Грешный агнец

Энн Эвелин (2024)

Что делать, если вы случайно убили человека? Дана и Лиза решают действовать самым предсказуемым для всех сюжетов глупых фильмов способом — спрятать труп. Но к их несчастью у покойного оказывается слишком бурное прошлое, которое отныне начинает преследовать их самих.Автор обложки: Энн Эвелин.

III

Дана: «Странно, что жизнь продолжается».

Лиза: «Я живу во лжи».

Когда с тобой происходит что-то плохое, первая реакция — отмыться. Только вернувшись в квартиру, Дана сняла с себя всю одежду и отправила в стирку, а сама встала под тёплые струи душевой кабинки, натирая кожу мыльной мочалкой до красноты.

Осознание произошедшего лишь сейчас настигло её, и слезы непроизвольно хлынули из глаз, смешиваясь с водой и скрывая боль от стёртых участков кожи. Дана не убивала парня, но ей было плохо от осознания, что она причастна к его смерти. Она не представляла, каково сейчас Лизе, которая непосредственно Феликса убила.

Мысль о том, что они поступили неправильно и нужно обо всем рассказать родителям, настигла спонтанно, однако изменить что-то было уже поздно и страшно. Признаться в самом преступлении после бессонной ночи показалось не так пугающе, чем признаться в его сокрытии. Понимание того, что отныне ей придётся нести настолько жуткий секрет, заставляло Дану тревожиться и паниковать. Не хотелось быть участницей такой драмы, но поменять что-то было не под силу. Ситуация казалась слишком безвыходной, аморальной, трудной, что Дана позволила себе свернуться калачиком на кровати и заплакать. Она скорбела не о Феликсе — его она не знала. Она скорбела о своей беззаботной жизни, которой лишилась в эту ночь.

Уснуть Дана не смогла. После всего сон казался абсурдом. Как можно спокойно лечь спать, когда твоя жизнь разделилась на до и после, а надкол разрывал душу на части?

Превозмогая усталость, Дана встала и начала готовить завтрак для отца, смена которого должна была скоро закончиться. Странно, что жизнь продолжалась, что папа ничего не знал. Поразительно, что отец придёт с работы, спокойно сядет за стол и съест свой завтрак, а затем без вопросов ляжет спать.

Страх вновь сковал Дану, когда она подумала, что родитель всё поймёт. Вдруг по ней будет видно, что она делала ночью, кладбищенской землёй написано на лбу.

Когда входная дверь открылась, Дана уже успела немного успокоить себя, что всё будет хорошо.

— Баклажанчик, — позвал папа, и Дане захотелось заплакать, насколько привычно это звучало в момент, когда в жизни произошёл переворот.

— Пахнет вкусно, — сказал отец, войдя на кухню. Он включил кран, чтобы помыть руки, и участливо спросил: — Выспалась?

Дана застыла, смотря на папу. Поймёт ли он? Заметит? Насколько ярко сияет клеймо убийцы?

— Угу, — промычала девушка в ответ.

— Отлично. А я ужасно хочу спать. Этот график всегда выматывает.

«Не заметил», — облегчённо выдохнула Дана, но нервозность никуда не ушла. В глубине души девушка знала, что было бы намного проще, если бы отец всё понял.

***

Лиза так сильно вымоталась этой ночью, что, вернувшись домой, сразу провалилась в сон. На удивление спала она без кошмаров, поэтому, выспавшись, не торопясь приняла душ, а позже взяла ожерелье, подаренное Феликсом, и понесла его в ломбард. Ей хотелось избавиться от такой памятной вещи, оставить всё в прошлом, забыть о вчерашнем кошмаре. Лиза для себя приняла решение, что ключи от квартиры Феликса — единственное, что она оставит в память о нём, а остальные его подарки переедут в мусорные контейнеры.

Ожерелье девушка решила сдать в ломбард, понадеявшись, что оно хотя бы серебряное, и она сможет получить несколько сотен рублей. Немного, но лучше, чем ничего. Словам Феликса о том, что его подарок из белого золота с бриллиантом, Лиза не верила ни на секунду. У её бывшего парня никогда не было много денег.

И Лиза оказалась права. В ломбарде ей сразу сказали, что бриллиант — обычная бижутерия, а за серебряное ожерелье ей дали меньше тысячи, что уже казалось неплохим заработком для человека, не получавшим пока ничего.

С чувством выполненного долга и лёгкости от избавления упоминаний о Феликсе, Лиза спокойным шагом пошла домой. Небольшой уголёк тревоги горел в глубине её души, но этот страх быть пойманной она старалась вытеснить сериалами и успокаивающей, никогда не прекращающейся мантрой, что всё будет хорошо.

