Державы земные

Трэвис Коркоран, 2019

2064 год. Земля в упадке, а власти коррумпированы. Депрессия тянется 56 лет. Правительство давит в зародыше любые новые технологии, способные нарушить плановую экономику. Десятилетие назад группа диссидентов, мечтателей и радикалов-либертарианцев, используя свои научные разработки, высадилась на Луне. Именно там они построили себе убежище. Аристилл, подземный город нового фронтира, в котором живут американские технокапиталисты, мексиканские гидрапонные фермеры, вьетнамские инженеры, ИскИны и генетически модифицированные разумные псы. Земным державам нужны ресурсы, добытые на Луне колонистами. Нужен внешний враг и маленькая победоносная война. Грядет неизбежный конфликт.

Глава 17

2064: обратная сторона Луны, Море Москвы

Блю сидел на своей подушке у стены палатки и стучал лапой по планшету, пытаясь выяснить, что за проблема со спутниками. Мысленно уже поставил на то, что Рекс в чем-нибудь покопался, пытаясь «улучшить» протокол обмена, и все испохабил до неузнаваемости. Блю покачал головой. Он хорошо помнил, как они потеряли все логи видео, после того как Рекс инсталлировал какой-то оптимизированный движок работы с базами данных. Хотя надо признать, как только они выяснили источник проблем, именно Рекс ее исправил. Блю продолжил листать страницы текста, просматривая логи сеансов связи. Все равно ничего. Может, дело в контроллере привода ориентации антенны? Он открыл другие файлы.

В метре от Блю Рекс растянулся на аэрогелевой подушке, лежа на спине и держа планшет перед собой одной лапой, а другой тыкал в экран. Младший Пес внезапно перекатился на бок.

— Джон, проверь-ка вот это.

Блю приподнял брови и посмотрел на Джона, который положил свой планшет и подошел.

— Нашел проблему с софтом?

— Нет, я кое-что другое проверяю.

Рекс махнул лапой по экрану, и изображение с его планшета появилось на стенном экране. Он принялся щелкать по кнопкам, одновременно объясняя.

— Вывожу карту пролета спутников. Теперь вывожу протокол настройки. А теперь гляди — установки лазерного канала связи.

Джон нахмурился.

— О’кей, вот установки по азимуту и склонению, и…

— Мы точно знаем время, когда спутники Гаммы восходят над горизонтом… и наводим лазер прямиком на них.

Джон кивнул и поднял палец, давая понять, что все понял. С минуту думал.

— О’кей, так, значит, лазер наведен правильно. Как мы и предполагали. Тогда…

— А теперь посмотри на логи пакетов TCP, — сказал Рекс, открывая другое окно. — Исходящий трафик есть, но спутники не отвечают, когда мы их пингуем. Понимаешь?

Рекс выставил лапу, показывая на окно, выведенное на стенной экран. На панели переноса была видна небольшая анимированная иконка в виде акулы, плавающей туда-сюда, а ниже были две строки из букв и цифр.

— Вот. IP правильный, MAC правильный, порт правильный. Таймауты правильные. Все в порядке, вот только спутник не отвечает. Это не в софте дело. По крайней мере, у нас.

Блю подался вперед. Он часто с трудом терпел Рекса, однако сейчас молодой Пес в своей стихии, и его стоит выслушать. Все Псы неплохо пишут код, но Рекс способен влезть в любую систему и без труда ею управлять. Блю понятия не имел, в первый раз Рекс влез в протоколы связи, или он уже не одну ночь провел, глядя в малопонятные кодовые страницы, в то время когда остальные играли в игры или музыку слушали.

Его бы это не удивило.

Джон на мгновение откинул голову, будто мог сквозь потолок палатки и солнцезащитный тент разглядеть спутники, летящие на высоте 90 километров, а затем снова посмотрел на Рекса.

— Мы обращаемся к спутникам, так почему же они не отвечают?

Рекс молча пожал плечами.

Джон задумался, а затем заговорил погромче, приглашая к обсуждению Макса, Дункана и Блю.

— Давайте, высказывайте свои предположения.

Блю закрыл окно протоколов обмена и огляделся. Макс наклонил голову и нахмурился, раздумывая. Рекс снова что-то набивал на планшете, а Дункан… Дункан погрузился в очередную РПГ, в которую играл на планшете. Блю отчетливо слышал звуковые эффекты: звон мечей друг о друга и о щиты. Блю почувствовал, как его верхняя губа поднимается в оскале.

— Дункан! — крикнул он.

Дункан махнул лапой по экрану планшета, выключая звук в игре, и поднял голову.

— Что?

Блю на мгновение закрыл глаза.

Джон повторил свой вопрос. Дункан пожал плечами.

