Меткий стрелок

Фридрих Незнанский

В центре Москвы, в подземном комплексе Манежной площади, выстрелом в упор убита известная журналистка из московского бюро радио «Свободная Москва». На месте преступления найдено единственное вещественное доказательство — выброшенный в урну парик. По просьбе двух теток погибшей, проживающих в Израиле, за расследование этого непонятного убийства берется шеф агентства «Глория» Денис Грязнов.

Глава четвертая

— Тихо, Гиточка, кажется, я дозвонилась.

Высокая, худощавая и прямая, как палка, Фира Гордина поплотнее прижала к уху телефонную трубку и, посмотрев на сестру, поднесла к губам сухой, тощий палец.

— Сделай громкую связь, Фира, — попросила Гита Гордина, сложив руки замочком в немой мольбе.

В отличие от рыжеволосой и поджарой Фиры, Гита была полнокровной и румяной, а ее черные волосы отливали синевой. Над пухлой верхней губой Гиты пробивались маленькие усики. Походка ее была грузной, а взгляд тусклым, что в общем-то неудивительно для женщины, которой недавно перевалило за полтинник.

— Алло, здравствуйте! Это межрегиональная прокуратура центрального округа Москвы?.. Могу я поговорить с Семеном Сергеевичем Вороновым? Что значит — кто? Клиентка… Ну если вы так настаиваете — Фира Гордина… Да, так и передайте… Ага… Ага… Жду…

— Фирочка, громкую связь! — напомнила Гита.

Фира кивнула и нажал на кнопку.

— Слушаю, — произнес хрипловатый мужской голос.

— Это Семен Сергеевич?

— Он самый.

— Фира Гордина вас беспокоит. Семен Сергеевич, я по поводу моей погибшей сестры — Доли Гординой. Что-нибудь стало известно?

В трубке воцарилось молчание. Прошло не меньше пяти секунд, прежде чем Воронов снова заговорил:

— Фира Абрамовна, тут такое дело… В общем, вы не расстраивайтесь, но похоже, что дело вашей сестры будет… отложено.

— Что-о? — Трубка задрожала в руке Фиры. Тонкие губы поджались. — Что это вы такое говорите, дорогой мой? Как это — закрыто? Вы что, нашли убийцу?

— В том-то и дело, что нет. Дело приостановлено в связи с нерозыском обвиняемого.

— Извините меня, дорогой Семен Сергеевич. Может, я чего-то не понимаю, но ведь, кажется, искать убийцу — это и есть ваша работа. Вы что же, отказываетесь выполнять ваши прямые служебные обязанности?

— Фирочка, умоляю тебя, повежливей, — тихо проговорила волоокая Гита. На ее длинных темных ресницах поблескивали слезы.

— Видите ли, дорогая Фира Абрамовна, — проскрежетал Воронов, — дело было возбуждено больше двух месяцев назад. И до сих пор у нас нет никаких реальных продвижек.

— Да, но у вас же должны быть эти… как вы их там называете…

— Версии, — тихо подсказала Гита. — Они их называют версии.

— Версии, — громко повторила Фира вслед за сестрой.

— Версий было много, — вздохнул Воронов. — Но ни одна из них себя не оправдала. Скорей всего, это действительно было убийство с целью ограбления. Убийцы выпотрошили сумочку вашей сестры и умело замели следы.

— Какие следы? О чем вы говорите? — возмутилась Фира, приподняв рыжеватые брови. — На то вы и сыщики, чтобы следы разыскать. Или я не права?

— Правы в общем-то, — вяло произнес Семен Сергеевич. — Да только одной правотой сыт не будешь. Кроме желаний, предположений и надежд есть еще и суровая реальность. А что касается реальности, то она…

— Семен Сергеевич, — оборвала его Фира, — так вы будете продолжать расследование?

— Я же сказал, дело приоста…

— Мне не нужны ваши служебные формулировки, — крикнула Фира дрожащим от слез и возмущения голосом. — Мне нужен четкий ответ: вы будете продолжать расследование?

Воронов громко вздохнул и произнес угасающим голосом:

— Боюсь, что нет.

— В таком случае до свидания. И не думайте, что это сойдет вам с рук. — Фира всхлипнула. — Я найду управу на вас и вашу поганую контору.

— А это уж как вам будет угодно, — смиренно сказал Воронов. — Прощайте.

Комнату наполнили короткие гудки. На том конце провода положили трубку.

Фира швырнула трубку на рычаг и повернулась к сестре.

— Плохо дело, Фирочка, — тихо проговорила Гита, с испугом глядя на сестру.

— Плохо, Гиточка, — в тон ей ответила Фира. Она взяла с дивана сумочку, достала из нее ажурный розовый платочек и промокнула им глаза.

— Что будем делать? — робко спросила Гита.

Фира спрятала платочек в сумочку, защелкнула замком и, повернувшись к сестре, громко и четко произнесла:

— Бороться. Я найду этих мерзавцев. Чего бы мне это ни стоило.

Гита кивнула и протянула руки навстречу сестре. Та ласково, но настойчиво уклонилась от объятий и сказала:

— Не время для сантиментов, Гиточка. Ты отправляйся домой.

— В Израиль? — изумленно воскликнула Гита, глядя на сестру округлившимися глазами.

— Нет, в Гваделупу, — съехидничала та. Но тут же смягчилась и добавила уже более ласково: — Ну конечно, в Израиль, милая моя. В дорогую сердцу Хайфу. Тебе здесь делать больше нечего. Я и сама могу справиться.

Гита обиженно поджала нижнюю губу и упрямо покачала головой.

— Что это значит, Гиточка? — холодно произнесла Фира. — Ты отказываешься?

— Да, Фирочка. Я отказываюсь. — В голосе черноволосой добрячки Гиты появился вызов. — Я не уеду отсюда, пока убийца моей сестры не понесет заслуженное наказание.

— Браво! — сказала Фира и демонстративно похлопала в длинные узкие ладоши. — А если убийцу будут искать десять лет?

Гита заметно сникла, но, глянув исподлобья на строгую сестру, тихо сказала:

— Все равно.

— Еще раз браво. — Рыжая усмехнулась. — К тому времени ты как раз станешь ветхой, больной, никому не нужной старушкой. С чем тебя и поздравляю.

— Пусть, — упрямо произнесла Гита. — Я уеду отсюда только вместе с тобой.

— Ну что ж, — Фира провела ладонью по своей плоской груди, смахивая невидимую соринку, — ты сама так решила. Не говори потом, что я тебя не предупреждала. Звони Семе Моисееву. Кажется, вы с ним были когда-то оч-чень дружны. — Фира ехидно улыбнулась. — Или я ошибаюсь?

Гита вспыхнула, но ничего на это не ответила. Лишь придвинула к себе телефон.

— Прости, — сказала Фира, потупив глаза, — я не хотела.

Гита улыбнулась сестре и принялась накручивать номер.