Детский отдых в недетском лагере

Юрий Шешуков

Летний отдых ребёнка для многих родителей вопрос актуальный. И если вы не планируете выехать в лагерь со «своей» командой или клубом, то альтернативой станут детские лагеря или такие сборы, как наши. Почему едут к нам? Кроме различных занятий мы делаем упор на воспитательную работу. И это наша особенность. Дети на сборах взрослеют, а родители мудреют. Как? Ответ вы найдёте в книге.

Мама, забери меня отсюда!

«Я больше здесь не могу!» Что означает эта фраза, если её в телефон произносит ребёнок 10—12 лет или старше, а рядом бегают первоклашки, второклашки без намёков на стресс? На дворе лето, за двором «море», июль в разгаре, пусть даже этот июль наступил где-то под Новосибирском.

Практика показывает, что причин для подобных заявлений бывает несколько и редко они проявляются по одной. Я предлагаю познакомиться с основными из них, которые заставляют детей эмоционировать на сборах.

— Если ребёнок впервые оказался в отрыве от семьи — у него будет стресс. И нет разницы, попал ли он в «Артек» или на сборы «Сибирская застава». (Равно «Карельская», «Медвежья», «Богатырская», «татаро-монгольская» и т. д.);

— Если ребёнок оказался вне зоны комфорта, это обязательно вызовет у него стресс. В наше время это, в первую очередь, недоступность гаджетов и компьютеров;

— Ребёнок обязательно испытывает стресс, если не готов что-то делать своими руками. В первую очередь, проявлять заботу о себе и окружающих;

— Многих «ломает», если они вынуждены пробовать новые вещи не на уровне «посмотрел — попробовал — хватит», а «попробовал — научился — совершенствуешься».

Ну а теперь разберём их подробнее.

В отрыве от семьи

Необходимо признать, что расставание с семьёй может быть объективной причиной для стресса. Тем более когда это происходит впервые и неважно — по инициативе родителей или самого ребёнка. Не готов, значит не готов.

Другое дело — переживать стресс, оказавшись в детском лагере, с вожатыми и аниматорами, поехать в составе спортивной команды или танцевальной студии — это меньший стресс. А вот оказаться на сборах в лесу где жизнь напоминает туристическую или партизанскую деревню с элементами быта древних людей — совсем другое дело.

Но, чтобы стресс оказался в основном позитивным, ребёнок должен быть почти готов к подобной ситуации. Я говорю «почти», опираясь на принцип 80/20 (закон Парето), то есть 20% его личных качеств должны создавать 80% его готовности к «НЕ-детскому лагерю». Согласитесь, в принципе — это немного.

И если бы мы могли максимально обще описать гипотетического ребёнка десятью качествами, всего лишь два из них обеспечили бы его готовность.

Прощайте гаджеты

Ещё в декабре 2017 года стало известно, что «Всемирная Организация Здравоохранения» (ВОЗ) планирует включить игровую зависимость в одиннадцатое издание международной классификации болезней (МКБ-11) ¹. В мае 2019 года МКБ-11 была представлена Всемирной ассамблее здравоохранения для одобрения государствами — членами ВОЗ. В силу новая классификация вступит с 1 января 2022 года.

Наступили времена, когда мы можем прямо сказать, что «гаджет детям не игрушка». Максимально понятно и вразумительно об этом, в своих выступлениях, говорит Андрей Курпатов. Я лишь приведу некоторую статистику из его роликов.

Итак, ещё в 2015 году член Королевского общества медицины Великобритании Арик Сигман опубликовал следующие результаты собственного исследования:

— более 1 года жизни семилетние дети провели за экранами всех типов;

— 4 года жизни, на тот момент, потратили 18-летние молодые люди на получение информации из интернета;

— 8 часов в сутки, на тот момент, средний подросток проводил за экраном;

В том же 2015 году, по данным Государственного комитета по телевидению, радиовещанию и почтовой связи Великобритании:

— на медиа и средства коммуникации взрослые британцы потратили — 8 часов 41 минуту;

— на сон 8 часов 21 минуту.

Но если учитывать одновременное использование нескольких экранов, то продолжительность цифрового контакта у взрослых составит — 11 часов в день. А британцы в возрасте 16—24 лет на медиа и средства коммуникации тратили 9 часов 8 минут. Если учесть использование нескольких экранов, то 14 часов в день.

А как же дела обстоят у нас в России? Взглянем на данные «Лаборатории Касперского», полученные в июне 2018 года в ходе исследования «Всегда на связи», проведённого совместно с компанией «Opeep» в 15 странах мира. Статья об этом есть на сайте «Лаборатории"². Что мы видим:

— 71% владельцев цифровых гаджетов в России смотрят на экран устройства, просто чтобы избежать общения с другими людьми;

— 66% притворяются, что заняты чем-то важным на своём смартфоне, планшете или ноутбуке, если чувствуют себя некомфортно в какой-либо ситуации в обществе;

— 1/3 россиян предпочитают получать определённые услуги и даже взаимодействовать с кем-то именно с помощью своего гаджета;

— 50% российских владельцев цифровых гаджетов ежедневно используют их, чтобы убить время;

— 47% респондентов каждый день обращаются к своим смартфонам, планшетам и ноутбукам, как к источникам развлечения;

— 30% респондентов беспокоятся, что не смогут развлечь себя, не имея цифрового устройства;

— 32% полагают, что им гораздо сложнее будет заказать такси или оформить доставку покупок;

— 8% искренне переживают, что не смогут сделать вид, что заняты, когда им не захочется с кем-то разговаривать.

