Норманн. Закон меча

Дмитрий Светлов, 2013

Четырнадцатый век… Еще нет никаких государств, это эпоха зарождения королевств, когда по всей Европе действует только право сильного – закон меча. Герой книги по-прежнему поступает по логике своего времени. Разворошив осиное гнездо Золотой Орды и разграбив западные города Литвы, он решил на время укрыться в центральной Европе. Вера в свои силы и неординарность поступков позволяют Норманну расширить владения. Разобравшись с интересами сильных мира сего, он начинает плести собственную интригу во благо крепнущего Карельского княжества.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Как обмануть жмота

Возле Свирских порогов его ожидал сюрприз. Здесь под руководством Софьи Андреевны полным ходом шло строительство обводного канала и шлюза для пропуска судов.

— Ты чего это надумала начать строительство осенью? — раздраженно набросился на женщину Норманн.

— Забыла спросить разрешения у твоего высочества или светлости — как там у вас в России зовут правителей? — резко ответила Софья Андреевна.

— Сама где живешь? Не на Руси? Или собралась на родину уезжать?

— Нет у меня родины и никогда не будет. — На глаза женщины навернулись невольные слезы.

— Извини, я не хотел тебя обижать, все мы находимся здесь не по собственной воле.

— Ладно, забыли. Строить шлюз и соединять канал с рекой лучше зимой, иначе без водолазов не обойтись.

— Не могла сразу объяснить? Мне откуда знать тонкости гидротехнического строительства?

— Я приказала поставить здесь поселок для твоих пленников, к весне строительство закончим.

Норманн одобрительно кивнул и похвастался:

— Мы привезли без малого четыре сотни семей.

— Вот и отлично, третью часть людей оставь здесь, а остальных сели у Мегорского монастыря.

— С чего это ты так решила?

— Да не я, батюшка твой велел. Заселяй свой удел.

— Какие они мои? — Андрей удивленно посмотрел на женщину. — Монастырь стоит на границе Новгородских земель и Белозерского княжества.

— Отписали тебе Мегорский монастырь как приданое княжны Анастасии Романовны.

— Ах, вот оно что! — Норманн довольно улыбнулся. — Неплохо! Совсем даже хорошо! Осталось закупить продукты, чтобы переселенцы за зиму с голодухи не вымерли.

— Без тебя об этом позаботились, — усмехнулась Софья Андреевна, — из Бежецка пригнали уйму коров.

— Ни фига себе! Скотину прокормить надо, а чем?

— Корм спросишь у Выга, корова да лошадка на семью — это, считай, вообще ничего.

— Маслобойню поставим, станем с деревни брать пару бочек топленого масла в день, вот уже и хорошая прибавка, стимул для жизни.

— Кому? Тебе? — ехидно уточнила Софья Андреевна.

— Брось, не надо так шутить. К тому же по законам Руси рожденный от раба является свободным. Так что люди работать будут.

— Извини, я не от злобы, настроения нет. Кстати, ты не жди волока, корабелы без тебя найдут дорогу.

— Случилось что?

Софья Андреевна задумалась. Потом пожала плечами и ответила коротко и ясно:

— Да нет, нормально все, я бы сказала, что слишком гладко. Выг заготовил для переселенцев инвентарь, твоего слова ждет.

— Ты права, надо спешить. Лошадей придется купить, не на себе же людям землю распахивать.

— Разве я не сказала? Лошади, птица и прочая скотина собраны у монастыря, и старосты тоже там — дожидаются новых холопов.

Андрей довольно кивнул:

— Приятно, когда родственники о тебе заботятся, но по жизни у меня мог и облом случиться.

— Вряд ли… — Женщина оценивающе посмотрела на собеседника. — Весть о твоих успехах давно пришла. О разгроме литовской дружины здесь на третий день узнали.

Норманну оставалось только пожать плечами: людская молва разносит новости быстрее ветра. Софья Андреевна в одном оказалась права: ему требовалось поспешить в замок и хоть чуть-чуть разобраться в делах. Впереди ждали рейд на архипелаг Аландских островов, затем поход в Северное море. Он вернется не раньше начала мая, фактически более полугода его владениями будут управлять Владимир Данилович Вянгинский с постельничим Михаилом Симеоновичем. А если учитывать размах строительства различных мануфактур и всевозможные технологические изюминки, которые неизбежно подкинет Максим, за этот период здесь могут возникнуть серьезные разногласия.

