Глава 9
То, что мы называем хаосом — это всего лишь закономерности, которые мы не сумели распознать.
Идти по глубокому снегу с подвернутой ногой — та еще задача.
Мари медленно брела к дому, опираясь на локоть спортсмена.
— Как вас величать, спаситель?
— Леонид. — Мужчина улыбнулся, приостановился, снял перчатку и протянул Мари крепкую обветренную руку. — Я лыжник, готовлюсь здесь к соревнованиям. Восстанавливаюсь после травмы. Неудачный год… — Он скривился. — Когда я пришел в себя после травмы, все спортивные отели на Рождество в окрестностях уже были заняты, пришлось ехать сюда. А вы тоже относите себя к славным рядам любителей снегов и морозов?
— А что безвылазно в четырех стенах сидеть? — рассмеялась Мари. — Нужно было ловить момент, пока снова не поднялась метель… Сегодня такая красота! Я выглянула в окно и подумала: прекрасный антураж, чтобы растянуть ногу…
— На пару сотен метров выше было бы еще лучше: там виды даже более захватывающие.
— Верно. Хотя, согласитесь, все равно вышло довольно эффектно. — Немного помолчав, Мари спросила: — Кстати, я еще вчера хотела вас спросить: почему вы избегаете гостей?
— Да я, знаете ли, не любитель рассказывать банальные анекдоты в гостиных. Я предпочитаю слушать, да и то, не всех, — хмыкнул он.
Мари понимающе улыбнулась.
— Вот мы и пришли.
Она потопталась у крыльца, отряхивая снег с ботинок.
У входа уже лежали чьи-то облепленные снегом лыжи и ботинки.
Мари остановилась.
— Две детских пары — это Анюты и Мишеля. И три взрослых пары, — сказала Мари. — Одни наверняка принадлежат Елена, вторые — ее мужу. А чьи же третьи?..
Она нахмурилась.
Леонид удивленно посмотрел на нее.
— Да мало ли кто еще вздумал прокатиться! Почему вас это интересует?
— Неважно. — Она покачала головой. — Кстати, давай на ты? Опустим формальности.
Они вошли в дом. На них пахнуло уютным теплом затопленного камина, запахом мандаринов, мятных леденцов и рождественских пряностей.
Отряхнув костюмы от снега, они прошли в холл.
Видимо, вид у Мари был неважный, так как к ней тут же подбежали все, кто находился в зале.
Женька пробормотал:
— Топор в медовую бочку… Мари, ты здорова? На тебе лица нет! Ты бледная как призрак!
— Мм, — Мари замялась. — Скажем так, я наполовину в порядке. Ну, или наполовину не в порядке. Какую философию ты предпочитаешь? А впрочем, не беспокойся, — весело добавила она, увидев выражение лица приятеля.
— Что с вами приключилось, Мари? — взволнованно воскликнула Елена.
— Упала, подвернула ногу и ушибла колено. Неудачный спуск. Но все в порядке!
— В порядке? Упала? О, эти лыжи! — мгновенно разошелся Женька. — А я тебе всегда говорил: они тебя до добра не доведут! Чертово изобретение… Эти сумасшедшие чего только не придумают! Привязывают к ногам разукрашенные деревяшки и сигают с горки в мороз! А потом в гипсах ходят. Это все человеческая гордыня и высокомерие! Ты как этот, как его… Мари, кто там на солнце перегрелся и упал? Его отец еще быка прятал… Я когда-то читал и уже подзабыл…
— Быка? — озадаченно потер подбородок Алексей.
— Ну да! Про него еще тот старик писал, который советовал, как с красотками знакомиться!
— Как знакомиться с женщинами?.. — растерянно переспросил Леонид.
— Ну да! И как от несчастной любви излечиваться… — добавил Женька, покраснев.
— Психолог Лейл Лаундес? — неуверенно предположила Елена.
— Ты что, это же женщина! — возразила мадам Бриль.
Женька возвел глаза к потолку.
— Да какой там психолог!
— Ты, наверное, говоришь об Овидии, — рассмеялась Мари. — «Наука любви» и «Лекарство от любви».
— Точно! Овидий! Я же говорю — старик!
— Так кто там на солнце перегрелся-то? — спросил Леонид.
— Овидий писал об Икаре, — снова улыбнулась Мари. Она набрала в грудь воздуха и быстро продекламировала: — «Быстрый полет забавлял его, и он взлетел ближе к лучезарному солнцу. И воск растаял, и он в ужасе взглянул с небес вниз на море, и потемнело у него в глазах, и махал он своими голыми руками, дрожал и не мог ни за что ухватиться… Упал он со страшной высоты в море и погиб в его волнах».
— И погиб в его волнах! — вскричал Женька. — Вот именно! И ты, Мари, туда же! Гордыня и безрассудство! Кошмар! Нет, чтобы меня послушать… Ну все, Мари, пора нам домой: на лыжах мы уже покатались, на снег посмотрели, пора и честь знать… Управляющий, снесите вниз наши чемоданы… И вообще, у меня уже полное истощение нервной системы, где официант? Ван Фу, Ван Фу, у вас есть сэндвич? Боже, я так нервничаю…
Леонид перебил его:
— Там на спуске внизу кто-то протянул…
Мари прицелилась и от всей души ущипнула его за бок, не дав закончить.
