Дом злых ведьм с холма. Том I.

Irin Joki, 2022

Как это прекрасно получить в наследство фамильный особняк некогда великого и богатого клана Альдофин! Тихий и уютный островок спокойствия, расположенный недалеко от столицы мира – самая заветная мечта Милона Альдофин, осиротевшего и единственного представителя своего рода. Однако, по прибытию его ждет не очень приятный сюрприз – в его доме уже живут какие-то «злые ведьмы», и все что остается несчастному Милону, это постараться избавится от незваных гостей в ближайшие недели, пока не прибудет его невеста. Тем временем в пригороде происходят загадочные нападения на местных жителей, а в стране царит вампирский культ. Чем же закончится ожесточенная борьба Милона и сможет ли он отвоевать свой дом?

Глава II «Некрасивые девочки остаются плакать дома».

1.

«Дорогая моя Мариэль!

Рад сообщить тебе, что добрался я благополучно. Наше будущее гнездышко выглядит весьма прекрасно. Мои мысли устремлены лишь к тебе — я безмерно скучаю. Надеюсь, ты здорова и твое настроение, как и всегда, преисполнено энергией. Соседи здесь доброжелательные, природа радует глаз. С нетерпением жду нашей встречи, мой ангел.

Твой Милон».

Я со страдальческим видом понуро уставился на письмо полное лжи, которое только что закончил. За окном Скарлетт горячо спорила с Франческой в саду, и их крики, словно стрелы из ядовитого колчана, залетали в мое окно, мешая мне спокойно вкушать мучения своей жалкой участи.

— Сухо и немногословно, а я-то думала, что письма влюбленных полны пылкой страсти, — донесся знакомый, пробирающий до волнительных мурашек, голос.

Рири бесцеремонно вырвала листок бумаги из моих рук и стала расхаживать по комнате, тщательным образом изучая послание. Я совершенно растерялся, не ведая как реагировать на данную дерзость. Мало того, что сестрица вошла в мои покои без элементарного стука и приглашения, так еще и набралась наглости читать чужую переписку! Это выходило за все мыслимые и немыслимые рамки приличия!

— Милая кузина, это письмо — дело весьма личное, его не стоит просматривать посторонним, — решил мягко возразить я, понимая, что тетушка не потрудилась воспитать дочерей должным образом, и, следовательно, читать им нравоучения и нотации было делом совершенно бесполезным.

Ребекка стрельнула глазками, оторвавшись от письма.

— Ты сирота, верно? Значит, выходит, что роднее меня у тебя никого нет, — она словно лисица стала подкрадываться легкой поступью босых ног ко мне, — что это еще означает «посторонним»? Я тебе не посторонняя.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, конечно, ты мне не посторонняя, — нервно проговорил я, беспричинно начиная волноваться.

Рири, с жадным вниманием слушая меня, ловко запрыгнула на стол, вновь оказавшись неприлично близко. Она вальяжно положила ногу на ногу, кокетливо покачивая босой ступней.

— Однако, — продолжил я, задерживая свой взгляд на ее обнажившихся коленях, — я бы не хотел, чтобы данное письмо читал, кто бы то ни было, кроме моей невесты.

— Я полагаю, твоя невеста не особо обрадуется такому скромному и дежурному письму, — заглянув в мои глаза, проговорила вкрадчиво кузина, — хотя мне признаться все равно, что там думает и чувствует твоя невеста.

Рири небрежно отбросила письмо в сторону, изящно выпустив его из своих прелестных пальчиков. «А что я ей еще могу написать?! Что мой дом захватил клан безнравственных вампиров?! — думал возмущенно я».

Ребекка замолчала, с интересом разглядывая содержимое моего стола. Она явно чувствовала себя очень свободно и вольготно, будто являла собой хозяйку данной комнаты. Ее пальцы ловко перебирали различные письменные принадлежности, листы пергаментной бумаги, перья, чернильницу, пресс-бювар, сургучную печатать, записные книги и прочую ерунду. Я без каких-либо возражений заворожено наблюдал за ней.

— Послушай, дорогая кузина, — начал я, вспомнив о коварном плане, что засел у меня глубоко внутри, согревая при этом каждый кусочек моей разорванной души.

— Да, дорогой кузен? — тут же игриво отозвалась Рири, бросив на меня лукавый взгляд черных глаз.

— Ты же хорошо знаешь своих сестер?

Она вздернула бровями, и они вновь изогнулись в изящную дугу.

— Вполне возможно, — покачала она хитренько головой, — смотря, что ты хочешь узнать.

— Как думаешь, за кого бы они хотели выйти замуж? — решил я действовать напрямик, — может, есть кто на примете?

— Замуж? — легкая улыбка коснулась ее губ, — что, неужели желаешь так поспешно избавиться от нас?

— Как ты могла подумать так обо мне?! — невероятно оскорблено нахмурился я, внутри прекрасно понимая, что с этой ведьмочкой подобные фокусы не пройдут. Она была невероятно проницательна, — теперь я глава рода, а твои старшие сестры находятся в таком возрасте, что пора подумать о замужестве. Роберта, насколько мне известно, уже выходит в свет?

Ребекка смерила меня хитреньким взглядом, в котором проглядывались нотки недоверия.

— Что ты так печешься об этом? Они вампирши — их век слишком долог. Красота и молодость их неизменные спутники по жизни — можно совсем не беспокоиться о замужестве.

— Я понимаю, однако правила есть правила, — мягко возразил я, — каждому существу на этой земле хочется иметь семью или хотя бы родного человека.

— Мы есть друг у друга и это намного крепче, чем брак. Совсем незачем торопится, — Рири пожала плечами, при этом ухмыльнувшись, — и вообще я не понимаю тех, кто чуть свет бегут жениться. Ты не знаешь почему, Милон? От страха и одиночества?

Она уставилась на меня, расплывшись в ехидной улыбке.

— Женятся по любви и неизвестно, когда эта любовь настигнет тебя на жизненном пути, — насилу пытался игнорировать я нескромные намеки.

— Да, в сказках, — отмахнулась Рири, — так как мои сестры вампирши, многие захотят ими воспользоваться ради обретения бессмертия, сам это знаешь. Тут нужно быть осторожными.

— Я ни за что на свете не отдам вас недостойному человеку, поверь мне, — сердечно поклялся я, утопая во лжи. — Это теперь моя ответственность.

— А кому ты отдашь меня? — спросила она, почти прошептав и одновременно наклонившись к моему лицу, тем самым застав меня врасплох.

— Кому захочешь, — слегка осипшим отчего-то голосом выпалил я, — есть кто-то на примете?

— Есть, — облизнулась кузина, закусывая нижнюю губу.

— Кто он? — с придыханием допытывался я.

— Скажи, Милон, сладкий братец, слышал ли ты когда-нибудь о Черном демоне?

— О Черном демоне? — переспросил я, теряя нить разговора, — да, вроде бы слышал.

— Он самый сильный и ужасающий демон из когда-либо обращенных, — Рири с чувством провела руками по моим плечам, неизбежно приближаясь к моему лицу, — его жестокость и коварство не знают границ, ему подчиняются все демоны, а главная демоница очень привечает его, словно родного сына. Говорят, никто не видел его истинного демонического облика, ведь он предстает в самых разнообразных личинах — от ребенка до старухи, и, — она наклонилась к моему уху, страстно и пугающе шепча, — говорят тот, кто увидит его подлинный облик хотя бы раз — умрет на месте от кошмарного страха.

Девушка отпрянула от меня, пристально глядя в глаза.

— Дорогая, кузина, — нервный смех вырвался из моей груди, догадка охватила меня холодным потом, — ты хочешь за него замуж?

— Да, Милон, ну конечно, — ответила Рири, словно это было само собой разумеющиеся. — Я прямо-таки и представляю, как он, неземной красоты и горячего нрава врывается сюда и похищает меня, дабы сделать своей демоницей. Как думаешь, мне бы пошли рога?

Она вытянулась в струнку, примеряя на голову серебристо-черную остроконечную корону с прозрачными кристаллами, что бесхозно валялась на подоконнике, словно никому ненужный реквизит. Рири разглядывала себя в зеркало, а я в нервной внутренней истерике глядел на нее, силясь понять — она, в самом деле, собралась замуж за самого сильного и жуткого демона?! Она так надо мной шутит — очевидно?!

— Ребекка… — аккуратно начал я, судорожно массируя висок, — ты же понимаешь, что этот демон может тебя съесть или убить? Или еще хуже обманом заполучить твою душу и продать ее? Я слышал о нем жуткие истории, когда учился в академии…

Девушка усмехнувшись, вновь обратила свой проникновенный взор на меня, и слегка поддавшись вперед, зловеще произнесла:

— Кто это меня съест? Я сама кого угодно съем без десерта и закуски, — не успел я ничего возразить, как она тут же продолжила, — ты еще не понял, куда ты угодил, сладенький братец.

С этими словами бросив небрежно остроконечную корону на подоконник, она также бесшумно покинула мои покои, оставив меня наедине с самыми неприятнейшими чувствами.

2.

Черный демон! Черный демон — как это в голове-то может уложиться?! Девушки действительно настолько одержимы браком или просто-напросто притворяются ради приличия и престижа?! Мы сами виноваты — возвели это в культ, теперь приходится расплачиваться их помешательством.

Я вышел из комнаты с ощущением, что этот проклятый день тянулся бесконечно. Мои силы были на пределе, а ведь впереди еще нужно выдержать помпезный прием в не безызвестном Тихом дворце.

Спускаясь по ступенькам с намерением отправить письмо моей дорогой Мариэль, я вновь услышал неподобающие крики и ругательства, которые могли означать лишь одно — в гостиной зале опять развернулась драка.

— Прошу отправьте это письмо, как только у вас будет время, — протянул я послание Алессандре с невозмутимым видом, стараясь изо всех сил игнорировать то, что происходило за моей спиной.

Напевая себе что-то под нос, она расставляла фужеры в серванте в столовой строго по линеечке.

— Непременно! — добродушным тоном воскликнула домоправительница, подобно мне не замечая возни в гостиной, — давайте, давайте, я как раз ближе к вечеру собираюсь на почту. — Затем она вновь обратила свой взор к серванту и в задумчивости произнесла, — и куда только подевался шестой фужер?

Мое лицо побледнело и я, стараясь сохранять ложное спокойствие, уточнил:

— Один из фужеров пропал?

— Да, очень странно, — отозвалась Алессандра, — ими обычно пользуется госпожа Филиппа. Потерять какую-то вещь — это совсем не похоже на нее. Может быть, она оставила его в своих покоях?

Она хмыкнула и с независимым видом отправилась в сторону кухни, на ходу изящным и быстрым движением руки поправляя свой безукоризненно белый передник.

О нет, надеюсь это глупое совпадение. Не мог же тот окровавленный фужер в лесу принадлежать кузине Филиппе — очевидно?!

Я обреченно обернулся, и предо мной предстала Франческа с растрепанной прической и порванным платьем — она сражалась ни на жизнь, а на смерть с Рири, внешний вид которой в свою очередь также оставлял желать лучшего. Рядом с ними была и Роберта — нахмурив брови, она перебирала кружевную оборку, словно искала в ней изъян. Ее сестры же обе вцепились в платье с разных сторон, ни за что, не собираясь уступать друг другу.

— Роберта мне его отдала, а ты еще слишком мала, чтобы претендовать на платья! — кричала Франческа, пронзая своим звонким голосом воздух.

— Мне оно сейчас как никогда нужно, — тянула на себя подъюбник Ребекка, не думая сдаваться, — оно тебе не полезет, твоя талия не такая изящная, как у Роби!

— Ах, ты! — глотая воздух ртом выпалила Франческа, кажется сестрица задела ее самое больное место, — ты тем более слишком мелкая для него, подол будет волочиться по полу!

Вот я даже не хотел знать, что стало причиной их спора, но теперь получив эту излишнюю информацию, я как истинный джентльмен должен был вмешаться. Женщины вечно устраивают проблему на пустом месте.

— Кузины, дорогие, — обратился я к ним, собрав побольше терпения, которого у меня уже почти не осталось, — вам не следует спорить из-за такой мелочи. Это же всего лишь платье…

Франческа сверкнула на меня злостными, почти одичавшими глазами — я аж вздрогнул, будто разбудил хищного зверя.

— Всего лишь платье?! — закричала она еще громче, чем пристыдила меня, — это дар богов, посланный для таких несчастных девочек, как мы, вынужденных жить в захолустье, проводя время в сомнительном обществе, где на каждого приличного жениха находится самая страшная барышня!

Пальцы обоих девушек побелели — так сильно они вцепились в заветную находку. Хотя Франческа, как вампир, явно должна была превосходить в силе Рири, однако они держались на равных, что меня удивило.

