Хроники Нового света. Начало метаморфоз. Акт 2

Томас Мьюр, 2020

Потерпев сокрушительное поражение в бою с Новым светом, Мэттью, Джеффри и их наставник – учёный генетик Харви Молз – пускаются в бега, теряя драгоценные крупицы рассудка. Цирковая семья разобщена. Надежды на спокойную жизнь в Санриз Сити обернулись прахом. Теперь только долг перед лучшим другом и желание отомстить за погибших движут Мэттью Саммерсом. Простому парню из Спрингфилда предстоит стать Аватаром Фатума – человеком, внутри которого идёт непрекращающаяся борьба между добром и злом. Он жаждет крови своих врагов, но он ещё не знает, что даже у чудовищ есть скрытые мотивы. Второй акт "Начала метаморфоз" ответит на многие вопросы. Может ли слабый одолеть сильного в честном бою? Почему некоторые так старательно цепляются за прошлое? Существует ли ключ от всех дверей? И на какие жертвы необходимо пойти, чтобы болезненная метаморфоза, наконец, завершилась? Содержит нецензурную брань.

Глава 13. То, что у нас забрали

Мэттью Саммерс, Джеффри Палмер, Харви Молз и Субъект В8.

24.09.2033.

На пути в Нью-Йорк.

— Господи, почему всё должно быть именно так? Чем мы заслужили это? — думал Джеффри, всматриваясь в простирающуюся перед ним дорогу. — Проснись, Палмер, это всего лишь сон! Ты спишь, Елена не могла умереть! Мэтт, скажи, что я прав! Скажи, что я сейчас проснусь, и ничего на самом деле не было!

Запертый в чуждой оболочке, мой лучший друг обернулся и увидел совершенно незнакомого человека, державшего тело прекраснейшей девушки на руках, словно тяжкий груз.

— Мэтт… Ты… Твои глаза! Что с ними стало?! Я не узнаю тебя! Куда ты подевался?! Ты слышишь?! Боже, неужели он перестал меня слышать?! От него исходит гнев, глаза переполняет ярость! Она пугает меня! Старик, ответь, прошу!

Никто не откликнулся на зов.

— Прошу только не сходи с ума! Хотя… Может, это я сошёл с ума, что не узнаю лучшего друга?! Нет! Я не спятил! Я вижу эти изменения! Он не плачет — просто сидит с ней! Любой другой ничего бы не заметил, но не я! Я знаю его почти всю жизнь, и это не Мэтт Саммерс! Во всяком случае не тот, кем он был ещё несколько часов назад! Мэтт, чёрт побери, ответь! Я знаю, ты меня слышишь! Хватит меня игнорировать! Не поддавайся этому чувству!

— Молз, сколько часов пути до города? — прозвучал мой спокойный безвозвратно сорванный хриплый голос.

Харви, не отрываясь от дороги, ответил вопросом на вопрос:

— Мать честная… Ваши голосовые связки — неужели вы их сорвали, Мэттью?

— Не имеет значения. Прошу, скажите, сколько осталось до города?

Я говорил тихо, размеренно, без каких-либо эмоций, и только Джефф заметил в этом нечто зловещее, внушающее первородный ужас. Куда более великий, нежели страх перед Новым Светом. Друг Неубиваемого Человека переродился в не так давно упомянутое «меньшее зло». В тот миг борьба Фатума и Надежды принуждённо остановилась — две сущности бытия замерли, разинув рты, ибо их аватар втайне ото всех уже принял сторону конфликта. Он выбрал мрачный путь — дорогу разрушенного прошлого и небрежно склеенного будущего. Медленными, но уверенными шагами призрак Мэтта Саммерса шёл по теневому маршруту, первой остановкой в котором значился морг.

— Мы должны отвезти тело Елены в морг, Харви. Так будет правильно.

