Сокровище

Трейси Вульф (2023)

Бестселлер The New York Times! Долгожданный финал самой популярной современной вампирской серии! Узнайте чем закончится история Грейс и Хадсона в академии Кэтмир в 6-й книге. Выбор Amazon в категории «Лучшая YA-книга месяца»! Самая популярная вампирская сага последних лет. Прошло почти три месяца с тех пор, как мы остановили Сайруса. Но мирная жизнь не могла длиться вечно. Теперь все разваливается на части. Хадсон отказался встать во главе Двора Вампиров, и сейчас там царит полный разброд. Но самое ужасное — это то, что Мекай медленно умирает. Я и так потеряла слишком много друзей. И не хочу больше никого терять. Поэтому я должна вернуться в Мир Теней и найти способ вылечить Мекая. Неужели мне придется встретиться с Королевой Теней? По крайней мере, на этот раз я буду не одна. Со мной отправятся мои друзья и Хадсон. Вот только с ним что-то не так. У него есть секрет, который он скрывает даже от меня. Для поклонников «Сумерек» и «Дневников вампира». Трейси Вульф — американская писательница, автор бестселлеров New York Times и USA Today. В прошлом преподавала английский язык и литературу, сейчас полностью посвятила себя писательству. Любит создавать загадочные и романтические истории с непростыми героями и крутыми героинями. Обожает вампиров, драконов и всяких жутких ночных тварей.

Глава 2

Сердце не на месте

Осознав, кто передо мной, я сразу же бросаюсь к ним обоим. Они подхватывают меня — разве может быть иначе? — и я крепко-крепко обнимаю каждого из них за шею.

Мы уже месяц как не видели друг друга. Теперь, когда мы с Хадсоном живем в Сан-Диего, а они — на Манхэттене, мы видимся не так часто, как я бы хотела. Возможно, FaceTime не так плох, но это все-таки не то же самое.

Флинт смеется, убирая со своего лица мои непокорные кудряшки. Затем оттаскивает меня от Джексона и пару раз кружит.

— Ты отлично выглядишь, Новенькая.

Я морщусь, делая вид, будто мне не нравится это старое прозвище, хотя на самом деле оно вызывает у меня улыбку. Флинт не меняется, как и его вечное поддразнивание — что-то постоянное в этом мире, который так часто кренится под моими ногами.

— Хотелось бы мне, чтобы я могла сказать то же самое и о тебе, Юный Дракон, — отвечаю я. — У тебя такой мощный фингал.

Но он только фыркает.

— Видела бы ты другого парня.

Пока мы с Флинтом обмениваемся шутками, Джексон прочищает горло, пытаясь привлечь к себе внимание. Теперь морщится уже Флинт, и мы оба поворачиваемся к моей бывшей паре.

— Ты отлично выглядишь, Джексон, — говорю я ему ободряющим тоном.

— А тебе не кажется, что твоя похвала немного запоздала? — откликается он, но тоже крепко обнимает меня, и меня окутывает успокаивающий аромат снега и апельсинов.

— Похоже, жизнь при Дворе Драконов идет тебе на пользу, — замечает Хадсон, подойдя к нам.

— Ну, что-то точно идет ему на пользу. — Флинт широко улыбается и хлопает Хадсона по спине. По-видимому, именно это делают мужчины, которые прежде были врагами, а теперь стали друзьями.

Джексон фыркает — не совсем поддразнивающе — и замечает:

— По-моему, он говорил со мной.

Улыбка Флинта гаснет, и он тихо произносит:

— Знаю.

Но Джексон уже разглядывает Хадсона и ничего не замечает.

— Похоже, Сан-Диего действует на тебя благотворно, брат. Куда лучше, чем Двор Вампиров.

Хадсон смотрит ему в глаза, я перевожу взгляд то на одного из них, то на другого, и мне кажется, что они говорят куда больше, чем то, что мы слышим.

— Кто бы мог подумать, что вампиры способны загорать? — наконец отзывается Хадсон, когда мы идем к нашему столу, где Иден и Хезер смотрят друг на друга влюбленными глазами над тарелкой картошки фри. Во всяком случае, влюбленными глазами смотрит Иден… более влюбленными, чем я ожидала.

— Похоже, это кольцо, которое подарил тебе Реми, пришлось тебе очень кстати. — Флинт кивком показывает на кольцо на пальце Хадсона — то самое, которое позволяет ему не пить человеческую кровь и спокойно находиться на солнце.

