Глава 5. 31 июня
Помню, в молодости я обожал ездить в поезде — бездумно следить за сменой картин за окном, а по вечерам с удовольствием засыпать под мерный стук колёс. С годами, видать, это проходит — теперь всё стало раздражать и тревожить, так что по-настоящему выспаться не удалось. В голове гнездился сумрак от тягостной дремоты, которая, как паутина, была клейкой и противной. По приходу домой, однако, на какое-то мгновенье настроение улучшилось — ещё с порога услышал звуки на кухне. Но это была всего лишь Катерина. Она тоже, вроде, обрадовалась моему появлению, но искорки в её глазах тут же угасли — видимо, я выглядел не слишком.
— С приездом, дядя Дима, — со вздохом, произнесла Катя.
— Спасибо.
— Чаю?
— Не откажусь. Прости, неважно себя чувствую — не выспался.
— Вижу. Новости?
— Практически никаких.
— Значит, всё же что-то есть? — с упрямой надеждой спросила она.
— Не густо. Так называемая Аделаида, скорее всего, соучастница исчезновения Насти. Во всяком случае, она выдавала себя за Анастасию на курсах и в гостинице.
— Так называемая?
— В отеле она зарегистрировалась как Андреева Татьяна Николаевна, если это её настоящее имя. А Аделаидой Петровной на самом деле зовут лекторшу с тех самых курсов.
— И что — никаких зацепок?
— Пока нет. Даже спонсор оказался подставным. Кто-то от чужого имени оплатил проживание Насти в гостинице, не оставив никаких следов.
— Насколько я понимаю, вы начали с плохих вестей?
— А хорошие отсутствуют. Разве только то, что среди неопознанных трупов Анастасии нет.
— Типун вам на язык! Как вам такое в голову полезло? — возмущённо произнесла Катя и ушла к плите. Хм-м-м, значит, Олег ей ничего не сказал…
— А где Олежка?
— А я почём знаю? Он мне не докладывается! — сердито заявила она. Я был прав — между ними всё же пробежала кошка.
— Но он не звонил, сообщений не оставлял?
— Мне — нет! — отрезала Катерина. Вопрос, звонила ли она сама, я даже не стал задавать — ответ был ясен без слов. Этого ещё мне не хватало — мирить этих гавриков. Опустошил чашку и встал из-за стола. Катя вопросительно смотрела на меня.
— Сейчас вернусь. Потом решим, что делать дальше, — буркнул я на её немой вопрос.
Ох уж эта мне современная молодёжь! Все из себя такие… независимые. Шаг навстречу — расстрел! Может, и я таким был по молодости? Не помню… Но так оставлять это нельзя. Придётся принять меры. Мы ведь не такие гордые — нам не трудно на один этаж вниз спуститься и всё у матери Олега выяснить.
Надежда Ивановна искренне обрадовалась, увидев меня. Стала сразу усаживать за стол, предлагать чаю с плюшками, от чего мне с трудом, но удалось отказаться, хотя присесть всё же пришлось. Теперь она выглядела гораздо лучше, чем тогда, сразу после смерти старшего сына Кости, но время от времени в глазах всё ещё мелькал отблеск печали. Отвечая односложно на ничего не значащие вопросы, задаваемые обычно при встрече знакомых, я огляделся. Здесь я оказываюсь всего в третий раз. Первый — на поминках, полгода назад, второй — сразу по окончании вынужденного ремонта, но тогда матери Олега не было дома, только нас четверо — ДОКА в полном составе. А сейчас от нашей команды только я и Катерина…
Денежное возмещение от Эйзи дало свои плоды — обстановка явно улучшилась: новая, стильная мебель, кухонный гарнитур, фирменная посуда.
— Как Настя? — этот вопрос вернул меня к происходящему. Я запнулся перед ответом, но, взглянув на Надежду Ивановну, понял, что она не в курсе последних событий.
— Всё путём, спасибо… Я, собственно, по поводу Олега зашёл.
— А, значит, вы тоже обеспокоены?
— Чем?
— Аликом, его поведением! Ой, простите! Я ведь давно собиралась спасибо вам сказать за то, что вы шефство над ним взяли. От чистого сердца — спасибо. Молюсь на вас каждый день!
— Перестаньте, что вы такое говорите? Он ведь мне как сын. Да и ни в какой помощи Олег и не нуждался. Он сам по себе правильный, хороший.
— Хороший-то хороший, но оболтус! — заявила с горечью женщина. — Вот ведь что ему не так? Теперь и деньги есть, и время свободное, и голова на месте, учись — не хочу, так нет же! Сидел дни и ночи напролёт возле своего дурацкого компьютера, и чего они так в него влюблены? — Я лишь пожал плечами в ответ. Надежда Ивановна продолжила сетовать: — Вот через него, глядишь, и девушку потерял. Как мне Катя-то нравилась!
— А с чего вы взяли, что потерял?
— Так раньше, что ни день — то вместе, а уж месяц как Катенька сюда и не заглядывает! Поругались они, что ли?
— Не знаю, — честно признался я. — Катя сейчас у меня в гостях. Вот, зашёл узнать, где Олежка?