Молз прикусил нижнюю губу и поделился родившимися возражениями:

— Друг мой, это слишком опасно. Так мы привлечём внимание полиции и властей. К тому же я не наведывался в городской морг с момента смерти жены. Даже если там по сей день и работает моя приятельница, откуда гарантии, что она нас не сдаст?

Знакомый вам спрингфилдский мальчишка наверняка начал бы кричать и спорить с учёным, но, как я уже говорил, он исчез. От него ничего не осталось, и новый для вас человек отреагировал в своей манере:

— Харви, ты либо едешь туда, либо я сейчас сам сяду за руль и отправлюсь туда без тебя, — в моих словах отсутствовали нотки гнева или ярости. — Войди в моё положение, дави на газ и не задавай лишних вопросов, прошу тебя.

Хриплый, низкий глас, будто туман мрачного жнеца, охватил салон автомобиля.

— Меня не волнуют копы или силы закона… я хочу организовать Елене нормальные похороны. Это последнее, что я могу сделать для неё. Думаю, тут никто не осмелится бросить её труп на обочине.

— Мэтт, что с тобой? Почему ты так говоришь и куда подевался мой друг? Я не узнаю тебя, старик.

— Я не знаю, когда отвечу тебе, Джефф. Не сегодня, не завтра, возможно, никогда. Экзистенция сама решит, что будет дальше и как я себя поведу… Поэтому просто едем вперёд, и всё.

На этом диалог закончился. Палмер и Молз замолкли. Последний не решился перечить человеку, со стороны напоминающему сумасшедшего, и поехал в городской морг Нью-Йорка. Родившаяся тишина позволила мне сосредоточиться на Елене; её глаза всё ещё были открыты, и, всматриваясь в их бездонную глубину, я не мог позволить себе закрыть их. Очи мисс Райс служили чем-то вроде якоря, державшего историю всей жизни на берегу воспоминаний. Наше знакомство, первый поцелуй, первая ночь, проведённая вместе, первая ссора и первое примирение… Слайды поочерёдно переключались один за одним, и в каждом я находил что-то тёмное, сдавливающее душу тисками.

Самым трудным моментом оказался наш перелёт в Санриз Сити. Он воцарился в сознании, как виновник всех настигших нас бед. Я вспомнил ту сцену чётко и ясно:

— Слушай, а что, если мне там не понравится? — спросила она, облокотившись на кресло. — Вдруг город не произведёт на меня должного впечатления?

— Ну, тогда мы просто соберём вещи и полетим обратно. Здесь другого расклада быть не может.

Безупречное лицо моей спутницы выдало неприкрытое изумление.

— Серьёзно?! Ты же напрочь убил отношения с Винсом, как мы вернёмся? Неужто ты будешь газеты на улице продавать?

— Сообразим по обстоятельствам. К тому же я уверен, что тебе понравится Санриз со всеми его пышными излишками и экзотикой. Творение Риза и Дарк’Сан нам идеально подходит. Вместо натужного пафоса, присущего подобным городам, Санриз щедро отдаёт тебе всё и сразу. Это ведь то, что мы с тобой всегда искали: положительные эмоции, хорошая работа, и мы будем там все вместе. Ты, я и Джефф… наш любимый человек на миллион долларов. Уверен, ты не разочаруешься.

— Точно-точно?

— Точно-точно, — проговорил я чуть тише, чтобы не разбудить уснувшего рядом Палмера. — В Санриз мы раскроем наш истинный потенциал. Ты увидишь удивительные вещи и удивительных людей. Члены труппы тебе точно понравятся — они классные. У них невообразимо крутые способности, но при этом они ведут себя, как обычные люди.

— Мне всё равно кажется, что ты что-то не договариваешь, Мэтти.

Елена была права, в принципе, как и всегда. От неё ничего не скроешь, и поэтому я решил выложить все карты на стол, таким образом ознаменовав начало новой жизни.

— Есть одна вещь… Признаться тебе?

