Бандитская Алма-Ата. Рассвет

Шан Сапаров

Роман повествует о судьбе молодого человека, попавшего в водоворот лихих девяностых. Яркая и кровавая судьба Бека, тесно переплетенная с историей казахстанского криминального мира, становится заложницей новых времен, в которых только сила и отчаяние дают шанс на выживание. Для широкого круга читателей. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

Первого сентября восемьдесят восьмого года Берик, вопреки прогнозам директора школы Альфии Шакеновны, пришел на утреннюю линейку. Мало того, что успеваемость по важным предметам с трудом тянула на оценку удовлетворительно, у него были проблемы с поведением. И плохо учился Берик не потому что был слабоумен, скорее, в силу большой лености. Альфию Шакеновну тревожило полное пренебрежение к замечаниям учителей и классного руководителя. После выпускных экзаменов восьмого класса, многие ученики отправились в профессионально-технические училища. Кто-то из них в будущем стал сварщиком, кто-то слесарем, кто-то — машинистом тепловоза или поваром. Все зависело от внутренних идеалов и стремлений. Но для амбициозных родителей Берика низшая и мало оплачиваемая профессия казалась бесперспективной, и они прилагали максимум усилий для положительного решения данного вопроса с директором средней школы.

Уход школьников привел к тому, что потоки поредели и несколько классов объединили в один, добавив несколько новеньких одноклассниц. Тогда Бек впервые увидел Юлю Ермакову. Красивую и голубоглазую девочку с русо-каштановыми волосами, свисающими до плеч. Высокая и стройная, она казалась среди них принцессой из сказочного замка, которая, случайно заблудившись, оказалась среди простых смертных. Бека взволновала теплота ее голубых глаз, отдающих всеми цветами горных изумрудов. В них была страсть красного цвета, а также отблески зеленых камней, манящих к себе магнитом. И был в ее глазах синий цвет, отдающий неприступным морозом и холодом. Бек, взглянув в ее глаза, почувствовал, что тонет в них безвозвратно. Бек, не заметив для себя, влюбился в Юлю.

С ее появлением, он стал охотнее посещать школу. Не опаздывая на первые, и не сбегая с последних уроков, хотя последнее стало уже своеобразной традицией. Даже поведение у него стало настолько удовлетворительным, что учителя и директор школы перестали узнавать его. Они никак не могли понять, что Бек влюбился. И хотел ради этого полностью измениться. Чтобы ей не было смешно, когда он, вызванный к доске учителем, запинался, не зная, как правильно решить ту или иную математическую задачу. Также он старался быть вежливее обычного, не пререкаться со старшими, не огрызаться на учителей.

Выросший среди уличных хулиганов и мелких бандитов, он не мог не перенять презрения к власть предержащим. К тем, кто был выше по социальному статусу и материальному положению, к тем, кто решал за него, как жить и что делать. Власти показательно наказывали непокорных нарушителей закона. Но местный народ, в большинстве неглупый и дальновидный, то ли не знал, что делать дальше, то ли не мог жить по-другому. Отсидев очередные срока, районное хулиганье вновь бралось за старые дела.

Однажды, после уроков труда, которые обычно длились по два часа, Бек неспешно шел по школьному коридору. Проходя возле столовой, он увидел, как оттуда вышли его одноклассницы — Юля и Зарина. Юля, одетая в коричневую школьную форму и белоснежный фартук, не шла, а порхала над деревянным полом.

— Привет, девчонки! Как дела? — спросил он, подходя к ним.

— Привет. Все отлично, Бека. А у тебя? — ответила Зарина. Юля взглянула на Бека, их взгляды встретились.

— Почему ты не подходишь и не знакомишься со мной? — спросила она.

— Не знаю. Стесняюсь, наверное, — полушутя ответил Бек.

— Ты что замолчал? Задумался, что ли? — спросила Зарина, видя замешательство Бека.

— Да нет, торможу просто, — оправдываясь, ответил он.

— Да ладно, знаю я, почему ты тормозишь. Опять с Тахиром косячок дунули, вот и тормозишь, — сказала Зарина. Подружки взялись за руки и побежали по лестнице на второй этаж. Закинув спортивную сумку на подоконник окна, Бек уныло смотрел на внутренний двор школы. Ученики первых классов собирали желтые листья, падающие с деревьев в странном, завораживающем танце. Ему хотелось поговорить с Юлей наедине, но он не знал, как это сделать. Он вытащил из сумки тетрадь, вырвал пустой лист, написал записку: «Дорогая Юлия! Ты мне нравишься! Честно! Я хотел бы с тобою подружиться. Если ты согласна, напиши мне ответ. Жду. Бек».