***

Поистине поразительно, что из них двоих больше мучилась от угрызения совести та, кто меньше всего был причастен. Дана так и не смогла уснуть, хотя глаза уже слипались от усталости. Чтобы проветрить голову и не беспокоить пришедшего с работы отца, она направилась в квартиру матери.

Домашняя атмосфера в доме мамы сильно отличалась от их с отцом пристанища. Здесь всегда пахло вкусной едой и слышался звонкий детский смех. Младшему брату было пять лет. Макс был активным ребёнком и очень любил поговорить. Стоило Дане прийти в гости, как ребёнок начинал описывать всю свою жизнь: расписание, завтрак, обед и ужин, новые игрушки, развлечения в детском саду.

Дана любила приходить к маме, к её новой счастливой семье, однако она всегда отказывалась от предложения переехать к ним или даже остаться с ночёвкой. Находиться в гостях ей нравилось, а ночёвки казались ей первым шагом к становлению частью этой семьи, а Дана не чувствовала себя её членом. У неё был свой дом, свой небольшой семейный очаг.

— А ещё этот Тимух удахил меня пхямо сюда, — прыгая на диване и указывая на плечо, сказал Макс.

— Какой плохой мальчик, — наигранно эмоционально ответила Дана. — А ты что?

— А я ему сказал, что он дехётся как девчонка.

— Но ведь девочки тоже могут быть сильными. Может, мальчики и сильнее девочек, но это не значит, что за это нужно унижать.

Дана вспомнила последние события, которые только доказывали, что девчонки в реальной жизни могут быть не только сильнее парней, но и хуже их. Сложно было представить хрупкую девушку, которая толкает парня с лестницы, а потом закапывает его труп на кладбище. Это был такой сюрреализм, что Дана до сих пор с трудом осознавала произошедшее. А ночь без сна лишь помогала ей верить, что недавнее происшествие было лишь кошмаром.

— Сравнивать кого-то с девчонкой в плохом контексте значит оскорблять всех девочек, — продолжила Дана. — Тебе что, не нравятся девочки?

— Нет. Они все стханные.

— Это ты пока так думаешь. В любом случае как бы ты не относился к девочкам, нельзя обижать кого-то, сравнивая его с девочками. Иначе получается, что ты называешь всех девочек плохими, а я и мама ведь тоже девочки. Ты нас разве не любишь?

— Люблю, — Макс лёг на сестру и обнял её. — Дана, а что такое контекст?

— Это ситуация общения, которая помогает понять, о чём говорят. Например, если ты среди любителей книг скажешь слово «закладка», все подумают про книжную закладку, а если ты на улице… Ладно, это плохой пример.

— Дана, останешься на ужин? — послышался голос мамы с кухни.

— Да. И можно взять с собой? У нас дома ничего нет.

— Положу.

— Спасибо.

— Ещё не достал он тебя? — вышел из ванной отчим Даны. Они не были в дружеских отношениях, но и ничего плохого друг к другу не испытывали. Но из-за этого мужчины Дана никогда не хотела переезжать к матери. Ей казалось, что она ворвётся в чужую семью в то время, как у неё была своя собственная.

Родители Даны развелись всего шесть лет назад, но планировать начали ещё раньше. И именно Алан, новый муж матери, стал причиной, по которой они решились начать бракоразводный процесс.

Когда-нибудь Дана проработает эту травму с психологом, но пока она думала, что это никак на ней не отразилось. Она не понимала, что эта ситуация была необычной и, конечно, оставила свой след в восприятии мира. Её семья разделилась на две части, ей пришлось выбирать между родителями, ей приходилось каждый день разрываться между отцом и матерью.

— Нет, — ответила Дана. — Он рассказывает про противного Тимура из садика.

— Ох уж этот Тимур, только о нём и слышим. Привязались друг к другу как пиявки. То дерутся, то кусаются, то обзываются. Надеемся только, что в школы они пойдут разные.

— Закадычные враги.

— Это точно. У тебя как дела?

«Ничего особенного, убила человека, избавилась от улик, обычное воскресенье», — хотелось ответить. На секунду идея во всём признаться показалась замечательной, но это был не только её секрет. Она не могла подставить человека, особенно учитывая, что на Лизе лежит большая вина. Поэтому поубавив пыл совести, Дана соврала. И врать ей, видимо, отныне придётся очень часто.

***

Дана и Лиза учились в одной школе с первого класса, но никогда — в одном. Дана была в «Б», а Лиза — в «В». После случившегося девушкам казалось, что всё изменится, но в действительности жизнь продолжалась, словно Феликса никогда не существовало, и оттого его исчезновение не проблема.

В коридорах школы девушки лишь кивнули друг другу, молчание в их случае говорило больше, чем слова. Молчание — это заглавие новой главы в их жизни.