— Давай, — улыбнулась она.

— Я с недавних пор переживаю из-за работы. Мне всё кажется, что ты заслуживаешь мужчину посостоятельнее. Я не богач, не модель, не наследник империи, каких-нибудь Дарк’санов… Ты могла выбрать кого угодно, но выбрала меня — стандартного, ничем не примечательного Мэттью Гордона Саммерса. Вся суть в том, что…

— Мэтт, хватит нести чушь. Ты объективно красивый парень. Прекрати так себя принижать. Для меня ты идеал, и точка. Мой голубоглазый умный красавец. Когда я встретила тебя, то вообще подумала, что ты ловелас. Смотрю, и в голове мысли: Бог мой, он меня сейчас раскрутит на одну ночь и завтра же забудет! Знаешь… я бы даже на такое повелась… Невозможно устоять! А ты в итоге умудрился удивить меня… Галантный, честный и немного загадочный — настоящий человек, каких сейчас мало. Я тебя ни на кого не променяю, дурачок.

— Даже на миллиардера?

— Тем более! С таким количеством денег у него наверняка проблемы с самооценкой почище твоих. Там будут тучи комплексов, приправленных шизой…

Получив желаемый ответ, я поцеловал мою принцессу, и она положила голову мне на плечо. Мимолётно диалог приостановился, а потом:

— Мэтт? — прошептала мисс Райс.

— Да-да?

— Может, мы когда-нибудь детей заведём? Ну, когда встанем на ноги… У нас будут дочка и сыночек — самые умные, самые красивые и успешные. Дядя Джефф с радостью научит их ковыряться в тачках и пошло острить…

Представив картину с дядей Джеффом, я рассмеялся на весь салон.

— Мэтт, ты его разбудишь! Дай поспать человеку!

— Прости. Последнее очень зашло — прямо в точку.

— Ну так что? — сладко пропела она. — Как тебе идея?

— Отличная. Мы с тобой станем образцовыми родителями. У нас впереди вся жизнь. Проживём ещё сто лет и будем гордиться нашими детишками.

Елена вновь улыбнулась.

— Точно-точно?

— Точно-точно.

***

Какая отвратительная ложь… Сидя в Рапторе, держа её бездыханное тело на руках, я понимал, что обманул Елену Александру Райс. Ложное обещание встало комом в горле, разрастающимся с каждым новым воспоминанием. Обманщик заслуживал наказания — он должен был взять клинок, убивший его любимую женщину, и вонзить острое лезвие в своё заплесневевшее сердце. Получить по заслугам и принять участь самоубийцы — никогда даже в загробном мире не увидеть её глаз!

Застряв на границе между жизнью и антисуществованием, я сохранял равновесие благодаря возникшей под ногами каменной платформе — серой поверхности, на которой виднелись два небрежно выцарапанных слова: месть и семья. Две цели, позволявшие двигаться дальше.

— Отныне, Мэттью, не тяни с исполнением обещаний и не зарекайся о том, что не можешь воплотить в жизнь, — проговорил господин Надежда. — Возьми это за правило.

Дав согласие, я наконец закрыл глаза Елены и замолчал до самого конца поездки. Молз не смел нарушать тишину. Он погрузился в свои мысли, дабы занять разум хоть чем-нибудь. Учёный размышлял о дальнейшей тактике и о том, что мы сможем противопоставить Новому Свету, а Неубиваемый Человек мучал себя бессмысленными самокопаниями в попытках достучаться до меня:

— Почему я не могу слышать твои мысли, старик? Мне хочется знать, каково тебе. Хочется понять, похожи мы сейчас или нет. Елена была моим другом, незаменимой частью жизни… и теперь… от меня будто отрезали что-то важное. Спорю, ты сейчас думаешь о том, чтобы убить того бронированного с мечом. Наказать его за всё! Я даже не знаю, правильно ли это — вершить самосуд и… Хотя, нет… убей он Таннели, я бы ни разу не задумался о такой хрени. Да, да и ещё раз да! Этот сукин сын однозначно заслуживает кары, но я хочу понять одно, Мэтт. Что будет, когда твой враг умрёт? Ко мне вернётся старый добрый Мэттью Саммерс? Или тот, кто сейчас сидит на заднем сиденье, навсегда займёт его место?