— Там волшебный спуск, петляет, как уж на сковороде! — бодро сказала она. — А я еще желторотая неоперившаяся лыжница. Птенец, можно сказать. — Она намеренно беззаботно рассмеялась и откинула косу за спину. — Переоценила свою ловкость. Человеческая гордыня, Евгений прав. А горки у вас — ух, просто прелесть!
Леонид смерил ее удивленным взглядом.
— Господи, Алексей, это мы во всем виноваты! — всплеснула руками Елена. — И как мы только могли оставить Мари одну? Никогда себе не прощу… Как страшно, Мари, вы же могли разбиться!
— О, ерунда какая! До свадьбы заживет! — воскликнула мадам Бриль. — Риск — дело благородное. Подумаешь, с горки упала… Вот мы с моим дорогим покойным мужем как-то на верблюдах по пустыне путешествовали. Без охраны, естественно. В шатре спали, прямо под африканскими звездами… — Она откинула голову назад, томно прикрыла глаза и улыбнулась. — И вот спим мы, значит, тишина, романтика, и тут… Представьте, тут палатка открывается — и мы видим оскаленную морду! Это к нам лев заглянул на огонек! Вот это было страшно…
Летчик восхищенно покачал головой.
— О, а у меня такое было с носорогом, я вам рассказывал…
— Мама, не сравнивай! — строго сказала Елена. — Там дикая Африка, а здесь у нас должна быть цивилизация, культурная среда…
Йозеф покачал головой.
— Мари, а вы уверены, что вы просто подвернули, а не сломали ногу? В любом случае, вас надо срочно отвезти в травмпункт! — Он прижал руки к груди. — Да и вообще, вам показан покой и отдых! А у нас тут не самое спокойное место… Может быть, пока не поздно, пока снег не замел дороги, отвезти вас в город? Никакая работа не стоит вашего здоровья!
— Нет-нет, Йозеф, благодарю, но я чувствую себя великолепно! — упрямо мотнула подбородком Мари.
Управляющий расстроено покачал головой и цокнул языком.
— Падение — не очень хороший знак, — тихо сказал Ван Фу. — Мари, не гневите небо. Все-таки вам лучше уехать отсюда.
Она внимательно посмотрела ему в темные узкие глаза.
— Ну уж нет. Я всего лишь подвернула ногу. Придется вам меня потерпеть еще немного.
«Так просто вы от меня не избавитесь», — добавила она про себя.
В холл со стороны кухни вошел доктор Коста, рассеянно оглядываясь по сторонам. Он раскачивался, как камыш на ветру, близоруко щурился и то и дело поправлял спадающие с переносицы толстые очки.
— Ну наконец-то, — выдохнул он. — Люди. Кажется, я снова заблудился.
— Заблудились? — фыркнул Феликс. — О, ну конечно. Ваши драгоценные мозги явно не для таких мелочей, как ориентирование на местности!
— Именно так! Как хорошо, что хоть вы это понимаете, молодой человек, — серьезно ответил доктор.
Феликс выразительно постучал себя по лбу, потом вытащил изо рта спичку и расхохотался.
Елена бросила на него косой взгляд.
— Феликс, не могли бы вы… — Она осуждающе свела брови на переносице. — Ну чисто дикарь, ударивший соседа томагавком! — прошептала она гневно.
— А вы, Елена, — ответил доктор Коста, — лучше не вмешивайтесь в разговоры умных людей!
Елена в возмущении приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но тут же захлопнула его, покачала головой и махнула рукой.
— Не правда ли, наш доктор — очаровательный собеседник? — хохотнул Феликс.
— Ах, что это я! Совсем забыл! — нарочито громко вмешался управляющий. — Смею напомнить, что у нас скоро обед! Если желаете переодеться, поспешите, а то все остынет!
— Мари, пойдем, я провожу тебя до двери, — сказал спортсмен.
Они поднялись по лестнице. Мари остановилась у двери и взялась за ручку.
— Ну что же, спаситель, спасибо!
— Увидимся за столом! — Леонид улыбнулся, чуть задержал взгляд на Мари и быстро зашагал в свой номер.
Она повернула ключ в замке. Щелкнула выключателем, сделала шаг вперед… и застыла на месте! Что за чертовщина! Величавый ореховый шкаф в стиле «бидермейер», который прежде подпирал украшенную набивным хлопком стену, теперь преграждал комнату. Он расположился вольготно в самом ее центре и раскачивал, будто ногой, приоткрытой изогнутой дверцей. Овальный стол, как встревоженный конь, встал на дыбы, упираясь передними ножками в кровать. Стулья, обтянутые полосатым светло-зеленым репсом, разбрелись по комнате и застыли в причудливом порядке, будто шахматные фигуры в самый разгар битвы.
— Вот и приплыли… — озадаченно пробормотала Мари.
