшем ему сходство с английским
сардаром или египетским пашой.
Въехав в кишлак, он остановился и сошёл с верблюда у мечети, где был официально принят
сардаром и старейшинами.
Так что удалось взять лишь несколько фиников и немного ячменной муки из личных запасов
сардара.
С этой целью
сардар приказал зарядить пушку.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: компатриотка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Да, мы просим вашей помощи против общего врага, – отвечал
сардар.
Аул величал своего знаменитого сородича громким титулом
сардара, которым теке украшали своих предводителей только в войне или в аломанах.
– Если вы думаете, что наши проблемы исчезли со смертью предателя, то заблуждаетесь, – невозмутимо продолжал
сардар.
Исполнив этот долг перед покровителем всех храбрых,
сардар выступил одвуконь по направлению к заходу солнца.
– Молчать! – раздался грозный приказ
сардара. – Вы забыли, что десять женщин составляют одну курицу.
Так он и не дождался счастья помериться силами с русским
сардаром.
– Во имя веры! – воскликнул
сардар, наводя во второй раз пальник на затравку.
Можно было подумать, что к речи
сардара прислушивались не одни люди и кони, но и те горы, что виднелись в дымке дальнего горизонта.
От предков, оканчивавших почётно жизнь свою в набегах, он получил крепкое физическое строение и своего рода наследственное право на звание
сардара во всех опасных аломанах.
Доставить такой хабар, как сбор ильхани к аломану, значило получить в награду от
сардара целый сарпай – всю одежду, от сапог до шапки.
На холме красовалась ставка
сардара, возле которой поставили кибитки почетнейших людей, в том числе инглези и его толмача.
Я объяснил
сардару, что ты заболеешь без лекарства, и он сейчас же послал джигитов, чтобы привезли сюда как можно больше и самого крепкого.
За два таша отсюда будут положены шапки
сардара и ханов.
Слова
сардара были крылатые.
Было
сардаров более 30 человек, кои всю дорогу стреляли.
А полковник говорит, что отныне королева инглези и
сардар теке всё одно что брат и сестра.
Власть
сардара в степи была велика.
– Я признаю, что нет выше народной власти, как власть текинского народа, – повёл
сардар строгую речь перед библейскими старцами, – и я повинуюсь ей в спокойное время, как повинуется ребёнок указательному пальцу родителя.
Но когда нашей стране и нашим стадам угрожает опасность,
сардар становится выше власти народа.
Библейские старцы слушали
сардара с покорностью малых детей.
Текинцы не отступили бы, разумеется, перед курдами, но тут произошло особое обстоятельство, заставившее не только аул
сардара, но и все пограничное население теке бросить оазис и уйти в пески.
Сюда шли по приглашению
сардара с севера и востока на большой народный маслахат аулы за аулами.
Прежде, однако, чем открыть скачки,
сардар пригласил к себе четверовластие на большой военный совет, на котором джанарал-инглези должен был передать народу теке слово своей королевы.
Всё население потянулось из кибиток к шатру
сардара.
Взойдя на холм,
сардар приветствовал собравшийся народный круг пожеланиями наилучших благ – людям, стадам их и всей текинской земле.
Сардар знал неукротимый нрав строгой ханум и был настороже.
Звуки барабана призвали наконец становище к вниманию и порядку. Первое слово принадлежало
сардару.
– Кет! – раздался повелительный голос
сардара.
– Пятнадцать – это хорошо, – одобрил
сардар. – Какой величины нужен погреб, чтобы запрятать в него порох?
– Мы уже об этом думали, – признался
сардар.
Аргамак – единственное его достояние – расстилался ястребом, и хотя на него наседали другие наездники и тоже с шапками, но он первый положил трофей у ног
сардара.
Толпа пробовала было засыпать захудалого человека насмешками, которые, однако, возбудили истинный гнев
сардара.
– Сейчас на вопрос
сардара, что ты делаешь, я отвечал, что ты пишешь письмо королеве.
При виде толстого пакета
сардар действительно обрадовался ему, как малое дитя.
Бывший
сардар нехотя расцепил пальцы, открыв стёртые до ссадин ладони.
– Жаль, жаль, что ты армянин! – нередко говаривал
сардар, качая головой, – был бы ты мусульманином, следовало бы тебе ханство дать!
Сардар подарил ему шашку, Джавад-хан – ружьё, Наги-хан – коня.
– А как оно работает? – спрашивает
сардар.
Приезжал он не один, а с кучей
сардаров, детей, жён, наложниц – отдохнуть, поохотиться, а то и просто предаться праздности вдали от многочисленных дворцовых интриганов, неустанно плетущих козни и ткущих заговоры.
Я видел
сардаров, поспешно переводящих часы: когда стрелки приходят к двенадцати, они поскорее переводят их на пять минут вперёд.
Явно мозги молодого
сардара были не совсем в порядке, раз он ввязался в это дело.
Правда, в
сардары столичного гарнизона слабаков и не берут.
Двое
сардаров играли с ним прямо на бочонке с питьевой водой, а ещё трое ворочались на прелой соломе топчана, пытаясь если не уснуть – такое вряд ли было возможно под смачные звуки затрещин и лошадиный гогот! – то хотя бы дать отдых уставшим от ненужного никому, но вынужденного стояния у входа в казну-сокровищницу, ногам.
– Ты что делаешь, дурья башка! – заорал перепуганный явно больше всех, унбаши, «смело» расположившийся позади полукруга настороженно сжимавших свои секиры
сардаров, – Немедленно подбери оружие!
Впрочем, разве всё это время он не мечтал об этом, не вслушивался внимательно в сплетни, не ловил жадно обрывки разговоров вельмож, гордо шествующих мимо простого
сардара, и, втайне, не тренировался в великосветском слэнге, пусть хотя бы про себя?