Тайна золотого остролиста

Юлия Арниева (2024)

С проклятого острова никто не возвращался живым. Идущие за богатством, славой и красотой не ведают, что за дар придется платить. Кэтрин вернулась… Возможно, она просила не для себя и неведомые силы смилостивились? Нет, им не известны ни жалось, ни сострадание. Как и не знают о них люди! Злоба и зависть затуманили человеческий разум, и чтобы спастись, следует бежать без оглядки. Как сложится судьба Кэтрин и ее сына на новом месте? Справятся ли они с трудностями, ожидающими их на тернистом пути, с призраками прошлого и с ненавистью родных?..

Глава 3

Свежесть утра, разноголосое пение птиц, тёмно-зелёные кроны деревьев, соорудив непроницаемый свод над головами, скрыли нас от ярких лучей солнца. Полевые цветы и множество тончайших запахов и звуков, плывущих в воздухе, — всё это умиротворяло, даря покой. От горячей, сытной пищи, бессонной ночи и убаюкивающего шума листвы мои глаза с трудом открывались, а на тело навалилась та самая усталость, которая приходит после пережитого потрясения. Осоловелым взглядом я смотрела на спящего Джереми, перебирая слипшиеся после болезни прядки волос, мысленно благодарила всевышнего за подарок… и незаметно погрузилась в сон.

— Мама, там что-то шумит, — прошептал сын, прерывая мой не слишком крепкий сон, и всё же для надёжности погладил меня по щеке. — Кажется, идёт кто-то.

— Чёрт! Как я могла уснуть, — выругалась я, вскакивая на ноги, и принялась быстро собирать вещи в мешок. Туда же закинула немытый котёл из-под каши и грязные ложки, и когда всё было сложено, подняла плед и скомандовала: — Уходим сынок, быстро.

С огромным трудом, тяжело дыша, мы пробирались через ямы, поваленные деревья и высокую траву, но стоило нам выбраться на тропинку, мы почти перешли на бег. Джереми, подхватив из моих рук чемодан, шёл впереди, я же не прекращая оглядывалась, но пока преследователь был не виден, до нас доносился лишь хруст ломающихся веток и шелест палых листьев.

— Может, это лошадь за нами увязалась, — хриплым от быстрой ходьбы голосом произнёс Джереми и, чуть затормозив, попытался рассмотреть сквозь густые ветви того, кто продолжал идти за нами.

— Мне бы не хотелось это выяснять. Что, если нет?

— Не вижу, — сердито пробормотал сынишка.

— И я ничего не заметила, — подтвердила я, вглядываясь в зелень, тут же испуганно вздрогнула, услышав шуршание совсем близко от нас, и тихо проговорила: — Бегом к тому дереву и забирайся на ветку.

— А ты?

— Я возьму эту палку, — грозно произнесла я и, ободряюще улыбнувшись разволновавшемуся ребёнку, выставила сучковатую ветку перед собой и пообещала: — Кто бы это ни был, он не пройдёт… Тебе помочь залезть?

— Нет, — пыхтя, пробормотал сынок, — почти забрался. Мам, здесь есть место.

— Поздно, — прошептала я, ощутив, как ледяной холод сковал тело, сердце замерло, а ноги подкосились от ужаса. Но всё же я нашла в себе силы и сиплым голосом пробормотала: — Что бы ни случилось, сиди и не спускайся.

— Мам…

— Мяу…

— Что? — потрясённо воскликнула я, уставившись на откормленного котяру. Стоило ему застыть в двух метрах от меня, как преследующий нас шум исчез. — Так это ты за нами шёл?

— Мама?

— Нас преследовал кот, наглый и неповоротливый, — сердито пробурчала я, прислонившись спиной к стволу дерева, и насмешливо взглянула на животное. — Удивляюсь, как ты так умудрился отъесть морду, если ходишь по лесу словно слон. Тебя же за версту слышно.

— Мря? — сердито посмотрел на меня котяра, поставил лапы на мешок и ткнул носом именно в то место, где лежало мясо и кусок колбасы.

