Лицо немытое, чернее грязной
онучи, на койке скомкана свитенка, и больше ничего нет.
На корме, в толпе беженцев, сидела крестьянская девушка в лаптях, толстых
онучах и рваном полушубке.
Шуба и кафтан в лохмотьях, опорки, рваные
онучи – всё, как у нищего, у последнего человека, – и только сабля блистала на боку, как у дворянина.
Принцесса предложила ему пройти в гостиную и снять
онучи, в которые была обёрнута его нога.
Сидит колдун, зубами скрипит, пятками стучит, чёрные
онучи вокруг ног обвязывает.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: спарывание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Серавин-отец просушил у костра намокшие
онучи и стал обуваться.
Ну, думаю, приедем, а там какие-нибудь
онучи сушатся, овин строят.
Облачился снова в дерюжный кафтан, засунул за
онучу нож, когда-то выигранный в зернь у сына коваля, спрятал за пазуху кресала, коим одарили добрые люди за работу, и, не думая про усталость, вновь пустился в путь.
Я скинула лапти, ватник положила на койку, где обычно спал отец, размотала
онучи и прошла к обеденному столу.
Погода была хорошая – умеренный морозец с маленькой влажностью; в воздухе пахло крестьянской белой
онучею, лыком, пшеном и овчиной.
Тем временем именуемые боярами гости начали подрёмывать, хотя еле волочившие штиблеты подавальщики продолжали таскать к столам сопревшие
онучи, амяку, кубяки, всякое другое.
Сапоги потихоньку промокали, вода исподволь пропитала
онучи и уже начала негромко похлюпывать, грозя вскорости перелиться через верх.
Она наклонилась, натянула на
онучи лапти, ещё отцом плетённые, казалось, вот-вот свалится на бок и покатится навстречу приключениям.
Постолы придерживали завязанные крест-накрест ремешки оплётки поверх меховых
онучей.
То есть пеший вой в пути износит одни кожаные сапоги или три пары лаптей, да две смены тёплых
онуч.
Обувка была не походная, чаще лапти простецкие, деревенские, с белыми холщовыми
онучами, то бишь портянками.
А кем ещё может быть молодой парень, одетый в домотканые штаны, кожаные
онучи с тряпичными опорками и меховую безрукавку, натянутую прямо на голое тело?
Как мне всем своим ратным делом заниматься, когда голова только о сортах пшеницы да парах
онучей и рваных сапог болит?!
В плед закрутили, на ноги мягкие
онучи намотали и где-то найденные лапти одели да за стол усадили, а передо мной поставили миску, до краёв полную щей, рядом положили деревянную ложку и щедрый ломоть хлеба.
Низкий и ладный, чернобородый, плешивый мужик, выделявшийся из толпы очень чёрной сермяжной поддёвкой и очень белыми, толсто и аккуратно увязанными
онучами, хотел пролезть прежде всех.
Оделись крестьяне так хорошо, как только могли – половина мужиков в новых лаптях, остальные их просто почистили от грязи и намотали свежие
онучи.
И удивительное дело – пахло от неё не взопревшим телом да нестиранными
онучами, как часто бывает в дороге, а словно бы малиной, перетёртой со смородиновыми листьями.
Порты заправляли в сапоги или обёртывали
онучами, поверх которых надевали лапти.
Ближняя родня: на одном солнышке
онучи сушили.
От деревни к лесной опушке бежала девчонка лет тринадцати в сарафанчике, ладных лапоточках, красных, аккуратно навёрнутых на ноги
онучах.
Он прошёл к печи и размотал мокрые
онучи.
Я даже научился наматывать
онучи так, чтобы не натирать ноги в лаптях.
Дед наклонился к лаптям и поправил
онучи.
Под сиреневым кустом сели дворянские дети, взяли каждый по пирожку и откусили, а в пирожке лапти – крошеные, старые
онучи, щепки, – всякая дрянь.
Ну годик-другой потянут, а потом и шиш возьмут; у него и так одни
онучи остались…
На ноги натягивают лёгкие
онучи.
Размотанная
онуча длинной лентой извивалась рядом.
В лапти мгновенно просочилась влага, намотанные в несколько слоёв
онучи промокли сразу в нескольких местах.
– Кто ж без
онучей сапоги одевает? – сокрушался кот.
Уселся на скамью, где с вечера приготовил наряд, второпях обмотал
онучами голенища, натянул штаны с начёсом, рубаху из овчины, сверху поддоспешник – стёганый ватник, не забыл и про броню, очень хотелось похвастаться перед городскими.
На базаре продали его кожаные сапоги, вместо них купили
онучи и три пары лаптей.
Забор вокруг избы из костей человеческих, торчат черепа людские с глазами страшными, вместо дверей у ворот – ноги костяные, а ступни
онучами диковинными обмотанные, вместо запоров – руки с пальцами сияющими, вместо замка – рот с острыми зубами золотыми.
Мы тщательно перемотали
онучи, затянули сапоги, сунули ножи за пояса и пошли.
Меленковцы одеты чисто – в белых крутых рубахах, в бурых сермягах, накинутых на одно плечо; на ногах чистые
онучи, лапти – по две ступни.
– Снимайте с ног обувь, все эти вонючие
онучи и портянки.
Зиму и лето его длинные ноги были аккуратно обёрнуты серыми
онучами и обуты в лапти, зиму и лето он носил коротенький изорванный полушубок.
Стянул ноговицы, развязал
онучи, размотал их, развязал гашник, снял себя порты и исподнее.
Кафтан его был нараспашку, под ним виднелась свежая холщовая рубашка, в поршнях с чистыми шерстяными
онучами.
И для вящего убеждения покупателя продавец совал ему под нос действительно шёлковую, но уже куда не новую
онучу.
А пахло, судя по кислому запаху
онучей, людской, в которой ночевали дворовые.
А через неделю мать уложила мне в мешок две смены рубах, суконные
онучи, гребешок и шарф, надела новый крест, дала тёплые варежки и, благословив, заплакала.
Уселся артельщик на пень, снял башмаки-постолы, развесив
онучи на малиновых кустах, вытянул босые ноги – хорошо!
За ним следовала нагловатого вида смуглая черноволосая бабёнка в добротной зелёной юбке-паневе и зелёном же навершнике, с которыми контрастировали обыкновенные
онучи и лапти.
Вон греки с эллинами разве что на одном солнце
онучи сушили, но с каким упорством присобачиваются в потомки того древнего народа!
От мокрых рубах и
онучей вонь такая стояла, что однажды любопытный парнишка-кержак заглянул в избу да и выскочил оттуда с молитвой, как из ада земного.