…Две крошечные деревушки вепсов за последнее время как-то незаметно выросли, слились и приняли вид небольшого городка. Более года назад, плутая в сумерках по лесной дороге, Норманн на своей «Ниве» попал в блуждающий портал. Отношения с «хранителями портала», тем же Максимом, Софьей Андреевной и прочими непонятными пришельцами из далекого будущего не заладились буквально с момента встречи. Когда дело дошло до угрозы применения оружия, Норманн и такие же, как он, попаданцы из Италии решили выйти в «большой мир». Казалось бы, только вчера он робко вошел в деревушку вепсов и попросил разрешение построить дом на опушке леса. А дальше… Ох-хо-хо… Конечно же без помощи итальянцев — Антонио и Ахилла — ему не удалось бы выжить. Собратья по несчастью вместе со своими слугами попали в портал из шестнадцатого века и неплохо ориентировались в реалиях средневекового мира. Итальянцы сразу посоветовали бывшему участнику полулегальных боев без правил прикинуться проживавшим в Норвегии русским примаком. Человеку без рода и племени в этом времени практически не было места, поэтому с первых шагов Руслан Артурович Нормашов по кличке Норманн начал искать варианты сближения с лидерами церкви. Ему помогли природный талант и образование. В Вологодском училище культуры он изучал иконопись, что позволило написать и подарить служителям церкви иконы.

Подготовка «к выходу в свет» началась с того, что Ахилл обучил Норманна владению мечом. К тому же бывший генуэзский офицер нанес на тело своего ученика «боевую раскраску» — многочисленные фальшивые шрамы. После торговой поездки в Новгород события понеслись стремительно. Опыт и смекалка итальянцев позволили Норманну получить бирку купца Ганзы. Высокомерное с точки зрения окружающих поведение, многочисленные шрамы и умение драться породили слухи о том, что Норманн не кто иной, как беглый сын норвежского короля. Антонио — талантливый архитектор — заложил на берегу Онежского озера скромный замок, в который вскоре потянулись недовольные католической экспансией норвежцы. События повели пришельца из двадцать первого века своей дорогой. «Хранители портала» неожиданно ликвидировали опорную базу и не просто перебрались к беглецам, а начали активно помогать в создании Карельского княжества. С подачи новгородского архиепископа посадский боярин Федор Данилович Вянгинский признал Норманна своим сыном. А дальше пошли интриги, политические противостояния, штурмы крепостей, поход в Персию — и снова стычки, интриги и бои. Бывший Руслан Артурович Нормашов, а ныне князь Андрей Федорович Вянгинский, уже не принадлежал самому себе, помимо воли он прокладывал новое русло во времени. Норманн еще раз посмотрел на скалистый берег Онежского озера и спросил у своего управляющего:

— Что за ушкуи стоят у торгового причала? Отсюда плохо видно, но под погрузкой дюжины две, а то и три.

— То московские и смоленские купцы, — услужливо пояснил Выг, — наше полотно идет по очень высокой цене.

— Крашеное или только беленое?

— Продаю прямо со станка, красильщики не успевают за ткачами.

— А почему так получилось? — поинтересовался Норманн.

— Почему-почему… — Выг нетерпеливо рубанул воздух рукой. — Кто закупил горы льна? Если ничего не делать, лен на складах перепреет, вот и пришлось срочно ставить прядильные и ткацкие мануфактуры.

— Чем зимой собираешься заниматься?

— Да у нас на складах льна на две зимы хватит! Водяные колеса некуда ставить, Максим велел берега еще одной реки очищать от леса.

— Я понял. — Андрей еще раз прошелся оценивающим взглядом по причалу. — Пошли к тебе, покажи отчеты по продажам.

Свой новый терем Выг возвел за пределами строящегося замка, справедливо решив, что его хоромы должны располагаться поближе к мануфактурам и кузницам. Претерпела изменение и внутренняя планировка. Со служебного крыльца вошли прямо в большой зал, там за столами сидела дюжина счетоводов или подьячих, как их сейчас называли.

— Здесь у меня занимаются только общим денежным учетом, — пояснил Выг.

— А куда делись остальные? — поинтересовался Норманн.

— Их постельничий разделил по приказам: Плотницкий, Столярный, Ружейный и так далее. Сидят за оградой рядом со своими мануфактурами.

— О! Так это же трон Гедимина! — вдруг, хохотнув, воскликнул Норманн, увидев кресло для посетителей.

— Купцам почет! — довольно усмехнулся Выг. — Им льстит уважение. Многие привозят товары только потому, что желают испытать удовольствие и посидеть на троне.

— Ох, и разозлится теперь литовский князь!

— Тебе от этого только лучше, злость в делах плохой советчик! — резонно и рассудительно заметил Выг.

