Убийство и рождественский пирог

Юлия Евдокимова (2025)

В живописной деревне среди гор предвкушают праздник. Осталась всего неделя до Рождества! Но в воздухе витает не только аромат пирогов, но и тень убийства. Все улики указывают на молодую женщину и кажется, спасения нет. Но на помощь приходят две пожилые синьоры, кому, как не им знать, что происходит в деревне! Вскоре дело приобретает неожиданный оборот и появляются сомнения- так ли невинна их подопечная… Успеют ли нонна Пенелопа и синьора Николетта найти убийцу, пока часы не пробили полночь на Рождество? Снег, интрига и восхитительные пироги с рикоттой. Уютный детектив для хорошего настроения.

Глава 4.

— Это было довольно непродуктивно, — сказала Пенелопа, накладывая в тарелки картошку, запеченную в духовке с розмарином и тимьяном. Она посыпала картошку сверху толчеными грецкими орехами и черным перцем, помахала рукой над паром, принюхалась, удовлетворенно кивнула и добавила: — Если не считать того, что тебя добавили в список подозреваемых. Тогда это определенная победа.

— Пошла бы сама и посмотрела, как с ним разговаривать. С этим новым маршалом. — Скорчила ей рожицу Николетта

— Зато теперь мы точно знаем, что Камилла — подозреваемая.

Николетту все еще подташнивало от жары на станции карабинеров, но прогулка по зимней деревне и бокал прохладного белого вина почти привели ее в чувство. Она наколола картофелину на вилку, отправила ее в рот, обожглась, запила вином и сразу отправила в рот большую ложку капонаты — овощного рагу. Теперь ей окончательно похорошело.

— Во всяком случае других подозреваемых у них нет.

— Он же сказал тебе, что список большой.

Николетта вспомнила самодовольную улыбку маршала. — Но у меня такое чувство, что они решили — это Камилла, осталось поставить финальную точку.

— На их месте я бы тоже первым делом заподозрила Камиллу. Согласись, все выглядит подозрительно.

— Ты тоже думаешь, что это она?

— Ты же сама говоришь, она что-то скрывает.

— Да. Хотелось бы знать, что.

— Скажи, почему тебя так беспокоит, что она могла убить своего мужа? Я имею в виду, ты ее едва знаешь. Она всего лишь один раз заговорила с тобой на рынке и купила твой травяной чай.

— А тебя не беспокоит, что невиновная беременная женщина может оказаться в тюрьме?

— Он ей изменял. А значит, у нее был повод.

— Но была ли измена?

— Любовь проходит. А иногда это происходит неожиданно, независимо от чувств.

— Я знаю. Вернее… наверное, так бывает.

— Я прожила долгую жизнь, Николетта, я многое видела и многое знаю о человеческой натуре… если кто-то неверен, это не значит что он не любит своего супруга.

— Да поняла я, поняла! Но это не меняет факта, что здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно…

Николетта так сильно воткнула вилку в кусочек баклажана что соус выплеснулся на белоснежную скатерть. Но Пенелопа сделала вид, что не заметила.

— Итак… возможно ли, что девочку подставили?

— Ты только что пыталась убедить меня, что она виновна.

— Я просто выдвигаю гипотезы. Но я согласна с тобой… это все выглядит очень глупо.

— Как сказал maresciallo, у беременных отсутствуют мозги. Ну, не совсем так он выразился, конечно…

Раздался звонок колокольчика.

— Ты кого-то ждешь?

— Нет, а ты? Пойду посмотрю, кто там.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, была Николетте незнакома.

— Я могу чем-то помочь?

На вид гостье было лет шестьдесят, возможно, ее старило обветренное лицо с морщинами, как у тех, кто большую часть времени проводит на свежем воздухе. Но на фермершу не похожа, те не носят кремовые пальто с яркими шарфами и очки в форме кошачьих глаз.

— Я хотела увидеться с маэстрой… и с вами, вы ведь Николетта?

— Да, а вы…

— Я Виола. Виола Кортини.

О Dio, ну конечно, это мать Камиллы! Как же они похожи… просто эти морщины…

Николетта хотела шагнуть навстречу и протянуть руку, но вовремя сообразила, что выпустит еще больше тепла из дома и просто втянула женщину внутрь. Та мгновение потопталась на коврике, стряхивая снег.

