Пять Пророчеств. Эхо древнего мира – I

Эйрик Годвирдсон

Рудольфа прозвали Счастливчиком – он выжил после шторма, забыв все, кроме имени.Прошлое смыто в море – чем же заняться? Разве что быть стражем в городе, подарившем временный приют? Что ж, у Рудольфа нет иного выбора. Или есть? Может, вдруг окажется, что где-то далеко, в городе, где – на старинной карте так и написано – «водятся драконы», ответов сыщется больше, чем среди сородичей и новых друзей? Что же, рискни всем, что есть, ибо иногда выбора не остается – и так говорят твои пять пророчеств.

Глава 4. Путь в тумане

Проснулся я от ощутимого запаха гари. Неужели в ночи ветром разметало уголья, а часовой уснул, не замечая этого? Да как же так?

Я вскочил, отбросив одеяло, и заозирался в поисках очага пожара. То ли густой белый дым, то ли небывалый по плотности туман затягивал все вокруг — и одно я понял точно: часовой и правда уснул. И еще было довольно рано — судя по серости, брезжащей сквозь пелену.

Солнце, во всяком случае, еще не взошло. Я снова потянул носом — дух пожарища мне не приснился, он вовсе не собирался исчезать. Да только вот горело уже весьма давно — дым успел прогоркнуть. Выдохнуться, налиться горько-кислым привкусом вчерашних угольев и холодной золы… а еще набрать влаги, как будто пожар заливали водой, или прошел дождь.

Чувство тревожного беспокойства, с которым я вчера ложился спать, усилилось стократ.

Что-то было в этом всем не то. Дождей не было с самого нашего выхода. Ночь выдалась сухой. Туман, кутающий нас как в ватное одеяло, говорил о том, что пропитанные водой головешки скорее всего плод моей фантазии, но… я бы, наверное, и после бочки бренди такое не выдумал, просто потому что это бессмысленно.

Я растолкал прикорнувшего — вернее сказать, точно окостеневшего в не самой удобной позе — у костра Менгора, едва сдерживая изумление, граничащее с шоком — чтобы капитан уснул на посту?! Менгор? Да я скорее в настоящую чакабре поверю!

Тот обморочно повел глазами, встряхнулся — и точно так же, как я, втянул воздух носом.

— Поднимай остальных, где-то рядом пожар, и нам надо выйти из леса поскорее и понять, что происходит, — отрывисто бросил он, окончательно просыпаясь.

Собирались мы в такой спешке, точно лесной пожар уже в самом деле кусал нас за пятки.

— Идем в колонну по трое, телега в центре. Из колонны не выходить, шире, чем на расстояние вытянутой руки, не расходиться. Не нравится мне этот туман — вместе с дымом. Пока видимость не прояснится хоть немного — из колонны ни шагу, — Менгор то и дело косился на меня, точно ожидая каких-то советов, но я не знал, что сказать.

Рукоять глефы в ладони казалась теплой, и теплом тянуло в лицо. Наверное, и правда где-то в ночи приключился пожар — вот тебе и сухие осенние дни, такие удобные для дальнего перехода! Понятно, чего так Мен спешит — удирать от лесного пожара то еще удовольствие. Я встал меж капитаном и Тезом, в голове колонны — и мы двинулись. Леса, грозящего стать ловушкой, отмерить нам оставалось совсем немного — мы и так почти на самом его краю заночевали.

Пока мы шли, туман поредел. А когда миновали лес и небольшую ложбину за его краем, и наконец поднялись по дороге на равнину, то вовсе почти развеялся. Только вот нам это мало помогло.

Только появилась возможность оглядеться, я едва не замер, как вкопанный, да и не только я.

— Что же это такое? — хрипло спросил Менгор, и я только лишь ошалело качнул головой.

Я тоже ровным счетом ничего не мог понять. Вокруг нас, впереди и со всех сторон вдаль был далеко не Новый Этен. Либо весь Новый Этен успели сжечь дотла за ночь, кроме того леса, из которого мы вышли только что.