— Дорогой кузен, — из последних сил прошептала Ребекка, — ты так и будешь там стоять, изображая из себя миротворца? Может, уже поможешь мне?

— А почему это тебе?! — возмутилась Франческа, — меня кузен любит больше, я же его первая нашла!

— Подумаешь, нашла, тоже мне достижение, — пробурчала Рири, очень желавшая заявить, что ее отношения со мной имели иной оттенок, но сдержав волну негодования, она лишь закусила губу и метнула на меня волнительный взгляд.

Богини, ну подумаешь платье?! Какого черта ради него устраивать драку?! Тут я обнаружил, что Роберта, оставшись безучастной к данной проблеме, слегка улыбнулась. Вот дьяволица — она явно испытывала наслаждение от того, что стала зачинщицей драки, хотя сама при этом осталась в стороне.

— Кузины, — вновь попытался мягко урезонить их я, — если вам так жизненно необходим новый наряд, я закажу для каждой из вас по одному из лучшего эльфлянского шелка, только чтобы вы перестали устраивать подобные сцены.

Все трое метнули на меня заинтересованные взгляды. Даже Роберта, наконец, обратила на всю эту возню внимание.

— Откуда у вас деньги? — с напускным равнодушием осведомилась она, откладывая кружева в сторону.

— Моя матушка оставила мне некоторые сбережения на мою свадьбу, которые копила при жизни, — поспешно объяснился я, дабы не вызвать излишних подозрений. — Так как отец Мариэль оплатит все расходы, я могу взять некоторую сумму из своего фонда.

— Как здорово! — запищала, подпрыгивая Франческа, отчего у меня заложило уши. Она кинулась мне на шею, — а я-то думала писатели прозябают в нищете ради никому ненужного искусства!

«Богини, как оскорбительно, — подумал я, со смирением принимая очередные унижения».

— Дорогой братец, ты просто прелесть! — с искренней признательностью во взгляде восхищенно пролепетала Рири, и, отталкивая под шумок Франческу, прижалась ко мне чересчур сильно.

Франческа не контролируя свои конечности, по неосторожности зарядила мне локтем по лицу, но никто этого не заметил, ведь всеобщее счастье охватило сестриц. Я даже представить не мог, что какие-то тряпки вызовут у них, куда большее удовольствие и восторг, нежели появление знатных господ — Романова и Хитрого. Да что не так с этими женщинами?! Я полагал, что ничто их не может обрадовать сильнее, чем присутствие обворожительного мужчины.

— Какой из портных считается самым искусным в пригороде? — важным тоном осведомился я, глядя на Роберту, которая сохраняла привычное достоинство, пока ее сестрицы облепили меня с обеих сторон.

— Ателье Мадам Батье самое лучшее, мы шьем платья только у нее, — независимо ответила Роберта, всячески стараясь скрыть трепет и радость.

— В таком случае мы сходим к ней на этой неделе, не откладывая, — пообещал я, настроенный совершенно решительно. Чтобы кому-то что-то продать, нужно это вначале хорошо приукрасить, подчеркнуть достоинства и скрыть изъяны.

— Боги лун и солнц, какое счастье, что теперь у нас есть братик! — все продолжала пищать Франческа, вцепившись в мою правую руку своими длинными ногтями. — Не зря маменька говорила, что мужчины кормильцы семьи, а я-то ей не верила!

— Ты прямо, как дядя Гил, такой щедрый и замечательный! — повиснув на другой руке, запела Рири.

Кто?

— Пошли скорее! Нужно рассказать Скарлетт и Филиппе! — потащила меня Франческа, не давая и шанса на сопротивление.

Мы миновали холл и библиотеку, и, юркнув в черный вход, оказались на заднем дворе, на котором был разбит прекрасный сад с большими клумбами цветов и различными лечебными, пряными травами. Возле одной из клумб в перчатках и перепачканном садовом фартуке, вооружившись грабельками и маленькой лопаткой, с серьезным и сосредоточенным лицом возилась Скарлетт. Запах стоял здесь чудесный, навевая нотки ностальгии и романтической любви. Я невольно сделал глубокий вдох, наслаждаясь царившим ароматом.

— Скарли! Господин Милон решил пошить каждой из нас по платью! — закричала Франческа, замахав ладонью и подобрав перепачканный подол своей юбки, вновь игнорируя манеры и приличия истинной леди, побежала по саду, припрыгивая, словно ребенок. — Правда, здорово! Братец больше не позволит нам ходить в рванье.

С болью бросив взгляд на по-прежнему оторванную оборку ее платья, которую она так и не потрудилась пришить, я сдержанно вздохнул. Надеюсь, ее новое одеяние заслужит, куда большего внимания.

Скарлетт же, не изменяя себе, бросила на меня взгляд полный недоверия. Ее карие глаза протыкали меня насквозь — что ж я ей сделал-то, дабы заслужить подобное отношение?!

— Я не была так счастлива с тех пор, как дядя Гил привез мне серьги с розовым кварцем из Альтонии! — продолжила Франческа, совершенно не обращая внимания на сестру. Она плюхнулась рядом прямо на землю и, продолжая щебетать, натянула на себя садовые перчатки. — Если так и дальше продолжится, я буду любить кузена даже больше, чем дядю Гила!

— Мне не нужно платье, мы не посещаем мероприятия, на которых нужна помпезная одежда, — отрезала Скарлетт, продолжая неистово присыпать землей ростки мелиссы.

— Что ты такое говоришь! — завопила возмущенно Франческа. — Конечно, нужно!

— Пусть господин Милон не утруждает себя подобными услугами, мы и сами в состоянии позаботится о себе, — отрезала сестрица.

— Кузина, — неуверенно начал я, без понятия как мне зарыть топор войны, которой я не начинал. — Думаю, вскоре вам придется выходить в свет, и я очень хочу, чтобы ваше одеяние было безупречным и изумительным.

— Я самая младшая, и мне еще не скоро это светит, — упорствовала она. — А так как каждая из нас будет выходить в свет следом за старшей, при условии, если старшая выйдет замуж, то это может продолжаться до старости.

Немного растерявшись, я не сразу нашелся что ответить.

— Почему вы так категорично настроены? Вы все просто красавицы и вскоре все выйдете замуж.

Они переглянулись и расхохотались, чем ввели меня в окончательный ступор.

— Что такого смешного я сказал? — запаниковал я.

— Лично я, — гордо заявила Скарлетт, — не собираюсь замуж. У меня очень много дел, и я не намерена к ним прибавлять заботы о муже. К тому же в округе едва найдется тот, кто будет претендовать на сердце одной из нас.

Она же просто еще не влюблялась и не встречала достойных людей, потому что не выходила ни разу в свет — очевидно?! Она же это не всерьез…?

— А я выйду только за принца или кого-то королевских кровей! — с жаром проговорила Франческа, сжав в кулачок руку с горсткой земли, — он будет настоящим вельможей и подарит мне кольцо с огромным бриллиантом! Он без ума от меня будет, будет кланяться мне в ноги и всегда носить на руках! У нас родится восемь дочерей, и когда я буду умирать в глубокой старости, он прольет океан слез возле моего смертного одра, и так, не смирившись с утратой — умрет от горя вслед за мной! Вот так! А иные мне нужны!

Мне показалось, что мой правый глаз слегка задергался. Принц?! Королевская кровь?! Эти девушки вообще, в какой реальности живут?! Они никогда не были в обществе среди джентльменов — очевидно?!

— Вух, что-то жарко стало, — медленно дыша, я нервно поправил воротник рубашки и присел рядом с кузинами на землю.

— Ах, мне же нужно сообщить новость Филиппе! — воскликнула Франческа, совершенно не замечая моего плачевного состояния, — кстати, где опять Филиппа? Вечно она куда-то убегает! Вот!

На этих словах она всучила мне свои перчатки и грабельки, и, поднявшись, добавила:

— Помогите Скарлетт, а я поищу Фили! Я быстро!

Франческа в противовес истинной леди помчалась куда-то в рощу орешника, а я был одарен самым презрительным взглядом карих глаз.

— Не надейтесь, братец, избавится от нас таким образом, — зловеще усмехнулась Скарлетт, не отнимаясь от своего дела, — едва ли у вас что-то выйдет.

— Я не пытаюсь от вас избавиться! — оскорблено возмутился я, принимая обиженный вид, — теперь я глава рода и мне нужно позаботиться о вас! Еще пару дней назад я прибывал в глубоком горе, пустота заполняла мое сердце от мысли, что я сирота — единственный представитель некогда величайшего клана Альдофин! Но теперь у меня есть шесть прекрасных сестер и тетушка, которую я признаться побаиваюсь, но безмерно уважаю и ценю. Это же подарок судьбы, теперь любые праздники, я смогу проживать в кругу любящей семьи! И когда наша с Мариэль семья станет совсем большой, наш клан будет сильнее прежнего!

Я распалялся с такой искренностью и душевностью, однако мои горячие речи нисколько не произвели впечатления на кузину. Скарлетт равнодушно поглядела на меня, не веря ни единому слову. И не зря, ведь это была чистейшая ложь, без капли правды.

— Вы очень красиво говорите, вам могла бы поверить любая из нас, но только не я, — она поглядела на меня хитрым взглядом, будто видела мои намерения насквозь. — Сегодня вам предстоит лично лицезреть все наше общество в Тихом дворце, не дождусь узреть ваше выражение лица за завтрашним завтраком.

— Мне чего-то стоит опасаться на сегодняшнем приеме? — серьезно спросил я, стараясь держать невинное лицо.

Скарлетт вновь пронзив меня взглядом, тихо прошептала:

— Вам следует опасаться лишь ведьм с дома на холме, но, увы и ах — вы уже тут.

Не успело неприятное чувство расползтись по моему телу, как вернулась Франческа, воинственно вышагивая по тропинке. В волосах ее застряли листья ивы, диадема, что она надевала всегда на голову, вероятно воображая себя принцессой, покосилась.

— Я ее не нашла! — возмущенно проговорила девушка, — куда же она подевалась?

— Наверное, опять экспериментирует с кровью демона, — предположила Скарлетт.

— Нет, она уже давно забросила свое хобби, — Франческа плюхнулась рядом, — а вы о чем беседуете?

— Господин Милон интересуется, кого ему следует опасаться на сегодняшнем приеме в Тихом дворце, — равнодушно пояснила сестрица.

— Ох, там будет куча неприятных личностей! — затараторила Франческа, — сестрички Бетси, зануда Ярузалевский, воображалы графья Русаков с Иваницким, чертовы Беднамы и конечно, — она поджала губы, словно впала в неистовую ярость, и процедила сквозь зубы, — Берти Пай!

— Его не будет, Франческа, — одернула недовольно сестру Скарлетт, — все знают, он учится в Рахатске, а как окончит, приедет лишь на свою свадьбу, после же будет работать в столице.

— Все же если увидите его, то не говорите с ним, — продолжила Франческа, игнорируя нападки, — этот Берти Пай!

Я поглядел на нее настороженно, даже с опаской.

— Премного благодарен за предупреждение, буду обходить его стороной! — я поднялся с земли, безуспешно отряхивая свои брюки, — прошу прощения, но мне надобно идти собираться на прием.

— Удачно вам провести время, — бросила Скарлетт, даже не взглянув на меня.

— И помните, — яростно запричитала Франческа, — Берти Пай!

Я поспешил удалиться, пока Скарлетт нахмурившись, стукнула сестру, и они вновь начали унизительную возню, едва напоминавшую драку.

Истерический смех рвался наружу — меня просто трясло и разрывало. Богини, милые, хорошие мои! Что ж это такое?! Одна хочет замуж за самого кровожадного и жестокого демона, другая за особу королевских кровей, третья вообще настроена против брака, это все мне снится — очевидно?! Такими темпами я никогда от них не избавлюсь, и мне придется жить в вечном заточении с дамами, напрочь игнорирующими правила морали и этикета!

За что мне такие страдания?!

3.

Вечерело. Из окна доносились легким ветерком ароматы ореховой рощи и васильковых полей. Все дышало неким трепетом и торжественностью перед визитом в Тихий дворец. Стояла непривычная для этих стен тишина, что я поначалу даже подумал, может я попал в иной особняк?

Выбрав лучший свой костюм, дабы произвести исключительно положительное впечатление на местные сливки общества, я уже собрался потушить лампу перед уходом, как в мою комнату, словно непослушная тень, прокралась Рири. Она проскользнула в дверь с неизменным огоньком в глазах и игривой улыбкой. Босыми ногами, чуть касаясь пола, девушка приблизилась ко мне.

Столь бесцеремонные вторжения уже ничуть не удивляли меня и к своему ужасу я привык.

— Братец Милон? — ласково позвала она, крутясь возле меня, словно лисица.

