Между Геркулесом и Лебедем

Эмили Брайтвуд, 2020

Что может заставить человека пойти против своих принципов? Она очень долго играла по чужим правилам. Она сбилась с намеченного пути. Как долго люди привыкают к чему-то? На самом деле не так уж и долго. Человек привыкает ко всему: будь это роскошь, боль, плохое отношение или одиночество. Но у каждого есть шанс изменить свою жизнь и начать всё с чистого листа. Даже самый гнилой банан заслуживает шанс быть съеденным.

22 April 2018

Синяк на щеке приобретает яркий лиловый оттенок, и как бы я не старалась замаскировать его косметикой, легкая синева все же виднелась. Марион была в бешенстве — с таким лицом я не могла работать. Она звонила Джейми и кричала в трубку, что он засранец и что теперь ему нужно будет очень постараться, чтобы я снова приехала к нему. Он долго извинялся и даже прислал в агентство два огромных букета роз: один был адресован Марион, а другой — мне. Она очень долго на него злилась. Даже я уже перестала думать об этом.

— Ладно тебе, Марион, он же извинился. Смотри, потеряешь нашего постоянного клиента.

— Плевать! Таких, как он, куча в моем агентстве.

— Хорошо.

— Так, детка, у меня есть для тебя работа. Не знаю как, но ты должна убрать со своего лица эту гадость. Не знаю, сходи в салон, пусть они тебя подгримируют.

— Хорошо.

— А, да, спасибо за Афину. Она мне рассказала, что ты ввела ее в курс дела и очень ей помогла.

— Я просто сказала как есть.

— Все равно спасибо. Имя ты ей подобрала отличное.

— Как и ты, мне когда-то, — улыбаюсь я.

— Ладно, хватит сантиментов, иди, — улыбается в ответ она и затягивается сигаретой, — детали вышлю сообщением.

Я отправляюсь в ближайший салон красоты. Работающие там девчонки сразу начинают строить догадки, откуда у меня синяк. Их главная версия это ревнивый муж.

— Я не замужем, у меня нет ревнивого дружка, и мой отец не бьет меня. Займитесь делом, пожалуйста, — шиплю я, и они тотчас замолкают, делая мне укладку и закрашивая синяк.

Буквально через пару часов я выгляжу свежей, красивой и сияющей. Отдаю администратору деньги и беру такси. Приходит сообщение от Марион.

«Детка, новый клиент в агентстве. Он посмотрел фотографии всех моих девушек, но выбрал именно тебя. Ни о каких желаниях он не говорил. Сказал только, чтобы ты была в его квартире к трем часам. Удачи, малышка, ты знаешь, что делать: посмотришь по ситуации. Марион».

Так как особенного запроса нет, я не заморачиваюсь над одеждой: надеваю простое черное платье. Когда я еду в такси, мой телефон разрывается от звонка. Я включаю голосовую почту и засовываю телефон в сумочку.

— Лира, это Эдвард, ты так и не позвонила мне после парка аттракционов. У тебя всё в порядке? Я скучаю, хочу тебя увидеть. А еще я должен тебе желание. Перезвони.

Такси тормозит у большого стеклянного здания. В холле я называюсь по имени, и меня отправляют в лифт. Имени клиента я не знаю: это было его единственным условием. Я стучу в дверь, и ее открывает молодой красивый брюнет. Это и есть мой клиент?

— Лира? — Спрашивает он.

— Да.

— Проходи, — он приглашает меня в квартиру.

— Мне не сообщили Ваших запросов, поэтому, может быть, Вы мне расскажите, что любите?

— Не торопись и давай на «ты».

— Эм…хорошо, Мистер…?

— Уильям. Просто Уильям.

— Уильям.

— Не хочешь выпить?

— Не откажусь.

Он открывает бутылку Шато Лафит Ротшильд 1971 года. Тем временем я рассматриваю, как под его футболкой перекатываются мышцы. Его движения точны и филиграны, словно движения ювелира, и я впервые засматриваюсь на клиента.

— Может, хочешь что-нибудь перекусить? — Оборачивается он.

— Нет, спасибо, — я улыбаюсь и снова рассматриваю его, когда он отворачивается.

Через секунду он приносит мне бокал.

— Итак, выпьем, — торжественно произносит он, — за этот дивный вечер.