Я слышал каждое слово Палмера, но он не получил ответов на свои вопросы. Не по причине моего нежелания отвечать, а из-за банального отсутствия оных. Убьёт ли Мэттью Гордон Саммерс Поляриса? Вернётся ли он после исполнения задуманного? Подъезжая к зданию городского морга, мы трое могли лишь строить пустые догадки. Тело мисс Райс лежало на руках человека, потерявшего собственное Я, подавленный учёный заглушил мотор, пума ступила на холодный асфальт. Три путника бездны зашли в хранилище мёртвых, дабы пополнить ряды ушедших.

Далее события развивались по довольно предсказуемому сценарию. Охрана не пропустила Палмера дальше порога, заставив человека-кота ждать нас у двери. Харви переговорил с паталогоанатомом, без лишних подробностей обрисовав ей ситуацию. Он извинился за предоставленные неудобства и объяснил врачу, что, кроме меня, у Елены не осталось родных, поэтому сообщать о смерти некому. Женщина по имени Зои выразила свои глубочайшие соболезнования, но настояла на том, чтобы мы вызвали полицию.

«Вы заявились сюда под вечер и принесли с собой тело девушки, погибшей от ножевого ранения. У меня нет выбора», — сказала она с нотками волнения в голосе.

Молз сперва сопротивлялся, просил её не сдавать нас властям и даже выписал чек, суммой перекрывавший беспокойство сотрудников морга и похороны Елены. Увы, этого оказалось недостаточно, и уже менее чем через десять минут снаружи здания раздался шум сирен стражей правопорядка.

— Стоило того, — проговорил я, садясь в машину с надписью «Служить и защищать».

По приезду в участок района Адской Кухни нашу троицу развели по разным камерам и до шести утра оставили наедине с собственными мыслями. Таким не хитрым способом копы пресекли возможность формирования общей версии произошедшего. Они надеялись, что в наших показаниях будут прослеживаться расхождения, благодаря которым впоследствии раскроется правда.

Слава богу, копы хотя бы исполнили просьбу Харви — Джеффри выделили охранника и посадили в отдельный кабинет. Полицейские восприняли Палмера как экзотическое домашнее животное, и, зная репутацию Молза, относились к нему с уважением.

— Не думал, что скажу подобное, но блин… Ты такая мусипусечка! — с умилением проговорил страж Неубиваемого человека. — Откуда ты взялась, киса?

— Из Чикаго, придурок, штат Иллинойс! — хотел бы ответить Джефф. — Просто зашибись, я должен сидеть тут и слушать этого кретина? Бог, ты не мог придумать наказание попроще? Ты посмотри на его рожу. Лыбится, вытянув губы, как утиный клюв, косит глазами и издаёт звуки, словно у него в генах пары шариков не хватает! Как его вообще на работу взяли?!

— Ты голодная, наверное, да? — спросил коп, насыпав на пол горсть сырных чипсов. — На, покушай, девочка.

Палмер удивлённо выпучил люминесцирующие глаза, несколько раз переведя взгляд с пищи на полицейского, а затем растерянно сделал шаг назад и прижался головой к стене.

— Не, ну ты вообще дебил, мужик… Кормить кошку чипсами? У кого-нибудь тут есть таблетка цианида?!

