Буданакша. Действие терпеть

Юлия Полывяна

Тысячи лет назад существовали особые люди, их называли вельзевулами. Они умели распознавать энергии вселенной, затем они научились их использовать. Обладание такой мощной силой подвергло их разум разрушению, и они стали на путь самоуничтожения. Каждый из них начал стремится к неограниченной власти над остальными. Их сила породила неслыханную жестокость. Нашелся бесстрашный воин, который смог остановить вельзевулов и основать мирное царство. Как проявятся врожденные силы последнего потомка великого рода в стремлении к власти? Сможет ли он открыть в себе сострадание к человечеству и сохранить мир? Или же он будет изгнан собственным народом, будет вынужден скитаться под небом в полном одиночестве… История о борьбе человека с самим собой, о внутреннем конфликте желаний. Путь к успеху или поражению личности. Истинной любви мужчины и женщины в мире иллюзий.

Юг. Начало

— Я должна стать преемником Великого Шакку, — сказала юная девушка своему отражению в зеркале. Экли любила окружать себя предметами роскоши, ее покои были образцом совершенного вкуса и самых изысканных удовольствий. Золото, драгоценные камни, редкостные вещи, дорогие украшения — все это девочка получала от своего отца.

Однако даже это великолепие меркло в присутствии ее владелицы: Экли Канна Шакку обладала неземной красотой. Обладая чувственными, утонченными чертами лица, она была урожденной вельзевулом, и поэтому кожа ее мерцала подобно лунному свету.

— Только я должна быть правительницей Буданакши, — еще раз надменно произнесла девочка своему отражению.

Она всегда была преисполнена невероятной гордости после того, как дочитывала последнюю страницу любимой книги «История Рода Великих Шакку». Это была история ее рода. Ее охватывал благоговейный трепет перед достижениями своих предков. Что еще она могла испытывать, зная, что ее праотцы становились щитом для своего народа, а она — последняя из великой династии. Она — единственная оставшаяся в живых из потомков Шакку.

Девушка услышала шум во дворе, и ее сердце радостно забилось. Неужели вернулся отец! Она с надеждой бросилась к окну.

Во двор въезжал уже не молодой, но все еще крепкий мужчина. Лицо его — широкое, открытое и спокойное, было испещрено мелкими морщинами. Держался он просто и уверенно, и во всем этом спокойствии только выразительные темно-серые глаза излучали непреклонную волю. И эти глаза принадлежали правителю всех земель Буданакши Великому Шакку.

Род Шакку правил на землях Буданакши три тысячи лет, и ровно столько население Буданакши не знало несправедливости. Великий Шакку и его праотцы сделали этот край процветающим. Каждый последующий правитель придерживался так называемой «политики изобилия», строго следуя своду нерушимых законов и правил. Каждый житель Буданакши жил в достатке и с чувством защищенности, все имели свои права и обязанности. Сама природа была милостива к людям и их землям: здесь не знали голода, стихийных бедствий и вмешательств соседних королевств.

Земли Буданакши расположены в окружении высоких гор Морра. Их скалистые вершины хорошо защищали территорию Буданакши от глаз чужеземцев. В центре государства находились холмы Морра Ту.

Великий Шакку объезжал Запад, Север и Восток своей страны и возвращался на Юг. Все части этой земли были разделены между собой лесами и реками, из-за чего жители редко покидали свой край. А те смельчаки, что рисковали выйти за границы своего округа, были людьми, стремящимися найти нечто большее, чем у них было. Они уходили на Север, тем самым лишая себя могущественной защиты Великого Шакку, потому что Северная земля была неисследованной территорией. Там путешественники подвергались суровым испытаниям: годами они жили в полном одиночестве, впитывая чистый горный воздух и насыщая им каждую клеточку своего тела. Они задавали себе вопросы и искали на них ответы, но не где-нибудь, а в недрах своей сущности. Кто возвращался — тех считали мудрецами. Отшельники становились рассудительными, спокойными, и у них появлялся дар давать нужные советы: они понимали просящих и помогали, учитывая обстоятельства. Так, со временем мудрецы стали самыми уважаемыми членами общества. Встреча с такими людьми никогда не проходила бесследно для человека.

