Потом на скотобойне, гонял гурты, сбывал сельскохозяйственные машины и, наконец, обзавёлся собственным делом – лавкой скобяного и
москательного товара.
До сих пор в моей памяти стоит
москательный запах дедушкиной лавки, заставленной ящиками, лотками с гвоздями, мешками с краской, бочками с олифой, железом, косами, серпами, подковами, топорами.
Но содержимое никаких баночек и коробочек из
москательной лавки не могло скрыть счастливого, победного блеска её глаз.
Конечно, продажа
москательного товара – дело спокойное и вполне предсказуемое: день за днём жизнь течёт в рутине мелких сделок.
Из тайных запасов окиси цинка и олифы преступники изготовляли белила и, не указывая о них в производственных сводках и бухгалтерских книгах, сбывали готовую продукцию через своих сообщников – заведующих
москательными палатками и магазинами.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: нагоняться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В нём продают
москательные товары, а рядом на маленькой скамейке сгорбился чистильщик обуви с набором разноцветного гуталина.
– Мил человек, скажи, будь ласков, где тут
москательная лавка.
В раннем детстве я ходил по ней мимо двухэтажных купеческих особняков, ставших после революции продуктовыми и
москательными магазинами, заходил с мамой в булочную, сапожную мастерскую, пошивочное ателье.
Стало быть, надо начинать с владельца
москательной лавки.
В такие минуты
москательная лавчонка, прикорнувшая в глубине бокового вестибюля на первом этаже, становилась надёжной обителью света.
Потом один хороший купеческий сын из
москательной фирмы дал такую записку.
Можете себе представить, им оказался сын хозяина
москательной лавки – здоровенный тупой детина.
Возы и обозы наполняли воздух всякими испарениями и запахами – то отдаст
москательным товаром, то спиртом, то конфетами.
Закрыв за собой дверь гостиной, я не торопясь отправился в столовую и вдруг в конце коридора увидел ярко освещённую штору
москательной лавки.
Груды женских туфель, вороха и кучи
москательных товаров, за ними корзины, корзинки, корзиночки, коробочки, пакетики и склянки благовоний – и всё это рядами! рядами!
Подкармливать соседских котов, ступающих с грациозной ленцой, дремлющих под ступенями ближайшей
москательной лавки.
Сухие краски в банках, стеклянных цилиндрах, мешках, бочонках и прорванных бумажных пакетах имели заманчивые цирковые цвета и придавали
москательной лавке праздничный вид.
Под ними находились отдельные, почему-то всегда убогие магазинчики-лавки с очень скудным освещением специфическим ассортиментом товаров, называемых
москательными (клеи, краски, непищевые масла и др.), и особым, не скажу, что неприятным запахом – запахом керосина.
Представьте себе, что русскому человеку, от рождения хорошо владеющему родным языком, но давно живущему где-то на чужбине, показывают карикатуру, на которой изображён забулдыжного вида человек, стоящий у прилавка
москательной лавки и грустно смотрящий на объявление: «Политура продаётся после одиннадцати».
Он был обычно главным центром, где собирались многие и разные люди: торговцы аптекарскими и
москательными товарами, мелкие продавцы эликсира и «симпатичного» порошка (он был в то время в большой моде), изобретатели всецелебных лекарств, зубные врачи, все великие медики – самоучки.
Так что наряду с
москательным товаром, клеем и лаками там стали торговать разными деликатесами.
Все скобяные и
москательные товары теперь не из черного металла, пеньки и лыка, а из синтетики, все, где можно было, заменено на легкие и дешевые сплавы, заменено все вокруг в нашем океане жизни на более и самое легкое, и потому удобное.
Вдруг остро пахнуло уксусом, это повозка проехала мимо
москательной лавки, где продавали разного рода приправы.
У этой
москательной лавчонки, словно прильнувшей к груди хозяйского дома-покровителя, весьма примечательная история… Впрочем, ещё будет время к ней вернуться.
Огромные ломовые лошади медленно тащили в гору гремящие телеги с ящиками и тюками, и запах
москательных товаров, ванили и рогожи, извозчики, пыль и люди, которые ехали откуда-то, где должно быть хорошо, – всё опять заставило моё сердце сжаться от каких-то мучительно-тоскливых и сладких стремлений.
И они отправились в
москательную лавку.