Глава шестая О чем говорят мужчины?
— Самуил Тимофеевич, у вас то что нового?
— Ох! Что у старика в коробке может быть нового? Все по прежнему — помогаю вон пацанам, — он стукнул звонко по велосипедной раме. — Им то кто починит, отцов то нет.
Старушка, которая мне комнату сдавала, умерла, и теперь родственники друг другу в горло вцепились. А мне то что делать на месте этой грызни? Договорился с директором, что в ночь я сторожем буду. Только такой себе я сторож, дрыхну на диванах в рекреации.
— Работаете над чем-то? — этот вопрос ввел его в маленький ступор.
— Нет, не работаю, — твердо установил после паузы.
— Что же, совсем ничего нет? — он тяжело вздохнул будто на что-то решаясь.
— Есть прототип, ничего больше. — опять он начал нервно что-то искать в своем бардаке, будто предчувствуя мою следующую реплику. Отлично ориентируясь в своей свалке Самуил Тимофеевич. Все-таки нашел, что искал. С усилием он приподнял прямоугольную коробку с множеством проводов с одного конца и что-то похожее на динамик с другого. Он именно походил, а не являлся. Вокруг него были кольца из медной проволоки. С боку я заметил прикрепленный старый кассетный проигрыватель.
— Хотел для народа что-то сделать, а в итоге все равно оружие получилось…
— Как оно работает?
— Оно не работает и не будет работать, — бывший инженер убрал свое изобретение и налил еще один стакан. Я попробовал сменить тему:
— Самуил Тимофеевич, вы Николая Бобенко знаете?
— А! Это тот архитектор? Видел его в интернете. У парня талант! Кто-то из его людей даже учился или учиться у нас. Но меня больше интересует, как они весь этот снег перемещают. Обязательно должно что-то в стиле египтян быть.
— Вот скоро и узнаю… — задумчиво произнес.
— Ты это к чему? Ты и с ними якшаешься теперь?
— Нет… Нет! Они просто у меня во дворе обосновались.
— Вот и отлично! Вначале чуть шумно будет, а потом будет на что поглядеть во всю зиму. Зимы у нас долгие, поэтому наглядишься из окна всласть. Может, даже участие примешь… Если захочешь, конечно, — Стоял и думал, рассказывать или нет про то, что я стал недавно «курьером особого порядка». Тимофеевич был так рад за меня, даже горд. Как могу напоследок такое рассказывать? Еще в запой уйдет… Не стал ломать фасад. Мы попрощались, и я покинул школу с животом, наполненным бабочками. Их, видимо, было настолько много, что они меня даже тяготили.
