Есть совпадение

Эмма Лорд (2020)

Сделать тест ДНК за компанию? Не проблема! Эбби хочет поддержать своего друга Лео, ведь парень рос в приемной семье и хочет найти своих биологических родителей. К тому же Лео для Эбби не просто друг, от которого приятно пахнет корицей — девушка в него влюблена. Эбби и представить не может, чем обернется для нее эта затея. Оказывается, у нее есть старшая сестра — красотка и звезда инстаграма Саванна Талли! Эбби была уверена, что знает о себе все: у нее ирландские корни, она всегда готова к приключениям и не может жить ни дня без фотографии, скейтборда и своих лучших друзей — Конни и Лео. Но, похоже, кое-что все-таки станет для нее сюрпризом. Это лето друзья не забудут никогда! Их ждут невероятные приключения, знакомство с родными, а главное, они найдут настоящую ЛЮБОВЬ…

Глава шестая

Лагерь Рейнольдс — это надувательство.

К слову, как и Савви.

Все начинается хорошо, хотя и неловко. После того, как мы сходим с парома, Лео отправляется к фургону с другими сотрудниками, а вожатый помогает остальным втиснуться в автобус. В первые десять секунд пребывания в автобусе становится ясно, что из всех отдыхающих я, возможно, самая старшая. Хотя я знала, что здесь будут школьники разных возрастов, в реальной жизни они выглядят как кучка младенцев.

Болезненно умных младенцев.

Вроде детей уровня «посмотрите, какую крутую штуку я только что запрограммировал на свой графический калькулятор», устроившихся в первом ряду автобуса. Они привлекают столько внимания, что водитель велит им всем сесть в конец, чтобы из-за их веса наш транспорт не потянуло прямиком в канаву.

Я приказываю себе расслабиться.

Скорее всего, я не попаду на занятия с ними. В лагере Рейнольдс есть разные направления — подготовка к AP-классам^[16] в следующем году, как у этих детей, и подготовка к SAT, в которой я собираюсь участвовать. Надеюсь, мои одногруппники запрятаны где-то в толпе или оказались в другом автобусе.

Ситуация улучшается, когда мы добираемся до лагеря. Автобус начинает спускаться с возвышенности к берегу, где нас окружают такие громадные деревья, что будет чудом, если Лео не назовет их Энтами. В открытые окна автобуса проникает густой сосновый воздух, сквозь ветви пробивается редкий солнечный свет, и когда я выглядываю наружу, полоса деревьев уходит так глубоко за линию дороги, что кажется, будто они тянутся без конца во всех направлениях — раскинутая во все стороны бесконечность зелени и света.

Мы добираемся до основной площадки, и это лагерь мечты: деревянные домики, названные в честь созвездий, скалистый берег с потертыми байдарками ярких цветов, выстроившимися вдоль края воды, огромный стенд с указателями к столовой, костру и теннисным кортам. Я была так занята подготовкой к поездке в лагерь, что не сразу поняла, что действительно еду сюда. Впервые в жизни я вроде как свободна, и это волнующе и смущает.

Микки первой замечает меня, когда я выхожу из автобуса, — по крайней мере, мне так кажется, пока не показывается Руфус, несущийся через весь лагерь, высунув язык. Он прыгает на меня в таком щенячьем восторге, что от его напора и из-за веса моего рюкзака на плечах я начинаю падать назад.

Кто-то ловко подхватывает меня за локоть прежде, чем мой зад впечатается в грязь.

— Руфус, где твои манеры? — говорит незнакомый голос.

Я оборачиваюсь, готовая посылать поцелуйчики в небо в знак благодарности, — это один из отдыхающих, и он, судя по всему, мой ровесник, с хаотичными кудрями и ухмылкой, которую он адресует мне без тени стеснения. Должно быть, этот парень тоже так называемый «ветеран лагеря».

Не просто ветеран, а мальчик с фотографии Лео.

— Спасибо, — говорю я. — Эм?..

Вместо того чтобы назвать свое имя, он отдает мне честь, наклоняется, чтобы погладить Руфуса, а затем исчезает в толпе. К тому моменту, когда я поднимаю голову, чтобы найти Микки, оказывается, что Лео уже опередил меня.

— Твои волосы! — восклицает она, протягивая руку, чтобы потрепать их.

— Твой рукав, — говорит он, беря ее запястье и осматривая его. — Я думал, ты решила быть пуффиндуйцем.

— Да, но уже доросла до Гриффиндора, — говорит Микки, оправдывая последнюю версию своей временной татуировки. — В любом случае, моя мама наделала их слишком много и позволила нанести несколько перед отъездом в лагерь, так что… Эбби! Эй! Ты должна познакомиться с Лео.

Лео поворачивается ко мне, его глаза светятся озорством.

— Рад знакомству, — говорит он, протягивая мне руку.

Я беру ее и крепко сжимаю.