Пока мой лучший друг боролся с приступами щедрости охранявшего его офицера Гелена, Харви находился в обществе двух мужчин в возрасте примерно сорока лет, знавших карту допроса наперёд. Представившись по очереди, офицеры Доусон и Скрейк применили против учёного известный всем и каждому приём «хороший коп, плохой коп». Вся сцена напоминала типичную постановку из кинофильма, где закованный в наручники подозреваемый сидит в полумраке и отвечает на разношёрстные вопросы, периодически получая угрозы. Для полного комплекта не хватало разве что мужчины в клоунском гриме с грубыми порезами в районе губ и миллиардера в броне, своим видом походившей на костюм человека — летучей мыши.

— Вы ведь известный генетик, мистер Молз, — начал Доусон, облокотившись на стол. — В стране вы пользуетесь несомненным авторитетом, и ваши труды ставят в университетские программы. Всё вышесказанное значит, что сегодня у меня большой улов. Как вы узнали Мэттью Саммерса? Вы познакомились с ним в Санриз Сити? В Потустороннем Квартале?

— Не совсем так… Мы познакомились не на работе. Нас свёл наш общий друг Брайан Гилберт.

Доусон сходу оживился и попросил Скрейка сделать записи в бумагах:

— Зафиксируй это, Билл. Хорошо, Харви, значит вас познакомил владелец самого громкого шоу Америки или даже мира. Интересно…

— Не то слово, — вставил Уильям Скрейк. — Мы с дочкой ездили в прошлом году — потрясающее шоу! Как они всё это делают, мистер Молз? Вы стопроцентно знаете… Или же вы знакомы с Саммерсом не так давно?

— Совсем недавно, офицер Скрейк. Но, как это поможет вам, вы ведь… — не закончив предложение, Харви чихнул из-за скопившейся в помещении пыли.

Скрейк вытащил из заднего кармана платок и, будучи хорошим копом, передал его учёному.

— Держите, он чистый. Давайте начнём с самого начала. Вы сказали, что знакомы не так давно. Вам что-нибудь известно о смерти Джеффа Палмера? Что-нибудь не общедоступное… Новость о гибели Неубиваемого Человека потрясла весь мир. Ходят слухи, что это всё пиар-ход… Один механик из Квинса утверждает, что недавно к нему заходили Мэттью Саммерс и тогда ещё живая Елена Райс. Они сказали ему, что Палмер жив, и это действительно пиар-ход Гилберта.

— Ну, и чего же вы от меня хотите?

Тут же перед лицом Молза в стол врезался кулак Доусона, ждавшего именно этого вопроса.

— Ничего странного не замечаешь?! Как удобно, а?! Я готов поспорить, что Саммерс специально выдал эту версию Стольски! Чтобы тот разболтал её и обеспечил ему прикрытие! Одна единственная недоработка нарушила его планы — Елена Райс больше не могла молчать и решила рассказать людям правду о том, что её парень убил лучшего друга из-за зависти! Это так, Молз?! А теперь он явился в морг, якобы её убил кто-то другой?! Какой классный способ отвести от себя подозрения!

Версия плохого копа вызвала на лице генетика настоящий мимический танец. Он широко разинул рот, приподнял брови и выпучил глаза. За всю свою жизнь Харви Вильбур Молз не слышал большего бреда.

— Что? Вы вообще понимаете, как это звучит? Что это вообще такое? Офицер Доусон, вы пересмотрели в интернете видеоматериалы мамкиных теоретиков? Это не просто притянуто за уши… Нет! Это самое переусложнённое заявление, что я когда-либо слышал! Могу сказать, что вы выбрали неправильный путь развития, друг мой! Вам нужно писать детективы! От фанатов отбоя не будет!

— Хочешь сказать, я ошибаюсь?

— Да, ошибаетесь! Елена погибла от рук злоумышленника в маске! Он и его команда организовали нападение на мой особняк за городом…

Серьёзная физиономия Доусона от услышанного расплылась в умилённой улыбке. Офицер задрал голову и издевательски рассмеялся, показав своё отношение к версии Молза.

