Беглецы

Vasil4enkO, 2019

Отправляясь в Туманный, журналист криминальной хроники Роман Саржин надеялся отдохнуть от изматывающего расследования и востановиться после ранения. Он никак не предполагал, что незавершенное дело настигнет его и здесь, тесно переплетя реальность с мрачными городскими легендами. Главное помнить, что, пытаясь докопаться до истины, подумай сначала, как будешь вылезать из могилы. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Гость

Цок-цок-цок… Прорвался сквозь сон едва слышный ненавязчивый цокоток, и что-то тяжелое брякнулось на ноги. Потопталось, приминая постель, царапнуло по голой пятке. Вальяжно двинулось выше, продавливая одеяло и податливую человеческую спину. Затихло…

Лицо обдало ветерком чужого дыхания. Все ближе-ближе-ближе… В щеку уткнулось что-то мокрое и холодное. Ялена невольно завозилась, все ещё пребывая на грани тяжелого сна. Но пришелец оказался на диво настойчив. Щека, нос, губы, лоб… Мокрое и холодное настойчиво тыкалось в лицо, щекоча дыханием. Она с трудом разлепила глаза, ожидая увидеть все, что угодно, вплоть до ожившего мертвеца.

Перед нею сидел размытый сгусток первозданной тьмы. Сверкнули демоническим зеркальным блеском потусторонние глаза. Тьма зевнула, обдавая смрадным дыханием, и вновь поспешила наградить пробуждающим «поцелуем».

— Ауваува? — вопросительно поинтересовалась тьма.

— Карась… — облегченно проворчала она, пытаясь унять прокатившийся вдоль позвоночника липкий страх, — иди лесом, черт лохматый, напугал… — привычным движением выпростав руку из-под одеяла, пихнула мягкий пушистый бок и столкнула кота с дивана.

Ялена окончательно проснулась. Её все ещё потрясывало. Кот запрыгнул на стол и разлегся, хитро посматривая на хозяйку.

— Да-да, мой хороший, спасибо, что разбудил — стащила Карася себе на колени, потрепав за ушами. Снилась-то все равно какая-то дурацкая муть. Видно, хвостатый почуял неладное и поспешил на помощь.

Кот перевернулся на спину, подставляя лохматое брюхо и басовито урча. Тепло мохнатого тела успокаивало. Она облизнула пересохшие губы. Тугой комок придушенного страха ещё ворочался в груди, но сон уже отступил, оставив после себя тяжелую голову и ощущение песка в глазах.

За окном занимался серый осенний рассвет. Туман полз по улице тонкими влажными клубами, оседая на асфальте, заборах и фонарях. Есть надежда, что к позднему утру он рассеется, и выглянет призрачное солнце, прикрытое тонким пологом серых облаков.

Спать больше не хотелось. От турки на огне по кухне расползался горьковатый кофейный дух. Тонкие пальцы досадливо смяли пустую сигаретную пачку.

— Нужно бросать курить, — пробормотала она, распечатывая новую.

С момента возвращения в Туманный прошло чуть больше недели. Достаточный срок, чтобы дом перестал напоминать заброшенный особняк из фильма ужасов. Кривая ухмылка исказила тонкие губы. Вся её жизнь в последнее время походила на дешевый треш.

Правда, теперь дом с каждым днем все больше превращался в\ обиталище ведьмы. Нет, никаких полтергейстов по дому не шаталось, проводка не искрила, посуда не падала, но потустороннее ощущение проявлялось всё навязчивее.

Ялена не поленилась сходить на местный рынок, купить несколько пучков ароматных сухоцветов и пару успокоительных травяных сборов. На чердаке нашлись старые жестяные банки из-под индийского кофе с выдавленным замысловатым узором. По полкам расселись разнообразные лисы-нэцкэ, первым делом извлеченные из багажа — её маленькие лисьи боги, коллекция которых пополнялась от случая к случаю, когда кто-то из друзей и знакомых ездил в Японию или Китай. А ещё везде по дому сушились черепа диковинных тварей. Она и раньше баловалась лепкой, иногда беря заказы у друзей и знакомых, желавших необычный сувенир. И сейчас вернулась к этому занятию, позволявшему так хорошо отрешиться от ненужных мыслей. Подумывала о том, чтобы выкупить где-нибудь старый муфель³ и перейти с полимерной на обычную глину. Привела в порядок потрепанную мебель, что подлакировав, что ошкурив и перекрасив заново. Но в комнату так и не перебралась, продолжая работать и спать на кухне. Ей по-прежнему было неуютно здесь одной. Не спасал даже кот, хвостом бродивший за хозяйкой, словно собака. После случая в ванной Карась считал своим кошачьим долгом быть с нею везде и сильно нервничал, когда хозяйке приходилось отлучаться из дому, каждый раз встречая её на пороге хриплым подвыванием. На мяуканье эти звуки походили мало. Потрепав Карася за ухом, раскрыла ноутбук, просматривая почту.

