Пред юношей предстала ладная черноглазая девица с туго заплетённой косой, перевитой лентами, в расшитой белой сорочке тонкого полотна и красной
понёве, облегающей стан.
Она отошла к водовозной бочке, завернула руку в подол клетчатой
понёвы и отбила чоб.
Одетая в две обычные льняные рубашки и шерстяную
понёву с девичьим узором, с пояском из тесьмы, княжна сейчас отличалась от простых девок разве что парой дорогих перстней.
Подбирая край
понёвы, через порог вступила высокая – чуть не вровень с мужчинами – баба.
Она не носила бус и серёг – только серебряную мужскую гривну да странный оберег на верёвке, косу закалывала венчиком вокруг головы и никогда не надевала
понёву, повой и долгополую женскую рубаху.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: подращивание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Южновеликорусская
понёва, как и украинская плахта, являются очень архаичной формой одежды и восходят к энеолиту (или земледельческому неолиту).
Он белёс, широк, она – суха, узка, темна, как мумия; ветхая
понёва болтается на тонких и длинных ногах.
А на юге страны в дополнение к традиционной рубахе женщины-крестьянки носили архаичную
понёву (состоявшую из двух несшитых полотен юбку) и головные уборы иного типа.
Эта весна у неё шестнадцатая – мать так сказала, – она уже третье лето носит
понёву и две зимы отсидела на девичьих павечерницах.
В основном мужики с перехваченными верёвочками волосами, и пара женщин в цветастых
понёвах.
Едва не с отроками по двору носилась, хоть и в
понёву уж влезла.
Из-под распахнутого кафтана виднелся подол
понёвы, блестящий от налипших на бело-красную ткань снежинок.
Сейчас четыре из них резвились вокруг неё, самая младшая ковыляла, цепляясь за подол материнской
понёвы.
Служанка бросила свёрток на кровать, развязала
понёву и сняла длинную, до щиколоток, домотканую рубаху.
Кинулись к ней домашние девки, а у неё из-под
понёвы полоз выползает.
Белые вершники с щедрой красной отделкой,
понёвы простые и праздничные.
Матушка помогла сменить сорочку на нарядную крапивную
понёву с холщовой подкладкой, накинуть новый кафтан, украшенный яркой вышивкой и отороченный мехом.
Молодицы с завистью рассматривали красочные
понёвы, дорогие ленты и каменья, а молодцы чуть не сворачивали шеи, глазея на девку.
Рисунки были белые на синей, особо праздничной
понёве, и белые с чёрным и небольшим количеством жёлтого на тёмно-красных, которые носили обычно в воскресные дни.
Холщовая крестьянская
понёва, светлая блуза с широкими рукавами и поверх этого – большой коричневый фартук, наряд завершал «бабушкин» чепец, из-под которого выглядывал каштановый локон…
Расчерченная на клетки яркая
понёва цвела на её бёдрах подобно герани на подоконнике.
Заметались по поляне, задрали
понёвы повыше, чтоб бегать сподручнее – только коленки мелькают!
Была в белой кофте и широкой
понёве.
Вздрогнув, хотя давно ждала, что за мной придут, я торопливо встала, в последний раз поправила расшитый обережными знаками пояс, стягивающий узорчатую
понёву, накинула шубку и глубоко вдохнула.
Это оказалась
понёва, в которой она ходила очень редко, так как больше предпочитала удобную мужскую одежду.
Три
понёвы – простая, «печальная» и праздничная.
Трава промокла от влаги небесной, промокли
понёвы и рубахи у баб и девок, лишь на спине остались сухие, потому что на спину падали после танца; и трава, на которую упадёшь, под спиной – сухая, дождь шёл недолго.
Потом она развязала пояс, сбросила
понёву, затем сорочку.
Однако их женщины носили рыжевато-коричневые голядские
понёвы из одного широкого куска, обёрнутого вокруг пояса, и синие наплечные накидки-«валянки», украшенные бронзовой проволокой.
Небось
понёву едва надела…
Её, конечно, интересовали и женские национальные костюмы, отличные от одежд других областей и районов – особенно традиционные
понёвы – юбки особого покроя из грубой шерстяной ткани.
Вот рубахи, что ещё моя прабабка носила, вот
понёвы.
Она тряслась от холода, её
понёва колом стояла от налипшего снега.
– Это что за ведунья? Вчера
понёву надела, а уж лечить?
Вид как у случайной посетительницы храма, которая прикрывает джинсы
понёвой из ящика у ворот.
Сняла ночную рубаху, надела дневную, повязала
понёву.
Вот кукла – все прочие она, как в
понёву вскочила, забросила, а с этой не расставалась.
В новой
понёве, в рубашке расшитой, она беззвучно носилась по горнице, будто плавала.
Тут прибежала другая тётка, помоложе, в суконной синей
понёве и кофточке с рукавами, вышитыми мережкой, увидела изгаженный плащ и так и села, помертвев, на порог.
Девушка в длинной веннской рубахе и красно-синей с белой ниткой
понёве соступила с последнего камня на берег.
– Ей-богу, правда; а коли знать хочешь, так по деревням шлялись, зипуны да
понёвы шили…
Черноволосая, стройная, очень и очень красивая: в тёмно-синей
понёве с клетками из белых и цветных нитей – длиной по икры, в серой холщовой рубахе до колен, туго перепоясанной в тонкой талии красным матерчатым пояском.
– Вот здесь сряды её – бабка богатая у нас была, одних
понёв семь наткала себе.
Для того же дела к нам, на «малую беседу», ходили по вечерам все девочки, ещё не надевшие
понёву, начиная от шестилетних.
Всё осмотрели – кожухи домашний и выходной,
понёвы крашеные, из бели и холста, убрусы, сорочицы, обувки.
И с громким воплем она прыгнула, стараясь попасть ногами в расправленную
понёву.
Выбравшись из бочки, прямо на голое тело, натянула бежевую, короткую
понёву и подивилась: в талии и на бёдрах она сидела, как и раньше.