Тёмными вечерами на внутренней площадке почирканного осколками постоялого двора
военкоры жарят мясо на углях.
Компания
военкоров деловито оживляется, тени в поисках пластиковых тарелок мельтешат вокруг стола.
Я решила стать
военкором мусорной войны.
Военкор возил эту карту с собой всю войну.
Все годы учения в пединституте моё перо тянулось к бумаге, и вот стоило мне послать несколько информашек в дивизионную газету «Отвага», как я превратился в любимого
военкора.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: акварелистка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
На моё счастье, газета «Труд» получила право держать трёх штатских
военкоров.
На фронте был
военкором почти четыре года.
Особо ценными в историческом и духовном смысле – помимо образцов оружия и изделий военной промышленности, официальных документов, агитационной продукции, фотографий, сделанных
военкорами, – в нём были личные реликвии.
Журналист вполне справляется с работой
военкора, вообще не появляясь на передовой.
Смешавшись, с бушующей, словно штормовое море, толпой,
военкоры щёлкали затворами фотоаппаратов, выхватывая самые яркие кадры.
Через секунду
военкоры спускались по лестнице – лифтом пользоваться было опасно.
Потом можно перебраться поближе к передовой, заехать вместе с пулом
военкоров в гостиницу и начинать работать.
Так получилось, что из всех планировавших побег совершить его удалось только прыткому
военкору.
Лейтенант, соглашаясь, кивал в такт словам взбудораженного
военкора.
Путеводитель по этой книге – флажки на карте боевых действий. Судьбы знаменитых и безымянных героев. Зарубки в памяти
военкора.
Как- никак внештатный
военкор окружной газеты «Суворовский натиск».
Мой путь
военкора и военного киносценариста оборвала тяжёлая контузия, после которой пришлось долго и упорно лечиться.
Несостоявшийся
военкор вышел в коридор и задумчиво посмотрел в окно.
– А сейчас я хотел бы тебе представить
военкора из «Сталинградской правды».
Профессия
военкора втянула его в себя, как в своё время втянул балет.
Отписывались
военкоры в палатках или просто под деревьями, но информацию нужно было ещё передать в редакцию.
Огромную роль в организации собирания произведений фольклора должны и могут сыграть
военкоры красноармейских газет и литкружковцы частей.
Сначала мы говорим о всяких пустяках, и он не спешит отвечать на конкретные вопросы, пока я не показываю ему удостоверение
военкора, и тут он расслабляется, начиная общаться более свободно.
Эта информация меня сильно воодушевляет, заставляя почувствовать себя настоящим
военкором, ведь теперь мы определённо вошли в зону возможных боевых столкновений.
Писал заметки и статьи в армейскую газету «Красный набат», нашёл в роли
военкора своё признание.
– Что видели, товарищи
военкоры?
Одновременно работал
военкором, поставщиком гуманитарки пострадавшим, и не только гуманитарки, и не только пострадавшим, – тогда ещё границы были дырявые, и я завозил, закатывал, закидывал в республики то, за что меня самого могли закатать.
Мало того, что ему навязали в разведку политработника, да ещё
военкора, личность сугубо штатскую и к суровой службе не приученную, так теперь эта личность ещё и проявляет инициативу.
При этом не оставлял службы
военкора.
Закинув вещмешки за спины,
военкоры молча потопали по дороге дальше.
Увидев
военкоров, они подняли оружие.
– Ты вот, к примеру, не знаешь, что под боком твой коллега служит. Вам не нужны хорошие
военкоры? Между прочим, с высшим образованием парень, журналист.
– Как не знать, – усмехнулся
военкор. – И давно ты так… воюешь?
В сосуде его души – классический набор хлебнувшего войны абсолютно гражданского человека, ставшего
военкором.
Перед автором, которого именовали
военкором или внештатным корреспондентом, в меру таланта открывались широкие возможности сочинить любую историю, которую не проверишь.
Волна яростной злости на бестолкового
военкора вновь накатывала на него.
Военкор оглянулся, словно рядом с ним в салоне «эмки» был кто-то ещё, кого увидел капитан.
Через год после тяжёлой контузии я был демобилизован, а в дальнейшем до конца войны работал военным корреспондентом газеты, имевшей право держать беспогонных
военкоров.
Как-то трудно представить, чтобы обычный
военкор по своей инициативе вдруг затеял разгромную критику командования фронтами.
Но сейчас, на пятом кусочке мяса храбрый
военкор готов был выкинуть белый флаг.
– Вот теперь красавец! Жалко
военкоров с «лейками» поблизости нет. Ещё бы не кормить тебя пяток дней, вообще бы шикарно получилось.
С тех пор любые журналисты, даже старые
военкоры, на блокпосты ездили исключительно под присмотром особистов.
Как результат: сочиняющие свои репортажи в комфортных и безопасных условиях
военкоры попросту лишены возможности рассказать читателям и зрителям подлинную правду о войне.
Как-то раз, в одной дружественной африканской стране один молодой придурастый
военкор, думающий, что он – прямо суперкоммандос…
Были суперпрофессионалы
военкоры, с военным прошлым, до которых мне, конечно, не допрыгнуть, как бы я ни старался, каких бы ни придумывал новых приёмов, ракурсов для съёмки, мест, поэтому я, завидуя особому складу их ума, взгляду, учился у них буквально в полевых условиях.
Смотрел
военкоров прямые эфиры и учил произношение «паляниця».
И
военкор решил пока не изводить своего попутчика тьмой вопросов.
Я стал
военкором и получил удостоверение, с которым ходил по всей дивизии и организовывал материалы о боевой и политической подготовке нашего мотострелкового соединения.