— Что, дорогая Ребекка? — с притворным равнодушием отозвался я, смотрясь в зеркало, проверяя при этом напоследок все детали своего безупречного внешнего вида.

— Не боишься идти в Тихий дворец? — она улыбнулась еще шире и уселась на кровать, облокотившись на руки.

— Мне кажется я не в том возрасте, когда стоит бояться столь скучных мероприятий, — пожал я плечами, стараясь изо всех сил ее игнорировать. Мне вовсе не хотелось сближаться с кузиной — но она упорно липла ко мне, нарочно подстраивая провокационные моменты.

— «Скучных»? — она наклонила голову в бок, слегка усмехнувшись, — в Тихом дворце не бывает скучно. Там обычно собирается вся нечисть пригорода.

— В таком случае не подскажешь, кого мне стоит обходить стороной? — я заинтересованно подсел рядом.

Она с непринужденным, но при этом лукавым видом покосилась на меня.

— Правда, хочешь, чтобы я помогла?

— Конечно, я же впервые здесь и мне бы не помешала помощь того, кто осведомлен лучше меня.

— Тогда, — она нежно, по-свойски, провела по воротнику моей рубашки, — будь послушным мальчиком.

А?

В следующий миг, не успел я подумать ничего неподобающего, как Рири повалила меня на кровать и моментально вскарабкавшись, оказалась надо мной. Я только и мог, что ошарашено глядеть на нее во все глаза.

— Рири…? — заикаясь, вымолвил я, тщетно надеясь своим жалким протестом остановить девушку.

Лицо ее было сосредоточенным, брови изогнулись в привычную изящную дугу.

— Эльхан, — тихо прошептала она, сложив указательный и средний пальцы правой руки вместе. С эльфлянского данное слово, насколько мне было известно, переводилось, как «метка». Но в тот момент я совершенно был не настроен на распознавание иностранных фраз.

С этим тихим и емким словом Рири решительно и стремительно впилась губами в мою шею.

«Она никакая не ведьма, она тоже вампирша — я был жестоко обманут, — пронеслось ядовитой стрелой в моей голове».

Ее губы были обжигающе нежными — она покрывала мою шею страстными поцелуями, и я даже раскраснелся, чего ранее со мной никогда не случалось. Длилось это надо полагать недолго, но пока она вот так склонилась надо мной, мне казалось, прошла целая вечность, резко разделившая миг «до» и «после».

Рири медленно отпрянула от меня, на ее щеках горел легкий румянец, губы немного припухли.

— Я сделала, что могла, — проговорила она с довольным видом, будто только что окончила непосильную работу.

Затем она слезла с кровати, так и оставив меня лежать в глубочайшем потрясении.

— Удачно повеселится, — кинула девушка на прощание, и так же незаметно покинула мои покои, как и вторглась в них.

Что это только что было?!

В карете я ехал в полнейшем отстранении от происходящего. Нас вез кучер, который являлся прислугой по найму и появлялся в тот момент, когда барышням требовалось отправиться в центр пригорода за покупками или на светский прием. Но чаще всего в теплые и сухие деньки, что более поразило и одновременно возмутило меня, они предпочитали прогуливаться пешком.

За окном мелькали бескрайние лавандовые поля, еле проглядываемые в подкравшихся сумерках. Шея моя покраснела и немного ныла, беспрестанно напоминая о случившемся, тем самым заставляя беспричинно краснеть мое лицо. Стоило мне вспомнить об этом, как в груди моей жгло, а перед глазами навязчиво всплывали бесстыдные картинки.

— Милон? Вы слышите меня? — донесся голос Мэри. Она сидела рядом со мной — напротив восседали Роберта с Филицией. Дамы выглядели чарующими и божественно красивыми — я был уверен, что все присутствующие в Тихом дворце без исключения будут глядеть весь вечер только на них. Даже Мэри упрямо не изменяя своему излюбленному черному цвету, казалась мне безумно привлекательной и утонченной.

— Что? Простите, кузина, я, кажется, задумался, — растеряно пробормотал я, поймав на себе пристальный взгляд тетушки.

— Ах, кузен! — опять выпалила Мэри это слово, словно оно было некой диковинкой, — кузен, — вновь повторила она, — хозяин Тихого дворца замечательный человек! Вам непременно он придется по душе! Он весельчак и добряк Оливер Тихий, но мы зовем его просто Оли. Он всегда устраивает грандиозные вечеринки с множеством гостей и развлечений! Нередко присутствуют даже люди из столицы — у него всегда так много людей! Ах, люди! Как я их люблю!

— Мэри, — грозно прервала ее Филиция, — не говори подобное, что если бы тебя сейчас услышал отец?

Отец?! В том смысле отец — это Холодный принц?!

— Но его здесь нет, матушка… — пристыжено потупила взор Мэри, словно маленькая девочка.

— Это не меняет сути, все идет к тому, что вампиры совсем скоро захватят полностью власть, и подобные речи будут крайне неуместны или даже опасны.

Филиция нахмурилась, взор ее был тверже стали, от ауры, что воцарилась в карете, у меня вмиг побежали мурашки. Эта женщина внушала мне неподдельный ужас и клянусь, если бы мне довелось встретиться с Черным демоном лицом к лицу, или с кем-то из вампирской верхушки, наподобие Редьярда Больфис или Глена Монтеро, дрожал бы я куда меньше.

— Выходит, Тихий дворец огромное поместье? — решил я продолжить прерванный разговор, дабы избавится от гнетущей атмосферы.

— Больше только во владениях господина Романова, — вступила в разговор Роберта, видя, что сестра ее погрустнела и незаметно отстранилась, — но он очень занятой человек и редко устраивает приемы.

«Ничего, — подумал я, коварство так и распирало меня, — вскоре он обязательно устроит грандиозное празднество по случаю собственной свадьбы».

— Господин Тихий вероятно входит в Совет пригорода? — спросил я вслух.

— Нет, его род не настолько знатный, поэтому он не состоит там, — приятным тоном светской беседы поведала Роберта, — а вот вам, господин Милон, непременно стоит туда вступить.

— Но разве госпожа Филиция уже не состоит в Совете? — нахмурился я.

— Видите ли, туда принимают исключительно мужчин, — пояснила деликатным тоном Роберта.

— Что делает еще более подозрительным их закрытые собрания, — недовольным тоном бросила Филиция, в голосе которой звучали нотки сарказма.

— Данный Совет как-то решает, что предпринимать в отношении тех загадочных нападений, про которые говорил господин Романов? — решил я застать врасплох кузин. Однако девушки не подали виду, сохранив ложное спокойствие.

— Нет, этим занимается только полиция, — с непроницаемым лицом ответила Роберта — я искренне восхищался ее прирожденным талантом! Она действительно имела все шансы стать первой светской леди пригорода. Она продолжила, — но вы можете внести собственные предложения, когда посетите Совет.

— Заодно поведаешь нам, чем там занимаются господа, — сказала Филиция и безжалостно добавила, — надеюсь, они не кутят без продыху в вампирских притонах, а то втянут моего образцового племянника в дурное общество — что же я буду тогда делать!

Как и обычно я слишком долго осознавал удар ниже пояса, чтобы моментально ответить. А карета тем временем въехала в ворота Тихого дворца.

Поместье сияло и звучало, как никогда не заканчивающийся праздник. Тут и там лились фонтаны с вином, бесчисленное количество музыкантов в садах играли веселые заводные мелодии, под которые так и хотелось пуститься в пляс. Столы ломились, пестрея аппетитными блюдами и десертами, всюду слышался смех, неподдельные ликование и восторг. Подобное пиршество я видел лишь, когда учился в Эльфляндии, в тот день у императрицы Зижель родился внук Зите. Развлечениям и забавам на улицах Рахатска не было конца! И тут в скромном пригороде некий господин Тихий грозится переплюнуть изнеженных господ.

— Господин Тихий, — в задумчивости оглядывая увеселение, проговорил я, — видно очень богатый человек, раз устраивает подобные гуляния. Чем он занимается?

— Он сдает свои земли фермерам, у него есть небольшие владения в деревушках, таких как Хартил, — объяснила Роберта, но этого было отнюдь недостаточно, чтобы удовлетворить мои подозрения.

При всем усердии и желании невозможно сколотить себе капитал на сдачи земель фермерам. Да, безусловно, ты станешь достаточно состоятельным, но не более. А господин Тихий, как видно из данных пиршеств и развлечений являет собой неприлично богатого человека.

— Нам тоже придется устроить прием в честь твоего неожиданного появления, Милон, — зловеще подметила Филиция.

— Но разве кто-нибудь захочет прийти? — подала, наконец, голос Мэри. Ее фраза честно признаться немного напрягла меня.

— Сегодня они лишь увидят его и не смогут отказать, — тетушка стрельнула на меня хитрыми глазами, вновь нанося удар неприкрытыми намеками, и добавила, — у нас теперь имеется козырь, так что сделай милость — будь душечкой.

Карета остановилось, и я торопливо спросил, пока кучер неспешно отворял двери:

— Почему это никто не захочет прийти?

— Мы злые ведьмы с холма, разве тебя не предупреждали об этом, пока ты добирался до особняка в день приезда? — спросила слегка удивленно Мэри, в то время как Роберта выходила из кареты.

— Говорили, но… это же просто глупые сплетни? — промямлил я, погружаясь в панические раздумья. Что-то мне это совсем не нравится.

Мэри поджав губки, повела плечами, явно давая понять, что это вовсе не сплетни. Сердце мое нехорошо забилось, а нутро задрожало.

Выйдя на свежий воздух, я сразу почувствовал навязчивый запах шалфея и душицы. Небо окутало серой дымкой облаков, звезды еле проглядывали сквозь нее. Я еще раз оглядел необъятное поместье — трехэтажное здание, отделанное с превеликой роскошью и размахом, так и кричало тебе в лицо о своем небывалом богатстве и помпезности.

Мы проследовали внутрь, поднимаясь по старинным ступеньками парадной лестницы, дабы поскорее вкусить не менее величественную обстановку внутри дома. С горечью, пуская про себя слезу, я не мог не заметить, что данная лестница намного шире, чем моя захудалая комнатка в особняке.

Пока я молча проглатывал унизительные переживания, навстречу нам выбежал юркий и пронырливый на вид мужчина низкого роста и одетого в одежду кричащей расцветки. Его галстук фиолетового оттенка, ярко оранжевые ботинки, желтый жилет и зеленая шляпа не только резали мои глаза, но и в принципе нарушали эстетическое восприятие этого мира!

— Госпожа Филиция Альдофин! — закричал он голосом чересчур радушного хозяина, распахнув широко руки, — как я рад вас видеть! Как хорошо, что вы взяли и Мэри с собой, как давненько я ее не видел! А где ваш тихоня сынишка?

— Здравствуй, Оли! Последний раз мы виделись на Остару, а уже минул Белтейн, — ласковым и тающим голосом заговорила тетушка — и куда только подевалась вся строгость и сталь, что так и метала молнии, пока мы ехали в карете?

— А кто же в этом виноват? — ахнул Оли, — я устал вас зазывать на мои бесконечные вечеринки, но вы все продолжали ранить мое любящее сердце неумолимыми отказами! Раз за разом я получал послания, что были переполнены отклонениями моих щедрых предложений!

— Мы очень виноваты, Оли, — сладко улыбнулась Филиция.

Признаться, я и сам таял от ее обаяния — а в совокупности с дьявольской красотой, острым умом и умением это вовремя подать представляли угрозу и опасность для любого. Да, Филиция Альдофин и правда была великолепна — именно та самая неподражаемая обольстительница, жена Холодного принца.

— Что же послужило причиной, по которой вы в этот раз удостоили жалкого Оли вниманием? — он неприкрыто ворковал возле нее и поначалу казалось, что Тихий так стелиться перед всеми дамами. Однако я был отчего-то уверен, что такой чести он удостаивает лишь Филицию Альдофин, которая в свою очередь намеренно использовала свои сильные стороны, как коварное оружие, что било всегда точно в цель.

— Оли, только вчера мы узнали невероятную новость, которая перевернула всю нашу привычную жизнь! Оказывается, у нашего славного Оскара есть сын, — она мягко потянула меня за рукав, выдвигая вперед, — прошу, познакомься — Милон Оскар Альдофин, мой племянник. Теперь у нас есть глава клана!

— О, боги милостивые! — закричал он наигранно и театрально, при этом хватаясь за сердце не с той стороны груди. — Какое событие!

— О, богини, — поддержал я его, — я тоже очень рад!

— Знакомься, Милон, это Оливер Тихий, и он самый наилучший знаток в настоящих празднествах, — торжественно представила мне его тетушка.

