Песнь о Нибелунгах. Прозаическое переложение средневекового германского эпоса

Эпосы, легенды и сказания

Сложно представить себе образованного человека, который не знал бы текстов, являющихся фундаментальными для культуры всего человечества: «Илиада», «Одиссея», «Махабхарата», «Калевала», «Слово о полку Игореве»… В число этих книг, несомненно, входит и средневековый германский эпос «Песнь о Нибелунгах». Насыщенный сюжет, суровые и страстные характеры героев, великая красота и великая трагедия не оставят равнодушными ни одного читателя. Данная книга является полным прозаическим переложением эпоса, сделанным без купюр и в максимальной степени соответствия сюжету и образному ряду оригинала. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Авентюра V

О встрече Зигфрида и Кримхильды

Праздник приближался, всё больше и больше бойцов съезжалось в Вормс. Никто не был обделён хозяйской щедростью: каждый получил в подарок коня и платье. И хотя на пир явилось тридцать одних только королей, всем на торжестве Гунтер отвёл места по сану, рождению и старшинству. Молодой Гизельхер и Гернот радушно принимали гостей, для каждого нашлось у них приветливое слово, каждый был встречен с должным почтением и учтивостью.

Куда ни посмотри, всё вокруг сверкало и вызывало восхищение: щиты с дорогой отделкой, пышные наряды, расшитые золотом сёдла. От такой красоты у раненых прибавилось сил, и даже те, кто из-за увечий не мог стоять на ногах и кому жить оставалось лишь несколько дней, забыли о том. Никто больше не рыдал о раненых и болеющих, одно было в мыслях у горожан — удастся ли празднество, и что оно принесёт гостям. Всех при дворе переполняла радость, каждый надеялся вволю повеселиться и выпить вина.

Утром Троицына дня на берег Рейна съехалось множество приезжих бойцов. Тысяч пять или даже более собралось их на шумное торжество.

Гунтер давно приметил, что Зигфрид влюблён в его сестру, пусть даже нидерландец и не видел ни разу той, что затмевала своей красой всех девиц.

Доблестный Ортвин обратился к королю с советом:

— Ваше величество, если хотите, чтобы праздник удался, прикажите пригласить сюда красавиц, что составляют гордость Бургундии. Мало радости для мужчины, если нет рядом прекрасных дам, скука одолевает его. Дозвольте также и вашей сестре сесть вместе с гостями за стол.

Всех витязей обрадовал этот совет.

— Так я и сделаю, — ответил державный Гунтер и вызвал тем всеобщую благодарность.

Он приказал, чтобы Ута и Кримхильда, равно как и дамы их свиты, явились на торжество.

Женщины достали из скрыней^[4] и кладовых дорогие платья и уборы, запястья, серьги и кольца. Каждая хотела, чтобы чужеземные воины удивились её красоте.

И юноши, храбрясь, тоже желали привлечь внимание прекрасных бургундок. Известно, что молодые люди подчас и трон готовы отдать за нежный девичий взгляд.

Сто родственников Гунтера сопровождали королевну в качестве почётных стражей. И, как исстари ведётся у бургундских королей, шли они вокруг юной королевны, вооружённые мечами. Кроме них, Кримхильду в то утро сопровождала на пир королева Ута, и с нею вместе множество придворных дам и девушек в дорогих одеждах.

Едва они успели сойти с крыльца, как гости выстроились вдоль их пути, и каждый воин горел надеждой увидеть красавицу. Она предстала перед ними, подобная лучу солнца, пробившемуся сквозь мрачные тучи, и у всякого, кто томился по ней, в тот же миг растаяли печали. На её наряде искрились драгоценные камни, а лик был румян и свеж, словно лепестки утренней розы. И встреться ей тогда самый злобный хулитель, даже он не отыскал бы изъяна в её красоте. Как меркнут ночные звёзды в свете восходящей луны, так и Кримхильда затмевала красой всех дев, заставляя мужские сердца трепетать от страсти. Перед красавицей, освобождая ей путь, шествовала стража, а вокруг теснились воины, желая увидеть ту, чья прелесть слепила зрение.

И у Зигфрида, когда он смотрел на неё, взор туманило то счастье, то печаль. «Впустую мечтаю я! — думал герой. — Такая дева никогда не подарит мне своей любви, а без неё меня иссушит тоска».

От этих дум воитель то краснел, то бледнел. И это при том, что сын Зигмунда был на диво красив и статен! Всем он казался картиной, которую нарисовал на пергаменте искусный художник.

Стража учтиво оттеснила толпу с пути королевны, и бойцы покорно расступились, так заворожила храбрецов чинная поступь прекрасных дев.

Тут Гернот обратился к Гунтеру:

— Король, здесь присутствует тот, кто сослужил вам добрую службу, и, мой вам совет, воздайте ему при всех по заслугам! Пусть Кримхильда поприветствует Зигфрида, и её учтивость не пропадёт даром. Впервые сестра окажет подобную честь бойцу, и нас со славным витязем свяжет крепкая дружба.

Гунтер послал своих вассалов за героем.

— Король просит вас к себе. Сегодня его сестра окажет вам большую честь и поприветствует перед всем двором.

Как обрадовался витязь такой вести! Как забилось его сердце при мысли, что Кримхильда будет говорить с ним!

И вот доблестный витязь, зардевшись, предстал пред Кримхильдой, и прекрасная королевна обратилась к нему:

— Приветствую вас, храбрый Зигфрид!

Герой воспрянул духом, надежда вновь ожила в нём. Он с достоинством поклонился деве. Та подала ему руку, и они пошли рядом, успев украдкой посмотреть друг на друга нежным взором.

