– Конечно, сударыня! Мы поместим её в этот
вертоград избранных душ. И я надеюсь, что она будет благодарна за столь высокую привилегию.
Ты – смоковница, ещё на год оставленная в
вертограде живущих на земле.
Сей
вертоград зарос плевелами, они душат всякое доброе семя.
Мы должны поддерживать строжайшую дисциплину – без того уже ересь растёт, точно снежный ком, – народ хочет исповедоваться у бенедиктинцев и слышать их проповеди, а не иметь дело с нищенствующей монашеской братией, и мы не должны оставлять наш
вертоград втуне, хотя возделывать его – тяжкий труд.
Чтобы кончить письмо, сообщу тебе изречение, встреченное мною во вражеских
вертоградах и понравившееся мне: «Бедность, согласующаяся с законами природы, в сущности, большое богатство».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: болвашка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Они оставили нам в наследие
вертоград, который возделывался ими в течении многих веков, – мы собираем плоды, семена которых впервые были брошены ими.
Для них он написал книгу для чтения «
Вертоград многоцветный».
И тут найдёныш заявится в небесный
вертоград – здравствуйте-пожалуйте!
Традиционно «Об истинном христианстве» на немецком языке так с тех пор и выходило: первые четыре книги – основные, пятая и шестая – дополнительные, и «Райский
вертоград».
Вот вижу я моего господина: он восседает в светлом, цветущем
вертограде, зовёт меня!
И с этого непонятного мне тогда благословления начался мой неизбывный
вертоград, мой духовный и душевный плен, в который я безоглядно окунулась на все последующие годы.
Тучные
вертограды наши украшались злаками разными.
Пересох источник, и нечем оросить пустеющий и засыхающий
вертоград.
Не приносящие плодов, достойных небесной житницы, но восхищающиеся скорогибнущими плодами мира сего, полагающиеся на богатство, превозносящиеся славой, высоко думающие о благородстве предков или о телесном здравии уподобляются
вертограду, потому что производят плод непитательный, который наполняет тщеславным надмением и суетным обременением приготовляет душу к напыщенности и надутости.
Пашня была плодородна – злаки, всякий овощ,
вертограды давали обильные урожаи, а скот плодился и тучнел на вечнозелёных пастбищах.
Ране-то
вертограды в завалье закладывали, но растут роды, множатся, мало места на мысу.
Многое сеется в
вертоградах бабами.
А в другой домовине из слюды – персики, абрикосы,
вертоград большой.
Мир кончится так же, как начался, – блаженным
вертоградом, и если среди гудящих ульев и жимолости ещё проглянут родовые гербы, бюсты светочей или надгробные названия заведений, то с них сотрётся всякое значение.
Знаешь, в зябликах, вернее, в яблоках нашего
вертограда сидят черви, надо что-нибудь придумать, какое-нибудь средство, а то останется сплошная труха и есть будет совершенно нечего, не сваришь даже варенья.
И поволокут друга милого в салон № 1, где государственные люди, или в салон № 4, где
вертоград… я умолкаю, ибо женщину нужно обожать или ненавидеть, но разбирать её, как "руководство к устройству кирпичных заводов", есть крайняя степень нечестия!
– Да какие вы вертоградари! Вы свиньи, кои весь церковный
вертоград своими пятачками изрыли.
Ха-ха! пятачками весь
вертоград изрыли…
Текст
вертоградов с течением времени изменялся.
Все понимали, что если врага не остановят стены, если он пробьётся через
вертограды улиц исход один – в землю.
Одна из них стала её любимой – русский лечебник «
Вертоград лечебный», где собраны были травы, которыми можно было вылечить любую хворь.
Вертоград означает «сад» – так стали называть сады с целебными травами, появившиеся на рубеже XVI и XVII веков.
Я неторопливо обогнул тройку деревьев и, поднявшись на взгорок, затем спустился с него вниз к дивно пахнущему, ухоженному
вертограду.
Уже темнело, но в
вертограде давно были установлены масляные фонари для спокойного гуляния горожан.
В те времена от полуночного до полуденного моря
вертограды цвели и пажити тут колосились.
Жизнь, как шар круглого афонского светильника, сверкала огнями, жизнь была
вертоград многоцветный, населённый разными людьми – поэтами, учёными, чудаками, и каждый был такой славный, умный, добрый.
В ней принимали «огненную купель», после которой очищенные пламенем души погибших воскресали в многоцветных небесных
вертоградах.