Древний мудрец Шри Бала Лу благословил первого Шакку, восставшего против разорения и порабощения людей. Род Шакку будет править землями Буданакши три тысячи лет, и каждый потомок Шакку унаследует все качества справедливого правителя. Так, за три тысячи лет на землях Буданакши будет установлен мир, и это приведет страну к процветанию.

Великий Шакку зашел в единственный дворец в стране, который принадлежал его дочери. Именно она пожелала возвести архитектурный шедевр — ее любовь к искусству не знала границ. Здание было возведено в ущелье горы Морра и украшено причудливыми узорами мозаики из натурального камня таким образом, что его вид менялся в зависимости от погодных условий и положения солнца.

Внутреннее убранство состояло из фресок и золотого декора. Экли любила всевозможные декоративные растения, поэтому стены дома превратились в ароматный цветущий сад.

Великий Шакку двигался размеренно, почти бесшумно. Навстречу вышла его дочь, сверкая изумительным по красоте нарядом, который, однако, все равно не мог затмить ее собственную природную красоту.

К концу третьего тысячелетия правления Великого Шакку, судьба преподнесла сюрпризы, которые грозили всей правящей династии. Жена Великого Шакку Канна выполнила свой долг перед королевством и подарила правителю трех сыновей. По законам царства все три сына с колыбели готовились к испытаниям, которые они и остальные претенденты на трон должны были преодолеть. Но судьба распорядилась иначе: все трое в результате несчастного случая погибли. Весь народ Буданакши разделял скорбь правящей семьи. Но не только печаль поселилась в их сердцах, еще и страх заполнил умы. Достойный король, обладающий нужными качествами, да еще и живущий во благо королевства — большая удача. Все чуяли перемены, а их никто не любит. Потерять удачу легко, найти сложно.

Канна Шакку вновь была в положении. Вскоре родилась девочка.

— Жаль, — говорили одни.

— Девочки приносят удачу, — говорили другие.

— И беспокойство, — отвечали третьи.

Все чаще стали задавать вопросы мудрецам: «Что означает эта девочка?». И мудрецы отвечали.

— Девочка Экли — это действие. Вот что означает рождение этого ребенка в нашем царстве.

— Но что такое «действие» для нашего царства?

— В будущем возникнет необходимость в действиях и принятии решений. Поэтому настоящее подарило нам эту девочку, — так отвечали мудрецы.

Великий Шакку полюбил этого ребенка всем сердцем, но он был обеспокоен. Он понимал, что жизнь его и семьи принадлежат народу, поэтому все мысли занимали предсказания древнего мудреца Шри Бала Лу. Ведь конец трехсот тысячелетнего правления приближается, а он так и не выполнил своего долга — не оставил наследника. Это было его поражением как правителя. Его жена умерла, а для Шакку было немыслимо брать в жены другую женщину.

Дочь никогда бы не смогла участвовать в испытаниях за трон. Это невозможно для девушки. А передать трон по наследству было бы несправедливо. К тому же, Экли — единственный вельзевул на этой земле. Народ никогда не признает в ней правителя и будет ее презирать, что породит недовольство. И царство Буданакша ослабеет.

Процветающие земли не могут принадлежать недостойным. Процветание — это награда за труды.

Род Шакку достиг своего Величия огромными усилиями, а это не передается по наследству.

Нищий, голодный ребенок по имени Шакку жил в ветхой хижине с отцом, матерью, братьями и сестрами. У них в поселке говорили:

— Лучше короткая вольная жизнь, чем длинная в услужении вельзевулам.

Люди голодали, умирали от мучительных болезней, а тем, кто хоть как-то приспосабливался и выживал, приходилось еще хуже. Только появлялась надежда, как вместе с ней появлялись и захватчики. Их называли вельзевулами, они безжалостно уничтожали все и вся вокруг, и земля пропитывалась кровью.

Вельзевулы были жестокими, гордыми и жадными и никогда не могли насытиться своей властью. Они обладали невероятной силой, и в основном, сражались друг с другом. Люди интересовали их как исполнители их воли и желаний, приравнивались к животным и не имели никаких прав. Вельзевулы уважали только силу. Все, кто слабее, были не в счет.

