В Тихом Омуте

Э. Марголис (2024)

Испугавшись некогда сделанного предсказания, молодой воин предаёт свою семью и Отчизну. Он спешит скрыться при дворе конунга Сухопутной Крысы, на Всеостровии — стране суровых воинов, оборотней и жестокого Хозяина Громделя. Беглец и не догадывается: здесь ему суждено найти нового друга, схватиться с давним врагом, обрести настоящую любовь и лицом к лицу встретиться с судьбой в водах таинственного Тихого Омута…

Глава 3, в которой Инхвар-псарь рассказывает Эрику про оборотней, а Эрик Инхвару-псарю — про Тихий Омут

Вопреки ожиданию Бьярни, Инхвар-псарь, был жив и на следующее утро, и через следующее, и через месяц. Паренёк не соврал: собак он действительно любил и каким — то непостижимым образом сумел найти с ними общий язык. Даже лютый кобель Фенрир, в обиходе — Свараденжево Отродье, задравший не одного медведя и не брезговавший порой рабами помедлительнее, и тот при виде Инхвара-псаря с щенячьим визгом припадал на передние лапы и начинал радостно вилять хвостом. Инхвар-псарь присаживался рядом с людоедом, со смешком валил его на спину и начинал ласково теребить пузо. Фенрир радостно урчал и норовил лизнуть человека в нос.

За таким развлечением и застал однажды довольную парочку маленький ярл Эрик. Мальчишка постоял некоторое время, понаблюдал, а потом спросил с любопытством:

— А ты моего Волчика не боишься?

Инхвар-псарь вскочил и почтительно склонил голову. По одежде ребёнка он сразу понял, с кем имеет дело.

— Не боюсь, — усмехнулся Инхвар-псарь. — Я ведь тоже Волчик! — добавил он таинственным шёпотом. — Только ты никому не говори! У меня дедушка был оборотнем!

— Замётано! — торжественным голосом заявил Эрик. Словечко, подхваченное у какого — то простолюдина, в устах маленького сына конунга звучало так забавно, что Инхвару-псарю стоило больших усилий не хихикнуть. — А у нас тут тоже свой оборотень жил. Старый Вулфонсон. Его ещё мой папа застал! Говорит, вот такой дед был! — и задрал вверх большой палец. — А ты сам можешь в волка обращаться? — спросил пацанёнок с горящим взором. Инхвар-псарь вздохнул печально:

— Нет. Дедушка с маминой стороны. А через мам оборотничество не передаётся. Я только вон с собачками общаться умею. Они меня за вожака считают.

— Круто! — просиял молодой ярл и протянул маленькую ладошку. — Эрик.

— Инхвар-псарь! — и знакомящиеся стороны обменялись церемонным рукопожатием.

***

— Соврал насчёт деда-оборотня? — коротко спросил Старый Ульф, когда счастливый Эрик ускакал по своим ярловым делам.

— Соврал, — широко улыбнулся Инхвар-псарь. — Мне в возрасте Эрика в каждом прохожем то оборотень виделся, то великий маг. И каждая лягушка на болоте казалась заколдованной принцессой. А тут, пока ехал, возница Старым Вулфонсоном все уши прожужжал. Вот и вспомнил, порадовал ребёнка. А правду говорят, что старик после смерти жены навсегда в стаю ушёл?

— Правда, — помолчав, ответил Ульф. — Сильно он Иддун любил, даром, что столько лет вместе прожили. А тебе какое дело?

— Да никакого, в принципе, — пожал плечами Инхвар-псарь и состроил страшную гримасу. — Но я же внук оборотня! Нужно соответствовать!

Старый Ульф только головой покачал.

***

С той поры Эрика часто видели в компании Инхвара-псаря. Рано поутру пацанёнок прибегал на псарню, усаживался и молчаливо смотрел, как его взрослый друг кормит собачек, вычёсывает им шерсть и подстригает когти. Когда с делами было покончено, Инхвар-псарь плюхался в мягкое сено, а Эрик заползал к нему на коленки и просил:

— Расскажи что-нибудь.

И Инхвар-псарь рассказывал. В его устах оживали истории древних битв и героических подвигов, страшные чудовища и отважные маги. И каждый, кто слушал в тот момент Инхвара-псаря, казалось, сам переносился в те события, о которых вёл неспешное повествование молодой рассказчик…

— А о Тихом Омуте ты сказку знаешь? — однажды невесть с чего спросил Эрик. Инхвар-псарь нахмурился. Вот уже от второго человека он слышал упоминание о неведомом Тихом Омуте. И уже второй человек произносил это название с дрожью в голосе.

— Не знаю, — покаялся Инхвар-псарь. — А что это за место?

— Вот и я не знаю, — вздохнул мальчонка. — Ну то есть знаю, но совсем немножко. Папа с меня честное конунговское слово взял, что я в тот лес не войду и к Тихому Омуту не стану приближаться. Говорят, там Хозяин живёт. И каждого, кто его воды коснётся, с собой утаскивает.

— Кто же в здравом уме в омут сунется? — не на шутку удивился Инхвар-псарь.

— Папа говорит, что Омут похож на обычное озеро. Запросто подойти, попить… портки постирать… Так и пропадают люди. А папа туда ездил Хозяина умасливать. Тот — ни в какую. Поэтому папа и запретил всем к Омуту приближаться. И ты не ходи! — озабоченно проговорил пацанёнок и вдруг просиял: — Да ты и так не пойдёшь! Ты же воды боишься!

— Я боюсь? — ненатурально хихикнул Инхвар-псарь.

— Боишься! — безапелляционно заявил Эрик. — Ты раз в месяц даже не пьёшь. А уж к колодцу подойти…

— Гейс у меня такой, — вымученно улыбнулся Инхвар-псарь. — В полнолуние воды не касаться. Я потому к твоему папе и пошёл служить, что он в море не выходит.

Эрик понимающе закивал. Гейс — это такая штука, что нарушать его нельзя! Иначе умрёшь.

А Эрик не хотел, чтобы его лучший друг умер.