Магазинчик счастья Кейт и Клары

Эли Макнамара, 2020

Добро пожаловать в уютный городок Сент-Феликс, где летний воздух искрит романтикой и волшебством. Мечты сбываются! Кейт открыла свой маленький ремесленный магазинчик в портовом городке Сент-Феликс. Но вскоре Кейт обнаруживает, что магазинчик хранит тайну, и связана она с историей любви. Джек, владелец соседней художественной лавки, решает помочь ей разгадать секреты магазинчика. Герои еще не знают, что их судьбы связаны с влюбленными из прошлого. Смогут ли Кейт и Джек исправить ошибку шестидесятилетней давности и обрести свое счастье? «Городок Сент-Феликс украл мое сердце». – Кэти Брамли «Приятная история, наполненная заразительным юмором». – Миранда Дикинс «Идеальное легкое чтение». – Sun Свое богатое воображение Эли Макнамара объясняет тем, что росла в семье одна. В детстве она так много мечтала о приключениях, что в ее голове скопилась уйма историй, которые просились наружу. Она записывала их ради удовольствия и выкладывала на сайте Ронана Китинга, и когда они стали настолько популярными, что были проданы в рамках благотворительного проекта по профилактике онкологических заболеваний, Эли поняла, что если ей нравится писать книги, то другим нравится их читать.

Глава 2

— Анита, я иду гулять с Барни! — кричу я в сторону лестницы. — Кто-нибудь из вас может подняться — ты или Себастиан?

Я пристегиваю красный кожаный поводок к ошейнику Барни, он одобрительно смотрит на меня, поэтому я чешу его за белым ушком, как он любит, а он тыкается мне в руку.

— На многое не рассчитывай, — говорю я ему. — Просто ноги разомнем — мне еще шитьем надо заняться.

На верхней ступеньке появляется Анита, а по пятам за ней следует ее младший коллега Себастиан.

— Вы мне оба не нужны, — обращаюсь я к ним. — Я ненадолго.

— Перерыв на чай, — объявляет Себастиан, хватая себя за горло театральным жестом. — Мы просто умираем от жажды, да, Анита?

Анита кивает седой головой.

— Бóльшую часть мы распаковали, осталась всякая ерунда — вязальные крючки, иглы для вышивания… все в таком роде, мигом управимся.

— Ну, вы шустро, — я удивляюсь тому, как быстро они разобрались с многочисленными коробками, которые доставили в магазин этим утром. В поставке были принадлежности для рукоделия, в основном мелочи — пока повесишь их на крючки или расставишь по стеклянным полкам, состариться успеешь.

— А мы не сидим сложа руки, да, Анита? — Себастиан обнимает старушку за плечи. — Мы отличная команда!

— Особенно когда ты умолкаешь на минуту-другую, — Анита добродушно похлопывает руку у себя на плече.

Барни тянет за поводок.

— Ладно, идем, — говорю я ему. — Одна нога здесь, другая там. Если Молли вернется из школы раньше нас, скажите ей, чтобы надолго в магазине не зависала — пятнадцать минут, не больше, и сразу наверх за уроки. Знаю, Анита, ты будешь соблазнять ее своим домашним тортом.

— Но она его заслуживает, — улыбается Анита. — Она хорошая девочка.

— Это верно, но я также знаю, что ей интереснее проводить время внизу с вами, чем у себя наверху за уроками.

— Как тебе вчерашний поход в галерею? — спрашивает Анита. — Говорят, народу было пруд пруди.

— Да, не протолкнуться. Подумать только, какой ажиотаж могут вызвать халявные напитки и пирожки. Выставка, наверное, неплохая, но на любителя. Живопись вообще-то не мое. Надо было отдать билеты тебе, Себастиан.

Себастиан учится в художественном колледже в Лондоне, а на каникулы приезжает к родителям в Сент-Феликс и тогда помогает мне в магазине. В летние месяцы у нас такое оживление, что я даже могу позволить себе нанять парочку временных сотрудников.

— Да не, все в порядке. Я много раз бывал в галерее. И об этом… как его… Уинстоне Джеймсе почти ничего не знаю. Работы-то у него стоящие?

Я морщу нос.

— Ну как «стоящие»… скорее детские.

— Вы, конечно же, хотите сказать «наивные»! — всплескивает руками Себастиан. — Именно так всегда выражаются критики, когда картина похожа на мазню трехлетнего карапуза.