Несколько дней назад ей позвонила старинная подруга, Ляля Зимина. Одна из тех немногих, кто знал, как и где её теперь искать. Попросила сдать комнату коллеге мужа, собравшемуся провести в Туманном отпуск. Ялена заколебалась. С одной стороны, она не желала никого видеть, а тут предстояло впустить на свою территорию чужака. С другой — оставаться в доме одной ей становилось все тяжелее. Липкий холодок тревоги цеплялся за лопатки, несмотря на постоянно включенную музыку и кота. Поэтому она лишь спросила:

— Алкоголь?

— Ну, — Ляля озадачилась. — Как все… то есть, не как твой бывший.

— Ладно, — вздохнула Ялена. — Но если что…

— Да знаю я, знаю, слона на скаку остановишь, взнуздаешь и дальше поскачешь верхом, — фыркнула подруга. — Не переживай. Ромка нормальный.

— Хорошо, пусть приезжает. Дом, все равно, пустой.

Кофе с шипением выплеснулся на плиту, заставив Ялену вынырнуть из своих мыслей. Тихо ругаясь, она поспешила выключить газ и перелила остатки напитка в чашку. Вернулась к компьютеру. Заказчик интересовался, как продвигаются дела с редактурой. Её так и подмывало написать в ответ, что единственное спасение для очередной нетленки — это кнопка Delete. Подавив раздражение, Ялена в который раз принялась терпеливо объяснять, что не так, и как исправить. Внимание привлек какой-то противный стучаще-подвывающий звук снаружи. Набросив куртку, она выбралась на террасу.

Вода от вчерашнего дождя собралась где-то между шифером и дощатой обшивкой навеса, попеременно капая на пол. Крайняя доска отошла. Ветер задувал в щель, и получалось то самое противное «уиуи-шлеп-кап». Прикинув, что обшивку все равно менять, Ялена подпрыгнула и, ухватившись за край отставшей доски, дернула вниз. Деревянная пластина с гнилым хрустом оторвалась, увлекая за собой две соседних, шедших внахлест.

— Ай-и! — вскрикнула она, закрываясь руками от полетевшей на неё влажной гнилой трухи и грязной дождевой воды. Одна из досок ощутимо приложила её по ноге. Проморгавшись, заглянула в открывшуюся прореху. Шифер светился россыпью мелких дыр.

— Совсем печаль… — протянула Ялена, вытряхивая гнилую щепу из волос. Светлая футболка окрасилась грязными потеками. — Ну вот, теперь ещё пятна застирывать… — Спихнув доски с террасы в палисадник, вернулась в дом.

Она едва закончила приводить себя в порядок, как кухню сотряс дребезжащий звонок. Слава богу, додумалась установить кнопку на калитку — и внезапные гости на пороге ей не грозили. Вновь подхватив с вешалки куртку, вышла во двор, сбивая кроссовками капельки воды с пожухшей травы.

За калиткой стоял незнакомый мужчина в легкой штормовке и свитере. Красивое точеное лицо, будто из каталога мужской косметики, портил бегающий взгляд и брезгливо поджатые губы. Посмотрев на часы, Ялена удивленно вскинула бровь. Для постояльца вроде бы рано. Ляля говорила, он приедет последним вечерним рейсом. Да и нежданный гость показался знакомым, стоило ей рассмотреть его поближе.

— Добрый день, — незнакомец положил руку на верх калитки. Открывать хозяйка не спешила, высота забора вполне позволяла общаться и так.

— Кому и чем обязана? — хмуро спросила Ялена, пристально разглядывая визитера. На секунду обернулась к дому. Карась сидел на крыльце и слезать в палисадник не спешил, хотя обычно провожал её до ворот. Коту она доверяла. И незнакомец остался стоять по ту сторону забора.

— Алексей, — представился он, лучезарно улыбаясь, — друг Лоры Фетисовой, — на этом имени улыбка сменилась скорбной гримасой.

— А-а… — тут Ялена вспомнила, где видела этого хлыща. Год назад, здесь в Туманном, на похоронах одногруппницы, Ларисы, для своих — Лоры, Фетисовой. Несчастный случай. Приехала из Питера навестить тетку, отправилась на Кирочий фотографировать и разбилась, сорвавшись со скалы. — Да, я вас помню. Но вы же, вроде, питерский, что привело в наши края?

— Скоро год, как Лоры нет. Её же здесь и похоронили, да вы знаете…

— Вы на могилу?

— Да как вам сказать… И да, и нет. Я продал квартиру в Питере и купил здесь дом. Не могу, тянет меня сюда, к Лоре. Вот, решил хоть так быть рядом с нею.