— В любом случае наши пути обязательно пересекутся, — согласился Андрей с подчиненным. — Оставь трон здесь, для нас купцы важнее Гедимина.

— Тебе подать сводный отчет по продажам взятых на Итиле трофеев или только по нашим мануфактурам?

— Давай только наше, мне требуется разобраться с выгодой.

— Сразу бы спросил. На первом месте ножи, пилы и топоры, затем серпы и косы.

— Столько денег! — Норманн всматривался в строчки отчета и не мог поверить тем цифрам, которые увидел.

— А то! Прибыль от продажи изделий наших мануфактур сравнялась с прибылью от вывезенного в Персию оружия.

— Обычные ножи с деревянной ручкой?

— Ну да. Делаем и костяные, и с рогом, но простые ножи вывозят по нескольку ушкуев в день.

— Никогда бы не подумал! А что это за «девичий товар»?

— Украшения из цыганского золота да серебряная вязь.

— Что еще за вязь? — Князь заинтересованно глянул на смекалистого помощника.

— Так это Тикш, ювелир твой придумал. Из серебряной проволоки крутит цветочки с бабочками, затем вклеивает перламутр.

— Молодец! Быстро ухватил правильную мысль, — одобрил Андрей. — Откровенно говоря, я ожидал главных прибылей от продажи крашеного полотна.

— Хорошие деньги, держим очень высокие цены, да теребленый лен слишком дорог, — пояснил Выг.

— Кто цены поднял?

— Андрей Федорович! Сколько мы льна скупили? А новгородские мануфактуры меньше не стали. Спрос поднялся, а за ним цена.

— Ты не в курсе, на моих новых землях растет лен?

— Знаю одно, лучший лен везут из Твери, и ты из Литвы привез длинноволокнистый.

— Я тебя о чем спросил? — недовольно и резко прервал Андрей. Он любил точные и ясные ответы. — На моих новых землях растет лен?

— Да откуда мне знать! У нас отродясь лен не рос! Спрашивай Владимира Даниловича, он тебе старост для деревень прислал.

— Кстати, надо бы переселенцам с едой помочь.

— Уже сделали, пригнали им лодки новой постройки, сети, мережи. Припеваючи проживут до первого урожая.

К кузнецам Норманн пошел в самом отвратном настроении. Ну зачем, скажите на милость, ему всякие разные княжеские заботы? Сидел бы тихо, мирно и беззаботно в лесу до следующего портала. Так нет, понесла нелегкая на другой берег Онеги, да еще с великими планами непременно построить замок с башнями и пушками. Уже сейчас его дядя еженедельно разбирает споры между старостами, даже простые крестьяне и рыбаки приходят с жалобами. У одних сеть пропала, у других рыбу из ловушки украли, кто-то нарушил обычаи, связанные с охотой. И так до бесконечности.

То, что он увидел в ружейной кузнице, его серьезно озадачило. Сначала процесс производства аркебуз вроде бы шел правильно, горячую заготовку пробивали. Но зачем насквозь? Далее получившуюся трубу проковывали, затем с казенной стороны впрессовывали штуцер. Обработка завершалась в печи цементирования, где готовое изделие получало благородный черный цвет. Мальчишки подмастерья сажали на ствол у запального отверстия хомут с полкой для пороха и курок с зажимом для фитиля. Готовые стволы дюжинами уносили в столярную мастерскую. Внезапно со стороны стрельбища бухнул выстрел, и Норманн побежал туда.

— С возвращением, Андрей Федорович! — низко поклонился Дидык.

— И тебе, Захар Иванович, здравствовать! Что скажешь про аркебузы?

— Самопалы-то? Хорошая вещь для защиты крепостных стен! Умеючи с одного выстрела троих можно положить!

— Кузнецы много сделали?

— В Марь Гору сотню отправили, сейчас готовлю отряд для Корелы.

— С какой это стати мы стали Новгород вооружать? — удивился Андрей.

— Так ты это, Владимира Даниловича не видел? Здесь он, оговаривает с Антонио строительство каких-то редутов.

— Это он разрешил ружья в Новгород отправить? — подозрительно поинтересовался Норманн.

— Да нет, то Вече решило тебя отблагодарить, вот и подарили две крепости, Корелу и Сердоболь.

— Ни хрена себе подарочек! — Андрей хохотнул и откинул со лба волосы. — Это камень на шею утопающему! Две крепости! Два гарнизона! Мне их поить, кормить, одевать!

— Зря ты. Корела всегда с хорошим прибытком, готландские купцы только там идут в Новгород, — возразил Дидык.

— Вот радости! Чуть ли не каждый год на крепость войной наваливаются.