Мальчиком Шакку видел, как умирала его мать, сильная духом женщина. Семья убежала в горы, чтобы укрыться от вельзевулов. Инстинкт человека к выживанию становится мощным щитом от нападений смерти. Любым способом избежать боли и отчаяния — этот закон хорошо известен. Не можешь сражаться — беги, не можешь бежать — стой и жди смерти. У кого не было сил отражать нападения, тот бежал, но тот, кто бежал, всегда знал, что остановится.

Мальчик Шакку видел, как отец защищал свою жену и детей и всех жителей поселка. Его отец был храбр и силен, но этого все равно не хватило для того, чтобы выжить. Один вельзевул загнал кистень в живот отца, другой метнул топор в голову, мгновенно убив смельчака. Мальчик видел, как последний свой взгляд отец бросил на жену. В этом взгляде было столько любви, сожаления от разлуки, что детское сердце на всю жизнь впитало всю горечь и боль потери. Маленький Шакку видел, как отец пал смертью храбрых, но при этом сам ребенок испытывал жуткий страх. Мать схватила его за руку и потащила в горы, ей больше не на кого было надеяться.

Они бежали, перепрыгивая через мертвых, спотыкаясь и падая, пачкаясь в крови своих земляков. Мать крепко сжимала его руку, она стиснула ее так, что болело аж до плеча. Упав, женщина накрыла своим телом ребенка. Мальчик задыхался под весом своей матери, но слышал только звук своего сердца и ждал, пока она поднимется.

Наконец, мама пошевелилась и отодвинулась, давая ему глоток свежего воздуха.

— Ты обязан выжить. Это твой долг. Никогда не забывай об этом. Возьми на себя ответственность за судьбу этих земель. Ты мой мальчик и ты уже видел несправедливость, значит, ты сможешь создать справедливое царство. Я тебя люблю, мой маленький… люблю…

Мама притихла, ее голова упиралась в щеку Шакку. Сын начал выбираться, он был зажат меж телами погибших и телом матери. Задача его была не из легких, он долго возился, сильно запыхался, но выбрался.

Шакку встал на ноги и огляделся: вся равнина южной Буданакши была усеяна мертвыми телами, хижины тлели. Здесь прогремел танец смерти, не задев только одного его.

— Ма… они ушли, — глянув на мать, ребенок вздрогнул.

— И я тебя очень люблю, мама.

Скоро должно было зайти солнце. Мальчик поплелся к полуразрушенным хижинам, и, найдя себе местечко, прилег. Кусочек неба проглядывал сквозь сожженную крышу. Шакку лежал и смотрел на голубое небо, и горячие слезы струйками бежали по его щекам, пока он не заснул.

Тем временем солнце зашло, воздух стал прохладнее, и мальчик открыл глаза. Неба больше не было видно. Шакку казалось, что он будто видит себя со стороны. Он видел, как он поднялся и зашагал в полной темноте, затем зажег факел. Устрашающее зрелище осветилось. Он, живой, был в окружении мертвых. Странное ощущение зародилось в нем. Это было понимание важности быть живым, не мертвым. Смерть — никому не нужная свобода.

Шакку шел между телами, не ощущая страха. Это было чем-то новым для него. Мальчик остановился только возле тела своей матери, попытался поднять ее, но не смог. Тогда Шакку потянул ее за ноги, но задача оказалась слишком тяжелой. Сил было мало. Мало силы — много слабости, а слабость не к лицу бесстрашию.

Шакку направился к тому месту, где видел смерть отца. Он вытянул топор со лба отца, и кистень с его живота. Шипованный шар переломал тело почти пополам. Шакку пришлось сделать небольшое усилие, чтобы разделить тело на две половины.

Сын взял холодные руки и потащил. Затем, вернулся за второй половиной.

— Теперь вы вместе.

Сердце разрывалось, когда сын целовал своих родителей в последний раз. Он положил их тела на обломки хижины и поджег. Затем разобрал остатки других хижин, и подбросил дрова в пламя. Огонь разгорался, а мальчик продолжал жечь останки самых дорогих ему людей в жизни. Теперь не было черной нависшей ночи, огонь, поддерживаемый усилиями ребенка, озарял тьму.