Вокруг была засыпанная пеплом, почернелая пустошь, в воздухе висели клубы дыма, заслоняя собой восходящее солнце, и запах застарелой мерзкой гари, жирной и густой, забивал горло и мешал нормально дышать. И этого всего не могло быть, просто потому что не могло быть никак.

— Что за… — всё, что я смог промолвить, повторив, точно эхо, за Менгором. Голова вдруг заболела нестерпимо — точно ее набили раскаленными иглами. Какое там превращение оборотня где-то в городе! Так раскалывалась голова у меня только после кораблекрушения, и, наверное, больше никогда в жизни. Со всех сторон раздавались приглушенные восклицания и ругань — никто не мог понять, что происходит.

Это не Новый Этен. Это вообще не Марбод Мавкант. Я понял это вдруг со всей ясностью — вспомнил дорогу, что видел со стен Д’Лагрена, вспомнил карту, куда, конечно же, сунул нос перед отправкой. Да и без этих карт — я просто вдруг ясно осознал: мы попали куда-то, куда не должны были. А вторая неприятная мысль, от одного появления которой у меня и заболела голова, была такова: я откуда-то должен знать эти земли.

— Не может быть, — прошептал я, когда в голове мутными отблесками всколыхнулись некие тени воспоминаний. Тех, давних, что, как я думал, поглотило море.

— Ну и где мы? — раздраженно, зло крикнул в никуда Менгор, явно не ожидая никакого ответа.

— А я, кажется, знаю, только это совсем бабкины сказки будут, — один из стражников из глубины строя подал голос. — Я вроде как узнаю эти места, это больше всего похоже на Кортуанск! Вот дорога на Корфу, вот вдалеке Сумрачные горы… правда, это другой конец мира. Мы не могли туда попасть, просто пройдя по лесу.

Кортуанск! Я тоже знал это название — и помнил из заново выученного о страшной войне, что шла в этих краях совсем не так давно. Даже вот в числе нашего отряда нашлись те, кто какое-то время жил в Кортуанске, нес там службу, пока власть островного королевства окончательно не пала под натиском какого-то до той поры никому не ведомого завоевателя, заручившегося помощью отнюдь не благонамеренных магов… ну или одного мага. Да, кое-кто из моих соплеменников жил здесь, как и я сам тоже. Я с острой ясностью вспомнил, что незадолго до падения Кортуанска я был на западном побережье Кортуанска, но вот что я там делал?

Пока отряд наш сдержанно обсуждал, насколько реально то, что мы всем отрядом угодили в одну из «развилок», или, как чаще говорят, «колодец»³ на лесной части дороги — а иного объяснения быть не могло — нас обнаружили местные жители.

Колодец… вроде как редко он отбрасывает дальше, чем на пару-тройку суток и десяток лиг. Нельзя же взять и провалиться через весь мир на другой его лик? Или можно?

Это еще предстояло выяснить, вот что я знал сейчас совершенно точно.

Из-за обгорелого дерева к нам вышел человек в тускло-черном, точно испачканном пеплом облачении, вооруженный копьём. На нем была простая шерстяная туника и плащ с худом — то есть он мог быть вообще кем угодно.

— На вид вы не драэва и даже не из «тех», вы кто тогда такие и как тут оказались? — заговорил он, щурясь. Он всматривался в нас, и лицо его, простое сухощавое лицо человека неопределенных лет, постепенно приобретало удивленное выражение. — Меня или подводят глаза, или что же, эллеральские элфрэ⁴ наконец отважились покинуть свои нор… свою землю?

— Гарнизон Д’Лагрена, Новый Этен, — Менгор мотнул головой, скидывая капюшон худа. — Элфрэ, только не эллеральские. И у меня похожий вопрос — как мы тут оказались?

— Так вы из Марбод Мавкант? — изумленно присвистнул человек. — Вот дивны дела айтировы! Еще удивительнее, чем помощь от Эллераля!

— Добрый господин, ты не из Оплота? — подал голос все тот же страж, что узнал первым ландшафт вокруг.

Он кивнул.