— Ты сборы уменьши, сразу успокоятся.

— Нет уж, защищаясь, никогда не утихомирить врага. Надо Ругодив с Выборгом у них забрать, пусть меня боятся.

— Тогда уж точно войной пойдут. — Дидык озадаченно посмотрел на князя и покачал головой.

— Кишка тонка! — Андрей Федорович молодцевато приосанился. Их князь явно не боялся войны. — Я сейчас с Микшой на Аландские острова пойду.

— Озлобишь готландцев! — предупредил Дидык.

— Нет, заставлю раскошелиться на патрулирование. Совсем обнаглели, золото с серебром и медью возят без охраны!

— Ничего не добьешься, уйдешь из шхер, следом и воинский дозор снимут.

— Э нет! Дурной пример всегда заразителен! Пустим слух о легкой добыче, в одночасье разбойный люд сбежится, — усмехнулся Норманн.

— Не поможет, соберут войско и так вдарят, что мало не покажется. — Осторожный оружейник явно не разделял оптимистического настроя князя.

— Это бабушка надвое сказала, мы не беззубые, сами можем вдарить. Упсалу разок ограбим, сразу дорогу к нам забудут. — Андрей стоял на своем.

— Ну ты и замахнулся! — всплеснул руками Дидык. — Магнус, сын Эрика, крепкий воин.

— Суть не в этом, он пришлый из Норвегии, свеи не любят норгов.

— Я поговорю с Лундом, зашлем в Упсалу соглядатая. Как дружина уйдет, так и вдарим.

— Вот и отлично, потому как свеи не любят ставленников латинской церкви, — еще раз подумав, одобрил князь.

— Наш человек должен твердо гарантировать неприкосновенность домов обывателей, иначе будет беда, все встанут с оружием.

На том и договорились.

Неожиданный залп дюжины ружей отозвался звоном в ушах.

— Чего это они так громко бухают? — поморщился Норманн.

— Максим делает порох по новому рецепту, — охотно объяснил Дидык. — Пушкарям совсем невмоготу, уши паклей затыкают.

— Аркебузы далеко бьют?

— Вишь плетеные щиты? — Оружейник указал на сложенные стопкой мишени. — Речной галькой с трех сотен шагов в труху разносит.

Норманн всмотрелся:

— В чем разница старого и нового пороха?

— Не знаю. — Дидык пожал плечами. — У Максима спрашивай.

— Ты главное скажи, стрелять стало лучше или хуже? — продолжал допытываться князь.

Оружейник прикинул и ответил с довольной хитрецой:

— Раньше сначала искры из запала со свистом летели, следом заряд бил. А сейчас все разом, сказал: «Пали!» — и тотчас выстрел.

— Очень хорошо! Где хранишь корабельные аркебузы?

— У Шушуна своя ружейная.

— Он приготовил отряд самопальщиков?

— Я в чужие дела не лезу, после обеда его очередь стрелять, приходи, сам все увидишь.

Поход на Або-Аландский архипелаг изначально планировалось провести с применением огнестрельного оружия. От шведов и готландцев никак было не скрыть свою причастность к пиратским набегам. Исходя из этого Норманн решил применить аркебузы как метод устрашения. Новый враг, да еще с огнестрельным оружием, неизбежно заставит противника сначала подумать и только после этого решиться на ответные действия. Ох и дальновиден его отец! Не зря уговорил Вече передать Корелу! Открытая война с новоявленным князем перекроет датско-шведским купцам дорогу в Новгород. У них много злата-серебра, только это всего лишь средство платежа. Военный конфликт с Норманном заставит готландцев брать китайские и персидские товары у перекупщиков, что равнозначно термину «покупать втридорога». Даже если они и нападут — быстро приползут на коленях с просьбой забыть о причиненных обидах.

…Максим сидел развалившись в кресле и задумчиво разглядывал потолок. Завидев входящего Норманна, молча указал на диван, после чего продолжил созерцать струганое дубовое перекрытие.

— Высматриваешь место для письма потомкам? — не скрывая ехидства, спросил Норманн.

— Умничаешь? — отозвался приятель. — Как рассчитать усилие на пятке стандерса? Я не технарь, математических программ у меня нет.

— Вредничаешь? — Норманн понимающе посмотрел на друга. — Что это за хрень?

— Ты о стандерсе? Опора для фальконета.

— Тебе захотелось пополнить мои познания в морской терминологии?

— Да? — невольно удивился Максим и выразительно поднял брови. — Как я могу пополнить то, чего у тебя нет? Ладно, не буду мудрствовать, эта штуковина появится на кораблях через пару сотен лет.