Шакку уже не чувствовал усталости, он делал то, что должен. Подойдя к склону горы со своими жалкими пожитками, он обернулся в последний раз. Первое, что он увидел, были лучи восходящего солнца, затем он взглянул на тлеющую пустошь.

— Я поборол тьму, мама. Я старался. Я испепелил поселок, но я клянусь, что создам справедливое мирное царство Буданакша. Я положу свою жизнь во имя твоей последней воли.

Шакку не был больше ребенком — эта ночь сделала его мужчиной. Его путь лежал в горы, он поднимался все выше и выше, не оглядываясь более. Он сделал все, что мог для мертвых, теперь нужно бороться за живых.

Не зная, откуда берутся силы, но он поднимался выше и выше, пока не увидел три больших камня, лежащие под тремя широкими столетними стволами деревьев. Прилег у этих камней, и сон его длился три дня и три ночи. На четвертый день, едва открыв глаза, первое, что он увидел, было ясное небо без единого облака.

— Ничего просить не буду. Спасибо, что я жив, этого достаточно.

Шакку встал на ноги и сам удивился: его тело как — то изменилось, будто окрепло, он был полон сил. Шакку внимательно осмотрел место своего отдыха, затем спрятал кистень и топор, которыми убили его отца, под одним из камней. Величие этого места возвышало. Шакку наклонил голову к трем камням и трем деревьям.

— Спасибо. Я знаю, что это оружие будет здесь, когда я за ним приду.

Осиротевший мальчик путешествовал по земле Буданакши долгие годы, и путь этот был не прост. Много страданий, несправедливости, зла и горя видел Шакку, но сам не стал несправедлив, его сердце не превратилось в жестокий бесчувственный камень. Его мать в последние минуты своей жизни наградила его великой силой, способностью быть героем. А отец своим примером храбрости и бесстрашия, указал путь своему сыну, путь к победе.

Прошли годы, и Шакку превратился в сильного и храброго воина. Жил он в безлюдной горной местности, спускаясь на обитаемые равнины лишь для того, чтобы узнать, что происходит вокруг.

Еще оставались мирные поселения, но и они были под угрозой разорения. Царь Агром в союзе с царем Гортанком обладали неуемной страстью к власти. И обычаи народов этих царей были жестокими и немилосердными, а между тем оба они стремились подчинить своей воле всех людей, и быть властителями на всех землях. Будучи могучими воинами, не было еще битвы, которую они бы проиграли. Один только царь из рода людей остался не покоренным, имея небольшое войско, он один выступал против гнета вельзевулов. Он выступал за свободу, но свой народ держал в чрезмерной строгости. Именно эта суровая дисциплина и помогла свободолюбивому народу выжить. Звали этого правителя Сорел.

Шакку пристально наблюдал за этим человеком. Его стремления были благородны, но черты характера этого человека заставляли задуматься. Доверие такого человека нужно было завоевывать, и Шакку делал робкие попытки добиться его расположения. Он давал сигнал о скором нападении врага, всегда оставаясь в тени, он сражался против вельзевулов, спасая мирное население.

О Шакку стали слагать легенды как о хранителе малого свободного народа. Прячась в горах, Шакку перехватывал небольшие отряды вельзевулов. Он всегда давал выбор, спрашивая, хотят ли они стать свободными и мирными людьми. И встречая одни насмешки, начинался бой, а Шакку научился побеждать врагов.

Пришло время предстать перед Сорелом, как раз в то время, когда несчетное войско вельзевулов отправилось в вольные земли, и у Сорела не было шансов победить.

Шакку проник на территорию свободного народа, минуя все ловушки и стражей. Он предстал перед Сорелом с оружием в руках.

— Я Шакку с гор. Я хочу быть в твоем войске.

— Шакку с гор знает, что такое преданность? — спросил Сорел.

— Я знаю, что такое не иметь страха.

Сорел усмехнулся.

— И поэтому ты так долго скрывался в горах, как последний трус, и не вступал в открытый бой с противником. Твои поступки не говорят о бесстрашии.