— Какое счастье! — все так же возбужденно кричал хозяин дома, слишком интенсивно тряся мою руку. Я уже стал опасаться за свою правую кисть, ведь мне ею еще создавать шедевры, которые покорят этот мир — нельзя же так непочтительно обращаться с инструментами собственного труда!

— И не говорите! — повторял я за ним, изо всех сил натянув притворную улыбку на свое ангельское лицо. Что ж, мне приказали быть сегодня душечкой и ради чести семьи стоит постараться.

Здесь все безумные? Они принимают траву северных духов или демоническую кровь, от которой происходит нервное возбуждение — очевидно?!

— Мэри, Роберта, мои дорогие, проходите скорее внутрь, прошу — вас там уже все заждались! — бросил сестрицам Оли, наконец, высвободив мою руку из заточения, — а вы, господин Милон, подождите меня в гостиной, я вас представлю своим ближайшим друзьям! Ваши кузины вас проводят!

К моему счастью сцена сердечной и дружеской встречи подошла к концу, и я, взяв своих кузин под руки, проследовал вместе с ними внутрь поместья. Они мне уже не казались такими шумными и бесстыжими по сравнению с этим господином Тихим, фамилия которого явно противоречила его характеру.

— Он милашка, правда? — радостно прошептала Мэри, прибывая, как и всегда в странном состоянии.

Милашка?!

Этот попугай?!

— Ох, Мэри… да, он определенно заслуживает внимания, — сквозь зубы согласился я, и тут же острая мысль молнией полоснула у меня в голове, — а он холостяк?

— Да, он холост и живет тут лишь с прислугой, — ответила равнодушно Роберта.

— А сколько ему лет? — продолжил неприлично любопытствовать я. Если он так нравится Мэри, вполне может подойти в кандидаты, необязательно при этом, чтобы он нравился мне.

— Около сорока или вроде того… — в задумчивости проговорила Мэри.

«Подойдет, — подумал я, — что же, я это устрою».

— О! — воскликнула Мэри, — я оставила свою сумочку у матушки! Я должна подождать ее здесь!

Она тут же встала, как вкопанная, не давая тем самым нам идти дальше. Вокруг было слишком шумно — мы уже вошли в холл громадных размеров, обвешанный старинными портьерами и битком набитым людьми.

— Мэри, но нам нужно идти, мы не можем остаться в этом слишком оживленном месте, — попыталась вразумить ее Роберта.

— Я не могу, я посижу тут возле входа, подожду, пока матушка зайдет, а то я ее не смогу потом отыскать! — упрямилась девушка.

— Что такого жизненно необходимого в твоей сумочке? Ты не можешь обойтись без нее четверть часа? — вздернула бровями Роберта, начиная злиться.

— Я не пойду без сумочки, — замотала головой Мэри, сложив руки на груди, словно маленький капризный ребенок, — ты можешь идти, а кузен посидит со мной, потому что у меня начинается клаустрофобия из-за огромного количества людей.

— О, боги… — только и смогла вымолвить Роберта, силясь не закатить при этом глаза. Она решительно пошла к большой лестнице, направляясь в бальную залу.

Я же, как истинный джентльмен, каким меня воспитывала матушка, остался верным даме, что оказалась в беде. Даже если эта беда была сомнительного качества.

Стройный силуэт Роберты удалялся — она была очаровательна даже в этом несмолкающем хаосе. Люди глядели ей вслед, задерживая на ней свои ядовитые, но в то же время восхищенные взгляды.

Вдруг в толпе, откуда ни возьмись, появился Натаниэль Романов собственной персоной. Он глядел на Роберту, словно хищник на добычу — его ухмылка выражала уверенность и нескрываемое чувство собственничества. С другой стороны от полицейского промелькнул Луи Хитрый — сунув какому-то пареньку, по одежде очевидно официанту, купюру, помощник быстро скрылся, будто его тут и вовсе не было. Этот паренек-официант же убрав деньги в карман, стремительно побежал к лестнице и нарочно задел Роберту, чтобы сбить ее с ног! Не успел я охнуть от такой наглости, как Натаниэль быстро оказавшись в нужном месте, подозрительно быстро, подхватил падающую кузину, чем изумил ее не меньше, чем меня. Он глядел ей прямо в испуганное лицо своими бесстыжими глазами, склонившись над ней и продолжая чуть ухмыляться. Натаниэль аккуратно без лишних движений поймал кузину, надежно обвив за талию обеими руками. Его хват был крепким, будто он намеревался ее никогда не отпускать.

— Вы не ушиблись, госпожа Альдофин? — спросил он, продолжая стоять в той же позе.

— Нет… — растерянно глядела на него Роберта, вцепившись в его плечи, — благодарю вас, господин Романов, вы всегда знаете, когда нужно прийти на помощь.

— Такая уж у меня работа, — огоньки вновь заплясали в его глазах, — я не могу позволить, чтобы со столь очаровательной девушкой что-нибудь случилось.

Тут кузина словно пришла в себя и требовательно проговорила:

— Верните меня на место, а то это ставит меня в неудобное положение.

— Как скажите, все что угодно для вас, — с нескрываемым намеком произнес Натаниэль, аккуратно, словно фарфоровую статую, отпуская Роберту.

— Еще раз благодарю, — присела кузина и поспешила скрыться в бальной зале.

Парень неотрывно глядел ей вслед настойчивым взглядом. Луи, преисполненный радостью от проделанной только что шалости, поспешил к своему сообщнику.

— Ну как, босс?

— Отлично, Хитрый, ты молодец.

— Я такой, босс, ради вашего счастья, что угодно! — он стукнул кулачком по груди в искренней признательности — на глазах его чуть не наворачивались слезы преданности.

Я так и стоял, пораженно глядя на них. Что ж, я вполне оценил данную выходку — неплохо, даже очень неплохо. На войне все средства хороши, а он действует напролом, все как я того и ожидал. Если так и дальше пойдет, то долго сопротивляться Роберта просто не сможет.

Некоторые гости заметили данную сцену, некоторые слишком были заняты собственным весельем. Одна из девушек неподалеку с чересчур загорелой кожей, словно она уснула на солнце на пару… лет… нехорошо нахмурилась, увидев, как господин Романов смотрит на мою кузину. Это в свою очередь не очень понравилось мне.

Так или иначе Мэри ко всему осталась равнодушна, она так и сидела на стуле, заламывая руки и не находя себе места. Заметив это, я тут же кинулся к ней и взял ее за руки.

— Дорогая Мэри, ваша сумка у тетушки Филиции, она не потеряет ее, все будет хорошо, — уговаривал я ее, присев возле, — там лежит что-то ценное?

— О, локет! Локет! Я забрала его сегодня у Русланчика, зачем? Вот дура! — она почти что плакала, находясь явно на грани истерики.

— Локет? — нахмурился я, искренне не понимая, чего так разводить панику из-за какого-то кулона.

— Его мне подарил покойный муж на свадьбу, я умру, если потеряю его! Зачем я взяла его?! Какая я нелепая и бестолковая, — она тихонько по скромному заплакала, и в слезах ее было столько скорби и утраты, что я тут же все понял, и надежда моя устроить судьбу вдовы оказалась поспешно напрасной.

— Мэри, милая, посиди здесь, хорошо? Сможешь побыть одна? — она беспрерывно кивала головой, словно заведенная, продолжая уливаться горькими слезами, — а я пока что сбегаю за твоим локетом и принесу его тебе, хорошо?

— Да, хорошо…

— Не уходи никуда, — строго наказал я напоследок и поспешил на поиски тетушки.

Прорываясь сквозь толпу развеселых, а местами и хорошенько подвыпивших людей, разодетых в самые торжественные и броские одежды, я силился выискать среди них тетушку. Но средь бесконечных салочек, гольфа, карточных игр ее не было видно. Я просмотрел все беседки, сады и оранжереи, коих было тут бесчисленное количество, увидел там то, чего бы видеть мне не хотелось, но так и не увенчал поиски успехом.

Окончательно выбившись из сил, я остановился возле вишневого дерева, усыпанного розоватыми цветами, дабы перевести дух.

— Ох, эти Альдофин! Явились сегодня, — раздался недовольный слегка гнусавый голос у меня над головой. Голос был неприятный, он явно принадлежал молодой девушке.

Я поднял голову и сквозь ветви дерева мельком увидел две фигуры на балконе второго этажа. Инстинктивно я прижался к холодному камню, из которого было выложено поместье.

— Ты их видела, Иви? — послышался второй голос, мягкий с толикой природного любопытства в тоне. Это был парень.

— Да еще как, во всей красе! Мэри, как и всегда со своим прискорбным лицом разнылась чего-то в холле! Небось, все страдает по своему мужу, — неприятно растягивая слова, загнусавила Иви, — а Роберта опять липла к господину Романову!

— Чего ты все не успокоишься с ним? — насмешливо возражал парень, — искренне не пойму, что вы все находите в этом пройдохе?

— Да мне все равно! — тут же запротестовала Иви, — просто я считаю, что любая из Альдофин недостойна господина Романова. Он слишком богат и знатен для такой, как она! Разве ты не согласен?

— С тобой я всегда согласен, — беспечно отозвался парень.

— Вот только сегодня их сопровождал очень милый юноша, — в задумчивости протянула Иви, — он так забеспокоился о Мэри… как думаешь, Фелес, неужели кто-то из этих ведьм подыскал себе богатенького кавалера?

— Нет, ты что! — с усмешкой сказал Фелес, — я слышал, к ним приехал их кузен. Оказывается, у Оскара Альдофин есть наследник, хотя с его образом жизни там должен быть далеко не один… ну так вот, это, скорее всего, был он.

— Правда? — пытливо проговорила Иви, — это меняет дело, интересно у него есть невеста? На вид он очень молод, такой лапочка!

— Этого я уж не знаю, но мне теперь и самому интересно! — Фелес приободрился, видимо он был любителем посплетничать, — думаю, Оли нас вскоре представит друг другу, тогда все и узнаем!

— Я так рада видеть тебя прежнего, Фелес! Мне этого жуть как не хватало! — искренне прогнусавила Иви.

— Ты знаешь, это все из-за Айрис, ей намного лучше — это делает меня счастливым.

— Иваницкий вчера был у нее, — предупреждающе прошептала Иви, — проторчал около часа, а меня выгнал! Ты знаешь его напор!

— Вот гад! — парень гневно треснул кулаком по перилам балкона, в голосе его звучала явная досада. — Ох, я как никто другой знаю его напор! Он невыносим! Мы же договорились по-честному сражаться за сердце Айрис! — Фелес тут же спохватился, — кстати, ты замолвила за меня словечко перед ней?

— Конечно! Я день и ночь ей только о тебе и говорю! Весь язык в мозолях, все твержу о твоих достоинствах и доблестях, чтобы она выбрала тебя, а не этого грубияна! — Иви говорила с такой пылкой признательностью, и я бы ей беспрекословно поверил, если бы не беспрестанно скользящая фальшь в ее голосе.

— Как она может выносить его общество?! — продолжил негодовать парень, — я намного симпатичнее, у меня черты аристократа и одеваюсь я куда изящнее него! К тому же именно я постоянно донимаю Натаниэля с расследованием — Иэну на это наплевать!

— Ох, он лишь охотник за статусом и деньгами! — согласилась Иви, — я уверена Айрис уделяет ему внимание лишь из приличия.

— Пусть тогда женится на дочурках Альдофин! — выпалил Фелес, повисла пауза, и они рассмеялись, чем вызвали мой гнев.

— Как думаешь, это Скарлетт с сестрами напала на Габриэля? — прогнусавила Иви, сделавшись серьезной.

— А кто же еще? — усмехнулся парень, — она единственная, у кого есть явный мотив! Вчера мы разошлись после пьянки, он сказал, что ему срочно нужно на какое-то свидание. Я еще пошутил, мол, с куртизанкой? А он был так серьезен… и наутро его нашли обескровленного в лесу близ их особняка. Когда он очнется, я первым делом хочу спросить, на какое такое свидание со смертью он ходил?

— Ах! Я была у него сегодня в обед, мое сердце сжималось! Он был так бледен!

— Надо думать! Лишиться почти всей крови — еще большая удача, что он выжил!

— Ненавижу эту Скарлетт Альдофин! — яростно проговорила Иви, — соблазнила его, а потом, видите ли, начала прикидываться невинной овечкой, якобы ничего не было! Ненавижу таких! Зато теперь точно никто на нее не позарится!

— Ага, кому нужен испорченный товар? — усмехнулся Фелес. — Раз уж натворила дел, чего теперь отнекиваться?

— Я вот нисколечко не удивлюсь, если увижу возле ее особняка Габриэля! — ядовито насмехалась гнусавая Иви.