— Ты можешь сказать толком, без выкрутасов, в чем дело? — раздраженно спросил Норманн у дружка.

Максим махнул рукой и довольно хмыкнул:

— Успокойся, а то пороховой погреб сдетонирует! Все просто. Фальконетом называют маленькую пушечку.

— При чем здесь пятка со стандерсом? — Норманн успокоился и удивленно глянул на собеседника. — Или… Ты хочешь на дромонах установить пушки?

— Нет, мы договаривались о полной маскировке под норвежцев, к тому же дромон можно вооружить обычными орудиями.

— Ой ли! А не маловата посудинка? — засомневался Андрей.

— Ты слышал о первом русском военном корабле под названием «Орел»? — ответил вопросом на вопрос приятель.

— Даже видел, по Неве ходит реконструированная копия. Кстати, оригинал построен на двадцать лет раньше того момента, когда на скрижалях истории появилось Британское адмиралтейство.

— Так вот, на «Орле» стояло двадцать две пушки. И это при общей длине в двадцать четыре метра!

— Круто! — Андрей прошелся взад-вперед по комнате. — О пушках я как-то не задумывался, только читал, что корабль простоял в Астрахани.

— Все верно. Он обеспечивал безопасность торговых караванов между Нижним Новгородом и Дербентом.

— В северной части Каспийского моря были пираты?

— Странный вопрос! Или ты никогда не слышал о разбойнике по имени Степан Разин? — тут же подколол Максим.

— А-а… — включился в пикировку Норманн. — Тот самый паренек, который пленил Шемаханскую царицу!

— Никого он не пленил, даже до Дербента не дошел, и только благодаря «Орлу». Двадцать две пушки, знаешь ли, серьезный довод.

— У тебя просматривается одна нестыковочка. От Камышина до Саратова четыре брода, не мог там морской корабль пройти.

Что спорить с человеком, который почти ничего не понимает в кораблях?

— Осадка у «Орла» всего полтора метра, а водоизмещение двести пятьдесят тонн, — терпеливо пояснил Максим.

— Почти как расшива, только расшивы сидят поглубже. И вообще, не заговаривай мне зубы, что там с фальконетом?

— Хочу на карфи по две штуки поставить, обеспечу тебе надежный абордаж.

— Вот что, добавляй приклады и выдавай продукцию на стрельбище. Время поджимает. — Норманн решительно поторопил дружка.

— Да не суетись ты! Ладога с Невой судоходны весь декабрь, а западнее Нарвы в январе не каждый год увидишь лед, — отмахнулся тот.

— Лучше подстраховаться, дромон на себе не потащишь, — в очередной раз не согласился Андрей.

Друзья заговорщически переглянулись.

— Теперь о предстоящей акции. С севера Ботнического залива шведское золото и серебро сначала везут в Пори.

— Где это и что это?

— Крепость. До нее день перехода на север от Або.

— В чем смысл промежуточной остановки?

— В меди, мой дорогой князь. — Максим щелкнул пальцами и выразительно посмотрел на друга. — Ее добывают совсем недалеко от побережья и свозят по реке в крепость.

— Понятно, дальше идут на Або?

— Нет, после сбора кораблей с медью караван следует в Мариенхам. — Максим забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Знаю, это крепость на главном острове Аландского архипелага.

— После ночевки и только в хорошую погоду торговые суда под охраной больших драккаров направляются в Упсалу.

— Не понял? На кой хрен им тащиться в сторону от Готланда?

— Это столица Швеции и резиденция епископа. — Максим выразительно растопырил пятерню и изобразил у себя над головой корону.

— Ну да, слышал, — не обращая внимания на жесты друга, кивнул Андрей. — Шведами сейчас правит какой-то пришлый норвежец.

— Не отвлекайся, для Упсалы с каждого каравана взимаются десятина в пользу церкви и налог в пользу правителя.

— Купцы просо обязаны мухлевать! — засмеялся князь. — Никогда не поверю, что все корабли послушно идут к епископскому причалу.

Максим задумчиво покивал и иронически посмотрел на приятеля:

— Молодец, сразу сообразил. Готландцы приплачивают охране, часть судов остается у острова Худигсхольм.

— Прости, но я не верю, скандинавские воины в принципе не способны утаить от вождя свою добычу.

— Здесь не действует клятва рода. Караван охраняют шведы, а их взаимоотношения с норвежцами никогда не отличались дружелюбием.

— Проверил на своей шкуре. — Норманн медленно подошел к окну и стал смотреть на проплывающие в небе облака.

— Никак не ожидал от тебя подобной дурости! Ради чего ты рисковал своей жизнью?