— Не страх держал меня в горах, а чувство справедливости. Я пообещал своей умершей матери, что создам справедливое мирное царство. У людей твоего народа свободная воля. Их дух станет фундаментом основания такого царства.

— Ты молод, и только поэтому я не рассмеюсь тебе в лицо, ты слишком жалок.

— Я знаю, что должен заслужить уважение такого человека, как ты.

— Ты должен со мной сразиться и если останешься в живых, станешь моим воином.

— А если ты потерпишь поражение?

— Если бы я проиграл хотя бы одну битву, вольного народа не существовало бы.

Едва Шакку нанес первый удар, как Сорел с легкостью его отразил. Посыпались атаки с обеих сторон, и звон металла гулко разносился по всей округе. Зрелище боя привлекло внимание всех присутствующих. Сорел был лидером своего народа, его героем. Шакку же был таинственной легендой. Это был великолепный бой, и вдруг, Шакку, отразив атаку Сорела, с невероятной скоростью приставил меч к шее противника. От судорожного глотка на коже противника показалась тоненькая струйка крови. Шакку убрал меч.

Все молчали. Не моргая, Сорел смотрел в глаза Шакку. Его лицо выказывало скорее изумление, нежели гнев.

— Я покажу тебе, — сказал Сорел.

— Что покажешь? — спросил Шакку.

— Что такое преданность.

Сорел сложил оружие, и, приложив руку к сердцу, присягнул на верность.

— Я помогу сдержать тебе клятву перед матерью.

Сорел повернулся к своему народу.

— Один бой с человеком может больше рассказать, нежели годы жизни с ним. У этого человека нет страха, а это значит, что страх появится у его врагов. Я присягнул будущему правителю Буданакши, справедливого мирного царства.

Так Шакку увел поверивших в него людей в горы, ведь только он хорошо знал горную местность. Ожесточенные бои с вельзевулами продолжались еще много лет. Мальчик с гор стал Великим Шакку. Он отвоевал все захваченные земли, и каждый день его воины находили новых беглецов, стремившихся поселиться в Буданакше. Военное время всегда было не простым, но мысль о возможной лучшей жизни делало такое положение терпимым.

Разведчики и беглецы в один голос твердили, что Агром находится в бедственном положении. Он получил сильное ранение, кроме того, царь был далеко не молод. Над царем вельзевулов нависла еще одна опасность — сила и молодость царя Гортанка. Старый вельзевул Агром становился слишком слабым правителем и жил в беспокойстве. Он еще казался храбрым и сильным, но с каждым месяцем ему все сложнее становилось поддерживать это убеждение. Он познал силу противника.

И вельзевул принял решение. Царь Агром признал силу человека и решил покориться ей.

— Ты должна ехать к нему. Это последнее, о чем я прошу.

— Отец, не лучше ли смерть от твоего меча?

— Сегодня ночью ты верхом, тайно, без сопровождения отправишься в путь.

Несчастный отец больше не мог выдержать взгляд своей дочери.

У царя было много жен и детей. Но эта девочка была особенной. Старейшины предрекли для Агрома рождение его удачи в этом ребенке.

Девочка родилась с выразительными карими глазами, взгляд которых пронизывал силой и пониманием. Она была спокойна, рассудительна и необычайно послушна. Отец очень гордился ею. Но чем старше она становилась, тем больше Агром боялся за ее судьбу. В Канне было что-то фатальное, предопределенное. В этой девочке была глубина, сила и какая-то снисходительность.

Сам Гортанк, свирепый, жестокий человек был покорен ею. И только не прекращаемые сражения отодвигали их союз.

Канна полностью оправдала ожидания, она принесла удачу своему отцу. Царь не знал поражений. Но старость — враг успеха и удачи. Старость приносит болезни и слабость, а люди не щадят слабых. Он сам вырезал семью своего более слабого предшественника. Но таковы традиции. Под конец жизни Агром раскаялся и сожалел о содеяном. Вот, что он ощущал, смотря в глаза своей дочери.

Но сейчас дочь понимала, в каком положении оказался ее отец. Она видела, что Агром признал свое поражение. Его сыновья были убиты, народ косили эпидемии и военные поражения. Это означало лишь одно: отец должен сдаться на милость завоевателя.

