Гаргантюа и Пантагрюэль

Франсуа Рабле

Перед Вами самое значительное произведение эпохи французского Ренессанса – сатирический роман Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Созданный на богатой и разнообразной фольклорной основе, роман повествует о двух великанах – отце и сыне. Рабле мастерски высмеивает человеческие пороки, современный ему общественный уклад, а в особенности – церковь и духовенство. Гениальный автор романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» при помощи сатиры и юмора обличает окружающую его действительность и противопоставляет ей новый мир, свободный от условностей и предрассудков. Уникальность данной книги состоит в том, что она издана по переводу, сделанному в 1552 г. и богато иллюстрирована офортами. В книгу включено более 60 уникальных изображений.

ГЛАВА XV. Как отдали Гаргантюа другим педагогам

Тогда отец его заметил, что сын занимается, действительно, очень хорошо и тратит на это все свое время, но все-таки не извлекает никакой пользы и — что хуже — от занятий своих глупеет, становится все рассеяннее и бестолковее. Когда он пожаловался на это дону Филиппу де-Марэ, вице-королю Папелигоссы, то услышал, что лучше было бы сына вовсе ничему не учить, чем под руководством таких наставников изучать такие книги; потому что их наука — глупость, и ученость их — чистейший вздор, которым они только оскопляют добрые и благородные умы и портят цвет нашей молодежи.

— Возьмите, — сказал он, — кого-нибудь из современных молодых людей, кто проучился всего года два: в случае, если он не окажется лучше вашего сына в рассудительности, красноречии, толковости, в порядочности, в уменье вести себя в обществе, — можете считать меня свинорезом из Бренны.

Грангузье это понравилось, и он приказал, чтобы так было сделано.

Вечером, во время ужина, названный де-Марэ привел одного из своих юных пажей, Эвдемона, из Вилльгонжи. Паж был так хорошо причесан, разодет, вычищен, так хорошо держался, что скорее походил на маленького ангела, чем на человека. Затем Марэ сказал Гаргантюа:

— Видите этого отрока? Ему нет еще двенадцати лет. Посмотрим, если угодно, какая разница между знанием ваших болтливых пустомель прежнего времени от современных молодых людей.

Опыт понравился Грангузье, и он приказал пажу произнести речь. Тогда Эвдемон, попросив разрешения на это у своего господина, вице-короля, встал со шляпой в руках и, с открытым лицом, румяными устами, уверенным взором, с юношескою скромностью глядя на Гаргантюа, начал хвалить и превозносить последнего: во-первых, за его добродетели и добрые нравы, во-вторых — за его ученость, в-третьих — за благородство, в-четвертых — за телесную красоту, и в-пятых — мягко стал убеждать его относиться с особым почтением к отцу, который приложил такие старания, чтобы обучить его; и, наконец, просил соблаговолить считать его смиреннейшим из своих слуг, ибо другого дара он не просит теперь у небес, кроме того, чтобы ему была оказана милость угодить Гаргантюа какой-нибудь приятной услугой.

Все это было сказано со столь подобающими жестами, с таким отчетливым произношением, так красноречиво и на таком изысканном латинском языке, что паж походил скорее на Гракха, Цицерона или Эмилия прошлых времен, чем на современного юношу. Гаргантюа же сумел в ответ только зареветь коровою, спрятав лицо в шапку, и нельзя было вытянуть из него ни одного слова, — как звука из мертвого осла.

Отец разгневался до того, что тут же хотел убить магистра Жоблэна. Но де-Марэ прекрасными доводами предостерег его от этого, и гнев его утих. Он велел только уплатить учителю жалованье, напоить его по-богословски, а после чтоб убирался ко всем чертям.

— По крайней мере, сегодня, — сказал он, — его хозяину ничего не будет стоить, если случайно он подохнет, напившись как англичанин.

Когда магистр Жоблэн покинул дом, Грангузье посоветовался с вице-королем, какого сыну можно предоставить учителя, и они уговорились, чтобы на эту должность поставить Понократа, воспитателя Эвдемона, и что все они вместе отправятся в Париж для ознакомления с обучением французских юношей того времени.