— Эй, Лебедь, у тебя спина белая, — крикнул на весь коридор одноклассник Лизы фамилию девушки.

Дана, стоявшая возле кабинета истории, закатила глаза на такую глупую шутку. Она никогда не обращала внимания, что её соседка в школе всегда была одна. Никогда ни с кем не разговаривала, ходила подальше от центра и даже сейчас, проигнорировав слова одноклассника, пошла дальше.

Лиза промолчала, потому что это было самое безобидное, что ей говорили. В начальной школе её не трогали и даже иногда звали играть, а в средней постепенно делали из неё изгоя. Сначала игнорировали, не разговаривали, потом начались шутки, а затем оскорбления. Теперь у Лизы был послужной список того, что делали одноклассники в её сторону: плевки, оскорбительные записки, кибербуллинг, толчки, пинки. Однажды она рассказала учительнице, и та отреагировала мгновенно. Провела беседу с классом, вызвала родителей и рассказала обо всём им, но это лишь усилило ненависть одноклассников, и они начали действовать незаметно от учителей. Лизе пришлось смириться со своей ролью и ждать выпуска — дня, когда этот кошмар закончится.

— Ты уже решила, с кем будешь делать домашку по ОБЖ? — спросил Аарон — одноклассник Даны. Он перевёлся к ним в класс из «Г», который после девятого распределили по трём параллелям. Аарон был умным, и они с Даной сразу образовали школьный дуэт после того, как первого сентября девушка спросила у него имя.

Родители Аарона раньше были помешаны на религии и метались от одной к другой, выбирая ту, которая им понравится. Когда у них родился сын, они были католиками, поэтому взяли первую попавшуюся книгу католических имён и выбрали ребёнку имя. К счастью для Аарона, теперь у его родителей эра атеизма.

Дане казалось, что она заменила Фила Аароном, но это вовсе не являлось проблемой для неё. Двое парней сильно отличались друг от друга. Аарон был более ответственным, воспитанным и спокойным, чем её безбашенный друг, который чудом до сих пор не вылетел из колледжа.

— Нет, — ответила Дана. — Будем вместе?

Им задали нарисовать кластер и подготовить выступление о любом дне воинской славы. Они выбрали день взятия турецкой крепости Измаил под командованием Суворова. Договорившись обговорить детали домашнего задания позже, Дана и Аарон пошли на урок. Девушка вновь поразилось, как обыденно всё было после того, как жизнь одного человека прекратилась, словно ничего не произошло. Словно жизнь ничего не стоит.

***

Звонок в дверь прервал спокойный вечер с сериалами. Лиза нехотя поднялась с кровати и пошла смотреть на того, кто решил наведаться в гости. Сначала она по привычке подумала, что это Феликс, и успела закатить глаза. Но вспомнила, что парень мёртв и прийти к ней не сможет.

Однако те, кто стоял за дверью, вызвали у Лизы такой страх, что она была бы рада, приди к ней с того света бывший парень с обвинениями и плюясь могильной землёй. По ту сторону стояли двое мужчин в полицейской форме. Сделав несколько вдохов, Лиза открыла дверь, стараясь выглядеть спокойно.

— Добрый вечер. Вы Лебедь Елизавета Анновна? — спросил один из них.

— Да.

— Ваша мать дома?

— Нет.

— Тогда мы ненадолго. Вы знаете этого человека?

Они показали фотографию Феликса. Лиза даже не дёрнулась. Она видела своего парня сотни тысяч раз, его фотография не должна пугать её.

— Да. Это мой молодой человек — Феликс.

— Когда он в последний раз выходил с вами на связь? — продолжали допрос полицейские.

— В субботу.

— После этого вы не виделись?

— Нет. Мы немного поссорились, и я подумала, что ему нужно время. А что случилось? — невинно уточнила Лиза.

— Его мать не может связаться с ним с пятницы. Сейчас он недоступен.

Лиза сделала вид, что удивлена, и взяла телефон, чтобы набрать Феликса, словно, как заботливая девушка, хотела уточнить у своего парня, в порядке ли тот. Однако она знала, что Феликс не ответит, уже никогда не сможет этого сделать. Оставалось только надеяться, что по её лицу этого не видно.

— Не отвечает, — нахмурилась Лиза.

— Если он выйдет на связь, обязательно позвоните в полицию, хорошо?

Лиза испуганно кивнула и снова позвонила Феликсу. Глаза начали слезиться, но слёзы не текли. Полицейские переглянулись, ещё раз повторили свои слова и ушли.

Закрыв дверь, Лиза прислонилась к ней и медленно выдохнула. Произошло то, чего она боялась — Феликса начали искать.