— Здорово, Харви! — ответил плохой коп. — А к вам в гости случайно не забегали пасхальный кролик, Белоснежка и семь гномов? Может, кто другой? У Саммерса ведь сегодня день рождения… Благо ему никто об этом не напомнит.

— Так, ладно, хватит, — вмешался Скрейк. — Хорошо, допустим мы вам верим, мистер Молз. Допустим, человек в маске существует. Зачем он тогда напал на вас? В чём смысл?

Глаза несравненного Харви Молза блеснули искоркой знания, способного в одночасье перевернуть мир двух стоявших перед ним служителей закона. Учёный положил руки на стол, уставился на хорошего копа и шоу началось:

— Вы не поверите, если я вам расскажу.

***

Время в полицейском участке тянулось подобно на половину высохшему клею — медленно с короткими промежутками скоротечности. Кот Джеффри отбивался от охранника, жаждущего с ним подружиться, Харви ломал психику Доусона и Скрейка своими ответами, а меня допрашивала офицер Мелинда Джонс. В основном первые несколько минут говорила она. Ничего особенного: стандартные речи на тему ответственности, пагубности лжи и любви к стране. Половины и не вспомнить, ибо мыслями я тогда витал за пределами допросной комнаты.

Моё внимание привлекла одна деталь, которая вплоть до встречи с Джонс оставалась незамеченной.

— Чёрт… А где перчатка? Осталась в машине? — спросил я сам себя.

— Какая именно перчатка? — помню её голос, мягкий, передающий доброту и сочувствие.

— Байкерская перчатка без пальцев — напоминание об отце. Я оставил её в пикапе. Где сейчас машина?

— На полицейской стоянке. Не переживайте, её никто не тронет. Говоря о родственниках… В вашем личном деле сказано, что ваш отец погиб в море. Он служил на военном корабле… какое необычное название… «Testis perfectum».

— «Свидетель совершенства»… Зачем обсуждать это, офицер? Какой смысл? Мой покойный отец здесь ни при чём. Я просто не хочу потерять оставленную им вещь.

Собранная и ответственная Джонс сделала утвердительный кивок и перевернула страницу личного дела. Зеркальная стена у неё за спиной отражала всё помещение — голые стены, металлический стол, камеры видеонаблюдения и… Елену.

Окровавленная дева, безгласно стояла рядом со мной, пронзая пространство комнаты пустыми глазницами и зловещей улыбкой. Её ладони пробирала бесконечная предсмертная конвульсия — дрожь постепенно усиливалась и переходила на всё тело. Чудовище дёргалось из стороны в сторону, каждым движением переламывая собственные кости. Их невыносимый хруст, ударяясь о границы допросной комнаты, повторялся снова и снова, будто испытывая ответчика Мэттью Гордона Саммерса на прочность.

Существо, имитировавшее Елену Райс, деформировалось на глазах, прорывая свою плоть обломками костей. Из образовывающихся по всему телу отверстий фонтанировала кровь, забрызгивая лицо Джонс, стол и зеркальную стену. Средь оного багрового полотна отчётливо вырисовывалось послание: «Я мертва из-за тебя, милый».

— Просто хочу сказать, что вы не один, мистер Саммерс. Моя цель — помочь вам, — голос Джонс наконец пробился сквозь пелену галлюцинаций; чудовище исчезло, вместе со всеми следами своего кровавого пребывания.

— Господи. Это просто игры разума…

— Видите Елену Райс, Мэттью?

Ошарашенный неожиданной точностью Мелинды, я оторвал взгляд от стены и посмотрел в её карие глаза.

— Откуда вы знаете?

— Вы можете не верить, но я тоже потеряла близкого человека — любимую девушку.

Увидев заинтересованность подопечного, офицер решила рассказать свою историю.

