Репетитор для оторвы

Юлия Оайдер (2025)

Мия мечтает доказать маме, что уже самостоятельна, что может добиться успехов без чьей-либо помощи, но та не понимает ее и отказывается слушать, хотя дочь нуждается в поддержке. Мия почти отчаивается, когда на горизонте появляется навязанный мамой репетитор по физике, который полностью меняет ее жизнь. «Репетитор для оторвы» — это книга о силе духа и о стремлении к мечтам. Главная героиня борется с разными трудностями, но никогда не оставляет свои мечты, она уверенно движется к ним. А если в жизни появляется человек, который готов поверить в тебя, то за спиной вырастают крылья, делающие тебя непобедимым.

Глава 3. Новый план

Мия

Захлопываю дверь в свою комнату и сажусь на пол, прислонившись к стене спиной. Отчетливо слышу, как мама любезничает с непрошеным репетитором, и аж тошнота к горлу подкатывает.

Она знала, что меня надо предупреждать. Знала. Знала! Но все равно не предупредила, сделала это специально!

Все внутри дрожит, и нервы на пределе — ненавижу, когда все идет не по моему плану, а уж когда свой план приходится перестраивать под ситуацию, так вообще караул! Достаю из кармана телефон, рукавом протираю раздражающие отпечатки на экране и открываю календарь, где с прошлой недели уже стоят метки-напоминания о дальнейших планах.

Среда: рампа^[1], групповая тренировка в скейт-парке. Отработать перила!

Четверг: киностудия, пробы на трюкача в фильм про трейсеров^[2]. Если не пройду — узнать, где еще нужны трюкачи.

Пятница: соревнования у парней со скейт-парка, где будет представитель из спортивной федерации. Узнать условия для спортсменов!

После пятницы мое многомесячное расписание заканчивается, просто потому, что дальнейшее будущее зависит от результатов этой недели. Как же хочется куда-то пройти, что-то выиграть, чтобы мама увидела — я чего-то стою, а не просто так дурью маюсь!

После завершения школы мы с мамой сбежали и начали переезды, а экзамены я почти все завалила к тому времени.

Нам было просто не до этого.

Наша жизнь с отцом походила на историю из какого-нибудь шоу «Они разговаривают» или «Женщины-мужчины». Затем была долгая череда скитаний, но после прибытия в этот город прошло уже больше года, и, как ни странно, здесь нам удалось осесть подольше. Сначала мне казалось, что это хорошо, но, как только мама начала говорить о поступлении в университет, мое мнение изменилось. Для мамы существует неоспоримый стереотип: высшее образование — прямая дорога в светлое будущее. Для меня же существует другой стереотип: путь в светлое будущее выкладываем мы сами, пусть даже и извилистый.

Летом мама настаивает на подаче документов в вуз на факультет физической культуры, а здесь, как назло, физика! Я понимаю, что сидеть на ее шее вечно я не могу, но мне бы еще чуть-чуть времени, и все задуманное получится! Я уверена, что меня возьмут хоть куда-то!

В дверь раздаются тактичный стук и доброжелательный голос мамы:

— Мия, подойди к нам, пожалуйста, на кухню.

Продолжаю сидеть на полу, глядя в стену, где развешаны плакаты со спортсменами и постеры из любимых фильмов. И почему я не героиня фильма? Там у них все так слаженно и гладко получается: череда счастливых совпадений, неожиданных знакомств и встреч… Бац! И вот уже они звезды, любимцы народа!

— Мия, пожалуйста. — Мама снова стучит в дверь. — Ты ставишь меня в неловкое положение…

— А ты меня нет? — усмехаюсь я.

— Мия, прошу… Я же знаю, что знай ты заранее — сбежала бы, — вздыхает она.

Да, сбежала бы. Нашла бы причину, чтобы в этот день не присутствовать дома и быть вне зоны доступа.

Повторюсь: я люблю маму, уважаю и благодарна ей за то, что она для меня делает, но эта ситуация…

Все же мне удается перебороть внутреннее недовольство: встаю и открываю дверь. Встречаюсь с благодарным взглядом мамы и иду за ней следом на кухню.