— Ну… и что такого страшного? Рекс недавно жаловался, что Гамма нам хорошую информацию не дает, так какая разница, если мы некоторое время с ним совсем общаться не будем?

Джон терпелив, куда терпеливее, чем следует, подумал Блю.

— Дункан, вся наша связь, в том числе запросы на заброску припасов, идет через его спутники. Без них мы не в состоянии связаться с Аристиллом.

Дункан непонимающе поглядел на него, видимо, еще до конца не выключившись из игры.

Джон на мгновение прикрыл глаза.

— У нас воздуха на одиннадцать дней осталось, Дункан, и мы не знаем, доставят ли нам еще. Когда воздух кончится, мы умрем.

Брови Дункана поднялись.

— Ой. Ой. Ой… блин!

— Ага, — коротко ответил Джон.

Рекс не слушал разговор до этого момента, продолжая что-то печатать, но теперь поднял голову.

— Воздуха на одиннадцать дней… так мы никуда добраться не успееем, чтобы в этом смысл был, так?

Блю навострил уши.

— У «Голдуотер» был разведочный рудник примерно в семистах километрах отсюда, который они забросили пару лет назад.

Джон покачал головой.

— Уже думал об этом. Мы тридцать километров в день проходим, в лучшем случае. Так что не успеем.

Рекс кивнул.

— Кроме того, мы не знаем, есть ли там регенераторы воздуха и не придется ли нам вламываться внутрь, чтобы их найти.

Дункан наконец-то сосредоточился на разговоре полностью.

— Мы можем связаться с Аристиллом по радио, а не с помощью лазера.

Блю качнул головой.

— Ионосферы нет, значит, загоризонтной связи тоже нет.

Дункан упал было духом, но тут же затрещал снова.

— Погоди. Возможно, на поверхности на обратной стороне есть кто-нибудь кроме нас. Если поблизости кто-то есть, нам достаточно подняться на гору повыше и попытаться включить радио.

— Хорошая идея, — ответил Джон, — однако здесь редко кто-нибудь бывает… кроме того, самая высокая точка местности у нас позади. Мы потратим три дня на обратную дорогу, выясним, что вокруг никого нет, и потратим еще три дня, чтобы вернуться сюда.

–…и на это уйдет шесть дней из одиннадцати, которые у нас остались, — закончил за него Блю.

В палатке повисла тягостная тишина.

Подумав, Блю заговорил снова:

— Классика теории игр. Было что-то подобное во время Второй мировой, когда союзникам надо было решить, каким из бомбардировщиков дать эскорт истребителей…

Дункан все свободное время тратил на РПГ, Рекс исходники кодов читал, а вот Макс всегда читал книги, исключительно по военной истории. И вступил в разговор.

— Нет, там вопрос был в том, в какой проход между островами миноносцы послать.

— Статья Оскара Моргенштерна? — спросил Блю.

Макс покачала головой.

— Нет, по-моему, фон Ноймана…

Макс был Псом из первого поколения, товарищем Блю по стае уже больше двенадцати лет. И они мгновенно перешли на привычный режим разговора, обмениваясь короткими фразами.

— Помнишь статью?

— В целом. Не можешь принять решение, тогда ставь на более вероятное…

— Разделяемся?

— Нет. Подсчитай вероятности, а затем стохастически…

— Если бы процесс был итерационным, возможно, но если однократным…

Они говорили все быстрее, пока это не превратилось в нечто среднее между взрыкиванием и лаем, а затем внезапно замолчали.

Джон непонимающе поглядел на них.

— Ну… и?

Блю повернулся к нему:

— Мы продолжаем идти. Вполне возможно, что сброшенный груз уже на месте. Или, если это только проблемы со связью, связь восстановится. В любом случае то, что мы будем дальше идти по маршруту, — наиболее предсказуемое наше действие и нам приходится положиться на то, что в Аристилле будут рассчитывать на нашу предсказуемость в предположении их предсказуемости, и так далее.

Он немного помолчал.

— Так что надо действовать предсказуемо.

Джон задумчиво почесал трехдневную щетину, а затем кивнул.

— Я о том же думал, но, скорее, на основе интуиции, чем математики.

Он огляделся.

— Все согласны?

Все согласились.

— О’кей, значит, идем дальше.

Дункан почесал бок задней лапой.

— Хорошо было бы найти способ посмотреть на спутники.

Джон покачал головой.

— Они на высоте в девяносто километров. Будь у нас телескоп…

— Мы можем, — перебил его Рекс.

Джон резко повернул голову.

— Нет, не можем. Я знаю весь груз, какой есть на муле, и…

Рекс даже не стал скрывать насмешки над интеллектом Джона, чуть выше среднего. Блю хорошо знал этот взгляд, и ему это не нравилось. Рексу следовало бы больше уважать старших.