Мне нравится это в Себастиане — хотя он сам учится на искусствоведа, но совсем не похож на своих собратьев. В нем нет никакой «душной воздушности», как предположила Анита, когда я сказала ей прошлым летом, что хочу его нанять. Он называет вещи своими именами, и его прямота меня восхищает. Да, в нем жизнь бьет ключом, порой даже через край, но у него доброе сердце, он трудяга, и посетители его обожают.

— Уверена, вчера это словцо звучало неоднократно, — подмигиваю я ему. — Да-да, Барни, — обращаюсь я к золотистому ретриверу, который тыкается мне в ногу. — Все, идем!

— Забыла тебе сказать, Кейт, — говорит Анита, — утром заходил Ной из антикварного. Он говорит, у него для тебя есть кое-что интересное.

— Да ну? — удивляюсь я, прикидывая, что такого может найтись для меня у Ноя. — Ладно, спасибо. Заскочу к нему после прогулки.

Анита с Себастианом остаются чаевничать и, само собой, сплетничать, а мы с Барни быстро направляемся вниз по улице к гавани.

Мне очень повезло с сотрудниками. Сначала были только мы с Анитой — она, так сказать, «прилагалась к помещению». До меня в нем находился старомодный магазин пряжи, владелица которого, маленькая пожилая дама по имени Венди, тоже жила на верхнем этаже, как сейчас мы с Молли.

Говорят, при Венди с Анитой магазинчик был излюбленным местом встреч городских кумушек и пользовался большой популярностью. Впрочем, я почти уверена, что он особо не приносил дохода. Когда хозяйка скончалась, было много разговоров о том, что же теперь станет с «Пряжей от Венди», поэтому, когда появилась я и сказала, что хочу открыть магазин товаров для рукоделия и творчества, арендодатель чуть не расцеловал меня от радости, что его любимое местечко будет снова работать практически в том же направлении. Он даже предложил снизить арендную плату, если я соглашусь нанять Аниту, хотя тогда у меня были сомнения на ее счет. Теперь, оглядываясь назад, я и представить себе не могу, что бы я делала без ее опыта и советов, как сделать магазинчик привлекательным для местных жителей и туристов, наводняющих Сент-Феликс.

Я говорю «магазинчик», но вообще-то мы торгуем на двух этажах. Чтобы продавать как можно более широкий ассортимент товаров для творчества, я отремонтировала цокольный этаж. А на первом этаже представлены текстильные изделия, которые я в основном шью сама, иногда с помощью городских мастериц — их я смогла нанять, когда прошлым летом продажи действительно взлетели.

Я всегда так мечтала открыть собственный магазин, что порой хочу себя ущипнуть, убедиться, что это не сон: я не просто «живу мечтой», а еще и зарабатываю неплохие деньги.

Летом во время отлива собакам разрешается гулять по огромному пляжу гавани — песчаной отмели, которая обнажается, когда отступают волны. Мы с Барни движемся по сложной траектории среди многочисленных рыбацких лодок, которые отлив разбросал то тут то там на сыром песке. Наконец я отстегиваю поводок, и Барни вприпрыжку несется по пляжу, пока не натыкается на первый интересный запах — когда он зависает над ним слишком долго, я свистом зову его обратно. Когда мы отходим настолько далеко, что видим волны, накатывающиеся на песок, Барни поднимает на меня взгляд, исполненный надежды.

— Ну уж нет, никакого купания! — говорю я ему, прежде чем он успевает плюхнуться в воду. — Сегодня у меня нет времени мыть и сушить перепачканную песком собаку. Завтра поплаваешь, если будешь хорошо себя вести.

Я достаю из кармана мячик и бросаю его к берегу, подальше от соблазнов моря.

Так мы играем минут пятнадцать — я бросаю мячик, а он гоняется за ним по песку, держась подальше от отдыхающих, которые беспечно гуляют по импровизированному пляжу и в ус себе не дуют. Затем я подзываю Барни, и мы направляемся обратно к гавани. Уже начинается прилив, и я прекрасно знаю, как быстро набегут волны и приведут с собой глубокое опасное море.

Сколько беспечных отдыхающих оказалось у него в плену на высоких песчаных отмелях среди плещущихся волн. В Сент-Феликсе это уже традиция — по крайней мере раз в неделю кого-нибудь приходится спасать.

— Ну вот, — говорю я, пристегивая поводок, — пойдем обратно длинной дорогой и по пути заскочим к Ною.