Более красивой пары не было до сих пор на свете!

Я не смею утверждать, понимал ли герой, что порой Кримхильда пожимает ему руку. Но я не могу поверить, чтобы она могла скрыть любовь, которую вселил в неё бесстрашный гость.

Никогда ещё не чувствовал воин столь сладкого волнения, как в те мгновения, когда шёл рядом с той, кого был бы счастлив повести под венец. И каждый витязь, глядя на него, думал: «Ах, что за счастливец! Если б и я мог вот так же идти рука об руку с Кримхильдой».

Однако никто из них не смог бы услужить ей учтивей Зигфрида. И рядовые дружинники, и знатные князья, затаив дыхание, смотрели на чету. Король велел сестре поцеловать гостя, чем ещё более умножил его счастье.

Могучий король датчан, глядя на них, в сердцах сказал:

— Большою кровью куплен этот поцелуй Кримхильды. Много ран нанёс Зигфрид мне и моим бойцам. Не приведи нам Господь снова воевать с ним.

Стража снова расчистила королевне путь, и Кримхильда вместе с вельможами и знатными дамами отправилась на молитву в храм. При входе в собор героя разлучили с девушкой.

Всё время, пока шла служба, храбреца мучило нетерпение, хоть он и был счастлив, что смог ощутить ласковое прикосновение и прочитать нежность во взгляде той, что весь год занимала его мысли и мечты.

Когда он покинул храм, то был снова подведён к деве. Тут Кримхильда поблагодарила его за подвиги, которые он совершил, спасая честь бургундов в битве.

— Пусть Господь вознаградит вас за бесстрашие и верность друзьям, — сказала дева. — А мы будем всегда всей душой любить вас, Зигфрид.

— Везде и всюду до самой смерти буду я вашим слугой, — с жаром ответил нидерландец. — Приказывайте, и я всё совершу для вас, потому что милость ваша для меня выше всех наград.

Двенадцать дней продолжался в Вормсе весёлый пир, и при каждом выходе Зигфрид сопровождал Кримхильду. Так Гунтер старался угодить ему.

Смеясь и ликуя от зари до зари, витязи предавались шумным молодецким забавам, и Ортвин с Хагеном творили там истинные чудеса. Какою бы потехой ни пожелали развлечься гости, эти два витязя, к чести Гунтера и Бургундии, неизменно брали верх надо всеми.

Даже те, кто из-за ран едва только встал на ноги, участвовали в забавах. Теперь они снова соревновались с друзьями во владении мечом и метании копья. Гостеприимный хозяин, помня, что королю зазорно быть скупцом, велел подавать на стол отборнейшие яства, и часто сам сиживал вместе с бывшими врагами. На прощание же он сказал им:

— Я приготовил для вас подарки. Прошу не отвергать их и взять с собою.

Датчане ответили ему так:

— Спасибо вам за празднество, но прежде мы хотим, чтобы вы заключили с нами мир. Несправедливо без этого отпускать нас из Вормса, и без того сильный урон нанесён вами Дании.

Хоть сам король датчан был вновь здоров и силён, да и Людегер Саксонский тоже выздоровел, а всё же войска их и впрямь понесли большие потери.

Гунтер решил посовещаться с нидерландцем.

— Дайте совет, как нам следует поступить? — спросил он у Зигфрида. — Завтра утром заложники собираются разъехаться по домам, но прежде хотят заключить со мной надёжный мир. По его условиям побеждённый враг даст мне выкуп в пятьсот гружённых золотом коней.

— Так поступать не подобает, — молвил герой. — Отпустите пленных домой без выкупа. И пусть они дадут вам руку, пообещав, что вовек не нападут на Бургундию.

Гунтер согласился с Зигфридом, и они вдвоём пошли сказать заложникам, что те вольны тотчас и безо всякого выкупа отправиться домой, где их ждут родичи. Потом, по совету Гернота, Гунтер повелел принести в дворцовый зал щиты с казною, и каждый из королей получил от него в дар по пять сотен марок или даже более. Прежде чем гости разъехались, каждый из них посетил Кримхильду, чтобы она и Ута могли проститься с ними. Героям, без сомнения, польстила такая честь.

Опустевший дворец притих после отъезда многочисленных гостей. Лишь Гунтер остался там, его родня и дружина. Днём король занимался делами правления, а по вечерам вместе со свитой навещал королевну.

Доблестный Зигфрид тоже решил покинуть бургундский двор, где ему так и не удалось добиться Кримхильды. Гунтера его отъезд опечалил, но возражать герою он не посмел. По счастью, юный Гизельхер сумел удержать гостя.

— Почему вы уезжаете? Разве вам плохо у нас? — воскликнул он. — Мой брат Гунтер и весь двор так уважают вас, столько прекрасных знатных дам будут рады вас видеть. Останьтесь, благороднейший Зигфрид!

— Не скрою, мне приятно слышать такие речи, — ответил нидерландец. — Хорошо. Пусть слуги примут наши щиты и отведут в стойла коней. Я бы отбыл домой ещё до наступления вечера, если бы ты, мой юный друг Гизельхер, не сумел отговорить меня.

Так Зигфрид остался в Вормсе, и нельзя сказать, что он обижался на свою судьбу. Где бы ещё ему удалось каждый день видеть любимую?

Пленённый красой Кримхильды, герой гостил у бургундов, проводя время в беспечных забавах. И страсть, от которой ему было суждено погибнуть, томила его с каждым днём всё сильней.

Примечания

4

Скрыня — в данном случае ларец, короб.