Неокантианский юридический
нормативизм даже не сравнивал то, что есть, с тем, что должно быть, но усматривал задачу науки в описании того правильного, к которому нужно стремиться.
Идеальная конструкция правовой нормы (обоснованная в рамках современного метаюридического подхода) определяется наличием таких её параметров, как справедливость (на чём настаивает юснатурализм), законность (о чём говорит
нормативизм) и эффективность (к чему призывает реализм).
Так, социальное право было задумано как научная концепция, способная объединить в рамках одной познавательной модели принципы
нормативизма, психологизма, социологизма и юснатурализма, которые традиционно противопоставлялись друг другу, а учение о юридическом опыте было призвано дать методологическое обоснование этому научному замыслу через интеграцию феноменологической, метафизической, позитивистской перспектив науки о праве.
Нормативизм пытается спастись от марксизма полным изгнанием всего социального из права, решительным противопоставлением сущего и должного.
Кельзеновский
нормативизм возродил динамическую концепцию права: эта концепция обеспечила иерархическую структуру права, его систематическую интерпретацию с позиций фундаментальной нормы, которая выступала интегрирующим фактором и обеспечивала поддержку институционализированной санкции.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: рустовать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Синтез элементов
нормативизма, институционализма и функционализма с позиций когнитивно-информационной теории становится возможен в рамках такого направления, как метаюриспруденция.
Поэтому «угнаться» за правом, используя только методы
нормативизма (основной формы юридического позитивизма), не в состоянии никакой исследователь.
Каждая новая коммуникационная технология, например печатный станок, оспаривает авторитет власти, ведь семена бунта, таящиеся в душе тех, кто пребывает в оковах извечно несправедливых форм социальной организации, могут дать всходы только тогда, когда между отдельными людьми устанавливается связь, разрушающая барьеры индивидуального опыта, открывая дорогу социальной мобилизации и альтернативным проектам организации социума, – не обязательно навсегда, как предписывает
нормативизм, поскольку история, вопреки идеологическим представлениям о прогрессе как неотвратимой судьбе человечества в процессе его эволюции, на деле не ведёт в качестве заранее предопределённой цели к положительному результату.
Тем не менее, дальнейшая дискуссия выявила и другие проблемы
нормативизма.
Впрочем, как и любой технический инструмент, лишённый ценностного измерения в его актуальной связи с социальной действительностью, концепция
нормативизма может использоваться для реализации различных целей и различной правовой политики.
Этому направлению присущ так называемый
нормативизм, т.е. признание обусловленности поведения человека и социальной организации нормативными предписаниями и ценностями, рассматриваемыми в качестве высшего уровня регуляции социальных процессов.
В этом своеобразном царстве политический деспотизм соединялся с большой свободой и широтой жизни, свободой быта, нравов, с отсутствием перегородок и давящего
нормативизма, законничества.
Центральное для веберовской мысли колебание между множеством правдоподобных интерпретаций и единственно верным объяснением того или иного социального феномена стало основой и для ароновского взгляда на действительность, пронизанного скептицизмом и критикой
нормативизма в понимании общественных – в том числе и международных – отношений.
Однако хотя бы краткое изложение основных его моментов необходимо для понимания современных концепций правления права, явившихся во многом реакцией на этатизм классического позитивизма, формализм и даже некоторую мистичность
нормативизма.
Поэтому-то позитивизм, а потом
нормативизм и отказались искать этот общий критерий, полагая, что поиски бесперспективны.
И он склоняется к ответу в духе
нормативизма: «Критическая работа логики не есть теоретическое дело, долженствующее создать основу для нормативного мышления, но, наоборот, критическая работа есть нормативное размышление и с своей стороны опирается всецело на нормативное опосредствование идеала».
Нормативизм изучает мир политического не столько таким, как он есть, а таким, каким он должен быть.
Нормативизм относится к числу наиболее известных концепций в философии права и аналитической юриспруденции, получивший также название «чистое учение о праве».
Чистое мышление, создающее гипотетические сущности в учении
нормативизма (как, например, понятие «основной нормы»), в историко-философской реконструкции платонизма создаёт подобный же образ чистого рационального мышления, ведущего к пониманию блага.
Так,
нормативизм предполагает изучение исключительно гражданско-правовых норм, регламентирующих правовое явление.
Несмотря на то что цивилисты-диссертанты очень редко указывают
нормативизм в качестве методологической основы работы, именно он чаще всего таковой и является.
Наивный объективизм, реифицирующий правовое бытие заменяется интерсубъективизмом; бессубъектность юридического
нормативизма трансформируется в человекоцентризм; контекстуализм, историческая и социокультурная обусловленность права или релятивизм приходят на смену универсализма; конструируемость правой реальности как механизм её воспроизводства, задающее практическое измерение, включающее процессуальность заменяют статичность права; все эти модусы бытия права имеют внутреннюю основу – правовую коммуникацию содержанием которой, с моей точки зрения, выступает диалогичность.
Одним из направлений современного позитивизма является
нормативизм.
Между тем попытки осудить
нормативизм в праве не могли быть успешными, потому что право неизменно нормативно.
Затем жёсткий
нормативизм уступил место идее континуума маскулинно-фемининных свойств.
Платонизм интерпретируется в концепции
нормативизма как пример возможности направить интеллектуальные усилия моралиста в область политической практики.
Идеальная конструкция правовой нормы определяется наличием таких её параметров, как справедливость (на чём настаивает юснатурализм), законность (о чём говорит
нормативизм) и эффективность (к чему призывает реализм) (2).
Невозможность преодолеть переписывание, присущее советским исследованиям, закономерно подвигает к методологии отечественной научной школы, поэтому наша работа, с одной стороны, не следует общему направлению нынешнего юридического
нормативизма, но, с другой стороны, находит в тех же работах универсальные элементы правовой культуры, которые нельзя умышленно игнорировать в силу их аксиологического императива.