Мне повезло.

— Да, так и есть, — подтверждает Хадсон, и взгляд, который он бросает сначала на своего брата, а затем на Флинта, говорит о том, что он заметил то же, что и я. Что Джексон и сам здорово загорел, хотя у него и нет подобного кольца. — Ну, давайте начнем эту вечеринку.

Когда мы садимся за стол рядом с Хезер и Иден, я невольно начинаю гадать, не говорит ли загар Джексона о том, что он не пьет кровь Флинта. И если это так, то почему?

Я отмечаю про себя, что, когда вокруг будет меньше народу, надо будет спросить Флинта, нет ли у них проблем. Меня огорчает мысль, что между ними что-то идет не так, особенно если учесть, что они оба делают все, чтобы их зарождающиеся отношения работали при Дворе Драконов.

Хезер сразу же обнимает меня, и я крепко сжимаю ее спину. Мы так долго были в разлуке, и я испытываю огромное облегчение оттого, что мы снова близки. Мне никогда не надоест общаться с лучшей подругой. Мы обмениваемся замечаниями по поводу погоды, но затем напрягаемся, когда Иден вдруг визжит.

— Охренеть! — восклицает она, оторвав наконец взгляд от Хезер на достаточно долгое время, чтобы заметить нас, остальных. Она смотрит на фингал Флинта, и я понимаю, почему она удивлена. Редко можно увидеть синяк у дракона — отчасти потому, что им редко достаются настолько сильные удары, чтобы у них могли образоваться синяки, а отчасти потому, что на них все заживает очень быстро. — Что с тобой произошло?

За него отвечает Джексон.

— Он отказался побежать, когда я сказал ему это сделать.

— Ты это серьезно? — Флинт изумленно смотрит на него. — С какой стати мне было бежать? Ведь их было всего двенадцать.

— Однако ты все-таки заработал фонарь под глазом, — отвечает Джексон.

Брови Флинта взлетают вверх.

— Я получил его не от них. А из-за того, что ты швырнул в меня того парня без всякого предупреждения, что ты с ним еще не закончил и мне надо завершить начатое.

— Откуда мне было знать, что мыслями ты тогда был где-то далеко? — Джексон откидывается на спинку стула и складывает руки на груди в жесте, который слишком хорошо мне знаком. — К тому же разве люди кричат, когда что-то бросают?

— Э-э, да, так делают все, — говорю я ему. — Это самое первое, чему ты учишься, когда играешь в мяч на детской площадке.

Он изумленно хмыкает.

— Вообще-то от этого веет скукой.

Мы все смеемся, потому что разве может быть иначе?

— Ну и кем же были те люди, которые на свою беду решили вас атаковать?

Смех от этого вопроса сразу прекращается — во всяком случае, смеяться перестают два дракона и дракон-вампир.

— При Дворе Драконов по трубам несется столько говна, — отвечает наконец Иден.

— И что это за говно? — спрашиваю я, чувствуя, что у меня округлились глаза. — Нури и Эйден в порядке?

— Пока что да, — говорит Флинт. — Но, если честно, мы не так уж далеко от начала полномасштабной гражданской войны между кланами драконов.

— Гражданской войны? Как такое возможно? Мы же были там всего несколько месяцев назад на праздновании Дней сокровищ, и тогда все, как мне показалось, шло хорошо.

— Вообще-то за несколько месяцев много чего может произойти, — замечает Джексон.

— О чем ты? Какого хрена там происходит?

— Кланы проявляют все большее недовольство — по их мнению, теперь, когда моя мать лишилась своего дракона, она не способна править. Они попросили ее отречься, но она отказалась, вот они и готовятся вынести ей вотум недоверия.

Вотум недоверия? Против Нури, самой крутой драконши, которую только можно себе представить? Это кажется чем-то невероятным.

— Но они же не смогут добиться своего, не так ли?

— Не знаю. — Флинт берет воду Иден и залпом выпивает ее. — Их с каждым днем становится все больше.

— Но должно же быть что-то такое, что Монтгомери могли бы предпринять, — говорю я.

— Я не знаю, что тут можно предпринять. Похоже, остальные кланы хотят, чтобы мы все пошли к чертям. — Он произносит это небрежно, как будто это не имеет значения, но я вижу муку в его глазах, слышу ее в его нарочито бесстрастном тоне.