— Так Катенька у вас? Передавайте ей привет. И где этого шалопая носит уже второй день? Опять, что ли, уехал куда?
— Куда он ездил и когда?
— Да за последний месяц раза три уже куда-то мотался. Только не говорил он, куда. Разве они, нынешняя молодёжь, с нами говорят? Мы же для них — прошедшая эпоха! Антиквариат ходячий! Одна только польза — пожрать да постирать!
— Постойте, вы говорите — второй день?
— Ну да! Давеча, как компьютер свой разбил, умчался куда-то — и ни слуху, ни духу.
— Компьютер разбил?
— Я ж и говорю! Вчера, вдруг ни с того, ни с сего разозлился, вскочил — и ну свою любимую игрушку ломать. Прям ногами так, ногами! А потом взял и убежал! Может, он того, не дай бог? Я слышала, от компьютеров с ума сходят?
Быстро осмотрел комнату Олега. Нет, это явно не просто приступ ярости. Это целенаправленное уничтожение всех следов деятельности. Куски раздробленных электронных плат валялись по всей комнате.
— Он не сказал, куда ушёл и когда вернётся?
— Ничего! Только поцеловал, сказал, чтоб не волновалась и что скоро будет! А как тут не волноваться? Может, вы его найдёте?
— Найдём, обязательно найдём! — Я поспешил было к двери, как меня окликнула Надежда Ивановна:
— Да! Чуть не забыла! Вот дура старая! Он тут Катеньке письмо оставил! — она вдруг полезла под стол и выползла оттуда уже с конвертом.
— Сказал, чтобы спрятала, как следует, — оправдываясь, сказала она, отряхивая конверт. — И чтоб только Кате или вам в руки. Так и сказал — никому! Передадите?
— Обязательно передам! И, как только что узнаю про Алика, сразу сообщу! — заверил её на прощанье. Час от часу не легче. Если ещё и Олег пропал!
Катя не пыталась скрыть радости от получения письма и убежала с ним сразу же в гостиную. У меня хватало дел на кухне, чтобы не тревожить её. Однако Катерина вскоре вернулась явно в расстроенных чувствах:
— Вообще чёрте что! Какая-то белиберда! — пробормотала в сердцах она, бросила письмо передо мной на стол, а сама стала активно мыть чистые тарелки. Письмо действительно звучало странно:
«Катя, привет! Я сейчас с Борисом, 1990 года рождения, с которым мы познакомились четыре месяца назад, помнишь? Поживу у него, пока. Часто болтаю с ним, у него хороший словарный запас. Не волнуйся за меня. Да, кстати, я тут билеты в театр хотел заказать для всех нас. Один у меня уже есть. Вам с Дмитрием Александровичем на 31 июня следующего года подойдёт? Могу заказать билеты на двадцать второй ряд. Если это нормально, то дайте весточку. Лучше текстом, а то здесь связь плохая, не всегда срабатывает».
— Кать, что за Борис?
— Откуда мне знать? Я ни с каким Борисом его не знакомила! Он совсем свихнулся со своим компьютером!
И она о том же.
— Катя, погоди, сядь, пожалуйста, я тебя очень прошу, — настоятельно попросил я. Катя бросила кухонное полотенце и уселась, скрестив руки на груди.
— Прежде всего, давай успокоимся. У тебя сейчас синдром трёх Р.
— Какой синдром? — от неожиданности она вышла из своего гневного состояния.
— Синдром трёх Р встречается довольно часто. Человек чувствует себя Рассерженным, из-за того, что он Расстроен. Сам не зная, почему. Хотя, ключевое слово здесь в этой триаде — Растерянность. Я тоже растерян, поверь мне. Но нам помогут лишь холодные головы. Поняла?
— Да… Но всё равно я не понимаю! О каком ещё театре может быть речь, когда Настя пропала?
— Не спеши с выводами. Надо подумать. Тут что-то явно не так. Вряд ли это случайная ошибка.
— Ошибка?
— 31 июня не существует.
— Ой, и вправду… Так вы думаете?..
— Да, думаю, он нам что-то хочет сказать, но шифруется. Вот только что это за шифр?
— Шифр?.. Дядя Дим, поехали ко мне домой, а? Мне надо кое-что проверить! — Катя вскочила со стула и засуетилась. Через пять минут мы мчались на Крестовский остров. По дороге мы молчали, каждый погружённый в свои мысли. Мне не давал покоя образ лже-Аделаиды. И ещё непроходящая тревога за жену… Катерину я не расспрашивал, почему она так заспешила, что такое вспомнила: придёт время — сама расскажет. Иногда стоит просто покорно ждать развития событий…
Через сорок минут мы въехали в подземный гараж и поднялись на лифте на пятый этаж прямо к квартире. С Катиными родителями познакомился почти полгода назад, вскоре после тех знаменательных событий. Они оказались весьма приятными молодыми людьми Настиного возраста, так что мы легко и быстро подружились. Оба были, видимо, крутыми специалистами в фарминдустрии и, как только дела у канадской фирмы вновь наладились, они вернулись к прежней работе. Так что Катерина опять была предоставлена сама себе, хотя теперь по просьбе её родителей — и под нашим с Анастасией надзором.