За столом сидит «господин репетитор», неторопливо помешивая ложкой чай. На его месте я бы отказалась со мной заниматься, особенно после услышанного. Это же ужасно — знать, что человек тебя ненавидит, а все равно с ним общаться! Но либо он не такой параноик, как я, либо ему слишком хорошо платят.

Сажусь напротив него и придвигаю к себе чашку с чаем, репетитор с интересом разглядывает мое лицо и вопросительно приподнимает брови, как только наши взгляды встречаются.

Чего-то ждет? Не извинений ли?

— Мия, я уже говорила, что Вячеслав Олегович — преподаватель из университета и мне его порекомендовала хорошая подруга, — начинает говорить мама и садится рядом с ним. — Поскольку мы решили, что попытаемся поступить на факультет физкультуры в этом городе, нам просто необходимо подтянуть твои знания. И… как вы сказали? — Мама поворачивается к Оленьевичу.

— Перед началом занятий мне необходимо узнать общий уровень знаний вашей дочери, — отвечает он, — чтобы составить подходящий план и работать исключительно на заполнение пробелов. Я планировал сейчас дать Мии небольшой тест, включающий в себя основные положения экзаменационных работ. Согласится ли она пройти его? — Оленьевич улыбается и смотрит на меня.

Улыбка у него такая искренне любезная и добрая, любая бы улыбнулась в ответ, вот как моя мама сейчас расплылась, но это обращение: «Согласится ли она пройти его» — намеренно сказано так, словно меня здесь нет. Или он таким образом делает акцент на том, что я здесь ничего не решаю?

— Мы же сейчас сможем пройти небольшой тест? — обращается ко мне мама и нервно заправляет за ухо прядь волос.

— От моего ответа что-то зависит? — спрашиваю я и тянусь к сахарнице. Снимаю крышку и насыпаю себе в чай две ложки с горкой, после чего возвращаю крышку на место, повернув ее так, чтобы рисунок на ней совпал с рисунком на самой емкости.

— Давай хотя бы попробуем, — просит мама. — Если Вячеслав Олегович скажет, что мы безнадежны, то мы пересмотрим свои планы.

Попробуем, пересмотрим, мы…

Каждый раз, когда мама боится меня обидеть и намекнуть на отсутствие у меня каких-либо знаний, она вместо «попробуешь», «у тебя» и «ты» использует это абстрактное «мы» или «у нас». Эти попытки сгладить углы очень похвальны, но я же не пятилетний ребенок и прекрасно понимаю, что она хотела сказать на самом деле.

Пересмотрим планы, говоришь? А что, это идея.

— Да, давайте я попробую решить тест, — смотрю на репетитора и невинно улыбаюсь.

— Отлично, — кивает он с выражением лица, диаметрально противоположным его «отлично».

Оленьевич выходит из-за стола и направляется в прихожую, где оставил сумку, достает из нее какие-то листы и вновь возвращается на кухню. Вот видно же, что ему здесь находиться совсем не в радость, но зачем тогда себя мучить?! И меня за компанию…

— Вот здесь базовые вопросы и задачи с вариантами ответа, где просто нужно выбрать один верный, — говорит он и кладет листы рядом со мной на стол. — Время на выполнение этого теста подразумевает двадцать минут.

— Я могу сделать его в своей комнате? — спрашиваю я и отпиваю чай из чашки.

Наши взгляды с Оленьевичем встречаются, и я замечаю в его голубых глазах странный блеск, ехидный такой, а затем он с уже знакомой мне добренькой улыбкой отвечает:

— Конечно, можете.

Ставлю чашку на стол и, захватив листы, ухожу к себе в комнату. А чего церемониться-то? Как мама сказала: «Если мы безнадежны, то мы пересмотрим свои планы»? Значит, нужно показать свою неисправимую безнадежность!

Я, конечно, могу нагуглить ответы на каждый вопрос, выставить себя умницей в физике и продемонстрировать маме, что репетитор мне не нужен, но она же знает мои школьные оценки и видела аттестат. Скачок с нарисованной учителем тройки до пятерки будет слишком сказочным, равно как и провал на перспективных вступительных. Поэтому куда логичнее завалить тест, чтобы этот Оленьевич испугался и не взял меня, глупенькую, заниматься, а мама пересмотрела свои желания относительно меня и вуза.

Приступим.