— Обошлось ведь.

— Чистая случайность! Видно, мало тебя били по голове! Ладно, не заводись! Придется выследить караван и взять оставленные у острова суда.

— Последний вопрос, откуда у тебя эта информация? — Андрей наконец-то оторвал взгляд от окна и заинтересованно посмотрел на друга.

— Из архивов Тевтонского ордена. — Неохотно ответил тот. — Через шестьдесят лет они оккупируют Готланд, а Ганза моментально просчитает жульничество.

Вот теперь Норманн окончательно поверил всему, сказанному Максимом. Он нисколько не сомневался как в немецкой пунктуальности, так и в скрупулезной точности архивных записей. Только засада у острова Худигсхольм будет организована совершенно по иному принципу, шведские охранники и корабелы отнюдь не лохи. Попытка проследить за караваном не может остаться незамеченной. В лучшем случае Норманну подсунут пустышку, а в худшем заманят в ловушку. Дураков на белом свете нет, прошедший год предоставил этому достаточно доказательств. Сейчас в мире совершенно другая система ценностей, но люди отнюдь не глупы, а воинские умение и отвага в этих временах — на зависть любой армии двадцать первого века.

Из Оденсхольма, который впоследствии станет называться Осмуссааром, Норманн вышел на коге в сопровождении двадцати карфи Лунда и дюжины драккаров Варуфа. Новый правитель острова и глава зарождающегося клана остался в поселке: требовалось объяснить материковым крестьянам, кто теперь в здешних краях хозяин. Так что норвежским флотом командовал его сын Геланд, а рыжая Леанта взяла на себя управление когом. Общее руководство во избежание конфликтов между шведами и норвежцами лежало на Речане. Первым делом направились на Готланд в Висбю, где Норманн собирался продать шелк с парчой и бархатом: корабль заполнили тканями по самое не могу. По плану драккары должны были подождать в одном из пиратских гнездышек на северном побережье, а ког собирались ввести в порт под охраной карфи.

— Ума не приложу, как ты собираешься за один раз продать количество дорогих тканей, которое тянет на полугодовой оборот Висбю! — в очередной раз посетовал Речан.

— Не велика хитрость, и не такое проворачивал, здесь главное — окружение торговца. Вы должны мне подыграть.

— Сделаем, как ты научил, но все равно не верится. Местные купеческие дома торгуют веками, а ты хочешь их вокруг пальца обвести, — с сомнением ответил Речан.

— Ставка на человеческую жадность еще никогда не подводила. Покупатель должен быть уверен, что ему повезло и он обманул простака продавца.

— Смотри не заиграйся, здесь дикие нравы.

— Но норвежский король вроде бы крестил островитян, — заметил Норманн.

— Ты про Олафа II? Никого он не крестил, норги выперли его, надо же где-то жить, вот и захватил Готланд.

Норманн не ответил, ибо толком ничего не знал. Так, немного информации от Максима да упоминания об очередном правителе в разговорах с норвежцами. На рассвете драккары завернули в неприметную гавань между двух холмов, а ближе к вечеру показались сложенные из известняка и бревен невысокие стены Висбю. Ког пришвартовался к свайному причалу, когда солнце уже золотило парус своими предзакатными лучами. Тем не менее на потрескавшемся сосновом настиле еще толкалось несколько горожан.

— Ты уверен, что здесь с торговцев не берут мыто? — всполошился Норманн.

— Платят при провозе через ворота. — Речан указал на неширокий проезд в город.

Князь уже привык к реалиям здешней жизни. Это в кино всадники на полном скаку влетали во вражеский замок, а в реале — если въезжают через башню, ворота чуть шире телеги, а всадники ведут своих лошадок на поводу. Ни один здравомыслящий человек не даст врагу шанса легко прорваться через свои укрепления.

— Что продаешь? — чуть ли не хором заорали стоящие на причале люди.

— Один берковец^[1] персидских тканей, — хмуро ответил Речан, которому досталась роль хозяина груза.

— Сразу возьмем! — откликнулись с причала. — В этом году цены значительно поднялись! Что еще продашь?

— Остальной груз для Любека! — последовал решительный отказ.

— Продай, мы хорошо заплатим. За хороший товар и золото отсыплем.

Что верно, то верно, Максим дал Норманну распечатку показателей производительности шведских приисков и рудников. Из Шеллефтео ежегодно вывозили шесть тонн золота и триста тонн серебра. Швеция до сих пор прочно занимала второе место по добыче серебра и золота.

— Приходите завтра! — недовольно крикнул Речан и ушел в каюту.