Мою грудь обжигало неистовым гневом, который я насилу сдерживал. Что больше всего я усвоил из жизни — это то, что в обществе подобно этому лучше не давать эмоциям выплескиваться в открытую. Наилучшим вариантом будет переждать, и когда разум остынет, а время утечет, преподнести свою месть неожиданно для врага, тем самым застав его врасплох.

Однако никто не отменял мелкие безобидные пакости — в траве мой взор наткнулся на эльфлянского светлячка, их еще звали ядовитыми феечками в народе. Это были злющие существа, хоть и крошечные — жалили так больно, только дай лишний повод. Я, преодолев врожденную брезгливость к насекомым, все же движимый чувствами истинного джентльмена, аккуратно взял светлячка за панцирь и со всей силы зашвырнул его прямо на балкон. В логове этих двух, острых на язычок злодеев, через секунду раздался визг, крики, суета и удовлетворенный топот.

Совершив шалость, я с чистой душой поспешил покинуть данное место. Что это собственно была за пренеприятнейшая парочка, которая так не любит моих кузин? Ладно, еще эта барышня, судя по голосу, она должно быть далеко не красавица, видно колкая зависть обуяла ее и не дает вздохнуть, но этот парень! Как он смеет так мерзко и грязно говорить о моих сестрицах?! Это дело чести клана, и он мне еще заплатит за это.

А вот Габриэль Беднам уже начинал не на шутку напрягать меня. Неужели, правда, кузины напали на него? Вся эта история вокруг этого нахала и Скарлетт может неблагоприятно отразиться на нашей репутации. Мне придется в это влезть, дабы искоренить это как можно скорее. Что же произошло, богини, помогите мне!

Я лишь успел добраться до парадной залы и краем глаза увидеть Роберту с Мэри, что скромно стояли в сторонке ото всех, как господин Тихий тут же заметил меня и во что есть сил, закричал:

— Господин Альдофин! Я вас везде ищу! Пойдемте скорее!

Вот совпадение, я-то от него всюду прячусь. Ох, черт, чего же мне так не везет?

— Позвольте узнать, куда мы направляемся? — сохраняя лицо, как бы невзначай поинтересовался я.

— Скорее, скорее, пройдемте к господам — незачем сторожить кузин, их никто не украдет, уж поверьте! — фраза прозвучала довольно обезнадеживающе.

Он похлопал меня по плечу, словно я являл собой его самого душевного друга. Мы проследовали в дебри дворца, все дальше удаляясь от парадной залы. Продолговатые коридоры, больше походившие на отдельные комнаты, заполненные разнообразными диковинками и аксессуарами, возрождали во мне все большие подозрения, что этот весельчак не такой уж и «тихий», и что здесь явно что-то не так. Мне это совершенно не нравилось, к тому же, как я понял, данное место являлось центром светской жизни в пригороде, а это значит, что присутствовать и участвовать в местных играх мне придется даже против собственной воли.

Мы поднялись по широкой лестнице, коих здесь насчитывалось бесчисленное количество, и оказались перед огромной дубовой дверью синего цвета.

— Прошу, я вас познакомлю с очень влиятельными людьми, — с неким трепетом в голосе заговорил Оли, — хотя сегодня далеко не все смогли присутствовать в виду важной занятости.

Важной занятности? Звучит как откровенный бред.

Двери торжественно распахнулись, и я очутился в большой и просторной комнате для отдыха, обшитой красным бархатом и обставленной дорогой эльфлянской мебелью из вишневого дерева. За круглым столом сидел Натаниэль Романов, небрежно пролистывая какой-то журнал. Возле него в глубоком и мягком кресле утопал Луи Хитрый и уплетал какое-то сладкое лакомство с тарелки. Кажется, это была лавандовая панна-котта, к слову излюбленный десерт Холодного принца, но сейчас не об этом.

Возле шкафа с книгами стоял парень, черты лица его были чересчур уж правильными и аристократическими, но злыми. Он был невероятно стройного телосложения, это он старательно подчеркивал рубашкой с широкими рукавами и брюками с высокой посадкой, что изящно обтягивали его талию. У него были длинные дымчатые волосы и фиалковые глаза. На палец он то и дело наматывал золотую цепочку, беспрестанно веря ее в руках.

Рядом с ним за роялем, неуважительно облокотившись на инструмент, расселся парень с наглым видом. Он осматривал присутствующих таким взглядом, будто ему будет принадлежать все, чего он только пожелает. В руке он держал бокал с коньяком, костюм его, часы и цепочка на шее давали мне ясно понять, дабы я не зазнавался, что передо мною персона очень важная и знатная. А главная умопомрачительно богатая.

Около него, повернувшись ко всем присутствующим спиной, возле окна возвышался господин грозного вида, также облаченный в шикарный костюм, покроя высшего качества. Ухо его было проколото, на мужественных руках блестели два кольца, обозначающие принадлежность к небезызвестному роду Беднам. Наверное, это Дезмонд Беднам — нынешний глава рода и дядя того самого Габриэля, которого предположительно вчера потрепали мои кузины.

— Господин Милон Оскар Альдофин! — радостно объявил Тихий. Его услужливость и вездесущая угодливость так и лились из него, что крайне раздражало меня. — Прошу, знакомьтесь!

Он поочередно представил всех господ и поспешил удалиться, что было крайне странным. Длинноволосым оказался Фелес Русаков, которого упоминала Франческа в своей гневной триаде нелестным словом. И это он говорил про мой клан нехорошие вещи на балконе, смакуя сплетни на пару с таинственной Иви.

Мужчиной возле окна и, правда, был Дезмонд Беднам, человек, что был приближен к правительству. Ходило немало слухов, что он был бездетен, но в то же время отчаянно желал стать главой рода, поэтому в какой-то момент Дезмонд безжалостно избавился от своего старшего брата, прошлой главы, и стал жить с его женой, как со своей, и воспитывать трех племянников по своему усмотрению. Вскоре жена его брата и мать его племянников скончалась от исмекской чумы, и он с ума сходил из-за ее кончины. Говорят младший племянник, Габриэль, вызывает в нем нешуточный гнев лишь одним своим видом, потому что он единственный кто был очень сильно похож на своего отца, его ненавистного брата.

Парень, что развалился возле рояля был не кто иной, как Даниэль Беднам, средний племянник Дезмонда. Меньше всего мне хотелось встречаться с их семейкой — что они вообще тут делают, в этом захолустном пригороде? Разве их знаменитое Аунтемпское поместье не находится в столице?

Я вынужденный вновь быть крайне терпеливым, поприветствовал всех с ангельским личиком и миловидной улыбкой. Когда все приличия были соблюдены, господа продолжали разговор, который мы видимо прервали своим внезапным появлением.

— Редьярд наведался в Рахатск, по слухам императрица Зижель скоро сложит свои полномочия, — заговорил Дезмонд Беднам, источая своим жутким голосом угрожающую ауру, — говорят, болезнь совсем убивает ее, а тут еще наследник смертельно болен исмекской чумой. Так что расклад значительно изменился, Редьярду пришлось моментально менять все свои планы.

— Он хотел заручиться поддержкой наследника Донте? — усмехнулся Натаниэль, — что же, придется ему теперь вести переговоры с ее дочерью Верией. Она же божий одуван, боюсь, у него ничего не выйдет.

— Да, она абсолютно наивна и чиста, — дьявольски усмехнулся Беднам, — как бы чего не вышло не в пользу их драгоценной страны.

— Ай, господин Беднам, даже Холодному принцу не удалось подчинить себе Эльфляндию, неужели вы думаете, что Редьярд Больфис сумеет это провернуть? — насмешливо подметил Натаниэль.

— Зижель и Верия это два разных человека, — рассудительно продолжил Дезмонд, — к сожалению, того несгибаемого характера, каким обладала Зижель, нисколько не досталось ее дочери. Редьярд вовсе не нуждается в завоевании Эльфляндии — их территории лишняя морока, только бесконечное противостояние и войны между морионами и исмексами чего стоят. К тому же, говорят, там до сих пор обитают русалки.

— Оу, а это любопытно! — воскликнул Фелес Русаков.

— Ничего любопытного, — тут же возразил Даниэль, его манера держаться была весьма развязанной, — они заманивают жертву красотой и божественным пением, а потом топят в океане, пожирая плоть на дне. Хочешь оказаться там? Я это могу тебе и здесь устроить.

— Фу, нет! — поморщился Фелес, — если рассказывать с такой интонацией, что угодно будет выглядеть отталкивающе!

— Эльфлянские ученые выяснили, что русалочья чешуя обладает свойством бессмертия, — важно заметил Луи, оторвавшись от десерта.

— Что толку? Холодный принц постарался избавить нас от их присутствия, — усмехнулся Даниэль.

— Нет, все же вампиры лучше, они хотя бы дают тебе шанс, забавляясь с тобой перед смертью, — Фелес повертев в руках цепочку, решил налить себе выпить, — хотя бы помираешь в удовольствии.

— Как говорят демоны — смерть от рук демоницы самая сладкая, — с важным видом подметил Луи.

— Вперед, Фелес, попросись в питомник к вампирской элите, — съязвил Даниэль.

Я заметил, что Натаниэль тем временем внимательно наблюдал за присутствующими, потеряв интерес к журналу, что недавно проглядывал.

— Я бы женился на вампирше, чтобы она меня обратила, — Фелес одним глотком осушил бокал, — например, на Лоле Монтеро.

Даниэль и Натаниэль не сговариваясь, рассмеялись.

— Лола Монтеро обескровливает человека за три секунды, это на две секунды быстрее, чем это делает ее кузен, Глен Монтеро, — зловеще сообщил нам такую необходимую информацию Дезмонд, — один, два, три и тебя нет.

Фелес усмехнулся, скривив брови:

— И что? Она горяча, я часто наблюдал ее на общих встречах.

— На каких таких встречах? — с язвительным намеком вздернул бровями Даниэль.

— В вампирских притонах, полагаю, — насмешливо поддержал его Натаниэль.

— Ну, хорошо, в вампирских притонах, — закатил глаза Фелес, — будто вы там редкие гости. Я бывал на вечеринках в ее поместье Кровавой розы — ее фигура это что-то.

— Она не заинтересуется таким сопляком, как ты, — надменно бросил Дезмонд, — ты хоть знаешь, сколько ей лет?

— Я слышал, она стала весьма апатична в последнее время, — добавил важно Луи.

— Это правда, ей смертельно скучно, — подтвердил старший Беднам.

— Но почему Редьярд держит ее подле себя, если они с Гленом враги? — спросил Хитрый.

— Она очень сильна, даже сильнее Глена, хотя это он ее обратил, — пояснил Дезмонд, — Редьярд хитер, он знает, с кем не справится и с кем нужно играть в дружбу. А с кем в любовь.

В этот момент я лениво просматривал книги в шкафу. Мне было откровенно скучно, разговоры подобного рода не вызывали во мне отклика. Я всегда старался обходить вампиров стороной, и уж тем более не желал становиться чьей-нибудь игрушкой для забав и трапез. Возле шкафа возвышалась расписная ширма изящной и дорогой отделки. За ширмой стояло кресло и мини-столик с бокалом свежей крови, а за ним сидела… боги, моя тетушка Филиция! Когда я увидел ее, у меня пропал дар речи, она быстрым движением притянула меня к себе и закрыла мне рот рукой, опасаясь, что я подниму шум, будто какая-то впечатлительная девчонка.

— Тетушка, чего вы тут делаете? — прошептал я, пытаясь высвободить свой идеально отглаженный Алессандрой воротничок из ее цепкой руки.

— Тихо, солнышко, — проговорила она весьма угрожающе, — я всегда здесь сижу, когда у них собрания.

Так это собрание такое?! Собрание Совета пригорода?! Они болтают о какой-то ерунде!

— Как вы сюда пробрались? — задал я весьма глупый вопрос, что было на меня не похоже.

— Оли любезно провел меня. Будь душечкой, каким ты бываешь обычно, — она, наконец, отпустила мою рубашку, — иди и разговори их.

Как я это сделаю?! О чем «разговорить»?

— Но тетушка, о чем это… — промямлил я, оказывая весьма скудное сопротивление.

— Топай, Милон, я знаю, что ты намного хитрее этого сброда, — и тут она шлепнула меня по моей пятой точке, вызывая во мне бурю возмущения и негодования, которые я был вынужден немедленно подавить.

Я, как ни в чем не бывало, вылез из-за ширмы, предусмотрительно прихватив с собой книгу.

— Вы любите читать? — обратил свое внимание на меня Фелес, как только я вернулся в их сомнительный кружок по интересам.

— Да, я писатель, поэтому я очень люблю читать, — ответил я, выдохнув, что схватил философские заметки, а не какой-то пресловутый романчик для барышень.

— Не все писатели любят читать, — подметил Даниэль.

— В таком случае, сочувствую им, — натянув подобие улыбки, ответил я.