Сажусь за стол и выдвигаю ящик, где лежат уложенные по цветам рядами карандаши и ручки — это просто мой персональный эстетический кайф. Беру одну из ручек и читаю заголовок на выданных репетитором листах: «Контрольный входной тест по общей физике, первый курс».

Ничего себе! Он мне еще и задания для первокурсников втюхал?!

Замечаю, что листы на углу скреплены скобой степлера, и все бы ничего, но один из листов во время скрепления явно выехал из общей стопки и торчит дальше остальных.

Господи, как же это раздражает!

Стискиваю зубы и недовольно выдыхаю, пробегаюсь по текстам заданий взглядом и перелистываю страницы — почти пятьдесят вопросов, это очень много. Но какая ж разница, если мне ставить просто наугад, да?

Читаю первый вопрос: «Верно ли суждение: материальная точка обладает массой».

— Откуда я знаю? Ну пусть не обладает массой, — шиплю себе под нос и отмечаю вариант под буквой «б» — неверно.

Угол.

Бесит.

Качаю головой и читаю следующий вопрос, а взгляд так и цепляется за проклятый выехавший угол. Пытаюсь перебороть это дикое чувство, но у меня не выходит. Хватаю ножницы, отгибаю и вытаскиваю чертову скобу, после чего беру степлер, выровняв листы вместе идеально ровно и так, чтобы дырки в бумаге совпали, скрепляю их заново. Облегченно выдыхаю и убираю степлер на место.

Словно гора с плеч упала.

Беру ручку и начинаю заполнять тест. Медленно читаю каждый вопрос, и даже если знаю правильный ответ, то ставлю другой, гарантированно неверный. Периодически поглядываю на часы, чтобы уложиться ровно в двадцать минут, тем самым показав, что я старалась и думала, а не просто обводила буквы.

Когда заканчиваю с тестом, возвращаюсь на кухню и протягиваю Вячеславу Оленьевичу заполненные листы. Судя по их с мамой улыбкам — обсуждали они точно не меня и мою учебу.

— Я сделала, было очень сложно, — стараясь изобразить разочарование своими успехами, говорю я и сажусь на свое место. — Я больше половины вопросов попросту не знаю и видела их впервые.

— Сейчас сразу и проверим, — чуть улыбнувшись, говорит репетитор.

Тянется к сумке, достает из нее проверочный лист и ручку, после чего начинает проверять мою работу. Мама нервничает, по ней видно, что от переживаний она не знает, куда деть руки и чем их занять. Оленьевич же относительно спокоен, он изредка поднимает на меня взгляд, затем переводит его на маму и что-то зачеркивает в выполненном мной тесте. Очевидно, что он в шоке от моих «знаний» и сейчас придумывает, как потактичнее отказать моей маме и соскочить с репетиторства.

Оленьевич заканчивает проверку и складывает листы пополам. Криво складывает, черт возьми, меня даже передергивает. Перфекционизм — точно не про него!

— Ну что там? — первой не выдерживает мама, покручивая в руках чашку с остатками чая.

Репетитор вздыхает и поворачивается к ней, натянув на лицо доброжелательную улыбочку.

— Все слишком плохо? — спрашиваю я.

Блин! Уж слишком мой вопрос прозвучал радостно, нужно держать себя в руках!

Оленьевич поворачивается ко мне и ловит мой взгляд своим, в голубых гляделках плещутся сомнения и что-то еще, нечто яркое, будто бы заинтересованность.

— Нет, почему же, — усмехается он. — Есть над чем работать, но в целом результаты неплохие. Думаю, к поступлению как раз подтянем, и ваша дочь поступит без проблем, — говорит Оленьевич, обращаясь к маме.

— Неплохие результаты? — осторожно переспрашиваю я, и он переводит взгляд на меня.

— Более чем, — расплывается в улыбке Оленьевич. — Почти половина заданий выполнена верно, у вас есть потенциал.

Он сейчас угорает надо мной, да? Я готова поклясться, что там ни одного верно выполненного задания не было! Смотрю и пытаюсь понять, что с ним не так… Он мазохист?

— Я так рада! — восклицает мама и хватает меня за руку. — Слава богу!

— Спасибо вам за чай и приятную беседу, — говорит он маме и выходит из-за стола, направляется в прихожую, и мама выходит за ним следом. — Давайте встретимся в пятницу здесь же, чтобы согласовать дни занятий и определиться с местом, где вам будет удобно: дома или в университете после моих занятий.

