Потому что делать вид, что этого не было, – значит предавать память
блокадников, тех, кто погиб, и тех, кто выжил.
Особенную психологию
блокадников надо тонко учитывать во всём.
– Эй, где здесь
блокадников кормят по разовому?
Можно понять – когда депутат петербургского заксобрания в один день обличает один из телеканалов за оскорбление
блокадников, а на следующий называет тех, кто проголодал меньше четырёх месяцев, «недоблокадниками», то потреблять «патриотизм» такого разлива както не хочется.
Мы считаемся
блокадниками, и что?
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: дирекционный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И были среди них недавние
блокадники – ленинградцы.
Это были главные враги
блокадников.
Не удивились бы и бывшие
блокадники тому, что, например, прирождённый слесарь ради еды оставляет любимую профессию и вдруг становится… эквилибристом.
Написанные в конце войны и первые послевоенные годы, воспоминания
блокадников ещё больше, чем дневники, были адресованы истории и будущим поколениям.
Однако не каждый
блокадник мог опереться на семью, и в этом случае проблема выживания зависела от многих других факторов.
Одним из самых разительных эпизодов является момент, когда кинокамере приходится наблюдать за детьми
блокадников.
Разительные перемены в жизни города к лету 1942 г. отмечены во многих дневниках
блокадников и в их письмах родным и близким.
Согласно этой системе,
блокадник служит цели – победе советского оружия, а значит, и советской системы.
Уходят
блокадники – свидетели той страшной эпохи, а идущие за ними поколения или ничего не знают о ней, или очень поверхностно.
Между тем без этой главы многое в судьбе послевоенного города, в судьбе
блокадников, да и в истории блокады, было непонятно.
Ещё больше
блокадников таких запасов не имели, и они предпринимали отчаянные усилия по изысканию дополнительных продуктов питания по месту своей работы, на чёрном рынке, в обмене у населения пригородных районов и др.
Чисто
блокадник, говорила няня, вкуснее хлеба ничего не знает.
Многих больных
блокадников спас тем, что выращивал траву, по-латыни именуемую digitalis, по-русски – наперстянкой.
Как различалось это изображение в текстах
блокадников и тех, кто не был в блокаде?
Не буду подробно рассказывать, как мы – вдвоём или каждый из нас самостоятельно – искали адреса
блокадников, телефоны, ездили, ходили, знакомились, расспрашивали, записывали.
То, что они сыты и благополучны – девушка, возражавшая
блокаднику, и сомневающаяся внучка, – это, конечно, хорошо.
Теперь мы вместе доставим груз
блокадникам и сделаем всё, чтобы никто из ваших водителей не погиб.
Истинные дети войны – ленинградские
блокадники.
А уж
блокадникам ли не знать, что при алиментарной дистрофии кусок свежего хлеба может спасти, а может и убить человека.
Но звания
блокадника не получил.
Конечно, далеко не всё, что чувствовали, переживали и видели, и тем более думали
блокадники, они решались заносить в свои дневники: это было небезопасно, и потому почти автоматически срабатывала самоцензура.
Единственное, что напоминает о прошлом кошмаре – это моя изуродованная нога и его постоянный «синдром
блокадника».
Для переживших голод
блокадников это был настоящий пир!
Мы уже напечатали первые главы «Блокадной книги», сотни писем
блокадников, которых мы не разыскали, теперь через «Новый мир» разыскивали нас.
Тусклое холодное солнце по-особенному освещала дома
блокадников, мрачным и безрадостным полумракам страшной войны, которая словно ненасытный и лютый зверь, требовал каждый день все новые и новые приношение в виде человеческих жизней.
Ленинградские дома, квартиры
блокадников…
Когда я вижу
блокадников по телевизору или слушаю по радио, я все время удивляюсь, какие там все прямо героические были…
Это – солдаты, которые сами едва живые от голода, готовы были делиться с
блокадниками последним куском хлеба – и делились!
А вот когда сначала взрослым
блокадникам, а потом и детям стали причитаться всякие льготы и дополнительные выплаты, моя соседка стала крыть их, не стесняясь в выражениях.
Нам удалось узнать только две фамилии из восьми погибших
блокадников.
Встречи с
блокадниками вызывали справедливое чувство безудержной ненависти к гитлеровским захватчикам…
Думаю, многим бойцам на фронте и
блокадникам помогли выжить эти стихи.
Хочется верить, что это был подлог, или, увы, в городе уже на то время в живых осталось мало
блокадников, а оставшиеся старики не смогли донести молодому поколению, что значило для самой жизни ленинградцев это название, кстати, намного более звучное, красивое и гармоничное для русского уха, чем звучащий по- немецки «Санкт-Петербург».
Враг терпеливо дожидался момента, когда воля
блокадников иссякнет.
Автор письма, сдаётся мне, уязвлён моим нежеланием объявлять
блокадников совершенными, то есть завершёнными, говорить о них, как водится, только хорошо, уязвлён моим желанием смотреть на них по возможности, насколько хватает умения, прямо: с восхищением, гневом, несогласием, с надеждой, с вызовом.
Поскольку ни канализации, ни туалетов не было, они не работали, всё было разбито снарядами и бомбами, в каждой кухне обязательно стояло поганое ведро – впрочем, чаще всего эти ведра выносили в коридор, хотя там они замерзали, и это было плохо, – чистоту
блокадники соблюдали неукоснительно, поскольку хорошо понимали: не будет чистоты – будут болезни.
Родители
блокадники, воспитавшие, пятерых детей.
Председатель поглядел на измождённые лица
блокадников, помолчал немного и приказал зарезать для них телёнка.
Назавтра мы поехали записывать первого
блокадника.
Тогда
блокадников было много.
Да, всё это помнят ещё живущие
блокадники.
Нас в школе просили в день снятия блокады привести кто кого знает из
блокадников рассказать о подвиге ленинградцев.
Чтобы вымогать деньги у внуков
блокадников?
Она вспоминает, как умирали на улицах люди, как немцы бомбили эшелоны, увозившие эвакуированных
блокадников.