— А я ненавижу читать, за всю жизнь я прочел, может одну книжку и то только потому, что мне ее подарили! — с гордостью в голосе заявил Русаков.

Богини милостивые, чему он тут гордиться?

— Заткнись, Фелес, — проворчал Даниэль и уже более уважительным тоном, на который он был способен, обратился ко мне, — как вам в вашем новом доме? Сестрички Альдофин не сводят вас с ума?

— В доме, где столько женщин можно чокнуться, — бросил Дезмонд небрежно.

— Отнюдь, все в полном порядке. Однако мы пока еще не так близки, чтобы проводить время досуга вместе, нас связывают лишь обеденные часы, — как можно деликатнее и уклончивее старался я отвечать, дабы лишним словом не вызвать гнев тетушки, что притаилась за ширмой.

— А как ваша тетушка, госпожа Альдофин? — поинтересовался Фелес и тут же добавил, — она вот, кстати, тоже весьма горяча для своих лет, я бы…

— Заткнись, — зло произнес Дезмонд, — забыл, кому она принадлежит?

А кому она собственно принадлежит? Глядя на Филицию, казалось, она принадлежит лишь самой себе. Я решил не спрашивать об этом, дабы не показаться неосведомленным. Фелес осекся, а я обливался ледяным потом, искренне надеясь, что на данной фразе Филиция потеряла на мгновение слух. Все же, дамам лучше не знать о чем говорят мужчины в их отсутствии, если не хотят изменить к ним свое благосклонное отношение.

— У меня с тетушкой весьма прохладные отношения, — нервно сказал я, чувствуя на себе пристальный взгляд Натаниэля.

Весьма прохладные, если не считать, что пару минут назад она меня по заду шлепнула.

— А вы не планируете жениться на ком-то из кузин? — нагло спросил Даниэль, — кто вам более подходит по возрасту? Ребекка, полагаю?

Меня отчего-то бросило в жар, я тут же вспомнил, как мы с нею расстались, и красные следы, что я бесстыдно скрывал под воротничком рубашки, вновь заныли, давая о себе знать.

— Альдофин не вступают в кровнородственные браки, — деликатно пояснил я.

— М, — протянул Фелес, — такой подход вам грозит остаться с шестью старыми девами в одном доме до конца своих дней.

— Отчего же? — посуровел я, изо всех сил стараясь не реагировать на данный выпад остро.

— Как же так, вы не в курсе? — вздернул бровями наглец, явно наслаждаясь ситуацией, — никто ни за что не жениться на девицах Альдофин — они имеют весьма сомнительную репутацию в пригороде, да и за его пределами.

В душе моей похолодело — я бросил тревожный взгляд на Натаниэля, Луи тоже покосился на своего босса, потеряв интерес к десерту. Но Романов лишь хитренько улыбался, кажется, вовсе не опасаясь в случае чего порицания проклятого общества. В его глазах плясал все тот же дьявольский огонек, который вселял в меня крохотную надежду.

— Возможно, вы так говорите, господин Русаков, потому что тайно испытываете пылкую любовь к кому-то из девиц Альдофин, — я усмехнулся, не в силах больше терпеть, — и прискорбно понимаете, что ни одна из них недосягаема для вас?

Даниэль разразился в одобрительном смехе, лицо Фелеса побагровело от злости, и может быть это дело могло закончиться дракой, однако вмешался Дезмонд:

— Кстати, Натаниэль, как там продвигается расследование? Четвертый случай все же, если это дойдет до Редьярда ему это совсем не понравиться.

— Мы делаем все, что в наших силах, — пожал плечами Натаниэль, нисколько не испугавшись угрожающего тона собеседника.

— Не то чтобы я очень беспокоился за Габриэля, допускаю даже, что он сам нарвался, — продолжил Дезмонд, голос его потяжелел, во взгляде промелькнул нехороший блеск, — однако, страдает репутация нашей семьи, ты понимаешь?

— Понимаю, очень хорошо понимаю, даже лучше, чем вы можете себе представить, — спокойно ответил Романов, продолжая не уступать.

— Как это очевидно, это дело рук вампира, не так ли? Хотя глупый народ и говорит о ведьмах, по старой доброй привычке, но их давно всех сожгли, — он поглядел в окно, отдернув занавеси, — если было бы иначе, Беднамы бы лично оторвали им головы.

— Не побоялись бы попасть под их чары? — лукаво спросил Натаниэль, будто намекая на что-то, что известно только ему.

— Беднамы никогда не попадают под чьи-либо чары, — прищурившись, ответил Дезмонд, словно говорил что-то очевидное, — не нужно передо мной выделываться. Мне нужен результат. Если это вампир, поймай его и притащи ко мне. Редьярду не понравится своеволие в собственных рядах.

— Конечно, я бы так и сделал, будь я уверен, что все так однозначно, как вы описываете, — Натаниэль поднялся, в совершенстве владея ситуацией, — однако, я не думаю, что это какой-то вольный вампир бросается на людей не в силах обуздать собственную жажду крови. Если бы оно было так, вряд ли обезумевший от голода вампир нападал лишь на господ из знатных домов. Фонси Эсмальт, Энджел Донников, Эмиль Кельский и Габриэль Беднам — все они господа, в жилах которых течет «золотая» кровь, однако по вкусу она едва ли отличается от крови простых смертных.

— Вообще-то ты забыл упомянуть про Айрис Бетси, — встрял не к месту Фелес, — на нее тоже напали, но почему-то все это игнорируют.

— Сколько повторять, Айрис — королева драмы, — закатил глаза Натаниэль, — никто на нее не нападал, она лишь притворяется в очередной раз, привлекая к себе внимание. Больше тряситесь над ней вместе с Иэном.

— У нее вообще-то следы от укусов есть! — не унимался Русаков и гневно добавил, — и мы трясемся над ней по отдельности, а не вместе!

— Меньше нужно отираться в вампирских притонах, — скривился Натаниэль, — может тогда и следов от укусов не будет!

— Заткнись, Фелес, и не влезай, когда старшие говорят! — рявкнул на него Беднам и, метнув на Романова дьявольский взгляд, процедил, — что ты хочешь этим сказать, Натаниэль?

— Может это предупреждение от самого Редьярда Больфис семьям, которые суют свой нос туда, куда совать бы его не следовало? — он обворожительно улыбнулся, слегка склонив голову, — иначе Редьярд Больфис уже давно бы послал кого-нибудь поймать этого наглого вампиреныша.

Я предполагал, что Дезмонд в ту же секунду разорвет Натаниэля на части, однако он лишь проговорил:

— Поймай его, кто бы он ни был и с какими целями не был послан. Я знаю, до меня дошли слухи, что на месте преступления сегодня ты нашел осколки окровавленного фужера и велел господину Хитрому выбросить их. Как это понимать?

Внутри у меня все похолодело — я тут же вспомнил тот фужер и кому он предположительно принадлежит. Луи не выразил по этому поводу никаких чувств, продолжая уплетать лавандовое лакомство.

— Вы приставили к моему отряду шпиона? — вздернул бровями Натаниэль, — никаких осколков на месте преступления я не находил.

— Я знаю, что находил, не нужно отпираться, — спокойно и угрожающе настаивал на своем Дезмонд.

— Если вы так уверены, то докажите, — усмехнулся Натаниэль, — где эти осколки?

Дыхание господина Беднама потяжелело, как и атмосфера вокруг.

— Прошу прощения, — решил вмешаться я, — так вышло, что сегодня я находился на месте преступления вместе с господином Романовым и никаких осколков там обнаружено ни им, ни господином Хитрым не было. Я лично могу это подтвердить.

Дезмонд поглядел на меня, как на неугодного новичка, что лезет туда, куда его не просят, до конца не разобравшись в ситуации. Он тут же подошел ко мне, вглядываясь пристально в мое лицо, глаза его были безумные.

— Сможешь поклясться в суде? — прошептал он жутким голосом, отчего мое сердце вновь отбило похоронный марш.

— Конечно, — полный решимости заверил я его, — зачем мне врать, выгораживая человека, с которым я познакомился только этим утром?

— Действительно, — усмехнулся Дезмонд. Он обернулся к племяннику, — пошли, Даниэль, представление скоро начнется, я не хочу опоздать.

На последних словах он вновь глянул на меня, будто намереваясь взглядом проделать во мне дыру.

— Чего это у тебя за ухом, я только что заметил! — насмешливо спросил Даниэль, вновь приставая к притихшему Фелесу.

— А, это, мы болтали с Иви на балконе и мерзкий светлячок вцепился мне прямо в ухо! Не трогай, больно! — возмущенно закричал он.

— Надеюсь, ты защитил даму, принеся себя в жертву? — язвительно осведомился Даниэль, заранее зная ответ.

— Ага, конечно, как только он меня укусил, я по-джентельменски вмиг запустил им в Иви — у нее все лицо опухло.

— Может, оно и к лучшему, — ядовито подметил Даниэль.

— Пф, а зачем еще нужны дамы?

С этими словами они направились к выходу вслед за Дезмондом. Я же зловеще посмеивался про себя — так им и надо, нечего злословить о моих сестричках за их спинами! Это я еще только разогреваюсь.

— Спасибо, друг, — Натаниэль похлопал меня по плечу, — выручил, спас от этого дьявола.

— Не за что благодарить, — сказал я, опасаясь, что Романов что-нибудь проронит о нашем уговоре в тайном присутствии Филиции. — Надеюсь, вы не умышленно защищаете убийцу.

— Я защищаю тех, кто мне может стать очень дорог, — намекнул Натаниэль, вздернув бровями.

О богини… неужели это и, правда, был фужер Филиппы? Очевидно?!

Мурашки покрыли мое тело, и я ощутил нехорошее предчувствие, что зародилось в моей груди.

— Пойдемте, а то пропустим все веселье! Луи, хватит лопать, ты же на диете?

— Я на диете только по воскресеньям, босс, — пробубнил Хитрый.

И с этими словами мы покинули комнату Совета.

4.

В бальной зале Тихого дворца царила атмосфера волнующего ожидания и всепоглощающего трепета — очарованные зрители предвкушали театральное представление срежиссированное самим Оли Тихим — мастером своего дела и здешним творцом. Я не особо понимал современный театр — все чаще казалось, что лучшим и талантливым считался тот, кто покажет нечто невообразимое, кричащее, вульгарное и главное не совсем понятное. Однако, преданные зрители в ответ на данные выпады режиссеров, дабы не прослыть невеждами и простаками, восхищались и кивали, делая усердный вид, что усмотрели в данном произведении тонкий подтекст и тайный смысл.

В общем, представление Оли ничем не отличалось от остальных — вакханалия, приправленная заумным и вычурным текстом, с вульгарными подтекстами господствовали в виде невообразимого хаоса на сцене. Господин Тихий жирно переигрывал, непонятно зачем слишком громко кричал текст на связках, блистая и наслаждаясь в главной роли. Благо длилось это недолго, но здешняя неискушенная публика была в неземном восторге. Особенно дамы визжали от восхищения — я до сих пор не мог понять, отчего они все так обожают этого весельчака Оли? Почему никто не подумал, откуда он, будучи наследником посредственного клана с весьма печальными доходами, брал столько денег на развлечения и содержание Тихого дворца? Где благоразумие и логика этих людей?!

Мэри сидела рядом со мной, прибывая в полнейшем воодушевлении. Она напрочь позабыла о недавнем происшествии, что так сильно расстроило ее.

— Как он хорош! — в упоении проговорила она, яростно аплодируя.

Оли элегантно отвешивал поклоны, купаясь во всеобщей любви и обожании. Как ни погляди — он просто таял и не мог жить без внимания и славы.

Богини, фу, ну что за безвкусица и безнаказанная самодеятельность?! Почему посредственность нынче воспринимается как нечто гениальное и оригинальное?! Куда подевались утонченные поэты и их возвышенные музы? Вот мерзость, у людей совсем пропал вкус.

Цветы беспрерывно летели на самодельную сцену — зал утопал в бутонах, которые заполняли комнату превосходными ароматами. Вдруг с боковых рядов Роберте неожиданно прилетел цветок — роза ярко-кровавого цвета. Конечно, отправлена она была никем иным, как господином Натаниэлем Романовым — единственным, как я понял здесь претендентом войти в нашу семью. Роберта растерянно поймала бутон и тут же начала выискивать взглядом отправителя и, наткнувшись на озорные глаза, в которых неизменно плясал дьявольский огонек, внимательно и серьезно вгляделась в них. Натаниэль обворожительно улыбнулся, нисколько не усомнившийся в своих действиях, а я стал мысленно молиться всем богиням, которых почитал, о том, чтобы эта снежная королева улыбнулась ему в ответ. И улыбка, о слава небожительницам, слегка коснулась губ Роберты — взгляд ее был хитрым и зорким, о чем именно думала сестрица в этот момент, понять было сложно.