— Давно вы тут? — Ялена и сама не понимала, зачем продолжает разговор. Она видела этого типа всего раз в жизни, год назад, вспомнила только потому, что его, истерично рыдающего, с трудом оттащили от свежей могилы трое здоровых мужиков. И ей почему-то было неприятно, что он говорит о Лоре.

— Да где-то с месяц. Увидел вас вчера на улице, решил зайти. Вы же местная?

— Почти, — присутствие незваного гостя начинало откровенно раздражать. Этот вечно бегающий взгляд, как у затравленного вора. — Извините, в дом не приглашу, там ремонт. И вы не нравитесь коту.

— Коту? Ну что ж, кот — это серьезно, — мужчина глянул поверх Ялениной головы, рассматривая крыльцо, где распушившись, сидел здоровенный корноухий зверь

— Уав-ва-ва, — приглушенно раздалось у неё за спиной.

— Вот видите, не нравитесь, — хмыкнула она, проследив взгляд собеседника. — Так что, давайте прощаться, у меня много работы.

— Ну, не смею вас задерживать… А, ещё секунду.

— Ну?

— Лорина камера. Алла Никитична сказала, что она осталась у вас? Могу я попросить её, в память о Лоре?

Ялена наградила его тяжелым взглядом, думая о том, что тетка Лоры, могла бы иногда прикусывать язык.

— Само собой, я заплачу, — тут же уточнил он.

— Подумаю. Фотоаппарат ещё найти надо — он где-то в нераспакованном багаже. Я недавно сюда вернулась.

— О-о… — разочаровано протянул гость. — Ну, как сможете, позвоните, пожалуйста, — он протянул Ялене визитку.

— Я подумаю, — повторила она, пряча картонку в карман, и пошла обратно к дому.

На душе было мерзко. Этот тип всколыхнул грустные воспоминания. И без того не радужное настроение испортилось окончательно.

Ялена вернулась в дом и окинула кухню тоскливым взглядом. Полезла в маленький навесной шкафчик. На полке притаилась запыленная бутылка «Джека Дэниэлса», полупустая. Осталась после Лориных похорон…

На террасе стояло старое кресло, обитое растрескавшимся бордовым дерматином и серый садовый стол из искусственного ротанга. Оставив на крыльце плед, виски и ноутбук, Ялена вернулась в дом за камерой. В Питер она её не увозила. Лорин Кэнон так и болтался в шкафу, забытый в одной из комнат.

Но желания отдавать технику непонятно кому не было. Фотоаппарат чудом уцелел при падении. Ялена планировала разобрать фотографии и сделать каталог памяти Лоры. Воплотить мечту подруги о большом фотоальбоме. Но потом как-то все так навалилось и стало не до этого.

Она вспомнила, как они сидели в арендованной студии, а Лора с жаром рассказывала о будущем проекте:

— Ты представляешь! Большой альбом! В твердом переплете, на мелованной бумаге! — раскрасневшаяся подруга активно жестикулировала, с ногами забравшись в кресло-мешок.

— И что там будет? — рассеяно спросила Ялена, покачивая в руке стаканчик с кофе. Её мысли были заняты собственными неприятностями, и Лору она слушала в пол-уха.

— Съемки на Кирочьем. Лучшие! Я так и вижу: готическим шрифтом «Легенда об Аметист», и твое фото на обложке!

Она тогда ещё удивилась, почему её?

— Потому что ты моя лучшая Аметист, Яля! Луч-ша-я! — и Лора звонко расхохоталась.

Ялена отогнала воспоминание и потерла внезапно защипавшие глаза.

Вернувшись на террасу, с ногами забралась в кресло, укутавшись пледом. Переставила карту из камеры в ноутбук. Последние Лорины фотографии, так и оставшиеся не просмотренными.

Отсалютовала стаканом в пустоту, залпом опрокинув налитые туда полглотка. Нашла на рабочем столе папку «Лора». Незадолго до смерти подруга скинула подборку своих лучших снимков, а у Ялены так и не дошли руки просмотреть…

Серый промозглый вечер подкрался незаметно, вытеснив остатки неверного дневного света. С трудом разлепив глаза, Ялена поерзала в кресле, просыпаясь. Сумеречная сырость уже успела пробраться на террасу, и становилось холодно. Это же надо, как её развезло с полглотка! Она тяжело поднялась и на негнущихся ногах проковыляла к выключателю. Крыльцо залил теплый электрический свет.

