Некогда этот странный порыв – убить монаха – увлёк именитого итальянского
медиевиста на путь сочинительства.
Есть обзорные монографии русских
медиевистов, есть переводные.
Не надо было быть
медиевистом, чтобы в 1920 г. чувствовать, что небеса вот-вот совьются в свиток.
Эти англосаксонские хроники на долгие годы станут главным подспорьем всех английских
медиевистов.
Среди проблем, мучающих
медиевистов, нет труднее вопроса о численности.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: радужина — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Во второй половине 50-х годов в российскую испанистику приходит следующее поколение
медиевистов.
Однако как уже сам выбор ими исследовательских сюжетов, так и вопросы, задававшиеся ими своему материалу, делавшиеся ими наблюдения и выводы свидетельствуют вполне определённо, что отечественные
медиевисты руководствовались в своих поисках отнюдь не антикварным интересом.
Так, в середине прошлого столетия внимание испанских
медиевистов было поглощено решением вопроса, имевшего не только и даже не столько научное значение: обсуждалась проблема складывания испанского национального характера – время его зарождения, причины и суть своеобразия испанского народа.
Для
медиевиста описание придворных обрядов – важный источник по политической истории.
Мы вполне осознанно предоставляем наши страницы и молодым
медиевистам, чтобы они на практике учились вносить посильный вклад в ту «множественную историю», которую научное сообщество рассказывает не только самому себе, но и публике – как мы надеемся, благосклонно настроенной.
Уровень ленинградских
медиевистов был несравнимо выше.
В задачи
медиевистов входило найти региональные и хронологические особенности этих самых феодальных отношений, на их «ранних», «зрелых» или «поздних» стадиях.
Например, пытаясь «расшифровать» значение реальных и фантастических животных, которые изобиловали в декоре романских и готических храмов, на полях рукописей и на множестве других предметов,
медиевисты обычно обращаются к бестиариям.
Медиевистика – это, конечно, ещё один зайка (то есть в качестве
медиевиста автор работает с материалом «исследованным и переисследованным»).
Как заметил один из ведущих
медиевистов, это «впечатляющее напоминание об уровне невежества, с которым столкнулась эпоха».
Я надеюсь, что читатель (и особенно
медиевист, привычный к обзорам, уделяющим особое внимание возникновению западного постримского общества) простит меня, если я ограничусь обозначенным регионом.
Наш перевод основан на единственном издании свода бретонских рукописей, подготовленном известным
медиевистом XIX в.
Поскольку эта книга – не диссертация, будем использовать и поздние летописные своды, которых стараются избегать профессиональные
медиевисты.
На этот раз французский
медиевист задаётся вопросом, как в разное время воспринимался белый: был ли он синонимом бесцветности?
Немецкие
медиевисты середины XX в., работая ещё в рамках традиционной немецкой юридической школы (Verfassungsgeschichte), выводили господство знати из древних архаических корней, увязывая его с «прирождёнными» правами, харизмой и т. п.
Основное внимание советских
медиевистов привлекла проблематика средневековой ереси, которая также имеет свои корни в дореволюционной историографии.
Российские
медиевисты включились в процесс придворных исследований сравнительно недавно.
Важность рассмотрения названных тематических сюжетов дополнительно стимулируется и тем, что «отношения в крестьянской среде, т. е. отношения в основной массе тогдашнего (средневекового – Е.Ш.) общества, исследованы
медиевистами в самой ограниченной степени, их природа всё ещё темна для историков».
Теперь он был членом многих научно-исторических обществ, активно переписывался с зарубежными
медиевистами, посещал симпозиумы и семинары, уделял внимание электронным документам и публикациям.
Это ставит исследователя советской правовой системы в положение
медиевиста, изучающего средневековые теологические конструкции с использованием специальных методов исследования.
К единственному разделу с нарочито хронологической составляющей относятся «Этнические и протонациональные нарративы в средние века», что и неудивительно в связи с тем, что ядро исследовательского проекта «Historia Nationem Gignit» все же составляют
медиевисты.
Невозможно не отметить и тот факт, что петербургские придворные исследования с самого момента своего зарождения сохраняют яркий и устойчивый английский акцент, в то время как
медиевисты столицы более охотно обращаются к истории континентальных (французского, бургундского, имперского) дворов.
Лишь с недавних пор можно наблюдать, как интенсивируется рецепция социо-культурных подходов также и в среде
медиевистов.
Я узнал об этом от некоторых друзей, серьёзных
медиевистов.
Связь времён становилась настолько очевидной, что затмевались все иные соображения, когда—либо высказанные историками, а озвученная ранее некими
медиевистами мысль о том, что «прошлое обязательно возвращается и воплощается в настоящем», становилась буквально осязаемой, не требуя подтверждения какими—либо иными действиями, например – покупкой рекламируемого продукта.
Нине принято считать, что именно самосознание, чувство принадлежности к определённой группе, в дополнение к социальному и правовому статусу, является неотъемлемой частью общности, которую
медиевисты называют «сословием».
– Ты становишься заядлым
медиевистом, – говорил он. – Что я с тобой сделал?
Хотя среди русских
медиевистов не принято называть легендами собственно житийные повествования, однако они склонны некоторые житийные эпизоды или даже целые жития возводить к народным или монастырским легендам без какого-либо обоснования, просто под тем предлогом, что соответствующие эпизоды или тексты целиком не укладываются в существующую концепцию древнерусской литературы.
Будучи
медиевистом, автор могла себе позволить анализ только предыстории такого явления как «нация», на этапе которой, тем не менее, закладывались базовые условия генезиса явления, что позволяет, таким образом, конкретизировать когнитивные возможности подобного решения темы, поскольку именно этап становления явления может выразительно высветить глубинные компоненты в качестве условий его конституирования и даже дальнейшего существования, его будущей прочности, или слабости…