— Как же чудесен спектакль! — все продолжала хлопать Мэри, не замечая ничего вокруг.

Наконец зажгли лампы и сие сомнительное представление закончилось. Мы прошли в другую, не менее просторную и широкую залу, и гости разбрелись, сбиваясь в различные группки.

Мэри убежала выразить свое преданное восхищение господину Тихому, Роберта одиноко стояла возле одного из столов, выжидая, когда кто-нибудь решиться пригласить ее на танец. Я же хотел было поиграть в кости в соседней зале, однако тетушка Филиция, явившаяся из ниоткуда, ловко подхватила меня под руку, и я тут же оказался в плену, из которого выбраться не представлялась возможным.

Я искренне надеялся, что она не станет обсуждать со мной события прошедшей давности в такой обстановке. Мне было бы чрезвычайно неловко, не говоря уже о том, что я бы не смог дать ответов на те вопросы, что касались господина Романова.

— Так, солнышко, — заговорила она, проходя по залу, словно хозяйка праздника, ее походка так и твердила всем о том, что ей принадлежит целый мир, — ты был молодчинкой на Совете, твоя матушка видимо была очень умной женщиной, раз воспитала из тебя идеального джентльмена.

— Благодарю вас, — поспешно отвечал я, — но я право ничего не сделал.

— Не скромничай, ты сослужишь мне хорошую службу, — вдруг заявила Филиция, — твоя обманчивая внешность сущего ангела может стать страшным оружием в моих руках.

Что?!

— Я не очень понимаю, о чем вы толкуете… — пробормотал я, в то же время, стараясь беспечно улыбаться гостям, что с жадным вниманием глядели на нас.

Я давно это заметил, еще по прибытию во дворец — все до единого не могли не обратить внимания на госпожу Альдофин и ее дочерей. В глазах присутствующих так и читалась ненависть вперемешку со страхом и завистью. Конечно, мои кузины были очень красивы, а тетушка еще и величественна, от них невозможно было оторвать глаз, однако это был не повод не сводить с них пристального взгляда. Я ощущал, как наше присутствие неминуемо тяготит окружающих. Неужели все местные без исключения терпеть не могут мою семейку? Выходит, в самом деле, мне и мечтать не стоит выдать сестриц замуж?! Ох, черт…

— Да, ты хорошо изображаешь из себя дурочка, продолжай в том же духе, — сладко улыбнулась Филиция, на ходу кивая гостям, тем самым приветствуя их. — Только погляди, как они все на тебя смотрят, словно падальщики на добычу.

На меня?! Они на вас все так смотрят с момента нашего прибытия!

— Сейчас я тебя представлю некоторым личностям, — продолжила тетушка, очарование так и исходило от нее, обезоруживая любого, — будь, как и всегда душечкой.

— Как скажите, тетушка, — обреченно согласился я, упрямо делая вид, что не понимаю, о чем она мне толкует.

Следом наступила бесконечная череда любезностей и поклонов, реверансов, улыбок, комплиментов и кокетства. Бесконечное количество людей, что были мне представлены, вереницей проносились передо мной, и я к своему стыду не сразу всех запомнил. Здесь были представители разных кланов и родов — древних, знатных, весьма богатых и далеко не очень, влиятельных, вымирающих и знаменитых. Старики и юные леди, семейные пары без должной идиллии, охотницы за богатством, напыщенные павлины, грозные главы, глупые кокетки, беспечные наследники и прочие и прочие. Все были так учтивы и вежливы, обходясь с госпожой Альдофин крайне осторожно и бережно, что мне невольно стало неуютно. Здесь все было странно, подозрительно — тут все было не так.

Пока мы вот так занятно проводили время с тетушкой, моя несчастная кузина Роберта несправедливо так и продолжала стоять в полном одиночестве, пока ее сверстницы, девушки откровенно говоря, весьма посредственной внешности и среднего ума, во всю веселились со своими кавалерами. Что это за чертовщина?! Изо всех сил я старался вырваться поскорее из круговорота знакомств, дабы составить пару моей бедной сестрице, однако как только мне казалось, что я могу идти, появлялись новые личности, которым меня нужно было представить. Почему она вынуждена там стоять в публичном унижении, когда в зале полным полно кавалеров?! И вообще где этот господин Романов?! Куда он подевался?!

— Тетушка, прошу, можно мне уже пойти и пригласить на танец кузину Роберту? — прошептал я умоляюще.

Однако Филиция, стрельнув на меня своим устрашающим взглядом, тут же отрезала:

— Нет, ты останешься здесь.

Я в очередной раз покорился, искренне не понимая, почему тетушка поступает так жестоко с собственной дочерью.

— Это очень безжалостно, вам не кажется? — не унимался я.

— Закрой свой ротик, и продолжай быть душкой, — прошипела Филиция, отводя меня в сторону от гостей, — если никто не приглашает Роберту на танец это проблема не в ней, а в этих слабаках, что к несчастью окружают ее. Она не должна чувствовать себя сконфужено и униженно лишь потому, что мужчины в нынешнее время находятся во власти собственных страхов, млея перед истинной силой красоты и достоинства, предпочитая выбрать, что попроще под стать себе. Моя дочь об этом прекрасно знает, поэтому не нужно за нее волноваться. Каждый в нашем клане делает то, что говорю я. Ты все понял?

— Да, простите меня, — ошарашено выпалил я, сто раз пожалев о том, что посмел возразить госпоже Альдофин.

Мы вернулись к прежнему занятию, и к моему счастью, господин Романов, наконец, соизволил объявиться и пригласить мою кузину на танец. Он появился, словно рыцарь, спешащий на помощь к своей даме, уверенно и решительно, направляясь к цели. Я облегченно выдохнул — богини услышали мои мольбы!

— Госпожа Альдофин, разрешите пригласить вас на танец? — он протянул руку, пристально глядя на свою жертву.

Кузина в ледяном молчании смерила взглядом протянутую ладонь, дьявольски сохраняя собственное достоинство.

— И вы осмелитесь? — слегка улыбнувшись, спросила она, приподняв одну бровь.

— Подобные вопросы излишни, ведь я уже здесь, — Натаниэль вновь обезоруживающе улыбнулся.

Роберта замешкавшись, неуверенно протянула свою руку и не успела она вложить ее в ладонь Натаниэля, как он резко схватил ее за руку и потянул за собой. Они закружились в легком танце, что успокаивал мои нервы и мою душу.

Более они не говорили, лишь танцевали, поглощенные друг другом. Их молчание было дороже любых пустых разговоров, они неотрывно глядели друг другу в глаза, а мое ликование так и вырывалось из моей груди. Наконец-то любовь восторжествует! И если Роберта выйдет так удачно замуж, за самого наследника графства, статус ее сестер вмиг возрастет до небес, и их замужество будет уже делом решенным.

Пока я считал ворон, к нам неожиданно подоспел Дезмонд Беднам. От его появления я даже слегка вздрогнул, обнаружив, что остальные гости, которые только что беседовали с тетушкой, в момент куда-то испарились. Дезмонд наступал своей властной и устрашающей походкой, отчего я вмиг оробел.

— Госпожа Альдофин, — с жаром произнес он, едва приблизившись, — я жаждал встречи с вами.

— Пожалуй я отойду, тетушка, — решил удалиться я, как требовали того правила приличия, но она дернула меня за рукав, вцепившись в него намертво своими длинными ногтями.

— Останься, — коротко приказала она.

Я растерялся, заметался и, глупо хлопая глазами, все же остался там, где мне было велено. Беднам старший же будто и вовсе не замечал меня.

— Вы выглядите роскошней любой дамы в зале, — страстно прошептал он, непохожий сам на себя. Надо же, даже злодей вроде него может быть околдован красотой.

— Благодарю вас, господин Беднам, — Филиция моментально изменилась в лице — ее взгляд и улыбка приняли хищный вид. От нее невозможно было оторвать глаз, и куда только подевалась та скучная и апатичная дама, что восседала за завтраком, лениво пролистывая газету? Тетушка продолжила, — как обстоят дела в столице?

— Редьярд сейчас прибывает в столице Эльфляндии, в Рахатске, с целью укрепить позиции с помощью императорского двора. Но после он намерен посетить дом.

— Надолго? — насторожилась Филиция.

— Я так не думаю, надеюсь, что нет, — ответил Дезмонд, пристально глядя на свою собеседницу. Его хищный взгляд, полный обожания, пугал меня куда больше, чем тот, когда он был в гневе.

— Что ж, это весьма ценная информация, милый, — она провела пальцами по его груди, чуть касаясь рубашки.

Милый?! Что происходит?! Почему я в этом участвую?!

Инстинктивно я дернулся, дабы покинуть влюбленную парочку, но тетушка Филиция вновь вцепилась в мой рукав, препятствуя моему побегу. Я ощутил себя крайне несчастным, ведь, когда присутствуешь при чьей-то ссоре — чувствуешь себя весьма неловко, что уж говорить об этом?! Беднам даже не поглядел на меня ни разу, конечно, он наверняка считает меня пустым местом, куда мне до их прославленного рода.

— Чем же занят твой родственничек? — Филиция положила руку на плечо Дезмонду и приблизилась к его лицу.

— Что и пожизненно — кутит.

— Точно? — выражая сомнение, приподняла бровь Филиция.

— Да.

— Это на него совсем не похоже, он ведь такой деятельный парень.

— Нет, он в беспросветных попойках с утра до ночи, — Дезмонд облизнул губы, неотрывно глядя на губы Филиции.

Предупреждаю, если они сейчас сольются в страстном поцелуе, то я совершу акт публичного самоубийства у всех на глазах в знак протеста.

— Кто же тогда нападает на несчастных юношей? — еще сильнее приблизилась она к нему.

— Я не знаю, — с придыханием проговорил Беднам и рванул к губам Филиции, а мне нечего не оставалось делать, как распахнуть глаза пошире, прибывая в безмолвном шоке.

— А надо бы знать, — недовольно, но в то же время грозно проговорила Филиция, резко отпрянув от кавалера, тем самым поставив его в крайне неловкое положение.

Она дьявольски ухмыльнулась и, взяв меня за рукав, направилась прочь, по дороге перехватив у официанта бокал вина.

— Глен Монтеро не вернется сюда более, — бросил ей вслед Дезмонд. Зловещая улыбка заиграла на его губах.

Филиция на секунду побледнела, но тут же приняв прежний облик властного и уверенного в себе спокойствия, развернулась и направилась обратно к своему собеседнику. Она слегка улыбалась, отдавая себе отчет в том, что все присутствующие сейчас на это смотрят, злорадствуя и посмеиваясь.

— Кому нужен Глен Монтеро? — она, словно опасная кошка, практически прижалась к нему, — это было так давно, играть с ним мне уже надоело. Тем более, его дни сочтены, насколько мне известно. Не так ли?

На последних словах Филиция коснулась подбородка Беднама. Богини, она позорит, позорит меня!

— Неужели? — не поверил ей Дезмонд.

— Как я могу тебе врать, — в этот миг она изящным движением руки вылила на его безупречный костюм содержимое своего бокала.

Дезмонд отскочил, чертыхаясь, а тетушка невинно продолжила, прикрыв рот рукой:

— О боги, я не хотела. Как жаль, это было вино, выдержанное с виноградников Монтеро, кстати. Говорят, его почти что невозможно отмыть.

Дезмонд бросил на нее взгляд полный злости. И да, все присутствующие продолжали заинтересованно наблюдать за данной сценой. Тетушка, вполне наслаждаясь ситуацией, наклонилась к своему собеседнику и прошептала:

— Милый, ты с кем играешь? Забылся? В следующий раз вместо вина я вылью на твои брюки русалочью кровь, говорят, она прожигает кожу за пару секунд.

Она с достоинством выпрямилась и, дерзко подмигнув Беднаму, неспешно удалилась прочь, не забыв взять меня под руку. Глава самого знатного и влиятельного рода был уничтожен унизительной выходкой на глазах у всего пригорода.

От стыда я еле волочил ногами, уши мои покраснели — мне никогда не смыть следы такого позора! За что?! Я явно ощущал, как все смотрят на нас и, перешептываясь, нескончаемо осуждают нашу семейку. Конечно, как им тут замуж-то выйти, если родная мать их позорит?! Какой кошмар, ужас! Стыд и позор!

— Мэри, — позвала Филиция дочь, которая играла в карточные игры вместе с Оли и какими-то неизвестными мне людьми. — Представь, пожалуйста, Милона клану Пай. Ты знаешь, что будет, если к ним приближусь я.

— Хорошо, матушка! — радостно отозвалась Мэри, выкидывая карты на стол так, что они разлетелись в лица сидящим. — Пойдем, кузен! Будет весело!