— Обойдёшься, нам самим мало, а судя по твоей комплекции, тебе не повредит сбросить пару кило.

— Ой! Какой красивый, — раздался за спиной восторженный голос сына, и тут же мимо меня промчался маленький вихрь.

— Ну не знаю, — с сомнением пробормотала я, глядя на лукаво поглядывающего на меня кота. — Ладно, нам нужно выйти к деревне до наступления темноты. Идём, Джереми.

— А он с нами пойдёт?

— Зачем? Он, видимо, лесной житель, вот пусть здесь и живёт, — произнесла я, чуть завышая голос к концу фразы, чтобы внушить коту эти слова. — А нам надо спешить. Ты не устал?

— Нет.

— Отлично, тогда вперёд, навстречу приключениям. — Я взмахнула рукой в сторону виднеющегося вдали просвета.

Тропинка, по которой мы шли, была вполне удобной, утреннее солнышко ласково припекало, а птицы, перескакивая с ветки на ветку, сверху обругивали идущего следом за нами рыжего кота…

Лес закончился неожиданно. Его сменили небольшие огороды, лачуги из старого тёса и обломки кирпичных стен, усыпанные лишаями плесени. Дорога, заросшая травой, вела вдоль заброшенных некогда добротных домов, петляя по узким улочкам. От порыва ветра покосившиеся двери и ставенки жутко скрипели, нагоняя тоску и страх.

— Не отставай от меня ни на шаг. — Настороженно осматриваясь, я шёпотом добавила: — В таких местах часто живут опасные личности.

— Абис нас защитит. Ты видела, как он напугал огромную птицу? — уверенно проговорил Джереми, с гордостью поглядывая на привязавшегося к нам кота.

— Угу, защитит он, просто есть хотел, но у кого-то слишком толстая попа, и птицу он поймать не сумел, — ворчливо проговорила я, косо взглянув на наглого котяру, а тот, в свою очередь, бросил снисходительный взгляд на меня и медленно прошествовал мимо, вырываясь вперёд. — И почему Абис?

— Он сказал, — недоумённо произнёс сын, — вот смотри, идёт впереди нас и зорко за всем наблюдает.

— То есть как сказал? — удивлённо переспросила я, внимательно вглядываясь в личико сына, ища признаки жара, но сын был здоров и очень бодр, в отличие от меня.

— Ну, я спросил, как его зовут, а он лапой показал на цветок, — равнодушно пожал плечами Джереми. — Бабушка Мари называла его абис, он горький и колючий, но очень полезен, так она говорила.

— Ну да, имя подходящее, но вот полезен ли кот так же, как и цветок, я что-то сомневаюсь, — пробормотала я, уже ничему не удивляясь, и шёпотом добавила: — Иди сюда. — И подхватила сына за руку, заметив первых людей в этой стране.

Заросшая дорога вдоль лачуг давно закончилась, выведя нас к окраине города. Серые в пятнах плесени дома, заклеенные бумагой или заткнутые тряпками окна. Некоторые здания ещё держались, их стены хоть и были местами облуплены, но крыша цела и даже почти во всех окнах стёкла. На таких домах чаще всего висели наклейки о сдаче жилья, но мы прошли мимо.

Жить с ребёнком среди разрушенных зданий, обвалившихся стен, проходя рядом с которыми непроизвольно втягиваешь голову в ожидании, что всё это обрушится на тебя? Или где среди наваленной кучи мусора копошатся полуголодные оборванцы? Здесь было небезопасно и невероятно страшно. Люди, спешащие куда-то, были ужасно хмурыми, но чаще всего злыми. Сердитые мамаши с громкой бранью тащили детей к некогда ярко раскрашенному зданию — теперь же серое нечто с полуразрушенной стеной мрачно возвышалось над развалинами.

— Мама? — испуганно прошептал сын, глядя, как два невменяемых мужика мутузят друг друга, катаясь в пыли. У обоих были окровавленные лица, одежда, или то, что от неё осталось, клочками свисала с худых грязных тел.