Барни не против, чтобы мы вернулись в магазин кружным путем, и весело бежит впереди. Мы пробираемся мощеными улочками и наконец приходим к «Ноеву ковчегу» — прелестной антикварной лавке, которая существует в Сент-Феликсе с незапамятных времен.

Я приоткрываю дверь, колокольчик над входом звякает, и я вижу, как из дальней комнаты появляется Ной.

— А, это ты, Кейт, — говорит он, выходя в лавку. — Я тебя ждал.

— Мы с Барни. Он немного в песке — не хочу его впускать.

— Я держу антикварную лавку возле моря, Кейт. Так что песком меня не напугаешь, — он улыбается мне. — Заходи с Барни. Кларис ему обрадуется.

Кларис — его собачка. История, как у нас с Анитой, — Ной получил Кларис в наследство от своей тетушки вместе с лавкой.

Я завожу Барни, и собаки радостно обнюхиваются у нас под ногами.

— Анита сказала, у тебя ко мне дело, — осторожно начинаю я, по-прежнему недоумевая, что же хотел Ной. Я хорошо знаю его подругу Ану. Она известна по всей округе и вместе со своим красным минивэном неизменно участвует во всех городских мероприятиях — от свадеб до школьных балов. На своей «ромашишке», как она называет минивэн, Ана успевает повсюду, вызывая улыбку у каждого, кого встречает по пути.

— Да, верно. Я тут разбирал вещи в одном доме, и осталась уйма всего, — объясняет Ной, ведя меня вглубь помещения. — Прежняя хозяйка, пожилая дама, должно быть, увлекалась искусством, потому что на чердаке оказалось битком всякой всячины — картины, принадлежности для рисования и вот еще, — он указывает на старый деревянный кофр.

— Похоже на швейную машинку, — говорю я, когда он щелкает латунными застежками и снимает чехол. — Ну да, это швейная машинка! Причем довольно старая.

— Я бы сказал, «винтажная», — подмигивает мне Ной. — Полагаю, начала двадцатого века, а может, и раньше.

— Пожалуй, — говорю я, разглядывая ее. — Только она вряд ли работает.

— Думаю, эта старушка сшила свой последний подъюбник много лет назад. Но я и не предполагал, что ты будешь на ней шить. Я думал, пригодится для оформления. Она будет прекрасно смотреться рядом с твоими изделиями.

— Да, она могла бы отлично встать в витрине, если расчистить место. Сколько ты за нее хочешь?

— Нисколько, — мотает головой Ной. — Честно говоря, ты сделаешь мне одолжение, если заберешь ее. Денег за нее не выручишь, особенно в таком состоянии, а кроме того, в прошлом году ты помогла Ане украсить «ромашишку». За нами должок.

— Глупости! Мне было приятно сшить вам подушки.

Я снова смотрю на швейную машинку.

— Ну да, она отлично подойдет для декора… но я должна что-то дать тебе за нее, Ной.

— Не стоит, Кейт, я уже удачно продал старые принадлежности для рисования, которые там были. Вчера один парень заглянул посмотреть и сразу все схватил. Он открывает магазин художественных товаров и сказал, что они будут классно смотреться. Тогда-то я и подумал о тебе насчет машинки.

— Очень вовремя! И где же будет этот магазин — неподалеку?

— Ну да, выше тебя по улице, на месте старой мясной лавки.

— Что? — восклицаю я. — Здесь, в Сент-Феликсе? Говоря «неподалеку», я думала, речь идет о Пензансе или Ньюлине…

— Вообще-то он только обустраивается. Думаю, откроется через недельку-другую. Славный парень. Судя по всему, только приехал.

— Но ведь художественные товары продаем мы, — мрачнея, говорю я. — В цокольном этаже.

— А, ну да. — До Ноя внезапно доходит, что меня так задело. — Я не подумал. Ну это же не создаст тебе особых проблем, верно? Посмотри, сколько у нас кондитерских — и все они получают прибыль.

— Спрос на пирожки гораздо выше, чем на художественные товары, это совсем другое дело. Взгляни иначе: если в Сент-Феликсе откроют прокат винтажных автомобилей, вас с Аной это встревожит?

— Разумеется, — кивает Ной. — Твоя мысль понятна, Кейт, только вряд ли ты что-то можешь поделать, раз он уже вот-вот откроется.

— Ну, это мы еще посмотрим, — говорю я, скрещивая руки на груди.