Песнь о Нибелунгах. Прозаическое переложение средневекового германского эпоса

Эпосы, легенды и сказания

Сложно представить себе образованного человека, который не знал бы текстов, являющихся фундаментальными для культуры всего человечества: «Илиада», «Одиссея», «Махабхарата», «Калевала», «Слово о полку Игореве»… В число этих книг, несомненно, входит и средневековый германский эпос «Песнь о Нибелунгах». Насыщенный сюжет, суровые и страстные характеры героев, великая красота и великая трагедия не оставят равнодушными ни одного читателя. Данная книга является полным прозаическим переложением эпоса, сделанным без купюр и в максимальной степени соответствия сюжету и образному ряду оригинала. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Авентюра VIII

О том, как Зигфрид отправился за Нибелунгами

Невидимый под плащом-невидимкой витязь добрался до судна. Королевич ступил на борт, взял в руки вёсла, и ладья понеслась от берега. Зигфрид грёб изо всех сил, ладья летела птицей. Исландцы, не видя королевича, думали, что судно гонит ветер. Весь и день и всю ночь, не жалея себя, грёб сын Зигмунда и проплыл сто миль, или даже более. И вот на рассвете увидел он в тумане землю нибелунгов, где в горах хранился его клад.

Он вытащил ладью на берег, поднялся на гору, где стоял замок и, как делает всякий усталый путник, громко постучал в ворота. Вход в замок был надёжно заперт, и нидерландцу пришлось долго ждать, прежде чем на стук и крики гостя откликнулся привратник — исполинского роста, отважный, сильный и злой.

— Кто там шумит у наших ворот? — крикнул великан.

Изменив свой голос до неузнаваемости, Зигфрид ответил:

— Я могучий витязь и советую без лишних расспросов впустить меня! Не то ещё до наступления дня многих в этом замке поднимет из тёплых постелей мой верный меч.

Речь путника была столь дерзкой, что великан пришёл в ярость. Страж взял тяжёлую палицу, надел огромный шлем, прикрылся щитом и, отодвинув засов на воротах, шагнул навстречу незваному гостю. Удары исполина были так могучи, что гул прокатился по всей округе. Щит Зигфрида едва выдерживал натиск великана, и прочные застёжки на нём лопались одна за другой.

Видя, как летает над ним железная палица великана, Зигфрид стал опасаться, что не сможет победить в этом бою, но при этом его радовало то, что замок нибелунгов под охраной такого верного стража. Всё вокруг содрогалось от грохота, криков, лязга. Но как бы ни был силён привратник, гостю удалось повалить его на землю и связать. В пещере, где хранился клад Зигфрида, шум боя услышал грозный Альбрих. Он схватил оружие и отправился наверх.

Карлик был силён и смел. Закованный в прочный панцирь, он размахивал золотым кистенём, и Зигфрид приготовился к новому бою. Кистень с семью шипами был столь тяжёл, что щит витязя разлетелся с первого же удара, и нидерландец почуял дуновение смерти на своём лице. Он отбросил разбитый щит и спрятал меч в ножны. Слуге, который столь ревностно оберегал его клад, королевич не смог бы нанести смертельный удар даже в гневе.

Храбрец сжал Альбриха в железных объятиях и с такой силой рванул за бороду, что тот побледнел и закричал от боли.

— Пощады! — воскликнул карлик. — Клянусь вам, витязь, что если бы я не был вассалом другого господина, которому дал клятву верности, вы нашли бы во мне самого преданного слугу.

Зигмунд связал его, так же как перед тем великана.

— Да кто же вы? — молвил пленник, сдавленный мощными руками рыцаря.

— Разве ты до сих пор не узнал меня? Перед тобою Зигфрид.

— Я рад видеть вас снова, — сказал страж сокровищ. — Вы и на этот раз смогли доказать, что по праву владеете нашим краем. И если вам будет угодно оставить мне жизнь, я готов и далее выполнять ваши приказания.

— Скорее приведи сюда нибелунгов, а я выберу из них самых сильных и храбрых.

Он освободил карлика и исполина от верёвок, и Альбрих поспешил в замок.

— Проснитесь! — принялся будить он нибелунгов. — К нам явился Зигфрид, и он желает вас видеть.