— Мы его сделаем, — сказал Рекс. — Возьмем несколько камер со скафандров, разнесем их в стороны на поверхности, напишем программу для съемки с долгой выдержкой и получим снимок с большой апертуры.

У Джона был такой вид, будто его ударили под дых.

— Ты хочешь сказать, что…

— Дай мне час, и я сделаю тебе снимки спутников в высоком разрешении.

Дункан поднял голову, наконец-то услышав в разговоре о кризисной ситуации что-то не менее увлекательное, чем его игры.

— Моя игра все равно идет в режиме оффлайн, так что время не давит.

— Какое это имеет отношение? — спросил Блю, глядя на него.

— Я могу выйти поставить камеры!

Блю кивнул.

— А я тебе помогу.

Надо же кому-то за ним приглядывать.

* * *

Блю сел на покрытую лунной пылью поверхность и принялся вертеть камеру из стороны в сторону передними лапами в перчатках, стараясь понадежнее установить ее между мелких камней. Отошел назад и поглядел на нее, проверяя, чтобы она смотрела точно вверх. Одна готова, одна осталась.

На каком расстоянии ее поставить? Он посмотрел влево, на небольшой синий купол палатки и золотистый тент над ней. Мул лежал в десяти метрах от палатки, поджав паучьи лапки и расставив в стороны солнечные батареи. Если он ориентирует батареи с севера на юг, то следующую камеру надо поставить… вон там. Блю развернулся и пошел.

На полдороге не удержался и дал команду системе скафандра включить радио, чтобы подслушивать Макса и Дункана.

–…ваше поколение не понимает, насколько жестоки и склонны к насилию эти люди, — говорил Макс. — А лично твоя проблема в том, что ты вообще не понимаешь, что такое насилие. Ты все свободное время в игры играешь, и когда ты там убиваешь компьютерного персонажа, он просто исчезает. Когда ты убиваешь персонажа другого игрока, он просто возрождается. Тебе надо побольше историю изучать. Люди кровожадны. Взять хотя бы, сколько у них в истории войн было, — это просто безумие. Даже когда не было формального состояния войны, они всегда находили слабого, чтобы подавить его. Они мерзкие.

Макс помолчал.

— Животные, — добавил он.

— Ага, конечно, но с течением времени насилия становилось меньше. Блю рассказывал вчера вечером про того человека, как его, Пинкмана?

— Пинкера.

Блю навострил уши. Он и не знал, что его рассказ произвел на Дункана впечатление.

— В любом случае, все уже не так, как столетия назад, — продолжал Дункан. — Теперь люди все улаживают по закону, в суде, и, сам понимаешь, ненасильственные методы решения проблем лучше, чем…

— Ненасильственных решений не бывает, — перебил его Макс. — Есть открытое насилие и скрытое. То, что люди используют суды, не означает, что насилия стало меньше. Если уж на то пошло, то они научились более эффективно использовать насилие.

— Чо?

Блю дошел до места установки второй камеры, угнездил ее в грунте и проверил вертикальность, продолжая слушать.

— Люди поняли, что можно наказать одного для острастки и остальные не будут высовываться, — продолжал Макс. — В одном столетии убили десять процентов населения, а в следующем десять процентов в государственные тюрьмы посадили — поработили, чтобы остальные слушались. И что лучше, скажи мне?

Дункан немного помолчал, прежде чем ответить.

— Ну… все равно лучше, когда насилия меньше?

— Но насилия не меньше! По крайней мере, в первом варианте все честно. Ты знаешь, что к чему. Правительство пытается тебя убить, ты защищаешься. А во втором? Сплошная ложь. Правительство говорит тебе, что будет честное судебное разбирательство. А теперь погляди на Майка Мартина. По крайней мере, он вовремя понял, что это ловушка, дал взятку и ускользнул… но большинство этих бедолаг были глупы и верили обещаниям. Ты знаешь, что с ними теперь.

— Так что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что тебе надо понять, что люди склонны к насилию — серьезному и систематическому насилию. Их «миролюбивая» система — обман. Вот в чем истина, что бы там ни говорил Блю.

Блю почувствовал, что щелкнул зубами от злости.

— И что мне даст это понимание?

Макс зарычал.

— Оно даст тебе понимание того, что когда правительство явится сюда, чтобы убить тебя, ты должен отбиваться и убить несколько обезьян, прежде чем погибнешь. Лучше умереть стоя, чем…

— Макс, это безумие. Невозможно «отбиваться» от правительства. Люди…

— Я говорю не только о людях.

— Ну и что? Мы, Псы, должны драться? Что, если бы мы попытались сделать это там, в лабораториях? Вместо того чтобы сбежать на Луну, мы бы все погибли.

