Отношение к конфликтам в советском
обществоведении существенно затормозило развитие теоретической мысли, да и практической работы с конфликтами в нашей стране.
Взамен марксистского
обществоведения восстановляется история.
Кстати, достоинства и перспективность этого направления в современном
обществоведении отмечал ещё в конце 1945 г.
Её освоение и доработка были бы очень ценными для российского
обществоведения – и для власти, и для становления оппозиции, нашего частного предмета.
Как бы то ни было, но уже на уровне этих простых дефиниций новое понятие, даже в версии философа, выдавало себя своей недостаточной, с точки зрения тогдашнего официального
обществоведения, ортодоксальностью.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: прилитие — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Поэтому в школах нам читают курс
обществоведения или обществознания, в котором рассказывают об обществе, и о том, как человек с ним связан.
Поскольку мы теперь в промежуточной школе, у нас общая классная комната, и некоторые уроки тоже, но математику и
обществоведение ведут разные учителя.
Призыв к позитивному знанию, признание закономерной природы истории, внимание к изучению социальных институтов и структур общества – всё это имело сильное влияние в своё время на развитие
обществоведения.
Ни советское, ни нынешнее
обществоведение за такие задачи не брались и не берутся.
Уже 30 лет как стало почти очевидно, что сложившееся в послевоенный период
обществоведение всё больше и больше отставало от темпа изменений в обществе и государстве.
Изучение проблемы формирования азербайджанской нации в отечественном
обществоведении до сих пор находится на зачаточном уровне.
Различия этих типов, в принципе, известны, однако советское и постсоветское
обществоведение эти различия игнорируют или касаются поверхностно (часто и неверно), а здесь сравнение этих типов необходимо.
По второй теме важны сталинские мысли о диалектическом и историческом материализме: без овладения этими двумя столпами
обществоведения немыслимо овладение коммунистическим учением.
Итак, педагогика, как, например, и медицина или химия, которые также ведь обусловлены в своём развитии влиянием общественных условий и общественными нуждами, но тем не менее не являются по своей цели и методам частями
обществоведения, занимает по отношению к социологии и учению о государстве позицию самостоятельной науки.
Идея и область такого «прикладного», по сути своей «политтехнологического» применения исторического знания, весьма «теоретичного» по сравнению с другими разделами
обществоведения, во всё большей мере занимают умы современных исследователей, принадлежащих к различным национальным школам и историографическим направлениям.
Самыми трудными были три минуты между уроками
обществоведения и естествознания.
Это блестящие инженерные разработки на основе научного
обществоведения.
На основе модели человека как атома был развит целый подход к объяснению общества – методологический индивидуализм, который и до сих пор применяется в западном
обществоведении.
Это самый спорный и, я бы даже сказал, запутанный вопрос в мировом
обществоведении.
Молодёжь, может быть, этого так остро не чувствует, потому что основной провал
обществоведения произошёл раньше, чем она вошла в активную, сознательную жизнь.
Он уже в конце 1950-х гг. пришёл к выводу, что важнейшей задачей отечественного
обществоведения стал переход от гуманитарно-философского мышления к научно-социологическому.
– Вы видали? – начинала она, перешагнув порог класса
обществоведения.
Рассмотрим эмпирические доводы для утверждений о кризисе
обществоведения.
Начнём излагать картину состояния постсоветского
обществоведения, как оно видится в свете кризиса последних тридцати лет.
Молодёжь, может быть, этого так остро не чувствует, потому что основной провал
обществоведения произошёл раньше, в 1980-е гг. и в первую половину 1990-х гг.
Советское
обществоведение дало нам облегчённую модель этого явления, почти пустышку.
Особенности этого
обществоведения можно показать на примере российской социологии.
Эта проблема игнорировалась и в советском, и в постсоветском
обществоведении, и этот пробел нашему обществу обошёлся очень дорого.
Но
обществоведение методологически не было готово к решению этих задач, и страна скользила к обширному кризису, который превратился в системный.
А, ну да, соседка преподавала
обществоведение…
На самом деле он не был таким паинькой, как многие думали: просто бунтовал он тихо, незаметно, скорее, внутри себя, «выражал внутреннее несогласие», как сказали бы учителя
обществоведения.
Без серьёзной подготовки населения в области
обществоведения демократия неизбежно вырождается в плутократию, прикрытую демократическими лозунгами, точно так же, как взамен цивилизованного рынка может сформироваться хищнический базар, где единственно рентабельной сферой деятельности становится спекуляция.
Прежде всего, основоположники исторического материализма исходили из настоятельной потребности восстановить целостность
обществоведения.
Для теоретического
обществоведения наибольший интерес представляет значение, согласно которому модель понимается как «схема, изображение или описание какого-либо предмета, явления или процесса в природе или обществе, изучаемые как их аналог» [Современный словарь.. 1993, с.388].
Итак, предметом науки
обществоведения являются отношения следующих субъектов права – государство, общество, личность, – представляющие из себя основу государственного образования.
А вот что не любил и не понимал – так это предмет
обществоведения, в котором не надо было анализировать, а лишь принимать сказанное на веру.
Развитие политической науки в качестве самостоятельной отрасли
обществоведения позволит изучать названные проблемы комплексно, а главное, в тесной связи с потребностями практической политики.
Марксизм-ленинизм есть целостное
обществоведение, синтез общественных наук, и в этом – одна из причин его жизненности, истинности, действенности как идеологии.
Директор школы на уроках
обществоведения говорила, что именно таких учителей, молодых и смелых, надо привлекать в школу, что именно за ними будущее.
Каждому знакомо из курса школьной программы
обществоведения или философии – бытие определяет сознание.
Однако, строго говоря, реалии иранской революции не вписываются в стандартизированные схемы марксистско-ленинского
обществоведения.
Фактически он стремился ввести в
обществоведение абстрактно простейшие модели для изучения социальных явлений, подобные тем, что издавна используются в естествознании («идеальная жидкость», «идеальный газ», «абсолютно твёрдое тело» и т.д.).
В 1982 году – Орловский государственный пединститут по специальности «учитель истории и
обществоведения средней школы».
Естественно, что представители конкретных общественных наук стремятся либо сохранить самостоятельный статус своей науки в рамках
обществоведения, либо утвердить идею об универсальности её поведенческой модели.
Нежелание западных философов, особенно либерального направления, оторваться от установок методологического индивидуализма, представляющего человека «свободным атомом», делает
обществоведение, а за ним и общественное сознание, неспособными принять вызовы реальности.
Но сегодня и педагоги от
обществоведения усердно принялись муссировать проблему приближения к свободной – до полной автономии, личности, при той же тенденции отмежевания от общества, от власти, от государства.
Начиная с древних времён, идея человеческого достоинства становилась предметом исследования классиков
обществоведения, государствоведения и юридической науки прошлого.
Роль исторического материализма как методологической основы
обществоведения крайне ослаблена.
При этом оказывается, что это эмоциональное знание охватывает широкие и самые важные области жизни: к нему сводится эстетическое и нравственное восприятие, через которое мы не только субъективно оцениваем внешнюю действительность, но и объективно усматриваем в ней, как нечто, ей самой присущее, начала красоты и добра; к нему сводится также всякое познание внешней духовной реальности, т. е. всякое познание «чужого я» или «чужого сознания», не данного нам в рациональном опыте (Липпс, Введенский), и, следовательно, все понятия и суждения
обществоведения; и оно же есть источник мистического знания религиозных истин, недоказуемое, но самодостоверное «вещей невидимых обличение» в вере.