Зайдя в квартиру, Катя сразу же направилась в родительский кабинет. Одна стена его представляла собой огромный книжный шкаф во всю длину, уставленный книгами самых разных форматов.
— Что мы ищем?
— Не помню! Чёрт! Сама виновата… четыре месяца назад мы с Олежкой, не сговариваясь, купили в подарок друг другу книгу одного и того же автора. Мы тогда долго смеялись совпадению, а потом он сказал, что это будет наша с ним специальная книга.
— И ты не помнишь, что за автор?
— Нет! То ли поэт, то ли прозаик. Мама говорила, что его фамилия — это овощ какой-то. Как белая морковка.
— Пастернак что ли? — поразился я.
— Точно! Он самый! Вы его знаете?
— Вообще-то его многие знают. Известный поэт и писатель.
— Да? Я вообще-то поэзию не очень…
— Ты «Доктор Живаго» смотрела?
— Это он играл там?
— Это он написал! — сердясь, сам не зная на что, буркнул я в ответ и стал рыскать по полкам. Вскоре мне под руку попался небольшой сборник стихов «Избранное».
— Этот?
— Точно, он! Смотрите, год издания — 1990! — обрадованно заявила она, раскрыв книжку.
— И ты в неё даже не заглядывала?
— Я собиралась, честно-пречестно! Только она куда-то запропастилась тогда, а потом я и забыла совсем…
— А Олег помнил.
— Я же сказала — поэзия — это не по мне. Вот как это понимать: «Но нежданно по портьере пробежит сомненья дрожь»? — И она уставилась на меня в ожидании поддержки. Я был настолько поражён, что сразу и не собрался с ответом. Но Катя сама продолжила: — Постойте. Я где-то это уже слышала?
— В «Иронии судьбы», наверное, — пришлось подсказать мне.
— Да! Оттуда! Значит, он ещё и песни писал? — в ответ я лишь стиснул зубы и забрал у девчонки книжку. Надо было отвлечься. Вспомнилось, что пару месяцев назад я тоже был удивлён глубиной невежественности Олега, но там я спустил всё на то, что пацан — ветер в голове, что с него взять, сам, небось, такой по молодости был. Но Катерина мне всегда казалась вполне образованной девушкой. Она, к тому же, и хакер неплохой. Видимо, одно с другим не связано.
— А зачем ты тогда, четыре месяца назад купила её?
— Не помню… она со скидкой была!
— Борис Пастернак — лауреат Нобелевской премии, между прочим!
— Он ещё и физик? — поразилась она. Я лишь вздохнул расстроенно:
— Попробуем-ка лучше найти отгадку шифру.
Однако, перелистывание страниц и поиск слов по цифрам, приведённым в письме, не привели к ответу. Как мы ни пытались, ничего путного не выходило. Голова туго соображала, видимо, сказывалась бессонная ночь. Не надеясь на положительный ответ, всё же задал вопрос:
— Может, была ещё какая книга?
— Нет, дядя Дима. Не было больше. Это должна была быть она…
— Слушай, Кать, а ты не знаешь, куда он ездил недавно?
— Дмитрий Александрович, вы знаете, он последнее время таким странным стал. Замкнутым, чем-то занятым.
— Он тебе не говорил, чем он занят?
— Нет. Он вообще со мной ничем не делился. Сколько ни спрашивала — молчит. Из-за этого мы и поссорились. Думаю, у него другая появилась. Наверное, он к ней ездил.
— Куда?
— Мне как-то раз попался на глаза его паспорт. Он в Китай ездил, потом в Бразилию и Индию. А недавно визу в США получил…
— Интересно. Катя, подумай трезво. Ты же сама себе противоречишь.
— В смысле?
— Что у него другая появилась. Не могла же она быть сразу в трёх странах?
— Чего-то я не подумала… Что же он мотался туда? Зачем?
— А вот это, как говорят в кино — действительно интересный вопрос…
Если нам удастся найти на него ответ, чувствую, многое прояснится. И, чтобы окончательно разрушить её настрой, добавил:
— Вспомни-ка, что я говорил про преждевременные выводы?
Катерина смешно сдвинула брови и устремила взгляд в потолок:
— Преждевременные выводы, как мыльные пузыри — выглядят красиво, легко получаются, но также легко лопаются, — выпалила она, мгновенье спустя.
— Поэтому давай не будем спешить осуждать кого-либо. Надо успокоиться, взяться за голову, может, порыться в телефоне, как вы это любите… Кать, а что если это номер телефона? Что там получается? 1-310-620-19-22. Триста десять — это где?
— Сейчас проверим… чёрте что. Калифорния поучается. Он что — в Лос-Анжелес умчался?
— Понятия не имею, но попробовать этот номер стоит. Давай я сообщение пошлю, — пробормотал я и быстро набрал на своём телефоне по-русски: «это мы — 1 и 3». Отправил. По нашему, по-русски, на авось.