— Стало быть, маг? — уточнил Менгор.

— Верно. Пойдемте за мной, тут небезопасно. — снова кивнул маг, и мы развернулись в указанную сторону.

Там, куда нам предстояло идти, возвышался массивный скальный хребет — Сумрачные горы, как назвал их наш однополчанин. И они в самом деле так назывались. И да, это был именно Кортуанск — человек с тускло-черном, не назвавший своего имени, подтвердил это.

Скалы и уступы — крупные, угловатые, но чуть сглаженные расстоянием, и потому — точно обтянутые бархатом растущего на них травяного и лесного покрова. Величественная темно-синяя гряда и серо-белые облака. Воздух, полный пепла, и тусклый неяркий день без солнца в белесом небе не в силах приглушить густоту теней меж скал — и те все равно были насыщены яркостью кобальтовой глазури после обжига. Мне показалось, что с гор этих тянет свежим ветром — и там, там можно будет дышать легко, не сплевывая горький дымный привкус после каждого пятого вдоха. Мы шли — и я, не зная толком, кто такие эти жители Оплота и о каких магах толковал Менгор, все равно хотел вступить под тень этих скал и ущелий. Сумрачные горы казались мне прекрасными. А я сам, оказывается, был болен жаждой путешествий — сидя у себя в уютном этенском городе, я даже не понимал, насколько меня тянут к себе новые земли. Наверное, это и сыграло со мной злую шутку и загнало на тот корабль, и иной разгадки нету. Наверное, думал я. И забывал думать дальше, крутил головой, осматриваясь, прикипая взглядом, впитывая каждую мелочь.

Горы были… невероятны. Казалось, я иду меж костей самой земли, самих корней мироздания. Древние молчаливые скалы, и полные свежего ветра ущелья, и легкий хруст крупного песка под ногами — все это разительно контрастировало с выжженной долиной. Казалось, этих гор не могут коснуться никакие изменения, никакие водовороты истории и свершений, творимых нами, живущими в мире, не отразятся на серых строгих камнях.

Нас повели кратчайшей дорогой в Оплот — настолько кратчайшей, что даже я понял: без каких-то магических фокусов, помогающих преодолевать большие расстояния в несколько шагов, тут не обошлось. Дорога сужалась и расширялась, поднималась и спускалась, петляла меж распадков и ныряла под своды причудливых проходов, проточенных в камне не руками разумных существ, но древними, пересохшими уже реками — пока мы не вышли к самому Оплоту.

И если просто горы удивляли, наверное, только меня, то Оплот… о, тут уже в изумлении замерли абсолютно все. Тезвин шепотом помянул Айулан — в восхищении и изумлении глядя на то, как парит над гигантским провалом, разверзшимся в конце нашей дороги, кусок скалы, увенчанный городом-крепостью.

Оплот точно проявлялся, ткался на наших глазах из окружающих его облаков — город из светлого камня, с высокими башнями и домами на утесах. Тут и там со скалы, служащей основанием, вниз срывались потоки воды, и они, казалось, вскипали в том провале внизу, поднимаясь плотной облачной подушкой. Если бы это не было обманом, я бы решил, что на облаках Оплот и держится.

Этого, наверное, быть не могло — но оно было. Оплот Ордена Сумрачных Магов.

Хозяйки этого города, верно, по утру идут не к колодцам и ручьям, а ловят куски облаков и загоняют их в бочки, дожидаясь, пока те станут дождевою водой.

Из провала под парящей скалой тянуло могучим потоком… нет, не ветра. Я чувствовал это похожим на ветер, но когда бедняга Брен менял облик передо мною, я уже откуда-то знал, что это поток магической силы. Той, что течет черезо все в этом мире. И через меня, и через моих товарищей, и через камни этих гор. Она и поднимает скалу вместе с крепостью.

Я вдохнул глубоко-глубоко.

— Это и есть ваш Оплот? И как же мы туда доберемся? — обратился Менгор к нашему провожатому.

— Немного терпения, — хмыкнул он. — За мной к условленному времени придет лодка.

