Он действительно имел чин
генерал-фельдмаршала и пребывал в довольно преклонном возрасте – в 1763 году ему было 80 лет.
– Господин
генерал-фельдмаршал, эскадра больше не может считаться боеспособной единицей.
На пути в штаб
генерал-фельдмаршала я открыл окна автомобиля и вдыхал ароматы, расточаемые природой в полном расцвете.
Впрочем, не будем вдаваться в историю этого, без условно, интереснейшего вопроса, а лишь констатируем, что во всех остальных европейских государствах максимум, на что мог претендовать высший офицер, – это звание
генерал-фельдмаршала, т. е. военный становился лишь на высшую ступень иерархии генералов.
Будущий
генерал-фельдмаршал родился в 1652 году.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пусет — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Возглавляют поход два
генерал-фельдмаршала.
– Но большевизм – это колосс на глиняных ногах! – надменно вскинул голову гитлеровский
генерал-фельдмаршал.
Слава
генерал-фельдмаршала крепко укоренилась в сердцах германского народа.
Вскоре после нашего вступления в верховное командование
генерал-фельдмаршал и я выяснили положение и сообщили имперскому канцлеру наши воззрения на потребности как армии, так и флота и выяснили вытекающие из этого задачи для страны.
Вот так погиб русский
генерал-фельдмаршал, крепкий и высокий колосс того времени, запутанный в политических и придворных интригах.
Слушай, а это гениально!! – всплеснул руками
генерал-фельдмаршал, – Вот что, Василий-светлая голова!
Узнав, что идти ему некуда,
генерал-фельдмаршал сделал отставному матросу совершенно шикарное предложение.
Шутка ли – приказать
генерал-фельдмаршалу!
– Русские очень многому научились в этой войне, мой фюрер, – наконец произнёс
генерал-фельдмаршал.
На следующее утро мы провожали
генерал-фельдмаршала на аэродроме.
Так он называл в своих мыслях
генерал-фельдмаршала, хотя сам был моложе всего на четыре года.
Лестница была разрушена, и
генерал-фельдмаршалу пришлось спуститься по верёвке, чтобы попасть на улицу.
Генерал-фельдмаршал милостиво позволил мне разделить с ним его славу.
Бедный граф, как он, видно, страдал и как ему сочувствовал
генерал-фельдмаршал!
– Я подумал о времени, – пробормотал себе под нос
генерал-фельдмаршал, с содроганием думая о том, сколько возможностей, сколько шансов будет упущено из-за этого переезда.
Причём имелись в виду вовсе не особенности характера
генерал-фельдмаршала, а чрезвычайная ограниченность его служебных полномочий.
Едва облака пыли от взрывов рассеялись, поступило сообщение, что ожидается прибытие
генерал-фельдмаршала.
Теперь, после всех этих неприятностей, мы получили сообщение, что прилетает
генерал-фельдмаршал.
Когда всё закончилось, мы сели за большой стол, на котором был накрыт превосходный обед и за которым председательствовал
генерал-фельдмаршал.
Как и я,
генерал-фельдмаршал стремился обезопасить немецкий народ от новых нападений в будущем и последовательно боролся за достижение этой цели.
Примерно через час появлялся
генерал-фельдмаршал, и мы коротко обсуждали положение на фронтах, наши ближайшие планы и текущие вопросы.
Благодаря одному доброхоту неосторожная шутка стала известна
генерал-фельдмаршалу.
Обычно, после всестороннего обсуждения проблемы с подчинёнными сотрудниками, я коротко и чётко докладывал
генерал-фельдмаршалу суть замысла и порядок проведения очередной военной операции, сопровождая доклад конкретными предложениями по существу.
Лицо
генерал-фельдмаршала излучало доверие и оптимизм.
Мне стало стыдно за громкие слова, которые я подготовил и которые, несомненно, отвечали требованиям
генерал-фельдмаршала, и просто сказал, что горжусь возможностью возглавить эскадру и что наша работа в том, чтобы летать и уничтожать вражеские самолёты.
Между тем одна из депрессий
генерал-фельдмаршала продолжалась особенно долго, что повлекло за собой серьёзные неурядицы: в канцеляриях накапливались важные указы, исполнения коих, невозможного без потёмкинского росчерка, императрица грозно требовала.
Между тем одна из депрессий
генерал-фельдмаршала продолжалась особенно долго, что повлекло за собой серьёзные неурядицы: в канцеляриях накапливались важные указы, исполнения коих, невозможного без потемкинского росчерка, императрица грозно требовала.
Донесения по телефону сюда, в ставку
генерал-фельдмаршала!
Только, образно говоря, вцепившись в него зубами я смог убедить
генерал-фельдмаршала в том, что моей эскадре необходим отдых, ибо она больше не пригодная и не эффективная боевая часть, а потому должна прекратить боевые действия.
Генерал-фельдмаршал позаботился о «сколачивании» воинских коллективов – рот и эскадронов, орудийных расчётов и полков.
Под сильным впечатлением событий 8 августа 1918 года я просил
генерал-фельдмаршала уволить меня.
Причина заключалась в том, что, по расчётам
генерал-фельдмаршала, именно их могло не хватить для успешной реализации разработанного им плана.
А этим чуть было не сорвал всю сложную комбинацию по ведению переговоров
генерал-фельдмаршала.
И я сам за всё отвечу перед самой высокой инспекцией и перед
генерал-фельдмаршалом лично!
Генерал-фельдмаршал нутром чувствовал исходящую от всей этой дворцовой комбинации опасность, и с этим нужно было срочно что-то делать.
Генерал-фельдмаршал приходил приблизительно часом позже, и мы коротко обменивались мыслями о военных событиях, о предположениях и о текущих вопросах.
Он подчинялся только монарху, а в его отсутствие
генерал-фельдмаршалу.
Очевидно, что ваши родители любили вас и, заботясь о вашем будущем, предусмотрительно поспешили согласиться на такое заманчивое предложение, как породниться с
генерал-фельдмаршалом империи, и передали вас ему на попечение ещё ребёнком.
– Выходите! – тут же раздался командный голос
генерал-фельдмаршала.
Эти корабли должны были по мыслям
генерал-фельдмаршала всегда быть при нём «только сии 3 корабля всегда будут неразлучны».
– Приглашение на императорскую охоту и бал у его высокопревосходительства
генерал-фельдмаршала.
Те, кто это распространял, должны были бы, по крайней мере, заставлять
генерал-фельдмаршала хотя бы разделять ответственность за это мнимое зло, иначе они подрывали его положение и делали из него человека, не обладающего теми высокими качествами, которые они у него предполагали и которые действительно были ему присущи.