Макс хмыкнул.

— По крайней мере, некоторые из них тоже погибли бы.

Оба Пса замолчали.

Блю понял, что стоит, опустив голову и прижав уши. Попытался заставить себя расслабиться, но напряжение в плечах осталось. Иногда Макс пугал его. Даже не то, что он злится, а то, что эта злость пожирает его. Да, основание злиться есть, но что с того толку? По крайней мере, Псам удалось сбежать от БПИ сюда, на Луну. Зачем жить прошлым?

Скафандр Блю подал сигнал. Он дошел до третьей точки установки камеры, последней. Сел, установил последнюю камеру точно так же, как две предыдущие, продолжая слушать.

Похоже, Дункан согласился с Максом.

— Какой смысл злиться и нервничать по поводу того, что ты не можешь изменить…

— Ты должен знать своего врага, — ответил Макс. — Все люди — враги Псов.

— Кто сказал такое?

— Ты знаешь, как люди с обычными собаками в Китае обращаются? Или в Африке? А как насчет наших однопометников и родичей, которых убили в Пало-Альто и Кембридже?

Дункан тихонько заскулил.

— Не скули, — одернул его Макс. — Ты должен смотреть правде в глаза. А то ты предпочитаешь в игры играть и не думать о главном. Правда в том, что люди — и людские правительства — подписали всем нам смертный приговор. Это геноцид.

— Конечно, не всем удалось выбраться…

— Хватит эвфемизмов. Что значит «удалось выбраться»? Большая часть нас была убита. Убита. Конкретными людьми, работающими на людские правительства. Не забывай об этом.

Макс помолчал.

— О’кей, у меня последняя камера. А твои… Дункан, черт подери, ты где?

— Чо? Да тут я!

Блю огляделся. В самом деле, где Дункан? Он потерял его из виду. А, вон он, там, где должен был первую камеру поставить.

— Дункан! — заорал Блю. — Что ты там возишься? Камеры поставил?

— Ой, ой, черт! Только одну еще, извиняюсь. Отвлекся на этот классный кусок базальта с ровной прожилкой…

Блю зарычал.

— Проклятье, Дункан! Я за тебя должен это сделать?

— Нет, нет, сейчас сделаю!

Блю покачал головой, поднял заднюю ногу и помочился. Моча пошла в мочесборник скафандра, позже она отправится в устройство переработки, в палатке. Звук журчащей по камням воды, который поставил в систему скафандров Рекс, — веселая штука. Теперь-то он оценил, а в первый раз, после того как Рекс настроил звуковой эффект, он перепугался, решив, что в скафандре утечка. И покачал головой. Надо признать честно, вся их раса — сборище неудачников. Макс, все время твердивший о геноциде и о том, что надо отбиваться. Дункан, играющий в свои РПГ, когда надо обращать внимание на что-то важное. Рекс, способный взломать и перепрограммировать все, начиная с камер и заканчивая… мочеприемниками.

Его размышления прервал писк сигнала об ошибке. На внутришлемном дисплее скафандра появился текст.

0x13 runtime: geotag.xr unable to mark piss location

Не может отметить место метки, понимаешь ли. Блю моргнул и покачал головой. Конечно. Связи со спутниками нет. А Рекс добавил в программу еще один прикол: регистрацию меток.

* * *

Блю вылезал из скафандра последний, если не считать Дункана, который еще стоял в шлюзе. И тут Рекс радостно взвизгнул.

— У меня есть снимки!

Блю посмотрел на Джона и остальных Псов, которые стояли перед стенным экраном.

— У меня не было всех необходимых библиотек, — не унимался Рекс, — так что пришлось использовать кэш моего скафандра, а я заранее не знал, что нам может понадобиться хорошая обработка снимков.

— Мы поняли, — сказал Джон, кивая. — Показывай.

Рекс кликнул по кнопке, набрал текст, и на экране появились снимки. Зернистые, нечеткие, отдельные части спутников были в тени… но главное было трудно не заметить.

Все спутники были почерневшими и оплавленными, их солнечные батареи и антенны были сожжены.

Первым заговорил Рекс:

— С птичками проблема не в софте. Это физические повреждения. Земные правительства сожгли наши спутники.

Блю кивнул.

— Так что мы действительно отрезаны от Аристилла.

Дункан заскулил.

— Может, сброс груза с регенераторами воздуха все-таки сделают?

Макс задрал голову.

— Кто знает? Если уж на то пошло, кто знает, цел ли еще Аристилл? Вполне можно предположить, что туда ядерным зарядом шарахнули.

Дункан нервно задышал. Все молчали.

— Да, ребята, в интересные времена нам жить довелось, — прервал молчание Джон.