Протарахтел на улице вечерний автобус. Ялена спустилась с крыльца и направилась к калитке, скользнув взглядом по часам в телефоне. Похоже, это последний рейс. Сейчас познакомится с постояльцем. Она выскользнула на улицу, рассматривая залитую светом фонаря остановку наискось от дома. Та была пуста. Странно. Ляля говорила, Роман приедет последним вечерним рейсом… Телефон в руке вздрогнул, разразившись припевом из «Augen auf!». Звонили с незнакомого номера. Она приняла звонок.

— Ялена? — раздался в трубке хрипловатый мужской голос.

— Да-а… — озадачено протянула она. Говоривший был ей незнаком.

— Добрый вечер. Это Роман Саржин. Зимин дал номер. Что-то не пойму, где ваш дом. Ляля говорила, напротив остановки, а тут только пиццерия…

— Вы сошли раньше, чем нужно, — сообразила Ялена. — Ничего, тут недалеко. Спускайтесь вниз по улице до первого переулка, свернете направо. Там на углу сигаретный киоск… — в трубке пошли помехи. — Алло? Роман, слышите меня?

— Да, — долетело едва слышно, — телефон садится.

— Пройдете переулок до конца и снова направо. Через полквартала остановка. Дом номер тринадцать, — снова помехи, — Роман? — трубка молчала. Она перенабрала номер. Из динамика дежурно сообщили: «Абонент не может принять ваш вызов…»

— Ну, надеюсь, не заблудится, — пробормотала Ялена, — тут идти пятнадцать минут…

Роман отнял от уха внезапно затихший телефон. Треснутый экран мигнул и погас, напоминая, что неплохо бы следить за зарядкой. После полета на асфальт, во время стычки с Кукольником, аппарат все больше капризничал, то «съедая» батарею за два часа, то выключаясь внезапно посреди разговора. Саржин огляделся вокруг. Город, как город. Даже не город — городишко. Частный сектор, перемежавшийся двух-трехэтажными домами ещё довоенной, а кое-где и дореволюционной постройки. Остальное — советские панельки, ну, куда ж без них! Пока ехали по городу, успел заметить в сгущающихся сумерках остатки старинных укреплений. Наверное, когда-то Туманный был вполне себе процветающим городком средней руки, вон даже трамвайная линия есть. А сейчас типичное областное захолустье. Может и красивое, но в темноте ничего толком не разглядеть.

По улицам расползался туман. Становилось откровенно промозгло. Начала поднывать недавно зажившая рука. И надо же было так глупо пролететь с остановкой… Он дошел до сигаретного киоска и свернул направо.

— Этого ещё не хватало! — пробормотал Роман. В переулке тускло горел один-единственный фонарь, и тот почти на другом конце. А Саржин в последнее время темные улицы откровенно недолюбливал. Слишком свежи были воспоминания о нападении. Глаза все больше привыкали к полумраку, и журналист различил, что на границе тени и света кто-то сидит, привалившись к стене.

— Праздник жизни…

Но чем ближе он подходил, тем больше уверялся, что это не местная алкашня. Под глухой стеной, нелепо подогнув ноги, сидела девушка. Роман ускорил шаг. Она точно не пьяна, пьяные так не сидят. Голова свесилась на грудь, лицо скрыто волосами.

Поравнявшись, присел возле неё на корточки. Света фонаря не хватало, чтобы понять, что произошло. Хотя он и так догадывался. Лампа мигала, светя, то ярче, то тусклее. Романа чуть повело — сказывались последствия недавнего ранения. Журналист уперся коленом в асфальт. На границе зрения мелькнула смазанная тень, Саржина прошиб холодный пот. Настороженно оглянулся — никого. Тихо ругнулся сквозь зубы. Вновь склонился над девушкой — ему вдруг показалось, что когда он повернет чужое лицо к себе, на том не окажется глаз.

«…Ну что за бред в голову лезет», — мысленно одернул себя Роман. Похоже, посттравматический синдром он все-таки заработал.

Порыв сырого ветра шевельнул длинные волосы, открывая остекленевший взгляд и запекшуюся струйку крови в уголке бледных губ. С другой стороны переулка раздались шаги.

— Полицию вызовите! — окликнул он, поднимая голову, и столкнулся взглядом с перепуганной девчонкой, вряд ли старше той, что сидела под стеной.

Из-за поворота вывернула галдящая компания человек из пяти. Девчонка, пронзительно взвизгнув, развернулась и кинулась к ним. От компании отделился коренастый крепыш и решительно направился к Роману.

— Мужик, ты чего девчонку пугаешь? — подходя, мрачно осведомился он.

— Полицию вызови! — рыкнул Саржин, поднимаясь во весь свой немалый рост.

Крепыш застыл в пятне света и вдруг побледнел.

— Едрить-колотить!… — с трудом выдавил он, не в силах отвести взгляд от девушки под стеной, — она же мертвая!

Примечания

3

Муфель или муфельная печь — печь для обжига керамики