— Взаимно, Лайам, верно?

— Лео, — услужливо подсказывает Микки.

— Ах, Леон, — поправляю я себя, не разрывая зрительного контакта с Лео. Он пытается подыграть мне, но начинает смеяться.

— В общем-то, мое настоящее полное имя — «Продолжай в том же духе, и ты не получишь от меня ни единого шарика лазаньи за все лето»…

— Вы что, знаете друг друга? — вклинивается обрадовавшаяся Микки.

— Да. Лео много лет рассказывал об этом лагере, — говорю я, поворачиваясь к ней с многозначительным взглядом.

Я надеюсь, что зрительный сигнал достаточно понятный и выражает что-то наподобие: «Пожалуйста, ради бога, предупреди Савви об этом до того, как она появится».

Лео обхватывает меня за плечи и сжимает, играя со мной, как с младшей сестренкой.

— Должно быть, он сказал что-то стоящее, раз это заставило ее приехать сюда.

Глаза Микки расширяются, и я вижу, что она поняла и не собирается раскрывать мое прикрытие.

— Ну и ну, это здорово! — говорит она. — Лео, тебе, наверное, стоит пойти отметиться.

— Уже иду, — говорит он, салютуя нам на ходу и подмигивая мне, что Микки определенно не пропускает.

Она поднимает брови, глядя на меня.

— Ладно, у меня нет времени вопить о том, как я рада вашей дружбе, потому что, очевидно, компьютерная система лагеря дала сбой, и теперь необходимо пустить в ход все силы.

Я делаю вид, что мне плевать на ее комментарий, колеблясь между ней и Лео и чувствуя себя так, словно это первый день в детском саду, и я вот-вот потеряю обоих своих сопровождающих.

— Может, мне просто… пойти на консультацию?

— Да, — говорит Микки, указывая в направлении, куда движутся остальные. — Савви там внизу, на площадке для костра, ведет шоу, пока мы тут пытаемся разобраться с гребаными списками записавшихся на занятия. Скучно здесь не бывает!

Я колеблюсь, глядя на тянущиеся вокруг ямы для костра ряды скамеек, которые заполнены незнакомыми лицами. Даже тот парень, кажется, растворился в воздухе, но, к счастью, белокурая девушка в леггинсах с цветными неоновыми вставками зовет меня сесть рядом с ней и несколькими ребятами с левой стороны.

— Псс-эй! У нас есть свободное место!

Девочки по обе стороны от нее раздвигаются, чтобы освободить место, и кивают, здороваясь, а затем одна из них стонет:

— Не могу поверить, что родители записали меня на программу подготовки к SAT. Я даже не собираюсь поступать в колледж. Я уже все спланировала!

— То же самое. У меня 1560 баллов, а они все равно записали меня на эти дурацкие занятия. Я, вроде как, уже настроилась на медицинский факультет, разве этого недостаточно, чтобы родителям было чем хвастаться? — замечает другая девушка. — Им повезло, что я слишком ленива, чтобы начинать подростковый бунт, иначе им пришлось бы плакать.

Они делают паузу, предоставляя мне возможность вставить реплику — согласиться с ними или, по крайней мере, представиться, но меня охватывает внезапная паника при словах «все спланировала» и «уже настроилась». Не то чтобы выпускной год был неожиданностью для меня или что-то вроде того. Наверное, единственная неожиданность — отсутствие представления о том, что делать в будущем.

— Серьезно, — говорит девушка, которая меня позвала, — родители устроили какие-то соревнования, во всех школьных округах творится хаос.

Я уже собираюсь кивнуть в знак согласия, как все мы вдруг вздрагиваем от треска и воя оживающего дешевого микрофона.

— Хэй, лагерь Эв… Рейнольдс!

Это Савви, стоящая на крошечной сцене, расположенной по середине площадки. Несмотря на влажность, ее прическа и макияж как всегда безупречны, на ней майка с названием лагеря, заправленная в шорты цвета хаки с высокой талией, и черные кроссовки. Опускается тишина, только группа девочек рядом со мной начинает шептаться.

— Боже мой, это она.

— Какие милые шорты.

— Она ниже ростом, чем я ожидала!

— Но гораздо красивее в реальности…

— Ш-ш-ш, — затыкает их один из младших вожатых, в то время как в моем мозгу начинают крутиться шестеренки, и я понимаю, что по воле случая оказалась рядом с фан-клубом Саванны Талли. Я искоса смотрю на них и вижу три высоких хвоста и три пары одинаковых черных кроссовок. Я закидываю в рот еще одну жвачку, чтобы успокоить нервы.

— Как вы знаете, в этом году у нас небольшая реорганизация, — говорит Савви. — Кое-что еще претерпевает изменения, поэтому мы благодарим вас за терпение. Но мы с гордостью объявляем первую смену в лагере Рейнольдс официально открытой и очень рады видеть вас здесь.

