Девочка с птицами

Юлия Лим (2024)

13-летний Сеня с двумя друзьями едет к бабушке и дедушке на летние каникулы. Солнце, море, свобода от учебы и взрослых, что может быть лучше? Как начинающему писателю, Сене нужна муза. И однажды он встречает девочку, не похожую на других.

1

Когда приближается конец учебного года, бабушка и дедушка присылают письмо. Не в конверте со штампами и марками, а сообщение в мессенджере в общем чате с моими родителями.

«Дорогой Арсений,

Мы любезно просим тебя провести это лето с нами. Мы не видели тебя целый год (видеозвонки не считаются!), и хотим, чтобы ты побывал на море, подышал чистым воздухом и поел свежих фруктов. Заточение в четырех стенах не проходит бесследно для тела и души.

Ждем тебя у нас первого июня. Можешь, как обычно, пригласить друзей, в доме много места!

Целуем, твои бабушка и дедушка».

* * *

— Мне нужна муза, — говорю я Тёмке. Мы качаемся в купе поезда, как неваляшки.

Бытует мнение, что писателями становятся сразу. Решил человек писать книги: сел за стол, настрочил первый черновик, подредактировал немного и отправил в издательство. Рукопись сразу же приняли, выпустили крупный тираж и вуаля — родился писатель!

Вот только я знаю правду. Чтобы стать писателем, надо трудиться не покладая рук, вдохновение откуда-то постоянно черпать. И с последним у меня проблемы.

Целое лето мы с Тёмкой будем жить в деревянном доме у моих бабушки и дедушки. Нас ждут пляж, море, природа и свежий воздух. Вот где можно набраться сил и начать творить.

— Че, так ни строчки не накатал? — хмыкает Тёмка. — Мы вторые сутки в поезде едем. За это время русичка уже тридцать три диктанта могла провести.

Пожимаю плечами. На столике лежит раскрытый блокнот на пружинах. Рядом с ним шариковая ручка, — она то и дело катается вправо-влево, ударяясь о подстаканник, — и мой телефон.

Мама не разрешила взять ноутбук. Сказала, чтобы я учился видеть окружающий мир, а не сидел в экране. В чем-то она права, однако писать от руки совсем не продуктивно.

Мерный стук колес отвлекает и не дает сосредоточиться. Хмурюсь, почесываю лоб. Беру ручку, склоняюсь к блокноту, придерживая его, и почти дотрагиваюсь кончиком стержня до бумаги.

— Нет, не могу! Мне точно нужна муза, — цепляю ручку колпачком за кольца блокнота.

Тёмка громко выдыхает и закатывает глаза.

— Страдалец ты, Сеня, вот ты кто, — он залипает в свой телефон. Ждет, небось, пока очередная девочка напишет. — Походи по вагону, может, встретишь свою. Найди ее и напиши уже хоть что-то.

Поджимаю губы. Во время посадки я приметил нескольких девчонок, но они все показались мне одинаковыми. Вернее, от них веяло какой-то городской рутиной. Мне же нужен кто-то совершенно новый. Кто-то особенный.

— А чего Лёнька с нами не поехал? — спрашивает Тёмка.

— Его мама усадила в самолет. Сказала, что в поезде можно заразу подхватить.

— Вечно тетя Нина с ума сходит. Странно, что она его вообще с нами отпустила.

— Почему?

— Ну, — Тёмка откладывает телефон и подается вперед на локте, опираясь им на столик. Я повторяю за ним, и вот нас уже потряхивает в такт поезду. — Он ведь у нас хороший сын. А такие обычно нужны матерям под рукой. В магазин, там, сходить, суп сварить и все такое…

— А по-моему с ним все нормально.

Тёмка усмехается и откидывается на спинку сиденья. Постукивает пальцами по своему колену.

— Да говори уже, — не выдерживаю я.

— Ты реально не знаешь?

Качаю головой.

— Значит, он пока никому не сказал. Но я сам слышал, когда мама с тетей Ниной по телефону болтала, — довольный Тёмка потирает подбородок. — У него скоро в семье будет пополнение, вот предки его и спихнули на все лето.

— Что-о?! — вскакиваю с места. — Не врешь?

— Вот встретимся с ним у твоей родни и спросим.

* * *

Дверь купе открывается. В проеме появляется проводница — молодая симпатичная женщина. Ее темные волосы собраны в аккуратный пучок, ярко-голубые глаза окидывают нас с Тёмкой ясным взглядом. На ней серая юбка и пиджак с белыми пуговицами, платок с надписью «РЖД».

— Собирайтесь, мальчики, — она дежурно, но тепло улыбается. — Через десять минут ваша станция.

— Хорошо, — вразнобой отвечаем мы.

Проводница уходит, оставляя дверь открытой. Снаружи шумно. Мимо проходят другие пассажиры: взрослые, пожилые, девчонки нашего возраста. Последние болтают, переглядываются, хихикают. С любопытством заглядывают в наше купе. Тёмка подмигивает каждой, порождая новую волну смеха.

— Эй, сердцеед, — закрываю блокнот и сую в карман шорт. — Пока будешь глазки строить, пропустим высадку.

— Да не боись, — фыркает Темка, хватая наши рюкзаки и бросая мой мне в руки. — И вообще, бери с меня пример. Как ты собираешься искать музу, если стесняешься с девчонками заигрывать?

— Мама говорит, что мне еще рано об этом думать.

— Ну-ну, — Тёмка сверкает снисходительной улыбкой.

У него смуглая кожа, поэтому зубы кажутся неестественно белыми. Хоть нам обоим по тринадцать, он выше меня на голову и гораздо больше похож на подростка, чем я. Неудивительно, что многие девочки хотят с ним гулять. Четырнадцатого февраля коробка разрывалась от валентинок — ему признавались в любви даже ученицы параллельных классов и девушки постарше.

— Ладно, пойдем, — Тёмка приобнимает меня за плечо и выводит в коридор.

Мы вливаемся в поток людей, ждущих, пока поезд остановится. Поглядываю в окно на приближающуюся станцию. Повсюду деревья и цветы. Совсем скоро мы придем в дом бабушки и дедушки.