— Не бойся, сейчас мы пройдём эту часть города, — так же тихо сказала я, прижав ребёнка к себе поближе, даря успокоение, — вот видишь, и Абис на них поглядывает и в случае чего мигом утихомирит.

— Я же говорил, — чуть приободрился сын, — вот он какой сильный.

— Очень, — согласилась я, но тут же нахмурила брови в ответ на высокомерный взгляд наглого котяры. Ну никак я не могла простить ему своего испуга и заполошного бега по лесу.

Спустя час спешной ходьбы мы прошли и эту мрачную и страшную часть города. На улицах всё чаще стали встречаться прилично одетые женщины и мужчины, спешащие на работу. Дома небогатые, но целые, а улицы чистые, даже клумбы с цветами есть. Небольшие лавочки постепенно открывали свои двери и окна, а вывески приглашали приобрести самый лучший товар, который имелся, конечно же, только здесь.

Всё это мы проходили мимо… Я не знала, что ищу. Может, более благополучный район, где будет не страшно оставлять ребёнка одного, если потребуется ненадолго выйти. Или я просто следовала за идущим впереди котом, а он даже и не думал сворачивать к домикам, вполне красивым и милым, на которых висели объявления о сдаче комнат.

«Глупо», — мысленно выругавшись и сердито посмотрев на кота, я стала внимательней всматриваться в домики, на которых висели объявления.

— Мам, есть хочется, — произнёс сынишка, он, не прекращая крутить головой, разглядывал домики, лавочки, маленькие магазинчики и проходящих мимо нас людей. Иногда он восхищённо восклицал, делясь впечатлениями от увиденного, а я искренне радовалась тому, как он оживает.

— Сейчас найдём тихое местечко и перекусим, — ответила я, вновь осмотрелась, но ничего подходящего не нашла. Сомневаюсь, что вот тот мужчина с огромным животом и залысиной дозволит присесть за столик у его пекарни и перекусить тем, что у нас есть, а купить у него даже крохотную булочку я не в состоянии, монет у меня совсем не было.

Ища подходящий домик для себя и Джереми, я надеялась, что плату за первый месяц отработаю. Буду мыть дом, стирать, готовить, убирать и ухаживать за животными, могу выдрать все сорняки в огороде и в саду, также сумею составить письма, лишь бы нас приютили…

Из воспоминаний, доставшихся мне в наследство, многие жители обеих стран были безграмотны и, если требовалось составить документ, шли в контору, платили монету и получали готовую бумагу, не ведая в итоге, что там написано.

Мне же повезло, вернее Кэтрин — она обучалась. Отец, правда, был недоволен решением матери, и сама девушка тоже, но грамматику, искусство письма, географию, арифметику, танцы, музыку и вышивание она знала. Особенно ей полюбились последние предметы, которым она посвящала больше времени, практически игнорируя остальные. Но всё же основными навыками она овладела и худо-бедно могла вывести красивые, ровные буквы.

На этот заработок я и рассчитывала, но нужно время, а ещё приличное жильё. Пусть пока в аренду, но надеюсь, что позже смогу приобрести для себя и Джереми маленький домик с небольшим садиком и беседкой под яблоней.

— Вот смотри, отличная лавочка в тени падуба, и домик скрыт! — обрадованно воскликнула я, потянув сына в сторону небольшого двухэтажного здания, стены которого когда-то были окрашены в яркий солнечный цвет.

Юркнув в узкий проулок, не переставая поглядывать наверх, чтобы избежать опрокинутого горшка на голову, мы уже через пару минут были у того самого домика. Устроив сына на покосившейся от времени лавочке, я, вытянув шею, попыталась рассмотреть через высокий, но местами дырявый забор, есть ли кто живой. Но во дворе, заросшем травой и разросшимися кустами, никого не было, как и не было на крыльце и в сломанной беседке под падубом. В открытых настежь окнах, в которых ветерок трепал серые от пыли занавески, тоже никого не оказалось…