Аккуратно сложив записку в треугольник, он положил ее во внутренний карман костюма. Он поднялся на второй этаж, где должен был начаться последний урок. Бек, как обычно, сидел в первом ряду за последней партой, но пройдя во второй ряд, он направился к третьему и остановился возле парты Юли.

Не глядя на нее, он вытащил из кармана записку и положил прямо на учебники с тетрадями. Вдруг раздался звонок. Бек поспешил на свое место. Через несколько минут в кабинет вошла немолодая, но очаровательная преподавательница русского языка и литературы Вероника Андреевна. Прекрасный и талантливый педагог, она умела выслушать и понять, да и уроки вела с невероятной любовью к предмету. Беку она казалась примером настоящего педагога. Но в этот день он слушал тему без всякого интереса, ожидая окончания урока. Он несколько раз смотрел в сторону Юли, которая, как показалось, игнорировала его. По натуре своей он был несдержанным и импульсивным, и вскоре почувствовал себя неуютно. А вдруг она, не поняв порыва его чувств, вздумает публично прочитать его записку при одноклассницах. Бек нервно заерзал на своем месте, от стыда он готов был провалиться сквозь деревянный пол на первый этаж, даже куда-нибудь подальше, лишь бы никто не видел его. Он буквально вскочил со своего места, когда раздался спасительный звонок. Ученики, на ходу побросав в сумки учебники и тетради, спешили на выход.

— Обязательно почитайте отрывки из романа Максима Горького «Мать», определите позицию матери, а также самого героя. На следующем уроке обязательно буду спрашивать каждого, — напоследок громко сказала Вероника Андреевна.

Бек вышел из класса последним и увидел стоящую у лестницы Юлю. Она подошла к нему, сунула записку и побежала вниз. Бек долго смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду. Затем развернул сложенный треугольником листок и прочитал: «Я согласна. Ты мне тоже очень нравишься. Пока.«Прошло больше двух недель с момента их дружбы. В серую и будничную жизнь Бека неожиданно ворвалась любовь. Словно ураган, она снесла былые представления юного мальчика о жизни. Он почувствовал необыкновенный внутренний подъем, который заставлял его двигаться вперед, будто в сердце вмонтировали неугомонный моторчик. Все его мечты были связаны с Юлей. Ему хотелось слиться с ней единое целое, видеть мир ее глазами. Первая любовь была сказочной. Он перестал видеть серые, одноцветные тона домов, теперь они были окрашены в яркие цвета радости. После школы он провожал ее до дома, иногда ждал возвращения из бального кружка. Отныне все свободное время Бек посвящал ей.

Как-то, возвращаясь с тренировки по боксу, Бек решил пройти через парк, чтобы сократить путь. Выйдя из троллейбуса, он пошел по тонущему в сумерках парку культуры и отдыха имени Горького. Проходя мимо афиш, он увидел объявление о том, что в город с единственным концертом приезжает знаменитая на весь союз группа «Ласковый май».

Бек, не задумываясь, побежал к кассам и купил два билета. Правда, концерт должен был пройти на открытом воздухе в начале октября месяца, на парковом стадионе «Спартак», но для Бека это не было помехой. «Главное, что мы пойдем на концерт Юрия Шатунова вместе с Юлей», — думал он, сгорая от нетерпения сообщить любимой эту прекрасную новость.

Бек совсем ничего не знал о родителях Юли. Знал только, что она была единственным ребенком, и поэтому очень осторожничал в разговоре с ними. Конечно, уговорить их отпустить Юлию вместе с ним на концерт было очень опасным и глупым делом. Не то что отпустить дочь на вечерний концерт, они могли вообще запретить ей встречаться с ним. Бек уговорил Юлю сказать, что она идет на концерт с классом в сопровождении классного руководителя. Юлия сразу же согласилась и подговорила школьных подруг, чтобы получить разрешение.

В назначенное время Бек стоял в квартале от дома Юли, бросая нетерпеливый взгляд на дом. Он одолжил у старшего брата Алибека джинсовые брюки фирмы «Вранглер», а кожаную куртку ему дал средний брат Аскар. На ногах были синие адидасовские кроссовки. Высокий и плечистый, одетый модно и опрятно на первый взгляд он выглядел несколько старше своих лет. Вскоре подошла Юля, одетая в длинную черную юбку и кожаную куртку. В серых туфлях на сплошной подошве она шла, прекрасная, как фея. Взявшись за руки, они пошли в сторону парка.

— Бека, а мы не опоздаем на концерт? — волнуясь, спросила Юля.

— Нет концерт начнется в семь, а сейчас только шесть. Правда, если не прибавим газу, то можем опоздать, — спокойно ответил Берик.