Когда слабый правитель теряет уважение и признание своего народа с ним поступают очень жестоко: всю семью вырезают, а в знак уважения к былым заслугам скармливают останки царской семьи псам. Вот единственный признак уважения вельзевулов к мертвым. Своеобразное признание значимости семьи, которая была полезной при жизни и стала полезной при смерти. Приносить пользу даже мертвым — своеобразное достижение.

Царь Агром многие годы воевал против Великого Шакку и собрал много сведений о нем. Вельзевул искренне не понимал, как такой человек может противостоять их силе. Великий Шакку не убивал раненых. Дети, старики и женщины сражались с войском. Шакку скорбел о погибших на поле боя, и все видели его слабость, но никто не считал его слабым. Напротив, за него хотят умереть. Его прославляют, считают справедливым. Теперь царь Агром искал защиты для своей дочери у этого человека.

Итак, царь вельзевулов Агром отправил свою удачу своему врагу. Себе же оставил только поражение.

Это была страшная ночь для Канны, неустанно думая о решении своего отца, она не могла понять, почему отец решил поступить с ней столь жестоко. Канна была в смятении. Единственное, что она точно знала, так это то, что она исполнит волю своего отца. Она предстанет перед глазами Великого Шакку, пусть увидит поражение соперника. Затем Канна возьмет кинжал и уйдет из жизни. Такое решение казалось единственно правильным.

Канна въехала на территорию южной Буданакши в полнейшей тишине, только биение ее сердца раздавалось в ушах. Всходило солнце, освещая бескрайние леса этой земли. Разрушения, нанесенные этому краю, поражали воображение: восходящее солнце отражалось в лучистых глазах Канны, и она не в силах была сдержать слез горечи и стыда от постыдных действий человека. Ведь вся эта война была по сути абсурдной: вельзевулы хотели убить всех, лишь для того, чтобы назвать малую часть целого своим, при этом разрушали то, что хотели видеть своим.

Канна увидела приближающихся к ней всадников. Они походили на воинов ее отца, только одежда была другая. Те же суровые лица, сила, решительность и вера в свою правоту. Правда — самая жестокая вещь в мире, против нее бесполезно сражаться, и у каждого она своя.

— Кто вы? И что здесь делаете? — обратился к ней один из воинов. Он был крепкого телосложения, но его голова казалась мелковатой. Для глаз Канны лицо его было непривычным. Волосы у этого человека были коротко стрижены, самую большую растительность имели густые сросшиеся брови, очень светлого цвета.

— Я та, кто польстит самолюбию Великого Шакку.

— Не берите на себя слишком много.

Великий Шакку жил в обычной хижине, как и его люди. Он сидел за небольшим столом, поглощенный своими мыслями. Еще ни разу воины Шакку не атаковали врага первыми. Они лишь отражали нападения, но такая стратегия не приводила к развязке войны. Шакку нахмурился, недовольный своими мыслями. Только что он пришел к заключению, что нужно самим напасть на врага и полностью его уничтожить. Противник уважал силу, с этим ничего не поделаешь. Нужно дать решающий бой: выдержать великую, кровавую битву, от которой содрогнется земля, но одновременно и очистится.

Принесли обед. Шакку наблюдал за движениями молодой девушки, подававшей еду. Она служила ему несколько месяцев, и украдкой поглядывала на Шакку. Вошел Сорел. Шакку удивился, увидев своего верного друга в такое время суток.

— Есть разговор.

Шакку настороженно глянул на Сорела. Глаза его блестели, а светлые брови, обычно нахмуренные, поддергивались, выказывая хорошее расположение духа, обычно не свойственное Сорелу.

Шакку кивнул девушке, чтобы она вышла.

— Ты же почти танцуешь. Хочу услышать о том, что тебя так порадовало. Гортанк умер во сне?

— Нет, — сдержанно ответил Сорел, но его возбужденное настроение передавалось даже сквозь обычную невозмутимость.

— Я встретил одну особу…

— Наконец-то, рад за тебя. Наверное, это очень притягательная особа, давно пора…

— Да нет…

— И кто же пробил брешь в суровой обороне старого вояки?