— Виола, хотите кофе? Или травяного чая Николетты? Сколько лет мы не виделись… С тех пор, как я перестала ходить на рынок. — Пенелопа появилась в дверях гостиной, — У Виолы небольшая ферма, она делает прекрасную моцареллу.

Теперь Николетта вспомнила, где видела женщину, конечно, на рынке. Но сегодня та принарядилась, как на праздник, вот она и не узнала фермершу. А может… холодок пробежал внутри… может, уже подводит память? Неужели однажды она перестанет узнавать знакомых?

— А еще она мать Камиллы, — сказала Николетта, проводя женщину в гостиную.

— Как Камилла? — Вежливо поинтересовалась Пенелопа.

Женщина глубоко вздохнула, даже не посмотрев на подвинутую к ней вазочку с рождественским печеньем. — Плохо. Поэтому я и пришла.

— Ну, мы так и поняли.

— Я знала, что вы поймете. Нет, не причину моего прихода, а все это… у меня сразу возникла мысль поговорить с вами, маэстра. И с Николеттой. Раз вы проявили такое участие… Вся деревня решила, что это Камилла убила мужа. Только вы можете помочь.

— Мы две обычные немолодые — а я уже сильно немолодая — женщины. — Мягко улыбнулась Пенелопа. — Чем же мы можем помочь? Камилле нужен адвокат.

— Они отказались.

— Кто отказался?

— Два адвоката, которым я звонила. Нет, не то чтобы отказались, они готовы представлять ее интересы. Но… Они оба считают, что защищаться бесполезно. Предложили давить на жалость, на гормоны, но предупредили, что отравления не совершаются в состоянии аффекта. А если воспользоваться назначенным адвокатом, то… сами понимаете, на него нет надежды, раз адвокаты за деньги не видят смысла бороться… Ее никто не поддерживает, вообще никто. Ни один не позвонил ей, не прислал открытку с соболезнованиями… вообще никто, понимаете?

— Людям сложно, ведь речь идет об убийстве а не автокатастрофе.

— Они уверены, что моя дочь — убийца! — Виола наконец взяла печенье и откусила. — Кстати печенье очень вкусное. Так о чем я… Никто не будет искать настоящего убийцу. Ни карабинеры, ни частные детективы, те только возьмут деньги и притворятся, что работают.

— Ну, не обязательно все именно так…

— Поэтому она нуждается в вас. — Виола посмотрела в глаза Пенелопе, потом перевела взгляд на Николетту.

— Стара я для этого, — вздохнула Пенелопа, словно не предлагала Николетте то же самое этим утром.

— А я делаю чай и настойки. — Подхватила Николетта.

— Но ведь вы уже занимались расследованием. И верите, что она невиновна, правда?

Женщины закашлялись.

— Вера в ее виновность или невиновность не имеет ничего общего с поиском человека, который несет ответственность за убийство. — Изрекла Пенелопа.

— Но веря в ее невиновность, вы сможете сделать гораздо больше! Я могу вам заплатить!

— Не говорите глупостей. Дело не в деньгах. Детективная деятельность требует лицензии. Речь идет о расследовании убийства.

— Вы просто поспрашиваете вокруг, с вашим жизненным опытом вы сумеете гораздо больше, чем чужаки-карабинеры. Этот маршал… ему за шестьдесят, а прислали к нам, видимо, проштрафился на прежнем месте. Что он может! А его подчиненные… вы же помните, как было в прошлый раз, они бесполезны.

— Посмотрим, что мы сможем сделать. — Сказала Николетта.

— Я знала, я знала это! — захлопала в ладоши Виола. — Вы поможете моей дочери!

Она уже была в дверях, когда Пенелопа чмокнула сложенные горсткой пальцы, раскрыла ладонь, словно выпустив поцелуй в воздух.

— Твой каччокавалло… он божественный! Complimenti! В чем секрет?

Лицо Виолы просияло. — Он созревает в деревянных чанах, в которых живут старинные бактерии… о, как это заставляет Брюссель, всех этих чинуш там, наверху, нервничать. А потом… вы же знаете, что такое паста филата? Мы замешиваем творог и растягиваем его, пока он не станет эластичным. — Она погрустнела, — Но эта традиция умрет вместе с нами, да?

Пенелопа кивнула. — Молодежь стремится к технологиям… вот только вкус у продуктов совсем другой…