— Очень надеюсь на это, — процедил я, кажется, у меня опять задергался глаз.

— Кузен! — повторила она, вновь делая на этом слове акцент, — вы такой бледный! Вам нехорошо?

Да нет, все просто прекрасно! Иначе быть-то не может!

— Я вас сейчас представлю самому влиятельному клану в пригороде — Пай! — пояснила Мэри, больше не особо волнуясь за мое самочувствие, — Берти Пай, их единственный наследник, правда отсутствует, но он тоже состоит в Совете! Он сейчас в Эльфляндии заканчивает обучение, хотя признаться, если бы он был в пригороде вряд ли бы пришел. Берти Пай не посещает подобные мероприятия.

Что?! А так можно было?! В таком случае я их тоже больше не посещаю!

— Клаудия Генриховна, — заговорила Мэри, как только мы остановились, — позвольте представить вам нашего кузена, господина Милона Альдофин, он учился в Эльфляндии и сейчас пишет книгу. Правда, здорово?

Зоркий взгляд орлиных глаз смерил меня недобрым взором. То была высокая и пожилая женщина, что гордо стояла возле окна. У нее было темное скромное одеяние и седые волосы, убранные в аккуратную прическу. Ее лицо выражало явное недовольство, толи мной, толи всей жизнью в целом. Возле нее стояли прекрасные юные девушки — одна, словно куколка в нежно-розовом платье с золотистыми кудрявыми локонами взирала на меня с неким любопытством. Вторая, постарше — с янтарными пышными волосами и синими глазами, поглядывала наоборот осторожно. Они были очень миловидны и очаровательны, и скорее всего весьма сдержанны и скромны.

— Это Клаудия Генриховна Пай с внучками Флорой и Полли, — представила мне их Мэри, не дождавшись ответа.

— Предельно рады знакомству, — сухо процедила госпожа Пай.

— Я тоже очень рад, — растерянно проговорил я, не имея ни малейшего понятия как на это реагировать.

— Надеюсь, ваши манеры отличаются от манер ваших кузин, — холодно проговорила старуха, — и вы потрудитесь научить их, как следует вести себя в приличном обществе.

— Он постарается, — с неизменной улыбкой на лице радостно согласилась Мэри.

Я же в очередной раз потерял дар речи, не в состоянии его отыскать.

— Ваша мать, госпожа Мэри, вновь устроила сцену у всех на глазах! Какой пример она подает своим дочерям, особенно младшим?! — продолжила отчитывать нас старуха, будто имела на это полное право, — верх неприличия так вести себя при живом-то муже! А вы закатили сцену в холле, так не пристало вести себя старшей сестре!

Потеряв терпение, я хотел было вступиться за тетушку и, особенно за Мэри, которая кажется, в силу характера вообще была не в состоянии постоять за себя. Однако Мэри, обретя зоркий и ясный взгляд, быстро заговорила вполне себе уверенным голосом:

— А где же Берти, госпожа Пай? Мы его так давно не видели, надеюсь, вы не заперли его в своем поместье или отеле, опасаясь, как бы какая недостойная его девица, подобно моим сестрам, не украла его сердечко? — усмехнувшись, она добавила, — какая жалость, я слышала его так и тянет к вампиршам против вашей воли? Весьма прискорбно, примите мои искренние соболезнования.

Лицо старухи позеленело, она беспомощно глотала ртом воздух. Ее внучки тоже разозлились, превратившись из милых куколок в страшных убийц.

— Ах ты, нахалка! — зашипела Клаудия Генриховна, намереваясь продолжить свою гневную речь, однако Мэри вновь не дала ей и слова сказать.

— Тш! — шикнула кузина, выпучив глаза и, тут же переменившись в лице по щелчку пальцев, театрально закричала на всю залу, — да как вы можете попрекать меня моим покойным мужем?! — она приложила дрожащую руку, что была облачена в кружевную перчатку, к лицу и проникновенно заплакала, чем ввела старуху и ее внучек в искреннее изумление. — Боги, я же не виновата в том, что вдова! Я знаю, как вы ненавидите вампиров, но мой муж ведь погиб от руки вампира, пока я… — она громко всхлипнула, — пока я собирала цветы в поле под луной! Боги… мне нехорошо…

Мэри оперлась об меня, я же решив не теряться и пуститься во все тяжкие вместе с сестрицами, смерил старуху взглядом полным презрения и выпалил:

— Да как вам не стыдно?! Довели несчастную девушку до нервного срыва! — и с этими словами я посчитал нужным убраться оттуда как можно скорее.

Как только мы покинули залу и оказались в наиболее безлюдном месте, Мэри вновь пришла в прекрасное расположение духа и всю ее истерику, как рукой сняло.

— Ха-ха, было так весело, кузен! Давай почаще так развлекаться! — сестрица тут же дала мне пять, хотя я ей и не подумывал протягивать для этого руки. Впрочем, это ее не остановило.

Мда, дорогая Мэри, признаться я тебя недооценивал. А зря.

— Мэри, знакомство, честно сказать, вышло так себе, — вымученно признался я.

— Так забавно! — не обращая на меня внимания, потешалась она, — глупая старуха Пай! Вечно носится со своим Берти! Будет знать, как учить меня!

— Вот вы где! — послышался голос тетушки. Филиция уверенным шагом направлялась к нам. — Тащите свои безвольные тела к карете, солнышки. Я уже здесь закончила — пора домой.

Признаться, мне нравилось больше, когда она командовала глупыми мужчинами, соблазняя их, нежели, когда она вот так командовала мной, словно я ее ребенок.

Мы направились к выходу, уже в холле я заметил, как Натаниэль провожает Роберту. Я искренне надеялся и уповал, что они танцевали весь вечер, и что уже завтра в доме будет стоять влюбленный визг и писк, а также нескончаемые обсуждения подробностей прошедшего приема и мечтаний о предстоящей свадьбе.

— Я провел с вами прекрасный вечер, надеюсь, увидеть вас вновь, как можно скорее, — сладко проговорил Натаниэль, целуя руку Роберты.

— Благодарю вас, господин Романов, вы сегодня уделяли мне непривычно много внимания, — вздернув бровями, язвительно подметила девушка.

Нет! Не отвечай ему так?! Это что такое?! Где нежность и любовь?!

— Мое внимание к вашей семье всегда было повышенно, — мягко парировал Натаниэль, глядя на Роберту любовным взглядом.

— Скорее к госпоже Альдофин, нежели к ее дочерям, — продолжила кузина.

Что это?! Нет-нет-нет!

— Роберта, — ухмыльнувшись, проговорил Натаниэль, — на что вы намекаете?

— Натаниэль, — дерзко произнесла Роберта, — вы приложили немало усилий, чтобы обратить мое внимание. Намеренно подкупили слугу для того чтобы он толкнул меня на лестнице, дабы вовремя подхватить меня. Затем вы бросили бутон, как бы невзначай напомнив о своем существовании. И томили меня в ожидании и одиночестве два танца, чтобы явиться, словно прекрасный принц, который спасает даму в беде.

Ухмылка медленно сползла с лица Натаниэля — он явно, как и я, не ожидал такого удара! Роберта продолжила:

— Ваши методы изысканы, только применяете вы их уж больно очевидно. Впредь, очень прошу, водите даму за нос более изобретательно, — она провела по его подбородку перчатками, что держала в левой руке, — до скорой встречи. Я буду с нетерпением ждать.

О, богини — теперь после такого позора и унижения он явно откажется от столь сомнительной идеи! И не видать мне особняка — все полетело прямиком к чертям в ад! Как так вышло, что взобравшись на вершину, я опять упал вниз, оказавшись у самого подножья горы?! Что за спесивая гордячка! Как можно разговаривать так с женихом?! Ими не разбрасываются, а наоборот обращаются очень осторожно, дабы не спугнуть! Женихи, знаете ли, очень чувствительный народ!

Всю дорогу обратно я впивался взглядом в Роберту, дабы передать ей всю свою боль и неодобрение, послать импульсы о том, в какое отчаянное положение она меня ставит. Но кузина, заметив мой взгляд, лишь спросила:

— Вас тошнит, господин Милон? Выглядите дурно.

Ох, богини хорошие, за что мне это все?!

Мы подъехали к дому глубокой ночью, даже Алессандра не стала дожидаться нас и легла спать. Роберта проводила Мэри, которую разморило по дороге, в покои, а я вновь оставшись наедине с тетушкой Филицией, решил незаметно ускользнуть в свою комнатку.

— Милон, — позвала она.

«Вот черт! — подумал я».

— Да, госпожа, — тут же услужливо откликнулся я.

— О чем это ты говорил с Натаниэлем после совета? — она выжидающе глянула на меня.

— Э…это…пока секрет…я не могу вам сказать, — запаниковал я, подумав, что Натаниэль должен лично попросить благословения у тетушки. — Он вам потом скажет…

— Ты про то, что он хочет жениться на Роберте? — вздернула она бровями, — я это и так знаю, только слепой этого не поймет. Я про ваш заговор перед Дезмондом, ты покрывал Ната, не так ли?

— А, я действительно помог ему, потому что я, правда, был с ним в лесу, на месте преступления…

— Что ты там забыл? — Филиция вальяжно села в кресло. — Подойди.

Я опасливыми шагами подошел к ней.

— Я заблудился и случайно наткнулся на них… они любезно предложили довести меня до центра пригорода.

— Вот как? — тетушка усмехнулась. Ее взгляд был острее лезвия ножа. Она что-то подозревала, отчего внутри у меня все сотрясалось. — Ты молодец.

— Благодарю, — поспешил ответить я.

— Не дерзи, — она ловким движением залезла мне за воротник, достав за цепочку, висевший на ней амулет, что я всегда носил на шее. — Что это? Подарочек от ведьмы?

— Мне это Мариэль подарила, — оправдывался я зачем-то, — тетушка, вы ставите меня в неудобное положение.

— Привыкай, ты в нем теперь пожизненно, — не отпуская цепочку, проговорила Филиция, — твоя Мариэль ведьма?

— Нет, вовсе нет, — запаниковал я.

— А очень похоже, что «да», если ты не врешь мне, — покачала она головой.

— Зачем мне врать?

— На тебе амулет с мощной защитной печатью черной ведьмы, — Филиция откинулась на спинку кресла, — а на твоей шее красуется парочка засосов с меткой отгоняющих остальных девушек. Рири их тебе поставила, не нужно отрицать, я знаю. Разве ты не заметил сегодня, как дамочки, стоило им приблизиться к тебе, тут же убегали прочь? Ты, — она наклонилась ко мне, став и вовсе пугающей, — приехал сюда не просто так ведь?

— О чем вы… — растерялся я окончательно.

— Если ты будешь приставать к Рири, или еще к кому-то из девочек, я выгоню тебя.

— Но… — попытался я оправдаться, однако она вновь не дала мне этого сделать.

— Ева в раю соблазнила Адама, но Бог изгнал их обоих, знаешь почему?

Я молчал, став серьезнее. Маска милого мальчика слетела с моего лица. Она продолжила:

— Потому что в соблазнениях всегда виноват мужчина.

— Я не стану соблазнять кого-то из девушек, ведь мы все связанны родственными узами, — выпалил я крайне оскорбленным голосом.

— Рири и Скарлетт мне неродные дочери. Я спасла их от смерти, взяв к себе, так что тут твои руки развязаны, что мне конечно не нравится.

Что? Неродные… Рири мне выходит вовсе не родня, не кузина вовсе…?

Вот зачем она мне это сказала?! А?!

— Вы пытаетесь спровоцировать меня? — холодно произнес я.

Филиция тихо рассмеялась.

— Что это еще за тон? Он совершенно не подходит твоей милой мордашке. Будь душечкой для меня, не нужно показывать никому свое истинное лицо, — Филиция схватила меня за воротник, приблизив к себе, — пользуйся тем, что так любезно дала тебе природа. Смотри, Милон, как бы я тебя кому в мужья не выдала.

— Я мужчина и сам решаю такие вопросы, к счастью, — дьявольски усмехнулся я.

— А мне до луны, к счастью, — заглянув в мои глаза, прошептала Филиция.

— Это все, госпожа? — равнодушно и надменно поинтересовался я.

— Да, солнышко, ступай спать, — она отпустила мою рубашку и ласково похлопала меня по щеке, — слушайся меня, и мы обязательно поладим.

— Ради вас, госпожа, я сделаю все что угодно, — приторно соврал я, сладко расплываясь в улыбке.

— Вот и умничка, ты все понял.

Я откланялся и, поднимаясь наверх, улыбку с моего лица как водой смыло.

Что же это, дорогая тетушка, вы желаете играть грязно?

Ну, хорошо, пусть так оно и будет.