— За вечер, — повторяю я.

Он выпивает бокал и задумчиво смотрит в окно.

— Уильям, мы можем уже перейти к делу…

— Ты куда-то торопишься?

— Нет, просто я не пойму в чем проблема, — насторожено говорю я.

— Я просто хочу провести с кем-нибудь вечер, — грустно отвечает он.

— Проститутка для этого не очень подходящая кандидатура, — смеюсь я.

— Да уж, — он смеется в ответ, — когда я увидел твою фотографию, почему-то подумал, что ты сможешь меня понять.

— Понять что?

— Понять, какого это быть одиноким в этом огромном мире.

— Да, я понимаю это.

— Лира твое настоящее имя?

— А что?

— Интересное имя, но ты как будто фальшивая с ним, — пожимает плечами он.

— Да, имя не моё.

— Расскажи, как ты попала в агентство Марион.

— Извини, я это никому не рассказываю.

— Жаль. Тогда расскажи, что ты любишь? Занимаешься чем-то помимо, — он немного затихает, подбирая слова, — помимо этого ремесла.

— Пока нет. А ты чем занимаешься?

— У меня свой бизнес.

— А девушка или жена есть?

— Ни девушки, ни жены.

— Ты куришь?

— Нет.

— Хмм, у тебя свой бизнес, ты не куришь, выглядишь обалденно, но у тебя нет ни девушки, ни жены. Что-то здесь не сходится, — улыбаюсь.

— Наверное, я не настолько обалденно выгляжу, — смеется он.

— Что ты! Ты и, правда, красавчик. Я даже как-то немного растерялась, когда ты открыл дверь. Сколько тебе?

— Двадцать пять.

— Ого…

— Слишком много? Или что? Я надеюсь, ты хоть совершеннолетняя?

— Да, да, конечно, мне двадцать четыре.

— Тогда почему ты так удивилась?

— У меня еще ни разу не было такого молодого клиента, — пожимаю плечами.

— А какая возрастная категория у тебя обычно?

— От 30 до 45.

— Ничего себе. Тяжело, наверное…

— Да уж.

— Знаешь, есть девушки, которые не работают, как ты, но сами до мозга костей проститутки. Но ты не такая и никогда такой не станешь. Ты не проститутка. Ты девушка, которая запуталась. — Он заканчивает и очень мило улыбается.

Такого мне еще ни разу не говорили. Я поражена до глубины души.

— Спасибо. Честно, спасибо. Это были самые добрые слова, которые мне говорили за последние пять лет.

— Ты работаешь в агентстве уже пять лет? — Его изумленные глаза почти вылезают на лоб.

— Да, уже пять лет.

— Какой кошмар! Почему так долго? Не хочешь бросить?

— Это длинная история. Я не хочу об этом говорить сейчас.

— Хорошо. Скажи своё настоящее имя.

— Зачем?

— Хочу знать твоё настоящее имя. Хочу знать тебя настоящую.

— Я не могу сказать, прости. Это одно из правил: не называть настоящих имен.

— Правила? Какие еще есть правила? — Интересуется он.

— Их не так много. Тебе действительно хочется узнать?

— Да.

— Не называть настоящее имя, не иметь личных контактов с клиентами, только через агентство, не иметь личную жизнь, выполнять все запросы клиента. Как-то так.

— Жестко. Ты когда-нибудь нарушала эти правила?

— Нет.

— А что будет, если нарушишь?

— Мне будет не сладко. За нарушение правил следует наказание. Только какое, я еще не знаю.

— Скажи имя, я никому не открою твой секрет.

— Не стоит. Да и к тому же, мы можем приступить к кое-чему более интересному. Скоро рассвет, чего ты хочешь? Может, хочешь что-то особенное? — Я намекаю ему на интимное продолжение, но у него такое серьезное лицо, что мне трудно создать подходящую атмосферу.

— Давай поспим часик другой, — нарушает тишину он.

— Поспим? — Удивленно спрашиваю я.

— Да, — он снимает всю одежду и ложится на кровать, — ложись рядом. Платье можешь не снимать.

Я молча залажу под одеяло, и Уильям обнимает меня. Утром он нежно будит меня и отдает конверт в руки. Ему 25, он брюнет, у него свой бизнес, он любит поговорить и не хочет заниматься сексом.