— Чего они хотят, — рявкает Джексон, — так это чтобы ты перестал появляться при этом их драгоценном Дворе в обществе вампира. И чтобы их королева вернула себе свое драконье сердце.

— Ни то ни другое им не светит, — со злостью бросает Флинт. — Им просто придется смириться с этим.

— А как насчет твоего отца? — спокойно спрашивает Хадсон. — Он может править вместо нее?

Флинт вздыхает.

— В нем нет королевской крови, он просто носит титул короля, а этого недостаточно для того, чтобы взойти на престол вместо моей матери

— Понятно. — Хадсон кивает, как будто это логично, хотя это звучит нелепо. Впрочем, вся эта фигня с правом первородства представляется мне архаичной. И Хадсону тоже. Это одна из многих причин, по которым сам он объявил, что отречется от престола, хотя юридическую силу его отречение обретет только через несколько недель, когда состоится соответствующий обряд.

— Ну и что произойдет, если этот вотум недоверия пройдет? — спрашиваю я.

— Что произойдет или что должно произойти? — В тоне Джексона звучит злость.

— А что, есть разница?

— Да, черт возьми, есть, — отвечает мне он. — Потому что в этом случае Флинт должен будет взять ответственность на себя и занять этот гребаный трон.

— Ты же знаешь, почему я не могу этого сделать. — Флинт пожимает плечами.

— Я знаю, почему ты не желаешь этого сделать, — бормочет Джексон. — Это не одно и то же.

Между ними возникает напряжение, похожее на туго натянутый цирковой канат, по которому под куполом ходят канатоходцы, и я не могу придумать, что сказать, чтобы разрядить атмосферу. Но тут Иден вставляет:

— Вы так и не сказали нам, кто напал на вас. Ведь наверняка это были не члены Совета, да?

Она так же напряжена, как и они, в ожидании ответа, и я ее понимаю. Одно дело — вынести вотум недоверия, и совсем другое — напасть на наследного принца драконов, напасть нагло, не опасаясь кары.

— Да, это были не они, — фыркает Флинт. — Они действуют исподтишка, чтобы никто не видел их лиц. Они наняли кого-то, чтобы напасть на нас.

— Кого-то из периферийных драконьих кланов? — спрашиваю я, потому что не могу себе представить, что кто-то еще мог оказаться настолько недальновидным.

— Хуже, — говорит Джексон с недоуменным смехом. — Они наняли обыкновенных людей.

— Обыкновенных людей? Чтобы те покончили с вами? Но это же не имеет смысла.

Однако, говоря это, я вспоминаю тот момент на улице, когда Хадсон вдруг заслонил меня собой. Он почуял какую-то угрозу, хотя ни он, ни я не заметили ничего такого, когда огляделись. Мог ли кто-то последовать за нами, чтобы добраться до Джексона и Флинта?

Эта мысль повергает меня в ужас. Мне совсем не хочется привести к моим друзьям — пусть и нечаянно — кого-то такого, кто может причинить им вред.

Но когда я говорю об этом, Флинт качает головой.

— Не бери в голову, Грейс. Я и так знаю, что они следят за каждым нашим шагом. И никакие твои действия не могут сделать эту слежку более неусыпной. И вообще, мы с Джексоном можем позаботиться о себе.

— Речь не о том, можете вы позаботиться о себе или нет, — парирую я. — А о том, что мы не хотим, чтобы из-за нас вы оказались уязвимы. Поверьте, мы все знаем, что ты и Джексон нереально круты.

— А я разве нет? — спрашивает Иден.

— О, ты однозначно нереально крута, — подтверждает Хезер, строя глазки. — Хотя кто бы мог подумать, что драконы так зависимы от внимания?

— Все, — отвечаю я. — Всем известно, что драконам непременно требуется внимание.

— О чем вы вообще? — восклицает Флинт. — Мне точно не требуется никакое внимание.

У него такой оскорбленный вид, что мы все смеемся, что оскорбляет его еще больше.

Это снимает напряжение, и от него ничего не остается, когда к столу подходит официантка, чтобы принять у нас заказ.

Однако когда она уходит, мы все смотрим друг на друга, будто не зная, о чем теперь говорить. Затем Хадсон нарушает молчание:

— Так мы будем говорить о том, что Мекай умирает?