Сорел нахмурился.

— Ты что засмущался?

Шакку расхохотался.

— Посмотрим, кто будет сейчас ликовать и радоваться. Я знаю, как положить конец этой войне. Я привел кое-кого, кого ты должен убить, и тогда больше не будет препятствий на нашем пути.

Шакку приподнял бровь.

— Неужели, царь Агром?

Сорел самодовольно свел губы.

— Приведите, — скомандовал он.

В хижину ввели царственного вида девушку: ее стать была благородной и горделивой. Девушка держала себя с достоинством. Она не смотрела на Шакку, ее глаза были опущены. Шакку воспользовался этим и внимательно ее рассмотрел: никогда раньше он не видел таких женщин. Ее лицо, как рассвет, от которого нельзя оторвать взгляд: бархатная кожа, пухлые чувственные губы, горделивый подбородок, слегка вздернутый небольшой нос, изогнутые брови. Черные блестящие волосы обрамляли лицо и струились по плечам и спине. Девушка была в дорогом убранстве. Великий Шакку не мог оторвать от нее взгляд.

Он дал знак, и все вышли. Шакку сел за стол.

— Присаживайтесь.

Канна села напротив.

— Почему вы здесь?

Канна впервые взглянула на Великого Шакку. Она не ожидала, что лицо врага ее народа будет столь юным. Он был не старше ее. Невольно Канне понравился взгляд этого человека, который был вовсе не высокомерным.

— Я — удача своего отца. Он отдал меня вам, как признание своего поражения.

— Кто же твой отец?

— Царь Агром.

Лицо Великого Шакку омрачилось. Все юношеские черты его лица осунулись, и Канна подметила некую усталость в этом человеке. Взгляд темно-серых глаз посуровел. Широкие скулы, перебитый нос, морщинка на лбу, и пульсирующая жила на виске вдруг устрашили Канну. Мгновение, и она увидела того, о ком слагали легенды. Она встала. Шакку последовал ее примеру.

— Вы — Канна? Любимая дочь вельзевула царя Агрома?

— Да.

Великий Шакку не переставал удивляться хитросплетениям судьбы. Одного взгляда на эту девушку для него было достаточно, чтобы понять, что она должна остаться в его жизни навсегда. Когда Канна подняла свои глаза, Шакку понял, что это та девушка, с которой он должен провести всю свою жизнь. Но теперь мысль об этом стала невозможной. Вельзевулы ненавидят мирный народ. Так всегда было.

Внезапно Шакку заметил едва уловимое движение Канны и перехватил ее руку с кинжалом.

— Не нужно, — попросил он.

Канна, не мигая, смотрела не него своими карими глазами. Шакку был сильно встревожен.

— Почему вы хотите убить себя?

— У меня больше нет желания жить.

— Вы чего-то боитесь?

Канна посмотрела на руку Шакку, держащую ее запястье.

— Извините, что прикоснулся к вам, но пока вы не оставите оружие, я вас не отпущу.

Канна разжала ладонь, и Шакку подхватил кинжал.

— Вам незачем умирать. Вы можете вернуться к своему отцу.

— Вы совершили ошибку, оставив мне жизнь. Я осталась одна. Думаю, Гортанк уже захватил власть. Моя семья погибла.

— Что я могу сделать?

— Отпустить меня.

— Вы свободны, но вы должны жить. Наш народ не сможет сразу принять вельзевула. Я предлагаю вам остаться со мной: знаю, вы меня ненавидите, но я прошу вас об этом подумать.

— Я вижу, вы благородный человек, обладающий всеми качествами Великого Владыки. Но я рождена среди вельзевулов. Мой народ жесток и не знает милосердия и сострадания. Мы не способны жить в мире, хотя, и возможно, хотели бы этого.

— Вы разделяете нас, как белое и черное, как день и ночь, как добро и зло. Но вы и я, мы единое целое, хоть и разные по своей природе. Не лучше ли жить в союзе друг с другом, нежели враждовать?

— Это будет непростая жизнь. Я — удача своего отца вельзевула, но для вас я могу стать проклятием. Я не хочу этого.