Нибелунги вмиг оделись, нацепили доспехи и вскоре три тысячи воинов предстали перед Зигфридом. Королевич поблагодарил их за рвение, выпил вина, чтобы взбодриться с дороги, и заговорил:

— Храбрецы, вы отправитесь со мной в Исландию.

Каждый хотел следовать за ним, но нидерландец отобрал из трёх тысяч только лишь треть.

— Запомните, — сказал он им, — вы должны предстать перед Брюнхильдой и её знатными дамами в самом богатом платье.

Наутро, когда покрылся багрянцем восток, нибелунги отплыли в Исландию. Зигфрид радовался, глядя на своих бойцов, так пышны были их одежды и резвы кони. Таких воинов не стыдно было показать при любом дворе.

Брюнхильда со своими подругами стояла на стене.

— Кто направляется сюда и чьи это корабли под белыми парусами, точно перелётные гуси, летят к нашему острову? — спросила она.

Гунтер, услышав её вопрос, ответил:

— Я так стремился увидеть вас, и плыл столь быстро, что моя дружина отстала в пути. Но я отправил к ней гонца и теперь она перед вами.

Девицы королевской свиты с жадностью рассматривали гостей.

На первом судне стоял доблестный Зигфрид в прекрасном наряде.

— Король, должна ли я обратиться к вашим вассалам с приветственным словом? — спросила Брюнхильда Гунтера.

— Если вы встретите их возле дворца, они будут польщены оказанным вниманием.

Дева обошлась с гостями ласково и лишь с Зигфридом чуть иначе, нежели с прочими.

Дружинникам отвели жильё, помогли освободиться от доспехов. Гунтер рассудил, что такое множество гостей будет непросто расселить в замке достойно их положению и предложил невесте поскорее отправиться на Рейн.

— Я буду очень благодарна, — сказала Брюнхильда, — если кто-то поможет мне оделить гостей платьем и золотом.

Данкварт ответил на это:

— Благоволите доверить ключи мне, королева, и я никого не обижу.

Никто не смог бы обвинить брата Хагена в скупости и, едва Брюнхильда распорядилась передать ему ключи, Данкварт принялся бессчётно одаривать гостей. Тот, для кого раньше и марка была богатством, после его даров мог жить в довольстве и изобилии. Золото лилось рекой, и многие получили такие дары, каких и желать не могли.

Щедрость Данкварта ввела Брюнхильду в гнев.

— Король, — обратилась она, — я опасаюсь, что ваш вассал расточит моё добро и оставит казну пустой. Я буду очень благодарна, если кто-нибудь умерит его рвение. Он слишком торопится, я ещё жива. А если и захочу умереть, то сама смогу истратить отчее наследство.

— У моего господина в рейнских землях, — ответил ей Хаген, — хватает и золота, и дорогих одежд. Куда больше, чем есть у вас. Вам, госпожа, нет резона что-либо брать с собой.

— Охотно верю, — ответила королева. — Но для того, чтобы могла я в Вормсе достойно одарить воинов моего супруга, мы возьмём с собой два десятка сундуков с казной и платьем.

Из кладовых были извлечены груды драгоценностей, но в ларцы их укладывал уже не Данкварт, а слуги Брюнхильды, что вызвало смех у Хагена и Гунтера.

— Осталось решить, кто станет блюстителем исландского престола в моё отсутствие, — сказала королева.

— Кто вам угоден более других, того и назначьте наместником, — ответил державный Гунтер.

Блюсти престол Брюнхильда определила своего дядю, которому доверяла больше всех.

— Пусть мои люди и моя страна находятся под вашей властью, пока Гунтер не примет их под свою длань.

Две тысячи исландцев да тысяча нибелунгов, взявши коней и оружие, погрузились на корабли. Кроме того, как и положено по сану и чести, вместе с Брюнхильдой за море отправилась свита — сотня придворных девиц и восемьдесят шесть дам. Остающиеся на острове друзья и родственники пролили о них немало слёз.

Королева простилась с людьми и отчим краем, расцеловалась с роднёй и дала сигнал к отплытию. Больше ей не довелось повидать отчизну.

В дороге никто не скучал. Одни развлекали себя беседой, другие забавлялись играми. Попутный ветер нёс корабли и гудел в тугих парусах. С радостью в сердце ехали исландцы в чужую страну.

Брюнхильда не хотела до поры ласкать жениха и приберегала нежности до прибытия на Рейн, где в Вормсе ликующий король и повёл её на свадебный пир.