— Ребята, — набежавшие невесть откуда портовые жулики навалились грудью на борт кога, — давайте к нам, разопьем кувшинчик ур-бонекампа.

От этих слов Норманна передернуло, он не понимал, как разумный человек может добровольно пить отраву. Этот ур-бонекамп являлся не чем иным, как настоем поганок и ядовитого болотного корня аир с добавлением морской травы агар-агар. Скандинавы часто пили его перед боем. Во время своей службы в милиции Норманн не раз имел дело с токсикоманами. Под воздействием яда они считали себя всесильными героями и с безумными улыбками тушили о свое тело сигареты. Но проходила пара часов, и боги превращались в жалких безвольных мышек, судорожно вздрагивающих от малейшего шороха. Нет, Норманн не собирался даже нюхать эту отраву, не то что пить. Но в то же время князь не запрещал корабелам погулять, и они веселой гурьбой пошли за гостеприимными хозяевами в небольшой домик на берегу бухточки.

Крепостная стена Висбю представляла собой обложенную крупными камнями насыпь с частоколом по самому верху. Простенькое и в то же время надежное укрепление гарантировало жителям безопасность при набегах мелких шаек пиратов и бандитов. Серьезного штурма силами нескольких сотен человек подобная стена, конечно, не выдержала бы, так что не зря новгородцы хвалились богатыми трофеями, добываемыми после набегов на этот остров. Гавань образовалась благодаря естественным песчаным наносам и напоминала узкий полукилометровый тупичок. Свайный причал находился у входа, а дальше, почти до городских стен, на мелководье виднелись многочисленные карфи и коги. В целом получалась мажорная картина процветающего купеческого центра с удобным и уютным портом.

— Андрей Федорович! — Оклик подшкипера отвлек Норманна от созерцания местных красот. — Все сделаем в лучшем виде!

— Не много ли выпил? — поморщившись, спросил вышедший на палубу сотник корабелов.

— Нормалек, Речан, не впервой в здешних краях. Ур-бонекамп сильно бьет по голове, но до утра отпустит.

— Подкинули перекупщикам наживку? — заинтересовался Норманн.

— В лучшем виде! — Подшкипер покачнулся и, не найдя опоры, плюхнулся на палубу.

— Разве можно столько пить? — недовольно заметил Речан.

— Только ради дела! — Корабел попытался принять вертикальное положение, но снова покачнулся, потерял равновесие и распластался на палубе.

— Оставь его, Речан! — Норманн брезгливо перешагнул через безвольное тело. — Придется вдвоем до утра сторожить.

— Думаешь, полезут?

— Как пить дать! Зачем портовому жулью нам платить? Проще напоить корабелов и утащить десяток штук ткани.

— Твоя правда, Андрей Федорович, здесь нет мытаря, как в Новгороде, или таможенника, как в Любеке.

— Ты знаешь законы Готландского союза?

— Законы действуют только в городе.

— Как это? Не может быть! — не поверил князь.

— У них везде так, — пожал плечами Речан, — в Готландском союзе нет княжеского права.

— По-твоему, я вышел из Ревеля, Ругодива или Выборга и могу творить, что захочу?

— В городских воротах посмотри себе под ноги, обязательно приметишь камень с крестиком. Это граница действия законов.

— Как же люди живут без законов? — недоверчиво спросил Норманн.

— В общинах никто не отменял законы предков, — объяснил сотник.

Все стало ясно. Жестокая жизнь четырнадцатого века диктовала простые и понятные законы выживания рода. Разные условия проживания, возможности обеспечения едой и одеждой априори исключали единый набор правил для всех людей. Это-то как раз не требовало объяснения, вопрос вызывал специально помеченный в городских воротах камень.

— Камни в воротах просто так не пометят, — задумчиво произнес Андрей, — здесь явно таится особый смысл.

— На ровном месте пытаешься найти тайну? — усмехнулся Речан. — Ты слышал про изгнание из города?

— Разумеется, в Новгороде вмиг изгоняют за обвес или обсчет, а имущество забирают в пользу города.

— Здесь те же законы, за исключением одного: после пересечения меченого камня любой может убить обидчика.

— Вот оно что! — кивнул Норманн. — Сурово! Так недалеко и до сведения счетов!

— На самом деле не так-то просто убить купца, ты забываешь про его охрану. Видишь домики рядом с вытащенными на мелководье судами?

— Хочешь сказать, что каждый купец держит за городом отряд быстрого реагирования?

— Нет, конечно. В порту нет складов, товары хранят на судах, а рядом домики с охраной.

— У берега почти полсотни судов, и все они с грузом! Мы легко уведем половину, если не больше!