— Она была моим напарником, и мы работали над одним крупным делом — наркокартель. Работа продвигалась медленно, и Джейн… так её звали… Она хотела поскорее закончить с заданием. Год — это, конечно, не большой срок, но и не малый — а мы хотели пожениться после поимки главы картеля Доменика Сотье. Он ненавидел полицейских и при каждой удобной возможности казнил их. Не убивал, а именно казнил. Показушно и без жалости.

— Вы поймали его?

— Спустя ещё полгода нам удалось отыскать мерзавца. Каллум Эшбери, наш информатор, получил заслуженный срез срока и сдал его штаб-квартиру. Сказать, что мы оказались не готовы, значит, ничего не сказать. Погибли хорошие ребята — настоящие герои. Потеряв многих друзей, я всё-таки настигла Сотье на крыше здания и, скорее всего, взяла бы его под стражу, но…

Тут её дыхание перехватило.

— Стоило мне открыть дверь, ведущую туда, как я сразу же сдалась. Он держал Джейн на самом краю и смеялся. Глумился над нами и получал удовольствие. Я бросила оружие, села на колени и принялась умолять его оставить Джейн в живых. Помню, он тогда улыбнулся и сказал: «Если твоя напарница выживет, ты ничему не научишься». А потом… Потом она упала. Он столкнул её вниз, прошёл мимо меня и просто закрыл дверь. Я не могла остановить его… Тело отказало…

Последняя деталь показалась до боли знакомой:

— Но Сотье же заплатил за то, что сделал?

— Да… На следующей неделе я собственноручно прикончила ублюдка. Выпустила ему в лицо весь магазин. И знаете, что самое страшное? Мне не стало легче. Он приходит ко мне каждую ночь во снах вместе с Джейн и продолжает смеяться. Суть в том, что сейчас, сидя напротив вас, я читаю вашу душу, мистер Саммерс. Я знаю, что это вы не убивали Елену Райс. Мне знаком этот взгляд, этот гнев, это желание пролить кровь виновного… Вы буквально источаете его, и я обязана вас попросить — откажитесь от мести. Иначе убийца вашей любимой победит.

— Тогда что прикажете делать? — спокойно вопросил я. — Восседать в пассивном смирении? Сидеть сложа руки? Дать ему продолжить рушить чужие жизни?

— Нет, я прошу вас рассказать всё здесь и сейчас. Помогите наказать виновного, Мэттью. Позвольте американской системе правопорядка обрушить на голову преступника всю свою мощь, и вам станет легче. Сущность всех людей одинакова: мы — то, что у нас забрали.

Несмотря на разумные доводы Джонс, её речь не принесла мне ни облегчения, ни веры в силы закона.

— Во-первых, не виновного, а виновных. А, во-вторых… вы не представляете, с чем имеете дело. Темнейшие из аколитов дьявола убили Елену, и обычным людям, вооружённым обычным оружием, лучше отступить. Поверьте мне, Мелинда, вы ничего страшнее в жизни не видели. Харви и я не переплываем сейчас озеро Стикс только по одной единственной причине — мы нужны им живыми.

Отложив бумаги, Джонс встала из-за стола и склонилась надо мной, глазами выражая готовность помочь во что бы то ни стало.

— Лезть в пекло или нет, это уже мне решать.

— Тогда, как хотите, — первый раз за день, на лице нового Мэтта Саммерса проявилась улыбка. — Потом не говорите, что я вас не предупреждал. Вы все сгорите.

— Это уже вопрос третий, мистер Саммерс. С чего начнём в данную минуту?

— С телефонного звонка. У меня есть право на один, и я хочу им воспользоваться. При мне был телефон. Где он сейчас?

— В камере хранения. Можете позвонить с нашего телефона.

— Нет, к сожалению, мне нужен именно мой. С другого никто трубку не поднимет.

— Ну, тогда подождите здесь, — сказала Мелинда, направившись к выходу. — Посмотрю, что смогу сделать.