— Лодка?

— Лодка.

Сам же, впрочем, ждать он не стал. Постоял у обрыва, всматриваясь в облачные гряды. Заметил там что-то — не крупнее птицы, как это выглядело со стороны.

Затем вынул что-то из кошеля при поясе — мне показалось, это металлическое зеркальце. Поглядел на пасмурное небо, вздохнул, убрал. Следом явился осколок горного хрусталя — в него маг напряженно уставился едва ли не на добрую треть лучины.

Убрал и кристалл тоже.

— Попросил прислать посудину побольше, — пояснил он. — На обычной больше десятка не разместится.

Я лишь пожал плечами. Слова о лодке казались глупой шуткой… пока я своими глазами не увидел, как правит длинным веслом, стоя на корме великанской расписной рыбины-лодки, человек в длинном сизо-синем плаще.

Это и правда была лодка. И одновременно рыба. И она плыла по облакам и волнам ветра, сплетенного с магическими потоками, загребая пластинчатыми плавниками по бокам деревянного, прихотливо раскрашенного борта. Над носом лодки болтался тускло отблескивающий фонарик. Весло кормчего ныряло в густую пену облаков и гнало посудину уверенно по направлению к нам. Там, где тропа обрывалась в провал, лодка пристала, и мы погрузились в нее. Места на лавках в исполинской рыбе хватило всем — это был скорее средний корабль, а не простой барк, как мне показалось издалека.

И пока мы плыли, наш спутник — маг наконец назвался, он носил имя Видо — коротко рассказал о происходящем сейчас в этих краях.

Война так толком и не завершилась — Кортуанск, почти разрушенный, так и не пожелал склониться перед безымянным поперву захватчиком. Тот завоеватель, которого подозревали в союзе с могущественными магами, оказался сам чародеем. Да только вот — чародей черпал свои силы из одержимости. Он даже своего земного имени не называл — провозгласил себя именем духа, дающего ему могущество. Назывался Эргесенналло — и величал себя Духом Разрушения. Как будто в самом деле великая могучая демоническая сила могла войти в тело живущего! Это казалось невероятным — но верить или нет выбора особого не было. Завоеватель с именем демона продолжал сжигать воспротивившиеся его воле поселения, куражиться, как душе угодно — а настоящей его цели никто не знал.

Оплот был не по зубам этому новоявленному Эргесенналло — каждый раз, когда Видо произносил это имя, меня охватывал болезненный озноб — краткий, но явственный. Ломило виски — но я терпел. Кружилась голова, когда я выглядывал за борт лодки, по спирали поднимающейся к мазку белой краски башен и городских стен на фоне жемчужно-серого неба — Оплот парил над пеленой облачности, и там, куда он вознесся, солнце все-таки попадало, пусть и скупое.

— Не наклоняйся, ты и так с лица бледен, упадешь — не знаю, сумею ли я тебя подхватить, — Видо дернул меня за рукав, заставляя выпрямиться и перестать завороженно смотреть в глубину провала под парящей скалою.

Я послушался, удивляясь про себя — я никогда не боялся высоты. Голова кружилась по какой-то другой причине. Но в одном маг прав — мне не по себе, и в то же время поток силы, что древнее самого мира, текущей из-под земли, казался честью чего-то… очень и очень притягательного. Хорошо и плохо одновременно, радостно и невыносимо тоскливо в один и тот же миг — дурнота моя была скорее всего вызвана этими противоречивыми чувствами, тянущими мое существо в разные стороны, и ничем иным.

Видо продолжал:

— И вот Одержимый прогнал над землею огненные волны, покуражился и успокоился было. Минул год 665 Третьего Рассвета тогда. Он занял крепость в Корфу — по счастью, не очень близко от нас, да только вот это второй по значимости город Кортуанска, да к тому же еще и порт. Самые густонаселенные области под его властью оказались! Люди снимались и уезжали, бросая все, что не смогут увезти далеко. Перебирались ближе к нам — тут, у Сумрачных Гор, пока что наша власть. И то иногда вот… случаются вражьи рейды. Деревню и луг, через которые мы шли, пожгли полдюжины дней назад. Людей мы на время забрали к себе — как и большую часть беженцев. Ничего, дома можно отстроить и посевы поднять снова, но знать бы, когда все это кончится! И помощи ждать особенно неоткуда — я-то, дурак, обрадовался, когда вас увидел. Думал, Эллераль воспрял духом, созвал отряд…

— А они вам не помогают? Странно, — Менгор потер переносицу.

