Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Коллектив авторов, 2022

Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель – увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России. Первая часть настоящей антологии знакомит читателя с текстами по теории, давшими импульс «казусному» направлению в современной отечественной историографии, а вторая часть – с напечатанными в первых пяти номерах альманаха исследованиями. Эти работы помогают проследить, как применяются и развиваются методологические принципы, сформулированные Ю. Л. Бессмертным и другими авторами «Казуса». Книга положит начало новому проекту издательства «НЛО», посвященному микроисторическим исследованиям.

Часть 2

Казусы в поведении, праве и политике на западе и востоке Европы в IX–XX вв

Н. Ф. Усков

Убить монаха… ^[220]

Некогда этот странный порыв — убить монаха — увлек именитого итальянского медиевиста на путь сочинительства. Позднее ему приходилось оправдываться и говорить, что «всякий роман рождается от подобных мыслей», а «остальная мякоть наращивается сама собой»^[221]. Описываемые в этой статье события, случившиеся около 12 веков назад в обители св. Галла, расположенной в предгорьях ретийских Альп, наверное, напомнят читателю перипетии знаменитого романа Умберто Эко. Загадочная смерть. Самоубийство? Козни дьявола? Борьба честолюбий. Пожар, испепеливший Аббатство. Подобно герою романа, нам придется удивляться и недоумевать: «Монахи застыли на местах: шестьдесят фигур, одинаковых под одинаковыми рясами и куколями… шестьдесят голосов, истово восхваляющих Всевышнего. И изнывая в их дивном созвучии, как в преддверии райских услад, я спрашивал себя, возможно ли, чтобы в обители находилось место сомнительным тайнам, беззаконным попыткам раскрыть их и жуткому запугиванию. Ибо мне аббатство представилось в тот миг собранием святейших, убежищем добродетели, ковчегом мудрости, кладезью здравомыслия, поместилищем кротости, оплотом твердости, кадилом святости»^[222].

Недоумение и удивление у нас, как и у героя романа, вызывает очевидное несоответствие таинственных и мрачных событий образу благого монашеского братства, представлению о святости избранного им пути. То несоответствие, которое сообщает всей истории остроту и колоритность. Мог ли Умберто Эко избавиться от искушения «убить монаха», а вместе с ним отказаться от столь интригующей завязки сюжета? И мы, покорные тому же искушению, но отправляясь в другое Аббатство, по крайней мере уверены, что нас ожидает нечто необычное, а значит, отвечающее одной из предварительных характеристик «казуса» как события нестандартного, парадоксального. «Остальная мякоть» нарастет сама собой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

220

Усков Н. Ф. Убить монаха… // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории — 1999 / Под ред. Ю. Л. Бессмертного и М. А. Бойцова. Вып. 2. М., 1999. С. 199–235.]

221

Эко У. Разумеется, средневековье // Эко У. Имя розы. М., 1989. С. 434.

222

Там же. С. 84.