Когда они бежали по темнеющему парку, то слышали грохот барабанов и звуки гитар. Кто-то усиленно щелкал пальцами по микрофону, который отдавал грохочущим рокотом словно громовержец Зевс бил посохом по небесным хлябям.

— Вот это да! Никогда не слышала, чтобы так грохотало в парке? — удивленно протянула Юлия, прижимаясь к Беку.

Когда они подошли к входу на стадион, они увидели, как в сторону трибун шла молодежь. Широкая людская река стремительно заполняла пустующие места.

— Кажется, мы вовремя! — Бек протяну билеты усталому контролеру, стоявшему в окружении дюжины милиционеров. Тот внимательно изучил билеты, надел их на металлический штырь с деревянным концом и указал жестом на вход.

— А куда садится то? — спросил у контролера Бек.

— Где найдете место, там и садитесь. — ответил вместо контролера молодой сержант, внимательно разглядывая спутницу Бека.

Подойдя к трибунам, они повернули налево и взбежали по бетонной лестнице вверх. Свободных мест нигде не было. Найдя удобное место между рядами, они стоя смотрели на импровизированную концертную площадку. Вскоре на нее взобрался мужчина в черном костюме.

— Привет, друзья! Вас приветствует группа «Ласковый май». Вы надеюсь, слышали ее хиты? Не слышу! —

— Да-а-а-а! — ответил хор в несколько тысяч голосов.

— Ну, что ж, тогда я прошу на сцену всеми любимого Юру Шатунова и его прекрасную группу! — закричал ведущий. Со стороны одной из трибун появилась небольшая группа в сопровождении сотрудников милиции.

— Юра! Юра!!! — кричали неистовые женские голоса. Тем временем группа добравшись до сцены, поднялась по ступенькам на площадку. Ведущий артистично подал микрофон солисту и покинул сцену. Юноша небольшого роста в джинсовом костюме и белых кроссовках постучал пальцем по микрофону.

— Здравствуйте дорогие алмаатинцы! Меня зовут Юра Шатунов. А это музыканты группы «Ласковый май». Сегодня мы будем петь для вас наши хиты! — выкрикнул он ломающимся подростковым голосом.

Толпа заревела. Милиционеры встали впереди металлических ограждении, чтобы наиболее разгоряченные фанаты не смогли добраться до музыкантов, которые за час спели все известные песни, некоторые, по просьбе зрителей, даже по два раза. Весь концерт Юля протанцевала, пока Бек любовался ей, изредка покачиваясь в такт музыке.

Простые и незамысловатые стихи о любви в исполнении обычного дворового пацана, были понятны и близки многим советским гражданам. Влюбленная молодежь засыпала и просыпалась вместе с песнями «Ласкового мая», пела их в автобусах и школах. Песни были эдаким бальзамом для сердец влюбленных подростков. Да что там подростки, умудренные опытом домохозяйки тоже сходили с ума по мальчишескому голосу Шатунова. Концерт закончился под громогласное улюлюканье толпы. Молодежь с шумом и гамом расходилась со стадиона. Многие были изрядно выпившими, потому устроили большую драку, в которой участвовали сразу несколько центровых группировок города.

— Бека, давай обойдем их, от греха подальше? — испуганно сказала Юлия.

Она видела как загорелись его глаза при виде того, как одна толпа подростков запинывала другую. Драка была грандиозной — в ход шли камни и арматура.

Где-то в глубине парка раздался долгий милицейский свисток и вся молодежь — и участники, и невольные свидетели — бросилась врассыпную. Бек сжал Юлину руку, они побежал к центральному выходу. Он знал, что если милиционеры будут делать облаву, то только в темных и недоступных местах парка. Именно в таких местах хулиганы с Татарки любили устраивать разборки с группировками других районов. Бек был одним из активных участников подобных разборок.

— Бежим быстрее! — Бек увлек Юлю в сторону от центрального выхода, за небольшой павильон с игровыми автоматами. Там он знал было потайное место, о котором не знал никто. Они торопливо спустились по небольшому холму, шурша желтой, отсыревшей листвой. Черная земля, мягкая и податливая, проваливалась под их уверенными шагами. Было темно но силуэты деревьев и твердых предметов отчетливо выделялись под светом луны и мерцающих звезд.

— Садись, отдохни, — предложил он, показывая на пень, помог ей сесть, а сам стал вслушиваться в тишину.

— Бек, мне пора домой, а то мама начнет звонить родителям подружки… Если узнает, что я наврала… даже не знаю, что будет, — Юля была очень встревожена.