А вот ещё данные того же года:

— 40% детей в возрасте до 10 лет практически постоянно находятся онлайн. Складывается впечатление, что экран превращается в Мэри Поппинс — няню. В США эта цифра равна 41%, в Германии 9%, Франции 7%.

— уже в возрасте 14—18 лет 68% подростков практически постоянно находятся в сети. В Великобритании эта цифра равна 60%, в Германии 58%.

И уже по международным данным уровень диагностированной интернет-зависимости в США, Китае и Южной Корее составляет 15—35%. А биологически проблема проявляется в том, что у зависимых снижено количество нервных связей между клетками коры головного мозга на 10—20%.

Все цифры я даю с одной-единственной целью — дать вам, родителям, понять, что если сформирована привычка, прервать её даже на время болезненно и проблематично.

Своими руками

Как это ни прискорбно, но последние пять-семь лет самым трудным для детей является не наличие физических нагрузок, а бытовой труд. Сборы — это не трудовой лагерь на колхозных полях. Это даже не жизнь в деревне советского периода, когда в каждом дворе хватало всяческой живности и имелся огород. Тогда родители, уезжая и оставляя детей в деревне, давали наставление из двух слов — слушаться и помогать.

Сейчас всё иначе, во всяком случае со слов родителей. Сразу оговорюсь. Всевозможные занятия типа резьбы по дереву и вышивания крестиком я поддерживаю двумя руками. Но практика показывает, что выполнение труда, необходимого для поддержания жизни сборов намного важнее. Именно он даёт самые высокие воспитательные результаты.

Опыт открывает внутренний мир ребёнка с его представлениями о том, касается «это» его или нет, что труд значит в его семье, какое место он занимает на Заставе и как в этом контексте относиться к необходимому и обязательному на сборах.

Прибавьте к этому природные красоты, походный комфорт, прелести деревенской жизни и окажется, что есть дети, которые при виде подобных условий особой радости совершенно не испытывают. Хотя кто-то вполне рад тому, что есть возможность «отдохнуть» от семьи, но и они не скрывают, что радость была бы гораздо полнее в цивильных условиях.

Что мы имеем в итоге? Где-то в лесу, в пятидесяти километрах от города, собралась группа взрослых и детей в несколько десятков человек. Часть из них понимает, что повару нужна помощь и готовы оказывать её по графику, а другая часть просто в шоке от этого. Причина банальна. Дома и уж тем более в гостях, взрослые всегда справлялись без него. И у ребёнка начинается внутренний диалог, состоящий примерно из таких вопросов:

— А здесь почему иначе?

— Зачем меня вообще сюда привезли?

— А почему этого не было в роликах?

Если родители по незнанию направили ребёнка на сборы, они должны понимать, что труд — это один из поводов для стресса. И будет правильнее сначала поучаствовать в сборах, а затем ехать в Турцию. Потому что если вы сделаете наоборот, то для детей это станет «подставой» особенно когда поездка «в лес» планируется впервые и уж тем более, когда это первый выезд в детский лагерь.

Если же родители сознательно отправляют ребёнка на сборы, чтобы он «увидел другую жизнь», «прочувствовал мужское воспитание», «собрался в кучу» и т.д., то им и самим нужно запастись терпением. Мало того, необходимо выполнить все требования по участию в сборах. И первое из них — дети приезжают без телефонов и других гаджетов.

Отправить ребёнка на сборы «в целях знакомства с жизнью» и оставить ему телефон, значит следующее:

— родственники не могут, но желают «закрутить гайки»;

— понимают, что ребёнку может быть трудно, но не хотят быть в этом виновны;

— обращаются по этому вопросу к опытным наставникам, но испытывают жалость;

— оставляют пути к отступлению и ребёнку, и себе, чтобы сохранить «доброе лицо».

…это жизнь…

Выражение «стало получаться» говорит об умении, то есть сознательном выполнении действия. За три недели сборов невозможно выработать навыки. Но, реально получить осмысленный, практический опыт. И в первую очередь — опыт, который очевидным образом связан с жизнью в данный момент, здесь и сейчас.

Одна из проблем сегодняшнего времени заключается в том, что дети, взглянув, нюхнув или потрогав решают, что предложенное действо — пройденный этап. В результате простые задачи, от развести огонь до почистить овощи, способны вызвать массу проблем. Оказывается, что дрова требуются сухие, их нужно найти и придать им правильный размер. От спички они не загораются. Нужна береста, щепа и т. д. Так получается, что дома ты набираешь воды из крана и нажимаешь кнопку на чайнике, а в лесу всё значительно сложнее. А сложностей не хочется!

Казалось бы, зачем эти мучения, ведь в реальной жизни большинство детей не разводят костры, не топят печи и не таскают воду с колонки? Да, это так. Но до тех пор, пока у ребёнка не сложилось мышление, самым качественным способом различать и усваивать информацию для него остаётся личный опыт и сравнение. В этом контексте восприятие жизни в алгоритме «раз попробовал и уже знаю» вступает в конфликт с мелкими, сиюминутными желаниями и порывами.

Если дома возникшее желание «выпить, что ли, чайку» реализуется без особых усилий и труда, то в лесу это же самое желание находит поддержку только у «опытного организма», прошедшего практику алгоритма «попробовал — ещё и ещё раз — стало получаться — стало легко получаться». Только умение, сноровка и понимание скорости процессов делают простые радости жизни более доступными в лесу и заодно приучает к труду.

Если переход от одной модели поведения к другой сдерживается ленью, установками, что «все мне должны», «сами родили, сами и мучайтесь» или «моя уникальная индивидуальность выше всего этого», то культурный шок ребёнку обеспечен. А начиналось всё с желания выпить чайку.