— Да, прекрасно! — Мама просто сияет от восторга, в то время как я никак не могу сообразить… какого фига?!

У меня в голове как будто что-то закоротило, и я не могу понять логики происходящего. Зачем ему этот балласт?

— У вас есть кошка? — вдруг спрашивает Вячеслав Олегович, опустив взгляд на стоящий в углу мешок наполнителя и корма.

Мы с моими друзьями из приюта тогда уже были готовы к переезду пушистого рыжего кота ко мне домой, купили все необходимое, но, во-первых, мама устроила скандал, что у нее аллергия и боязнь микробов, а во-вторых, пока я уговаривала маму, какой-то засранец забрал этого кота, которого я уже зарезервировала за собой.

— Нет, Мия хотела взять котика из приюта, но что-то не получилось, — начинает оправдываться мама.

— Не «что-то не получилось», а кота какой-то гад забрал до меня, пока ты решала, брать его или не брать! — огрызаюсь я, прислонившись к стене.

Рассматриваю репетитора, и внутри все буквально закипает от недовольства. Вот упал же на мою голову!

— Прекрасно вас понимаю, — вновь обращается он к маме. — Что ж, до пятницы?

— Да? — поворачивается ко мне мама, но ответ мой ее точно не интересует. — Да!

— Я составлю план, и мы начнем продуктивную подготовку, не переживайте, — успокаивает Оленьевич.

План он составит… Мне тоже теперь требуется составить новый план!

— Очень интересный мужчина, — с улыбкой говорит мама, как только уходит репетитор.

— Вот сама с ним и занимайся, раз интересный, — закатив глаза, я направляюсь в свою комнату. — Чем тебе хочется, тем и занимайся…

Собираюсь захлопнуть дверь, но мама успевает ухватиться за ручку и придержать ее.

— Мия, пожалуйста, не будь такой категоричной! — говорит она.

— Я не категорична, я просто не понимаю, зачем мне тратить время на репетитора и универ, когда я могу искать работу там, где мне хочется, и без диплома! — возмущаюсь я.

— Даже если ты сейчас найдешь себе работу в сфере твоего хобби, то это… не работа это, Мия! — произносит мама. — Ты же не всю жизнь до старости будешь скакать, как стрекоза! С твоим видом увлечений нужен резервный вариант на далеко идущее будущее…

— А у тебя он был? — язвительно хмыкаю я. — У тебя самой был резервный план на будущее?

Мама нервно дергает головой и заправляет за ухо волосы, стыдливо отводит взгляд и закусывает нижнюю губу. Согласна, с моей стороны это был удар ниже пояса, но и явление репетитора без предупреждения тоже для меня нехилый пинок.

— Именно поэтому я и хочу, чтобы у тебя под ногами была почва. Чтобы ты не чувствовала себя бездомным котенком, чтобы ты не боялась возражать, высказывать мнение и могла уйти, если что-то тебя не устраивает, — говорит она.

Прекрасно понимаю, что она сейчас говорит о своих отношениях с отцом, проецирует на меня проблемы своей жизни и ошибки юности. Так много хочется ответить ей, но я молчу, лишь поджав губы. Мы и так потратили целую кучу времени на ругань из-за возможного поступления и моих увлечений, думаю, достаточно.

— Все? — приподнимаю брови я, глядя маме в глаза. — Я могу побыть наедине с собой?

— Вячеслав Олегович — очень хороший преподаватель, приятный человек и весьма благородный мужчина. Не обижай и не груби ему, пожалуйста, — просит мама. — Мне не хочется краснеть перед подругой, порекомендовавшей его. — Не дождавшись моего ответа, она выходит из комнаты.

Облегченно выдыхаю и сажусь на кровать.

Не обижай и не груби. Хороший и приятный. Благородный…

А вот, кажется, и зацепка для нового плана!

Примечания

1

Рампа — это специальное сооружение для скейтеров и их тренировок. Бывают различной высоты и сложности.

2

Трейсеры — это люди, практикующие паркур. Паркур — это «искусство передвижения», как любят выражаться практикующие, но никак не спорт. Каскадеры не равно паркурщики, это два совершенно разных направления, имеющих разный смысл.