— Давай тогда выйдем окольным путем. Правда, будет страшновато, людей там практически не бывает, но у нас нет выбора, — Сказал Бек и повел еле куда-то вглубь, в противоположную от центрального входа сторону. Там не было асфальтной дороги, лишь едва виднелись незамысловатые тропинки, проложенные любителями ходить по самому короткому маршруту. Через полкилометра они вышли к дороге, идущей вдоль берега паркового озера. Вокруг горели огни фонарных столбов.

— Я думала это тропинка никогда не закончится, — ласково проворковала Юля, обнимая его и целуя шею.

Бек почувствовал мощный прилив возбуждения. Он опьянел от романтичной атмосферы парка, который, казалось, хранил в себе энергию всех влюбленных пар, когда-либо забредавших сюда. Их губы сомкнулись в горячем поцелуе. Сколько они так простояли, Бек не помнил, но прервал их грубый и вызывающий смех. Бек обернулся. В метрах тридцати стояли трое крепких ребят. Одетые в дорогие спортивные костюмы, они смотрели на него с каким-то вызовом и презрением. Бек моментально покраснел, и с ненавистью посмотрел на ухмыляющихся незнакомцев, которые были гораздо старше его. Он впервые в своей жизни вступал в конфликт с более взрослыми парнями, тем более, с тремя сразу. Бек понял, что драки не избежать и, наверняка, они его легко сломают но, он решил любой ценой отстоять честь перед лицом любимой девушки.

— Как я боюсь его пацаны. Держите его, а то он меня убьет! — плоско пошутил один из них с плохо скрываемым кавказским акцентом, направляясь к ним.

— А ты не бойся, мы тебя поддержим, а если надо — даже побьем его, — сверкнув рыжими фиксами, басом ответил ему второй.

— Слышь, пацан, пошел отсюда, а девчонку мы потом сами отвезем домой, — нахально уставившись на Бека, высказался третий.

Бек молча без лишних слов, которые в данное время были неуместны сходу ударил в нос третьему. Тот, пошатнувшись, схватился за окровавленное лицо. Бек попытался ударить подоспевшего второго, но тот оказался более крепким и имел навыки борца. Ловко нырнув под ноги, он опрокинул Бека. После чего, сел на него и стал лупить пудовыми руками. Бек почувствовал тупую боль в области головы и видел все в тумане. Глаза залились кровью, он попытался скинуть с себя борца, отталкивая руками, но тщетно.

— Да брось ты его, Муся. Пошли лучше девчонкой займемся, — закричал первый кавказец. Бек услышал возню и крик Юли, который остро врезался ему в голову отдавшийся непонятной и томящеюся болью в области сердца. Он почувствовал как с него спрыгнул бугай. Бек из последних сил встал, вытер залитые кровью глаза, и увидел, как они схватили Юлю и потащили к припаркованной неподалеку темной девятке. В отчаянии Бек побежал за ними и вдруг увидел возле урны несколько пустых бутылок. Подбежав, он схватил две бутылки и что есть мочи рванул в сторону машины.

Девятка уже была заведена и собиралась отъезжать, когда Бек бросил бутылку, попав прямо в лобовое стекло. Стекло, разлетевшись, посыпалось в салон автомобиля. Все трое выскочили из машины и побежали к Беку. Бек посмотрел по сторонам, и увидев дерево, бросился к нему. Подбежав, ударил дном об ствол. В руке Бека нарисовалась вполне боеспособная «розочка», как называют в народе это нехитрое оружие пролетариата.

— Ну, что, суки, давайте! — дико закричал Бек и бросился на борца. Тот, развернувшись, стал убегать. Бек, почувствовав победный азарт, бросился за ним. Все трое резко сели в машину и тут же дали газу, обдав выхлопными газами и пылью испуганную Юлю. Бек подбежал к ней.

— Прости меня. Я не смог тебя защитить, — сказал он, обнимая ее.

Юлия пришедшая в себя после охваченного ею шока дала волю своим чувствам и расплакалась. Проплакав, она немного пришла в себя и они пошли домой.

По дороге Бек почувствовал головокружение, тошноту и озноб. Он дрожал от холода, хотя на улице было тепло. В какой-то момент, словно поскользнувшись на льду, он упал. Юля села возле него, обняла.

— Любимый. Вставай. У меня не хватит сил поднять тебя, — заплакала Юля.

— Все будет хорошо, — слабым голосом сказал Бек и медленно встал.

Они пошли жилыми улицами Татарки, и через четверть часа уже стояли в дворе Юлиного дома, обнимаясь под укромной дубовой тенью. С трудом отрываясь от поцелуя, она побежала в сторону подъезда, тревожно поглядывая на силуэт матери в окне. Бек, пошатываясь, пошел домой, иногда останавливаясь возле скамейки, чтобы передохнуть. В эту ночь путь домой оказался длиннее обычного.