— А ты вспомни, капитан, почему наши родичи снялись и покинули земли у Эллераля, — подал голос кто-то из воинов.

Менгор хмыкнул, а Видо расплылся в не самой приятой улыбке:

— Этенцы считали своих родичей трусами, это правда?

— Как и корты — кортуанцев, — парировал Мен.

Видо погасил улыбку и ненадолго примолк, я только пожал плечами. По идее, я все должен был это знать в своей прежней жизни — но сейчас попросту слушал заново.

— Нужно выяснить, как вы оказались в Иллизи Нья⁵. Не хватало еще, чтобы Эргес… Одержимый решил, что и второй лик мира ему тоже неплохо бы захватить. Многие, кого он хотел бы видеть поживой своим воинам, успели унести ноги в Марбод Мавкант, помнится. Он думает, верно, что вы оттуда готовите удар! А мы тут вообще-то большей частью занимаемся тем, что мешаем ему найти достаточно широкие «ворота» к вам.

На вопрос «как» ответа не было пока что ни у кого — даже просто предположений.

А тем временем мы причалили — у Оплота была настоящая пристань для воздухоплавающих рыб-лодок. Гулко отозвались доски под ногами высаживающихся, в воздухе полно было запахов незнакомого города, откуда-то тянуло влагой — точно и в самом деле прибыли в морской порт.

Только вот влага была пресная — я вспомнил водопады вникуда с края скалы, и не стал даже удивляться. У меня попросту не осталось на это сил.

Что же нас ждало дальше?

О, для начала нас, разумеется, накормили и даже выделили место, где мы могли бы отдохнуть. А потом нам предстояло беседовать с главой Ордена Сумрачников — и он почему-то пожелал видеть всех без исключения, а не только Менгора, как командира, и пару-тройку выбранных капитаном спутников, как это обычно принято для таких бесед. Ну что же, у магов свои причуды.

Не смотря на некоторую недоверчивость и неявные сомнения, терзающие меня почти неотступно весь день, я почему-то в Оплоте чувствовал себя вполне неплохо. Остальным так и вовсе пришлось гостеприимство магов вполне по вкусу. Менгор, конечно, досадовал, что мы, провалившись неведомо в какой «колодец», подвели товарищей, что будут ждать нас, не дождутся и пойдут в Наран одни, вдвое меньшим числом, чем задумано было. Но и он понимал, что нашей вины в том нет, и иногда лучшее, что можно сделать — покориться судьбе.

Ни я, ни он, и никто из нас не знал тогда, чем обернется для нас наша задержка и пропажа, и как судьба обойдется с нашими товарищами, ушедшими вперед.

Будущее, и наш путь в нем пока что терялись в тумане, как подножие скалы, на которой парил Оплот, как этенский лес, из которого мы вышли, как кортуанская равнина, на которой мы оказались после.

Примечания

3

«Колодец», «развилка», на море — «глаз». Некая «складка пространства», попав в которую можно перенестись вдаль на многие лиги, даже не заметив этого. Неуправляемое явление. Встречается довольно часто, но в серьезный расчет обычно не принимается.

4

Тот же народ, что в других частях мира называют еще эльфами. Здесь используется наиболее распространенная форма, она же — самоназвание народа.

5

«Старый Мир» — один из двух ликов мира Атван, восточное полушарие. Марбод Мавкант — «Новые королевства», они же «Новый Мир» — располагаются на западном полушарии. Свободное путешествие между двумя ликами — полушариями — на момент повествования значительно осложнено по причинам, которые будут затронуты позже.