Вредная девчонка в школе

Энид Блайтон, 1940

Элизабет Аллен – маленькая испорченная эгоистка, поэтому родители решили отправить её в школу-пансион. Элизабет решает стать самой несносной девчонкой на свете, чтобы её отослали домой. Но в школе Уайтлиф не всё так просто…

Глава 2

Элизабет отправляется в школу

Что бы такое придумать, чтобы родители не отсылали её из дома? Когда Элизабет попробовала быть паинькой, мама сказала: «Такую девочку не стыдно и в люди отправить». Разозлившись, Элизабет облила чернилами подушки на тахте, продырявила гардины, в стаканчик с зубной щёткой гувернантки запустила трёх жуков, а в её туфли выдавила клей.

— Только школа её исправит! — гневно бормотала мисс Скотт, с трудом сдирая с себя туфли. — Какое счастье, что я уезжаю! Это не девочка, а настоящая фурия! А ведь может быть ангелом, если захочет.

Коричневый чемодан с наклейкой «Э. Аллен» уже стоял у дверей, а в картонке лежало угощение — пирог с чёрной смородиной, коробка шоколадных конфет, жестяная баночка с ирисками и пачка печенья.

— Обязательно угости девочек, — напомнила мисс Скотт.

— Ни за что, — завредничала Элизабет.

— Ну и пожалуйста, если хочешь прослыть жадиной, — вздохнула гувернантка.

Элизабет надела форменное пальто школы Уайтлиф. Прекрасно скроенное, оно отлично сидело на девочке (впрочем, как и все остальные наряды, которыми её баловали родители). Пальто было тёмно-синего цвета с жёлтым рантом по краю воротника и обшлагов, и в тон к нему имелась аккуратная шляпка с жёлтой лентой-ободком. На ногах у Элизабет были коричневые чулки и такие же коричневые ботинки со шнуровкой.

— Вылитая школьница! — сказала мама, довольно оглядывая дочь, но та стояла насупившись и зло глядела себе под ноги.

— И не надейтесь, — пробурчала Элизабет. — Меня всё равно оттуда выгонят.

— Не говори глупостей, — примирительно попросила мама, обняв свою любимую доченьку. — В конце четверти приеду тебя навестить.

— Ещё чего! — вспыхнула Элизабет. — Уж поверь мне, мамочка, домой я вернусь гораздо раньше, чем ты можешь себе представить.

Миссис Аллен расстроенно отошла от дочери, а та молча забралась в машину и отвернулась к окну. Перед уходом Элизабет успела обнять своего пса Тимми и поцеловала любимую канарейку, шёпотом поклявшись каждому из них:

«Я скоро вернусь, вот увидите! Я буду такой непослушной, что меня быстренько сплавят домой!»

Мисс Скотт села за руль, и машина тронулась с места. Через некоторое время они оказались на большом вокзале, где шипели и свистели поезда и сновали пассажиры. Общая суматоха подействовала на мисс Скотт, и она прибавила шагу.

— Нам нужен перрон, с которого отходит поезд до Лондона, — сообщила она.

Наконец на одной из платформ они увидели молодую учительницу, окружённую стайкой девочек разных возрастов. Все они были одеты в такие же, как у Элизабет, тёмно-синие пальто и шляпки с жёлтой лентой. Девочки оживлённо болтали, кроме двух, смущённо стоявших в сторонке и переминавшихся с ноги на ногу.

Запыхавшаяся мисс Скотт подбежала к учительнице:

— Доброе утро. Вы мисс Томас? Слава богу, успели. Вот, привела к вам Элизабет Аллен.

— Доброе утро, — с улыбкой произнесла учительница и протянула Элизабет руку: — Ну, дорогая, добро пожаловать в нашу дружную компанию.

Насупившись, Элизабет спрятала руку за спину. Учительница смутилась, а девочки замолкли, оглядывая незнакомку. Мисс Скотт залилась краской стыда и строго приказала:

— Элизабет, немедленно поздоровайся с учительницей.

Но Элизабет отвернулась и стала рассматривать подъезжающий поезд.

— Вы уж извините, мисс Томас, — вкрадчиво произнесла мисс Скотт. — Она единственный ребёнок в семье. Совершенно испорченный и очень домашний. Не хочет ехать в школу, и всё тут.

Мисс Томас понимающе кивнула. Она вовсе не обиделась и хотела ответить мисс Скотт какой-нибудь любезностью, но тут к ней подлетел мужчина с четырьмя мальчиками.