Я ожидаю услышать несколько робких возгласов, как на мероприятиях в школе, но шум стремительно нарастает — ребята свистят, кричат и хлопают. Когда гам не стихает, я понимаю, что дело вовсе не в хайпе Савви. Многие были здесь и раньше. А я на их фоне — черствый аутсайдер.

Я пытаюсь установить зрительный контакт с Савви, но она быстро отводит глаза, когда наши взгляды встречаются. Мой же взгляд задерживается на ней, после чего я чувствую себя полной неудачницей.

— Мы могли бы, эм, начать с того, что все разобьются на группы в зависимости от того, какое направление в лагере вы выбрали, — говорит Савви в толпу, кажется, изо всех сил стараясь смотреть в любую сторону, но не на меня. — Группа подготовки к SAT здесь, посередине, группа подготовки к AP-классам слева от меня, а все остальные — справа.

Девушки начинают вставать с недовольными вздохами, но я хватаю ту, которая 1560 баллов, за локоть, и две другие останавливаются.

— Погодите, — шепчу я. — Я слышала, у них путаница со списками. Может, если мы не будем шевелиться, они не узнают, что мы записаны на программу подготовки к SAT.

Дувушка Я-уже-все-спланировала прищуривает глаза.

— Подожди, серьезно?

— Просто… посиди спокойно секунду, — говорю я. — Если нас поймают, мы можем притвориться, что запутались.

Мы замолкаем, позволяя толпе поглотить нас, пока мы не оказываемся в самом эпицентре столпотворения. Я почти уверена, что нас поймают, поэтому начинаю яростно жевать жвачку.

— О, — говорит девушка, которая первой позвала меня к ним. — Нам, правда, не следует…

Тот младший вожатый снова шикает на нас, и мы захлопываем рты и поворачиваемся вперед, нервничая, что нас вот-вот поймают в попытке сбежать с программы SAT.

— Что касается ваших ожиданий… Я действительно ценю, что вы заранее ознакомились с новыми правилами, и заранее благодарна, что вы будете их соблюдать на протяжении всей смены. Может показаться, что их слишком много, но на самом деле все довольно просто…

Я лопаю пузырь жвачки, и Савви замирает как вкопанная от этого звука, наконец поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Я удивлена, и мне требуется какое-то время, чтобы понять, что все сейчас обернулись в мою сторону. Я слизываю сдувшийся пузырь с губ и смотрю вокруг, гадая, не взбирается ли по моему лицу какое-нибудь насекомое, о котором мне никто не хочет сообщить.

— Ох. — Савви обращается ко мне. Обращается ко мне!

Я отступаю назад, задаваясь вопросом, не сошла ли она, черт возьми, с ума, когда она добавляет:

— Прости, но… мне придется сделать тебе выговор.

Я моргаю, уставившись на нее, и все вокруг глядят на меня так, будто проезжают мимо мелкой аварии на дороге и хотят получше ее рассмотреть.

— Подожди. Что?

Девушка, стоящая рядом, касается моего локтя, и тихим неуверенным голосом говорит:

— Эмм, кажется, в лагере запретили жевать жвачку.

К ее чести, звучит она так же несчастно, сообщая эту новость, как выгляжу я, когда узнаю об этом.

Должно быть, это какой-то розыгрыш, но, когда оглядываюсь вокруг, ни один человек не выглядит обеспокоенным. Прежде чем часть моего мозга, отвечающая за здравый смысл, включается, я выпаливаю:

— Зачем ты так дерьмово со мной поступаешь?

— Прошу прощения.

Голос позади меня слишком старый, чтобы принадлежать младшему вожатому, или даже кому-то из взрослых. В нем заключена сила, которая вселяет в меня абсолютную уверенность в том, что мне конец еще до того, как я оборачиваюсь.

Конечно, это женщина с планшетом и бейджем, на котором написано «Виктория Рейнольдс». У нее седые волосы цвета стали и такого же оттенка глаза, которые смотрят на меня так пристально, что хочется оглядеть себя сверху вниз и убедиться, что я не пылаю огнем.

— Извините, что помешала, — говорит она остальным. А затем мне: — Юная леди, следуйте за мной.

Я открываю рот, чтобы возразить, но одно едва заметное покачивание головы — и этого вполне достаточно, чтобы я передумала. Вместо этого я поворачиваюсь к Савви, в надежде уловить хоть малейший укол раскаяния, намек на извинение в ее лице, но она даже не смотрит на меня. Будто я для нее никто. Будто меня вообще не существует.

Поэтому я поворачиваюсь и ухожу, высоко подняв голову и жуя отвратительную жвачку так ожесточенно, что можно сломать челюсть.

Примечания

16

Advanced Placement (AP) классы — это курсы повышенной сложности в старших классах американской школы. Они позволяют изучать предметы на университетском уровне и повышают шанс на поступление в ведущие вузы США.