— Ишь какой шустрый! — улыбнулся Речан. — Ты сначала попробуй стянуть их на глубину!

— Ерунда! Карфи с лебедкой на якорь, и потащил один за другим.

— Не смеши, Висбю за день соберет полтысячи воинов! Повнимательней посмотри на наш причал.

Речан оказался прав, сваи с дощатым настилом были поставлены перпендикулярно к берегу, напротив входа в залив у берега виднелись набросанные валуны. Корабелам для входа во внутреннюю гавань оставили узенький, не шире десяти метров, коридорчик. Городской дружине достаточно было подойти с обоих берегов, и мышеловка захлопнулась бы даже без луков: любой кораблик легко цеплялся баграми. Норманн еще раз внимательно посмотрел на городские ворота, на причал, на стоящие на мелководье суда и щелкнул пальцами. Имелся вариант грабануть местных жмотов! Не хотят тратиться на городские склады — пусть пеняют на себя.

Вопреки опасениям ночь прошла спокойно, никто не пытался пробраться на судно и обокрасть купцов. Но в порту явно было неспокойно, ночная вахта бодрствовала на всех стоящих у причала судах. По богатству готландцы могли потягаться с новгородцами, но только за счет золотых приисков да серебряных и медных рудников. Здесь жили перепродажей, а Новгород, кроме торговли, славился мануфактурами и кузницами, снабжавшими своей продукцией всю Европу. В город в огромных количествах свозили железо, лен и коноплю, в продажу шли готовые изделия, порой самые неожиданные. Так дерюга оказалась обычной тканью из тщательно промятого конопляного волокна самого высшего сорта. Более грубые нити пускали на парусину, остальное называлось пенькой и применялось при изготовлении очень прочных тросов и веревок.

— Посторонись, Андрей Федорович! — крикнул подшкипер. — Видишь тучи дождевые, надо над палубой парус навесить.

Более чем стесненные условия обитания вынуждали корабелов выбираться на палубу при каждом удобном случае. Стоянка в порту давала такую возможность, да осень не баловала солнышком. Балтийская погода везде одинакова, что в Швеции, что в Пруссии. Тем временем причал постепенно наполнялся людьми, воздух — криками, тележки поскрипывали колесами, торговцы предлагали капусту с брюквой, колбасы, птицу и прочую снедь. На берегу, чуть в стороне от причала, стрелял искрами длинный костер, там собралась камбузная братва со всех стоящих в порту судов. Коки под неспешные разговоры и соленые шуточки жарили-парили обед или заготавливали еду для предстоящего перехода. Корабельные камбузы появятся еще не скоро, этой роскоши ждать не менее двухсот лет. Андрей привычно перекрестился, прочитал молитву, после чего взял со стола бутерброд с сыром, откусил и зажмурился от удовольствия. Вкус! Аромат! Никакого сравнения с разрекламированными магазинными сортами. Молодец Ахилл, это его заслуга, именно он организовал изготовление настоящего сыра. От него Норманн узнал, что дырочки — это на самом деле ходы живущих внутри личинок. Как они вылезут наружу, так сыр и готов.

— Народ! Все к столу! — крикнул Речан. — Каша поспела!

И верно, корабельный кок орудовал ухватом, вытаскивая из жаркого костра большой глиняный горшок. Вскоре корабелы навалились на пшенку, добавили в миски тушеное мясо или рыбу. Норманн взял кружку еще теплого парного молока, зачерпнул ложку меда и присоединился к общей трапезе.

— Ну что, я пошел? — отодвинув миску, спросил Речан.

— Удачи! — пожелал князь. — Все зависит от тебя, сумеешь раздразнить купцов — получим хороший барыш.

— Робею. Дело, конечно, без обмана, да никогда не приходилось торговать подобным способом.

— Лиха беда начало! — подбодрил сотника Андрей. — Держись твердо, не суетись, цены ты знаешь.

— Дело не в ценах, я ведь должен говорить, что по договору везу ткани в Любек, а это обман, — огорченно промолвил Речан.

— Не беда! Сделаем проще, ты продаешь свою малую долю, а остальное везешь по договору.

— Расспросы начнутся: что, да как, да почему.

— Тайна не твоя, полный корабль дорогих тканей в любом торговом городе собьет цены.

— И верно, должны войти в положение, — согласился Речан и начал собираться в Висбю.

Норманн в свою очередь сел с Нилом в лодку и переправился на другой берег залива, где решил провести свою ежедневную тренировку. Высокие заросли шиповника и ежевики отлично скрывали их занятия от посторонних глаз.

Примечания

1

164 килограмма. — Здесь и далее примеч. автора.