— Возможно, все так, как вы говорите, но человек рожден для другой жизни, и мы в состоянии воспитать хороший вкус к жизни, добродетельный. Вместе вельзевул и человек станут служить общей благородной цели. Используя свои качества, мы возьмем ответственность за наше общество. Это принесет свои плоды. Рожденные дети с привитым хорошим вкусом к жизни станут достойным обществом. Когда есть разум — все просто.

— Я слышала много легенд о вашем бесстрашии. Но почему вы решили, что мы достойны править обществом?

— Дело не в наших достоинствах, не в великой цели, которую мы для себя придумали. Дело в наших намерениях.

Канна ничего не успела ответить Шакку, в хижину вошел Сорел.

— Выйди, посмотри.

Шакку вышел на улицу и увидел, как его воины толкают большую клетку на колесах, из которой виднеются части человеческих тел. Шакку подошел ближе и среди фрагментов человеческой плоти разглядел голову царя вельзевулов Агрома. Шакку глянул на дверь хижины, надеясь, что Канна осталась внутри, но она стояла за его спиной. Девушка напоминала статую.

— Увезите! — скомандовал Шакку.

— Нет, скормите их псам.

Шакку никогда не слышал столь властного женского голоса. Это был приказ, не терпящий возражений. Глаза Канны вспыхнули холодным огнем.

Все присутствующие с испугом смотрели на девушку. Поднялся ветер, зашевелив волосы Канны подобно змеям, глаза ее расширились и налились кровью. Они пылали яростью. Казалось, она сама сейчас бросится поглощать мертвых.

Воины, увидев, что Шакку подал знак, толкнули клетку.

— Не увозите, я хочу это видеть собственными глазами.

— Недалеко поселок. Женщины и дети не должны смотреть на подобные вещи.

— На какие вещи? На войну? Это ваша война. Вот противник. Вот победа. Смотрите же.

— Если вам так нужно смотреть на это, можете смотреть. Но мы отвезем клетку подальше от хижин, — сказал Сорел.

— Нет, смотрите все. Я стану вашей правительницей, так сказал Великий Шакку.

Охотничьи псы были спущены. Все смотрели, как животные ожесточенно впились в мертвую плоть, озверело поглощая кусок за куском. Когда Сорел отогнал псов, Канна обратилась к народу.

— Вот такую королеву избрал Великий Шакку. Клетка была с вельзевулами. Псы — это олицетворение войны, и они выгрызли все, чем была наполнена моя жизнь. Я — дочь вельзевулов и мой народ жесток. Мы презираем слабость, прежде всего в себе. Мой отец царь Агром был кровожадным, но великим человеком.

— Почему он отослал вас?

— Для моего отца очень важно, чтобы моя жизнь продолжалась. Я — его удача. Он сражался с Великим Шакку и был ранен. Он понял вашего владыку и захотел сделать что-то великое, и он сделал. Он изменил традиции, поборов свою гордыню. Великий Шакку создаст справедливое царство Буданакша. Я же буду со свойственной мне жестокостью оберегать справедливость на этих землях.

Во время речи Канны ветер все усиливался, раскаты грома сотрясали небо, земля задрожала.

— Смотрите же на величие моего отца.

Голос Канны звучал в раскатах грома и ее слышали все, не исключая самого Гортанка. Земля разверзлась, и из расщелин начали подниматься горы. Они окружили земли Буданакши.

— Гортанк, ты обвинил моего отца в трусости, не бросив его останки псам. Так ты сам, как трусливый пес, убежишь.

Все вокруг гремело и содрогалось. Казалось, что наступает конец света. Так, земли Буданакши были скрыты от кровожадных вельзевулов. Справедливость Шакку восторжествовала, и народ, наконец, получил возможность жить с правом выбора.

Тело Канны излучало мощные потоки энергии. В ее огромных глазах столкнулись два мира, и сама вселенная направляла ее.

Великого Шакку переполняли эмоции от происходящего на его глазах чуда. Он подхватил обессиленное тело Канны и отнес в горы. Мужчина ощущал жар, исходящий от тела девушки, и понял, что отныне их жизни неразрывно связаны. Начиналась новая эпоха.