— Доброе утро всем! А вот и моя банда, — торопливо проговорил он. — Простите, я должен бежать, опаздываю на обратный поезд. Пока, мальчики!

— До свидания, сэр! — хором ответили те.

Мисс Скотт удивлённо вскинула брови:

— Так у вас и мальчики? И сколько же их?

— Эти четверо и ещё несколько. Они стоят чуть дальше, с мистером Джонсом, — пояснила учительница.

Мальчики произвели на мисс Скотт самое благоприятное впечатление. Они были одеты в тёмно-синие пальто и кепи с жёлтыми кокардами.

— Должна признаться, я за совместное обучение детей, — заметила мисс Скотт. — Прекрасно, прекрасно. Ведь у Элизабет нет ни брата, ни сестры, и теперь она вольётся в огромную дружную семью.

— О да, — улыбнулась мисс Томас. — И уж поверьте, с вашей Элизабет они вмиг снимут лишнюю стружку.

Элизабет насупилась: ничего себе заявочки!

— Ну что, дети, не пора ли нам садиться в поезд? — сказала учительница.

Дело в том, что школа Уайтлиф забронировала для своих учеников целых пять вагонов: три для девочек и два для мальчиков. Элизабет и не заметила, как толпа унесла её прочь от гувернантки. Та поспешила следом, только и успев крикнуть:

— До свидания, Элизабет! Постарайся быть умницей!

Девочка забралась в вагон и обернулась.

— До свидания, — упавшим голосом произнесла она. Элизабет вдруг почувствовала себя такой маленькой и несчастной. — До свидания! — И она отчаянно замахала руками: — Не переживайте, я скоро вернусь!

— Ещё чего выдумала, — фыркнула напирающая сзади толстушка. — Эта четверть самая длинная.

— Ну и что, я всё равно вернусь, — огрызнулась Элизабет. Ей вдруг захотелось убежать, но с одной стороны она была зажата толстушкой, а с другой — тощей долговязой школьницей. Элизабет ненавидела тесноту. И ещё: как она запомнит всех этих девочек по именам? А мальчишки — это вообще ужас! Ну ничего, она ещё всем покажет!

Элизабет прошла в вагон и присела в уголке. Поезд тронулся, ритмично постукивая колёсами. Девочки болтали без умолку, потом кто-то пустил по кругу конфеты, но Элизабет отказалась от угощения.

— Ладно тебе, возьми хоть одну, — подзадоривала толстушка, которая как раз и угощала. — Сладкое полезно для злючек вроде тебя.

Все засмеялись, а Элизабет принялась поедать обидчицу глазами.

— Рут, оставь новенькую в покое, — вмешалась девочка постарше, примостившаяся напротив Элизабет.

— Подумаешь, — фыркнула толстушка. — Вот Белинда тоже новенькая, но не строит из себя немую.

На помощь пришла мисс Томас:

— Рут, не задирайся.

И толстушка заткнулась.

Ехали так долго, что все притомились. Наконец поезд остановился на какой-то загородной станции, и дети высыпали на перрон. Девочки перемешались с мальчиками, оживлённо переговариваясь.

— Дети, не растягивайтесь! — попросила мисс Томас, подталкивая отставших в сторону ворот, за которыми притормозил огромный автобус с табличкой «Школа Уайтлиф». Элизабет постаралась сесть подальше от толстушки Рут. «Какая противная эта Рут. Да и Белинда тоже». Если честно, ей вообще тут никто не нравился. И что они на неё так таращатся?

Взревел мотор, и автобус тронулся с места. Миновав небольшой городок, он свернул на шоссе, тянувшееся среди леса. Когда лес закончился, дорога пошла в гору: впереди виднелось большое красивое здание, похожее на старинный особняк. Это и была школа Уайтлиф. Скоро уже можно было разглядеть увитые плющом красные кирпичные стены, на которых играли яркие блики апрельского солнца. Вдоль фасада тянулась широкая терраса с размашистой лестницей, за ней начиналась просторная, аккуратно постриженная лужайка.

— Старый добрый Уайтлиф! — выдохнула Рут, не в силах оторвать глаз от столь прекрасного зрелища.

Автобус проехал под высокой аркой и остановился возле лужайки. С весёлым гомоном ребята высыпали из автобуса и побежали вверх по ступенькам.

И вдруг Элизабет обнаружила, что её ладошка покоится в руке мисс Томас.

— Добро пожаловать в Уайтлиф! — подбодрила её учительница. — Не хмурься. Тебе тут понравится.

— Ни за что на свете, — проворчала Элизабет и отдёрнула руку. Признаться, не самое лучшее начало.