***

Одна дверь закрылась, значит, по логике вещей должна была открыться другая. Пока копы распутывали клубок фантасмагоричных тайн, задавая вопрос за вопросом, через парадный вход в полицейский участок пожаловал гость, способный своей тенью затмить само солнце. Осмотрев владения законников, он медленно подошёл к дежурившему офицеру и склонился над стойкой так, чтобы его лицо попало в поле зрения полицейского.

— Добрый день, уважаемый.

— Добрый, — отозвался коп, не отрывая глаз от изрядно потёртой книги, корешок которой держался на честном слове. — Вам помочь?

— Я друг Мэтта Саммерса, мне сказали, он находится здесь. Хочу навестить его, узнать, каково его самочувствие… До меня дошли неприятные вести. Вы же знаете, плохое всегда быстро разносится.

— Извини, приятель, приём гражданских начинается с двух часов дня. Сколько сейчас… — офицер взглянул на наручные часы. — О-о-о, только полдвенадцатого! Езжай по делам или домой, друг. Рановато ты заявился. Сидеть на скамейке столько времени замучаешься…

Массивные руки отпрянули от стойки, и человек в чёрном похоронном костюме, идеально подогнанном под его параметры, угрожающе щёлкнул костяшками пальцев.

— Паркер, верно? — прочитал он с бирки на груди собеседника. — Если вы думаете, что я сейчас скажу фразу «Я вернусь», вы очень сильно ошибаетесь.

— Ну, а что же вам ещё делать? Таковы правила, с ними не поспоришь…

— Ясно… Ладно, хорошо. Обойдёмся без кооперации…

Не тратя ни секунды, некий друг Мэтта Саммерса направился к двери, ведущей на лестничную площадку. Возражения Паркера пролетали мимо — незваный гость молчаливо шествовал дальше.

— Эй, туда нельзя! Вы куда пошли?! А ну стойте! Всем офицерам, в здании посторонний! Повторяю, в здании посторонний! Предположительно не вооружён! Требуется…

Неожиданно для самого копа передача послания прервалась. Он осознал, что вновь оказался накрыт тёмным силуэтом, и, медленно оторвав глаза от руки с коммуникатором, узрел снисходительный взгляд нарушителя. Для этого, будучи ростом метр семьдесят, стражу правопорядка пришлось задрать голову.

— Это вы зря, офицер, — промолвил чёрный костюм и одним лёгким шлепком по затылку вырубил Паркера.

Смотритель парадного входа рухнул наземь, и сигнал тревоги не заставил себя ждать. Тотчас холл заполонили бравые работники полицейского участка Адской Кухни, нацелившие табельное оружие на неизвестного им врага. Их решимость не знала границ, а твёрдость убеждений вылилась в знакомую всем и каждому формулировку:

— Первое и последнее предупреждение! Руки за голову и на колени! Никаких лишних движений! Вы напали на офицера при исполнении, сэр! Делайте, что говорят, и никто не пострадает!

— Тогда разрешите поинтересоваться, кто приказывает? — спросил мужчина с приятным слуху акцентом.

— Офицер Чес Волш, именем закона!

— Чес Волш, значит… Очень приятно познакомиться. Меня зовут Ладья. Я просто хочу, чтобы вы отдали мне Мэттью Саммерса и животное. Выполните мою просьбу, и мы разойдёмся по домам, идёт?

Курки пистолетов синхронно издали щелчок, отвечая русскому отказом.

— Едрён батон… Видит бог, я пытался. Третий костюм за неделю…

Без доли сомнения с знакомо постным выражением лица колосс ринулся навстречу взведённому оружию. Никогда прежде полицейские Адской Кухни не видели такого безрассудства, ибо подобный сценарий в стенах учебной академии приняли бы за фантазию типичного хвастуна, коему дай волю рассказать о своих несуществующих подвигах. Вздор чистой воды — безоружный человек атакует отряд готовых к бою полицейских. К несчастью последних, в тот день правила диктовали миазмы невиданных доселе им миров… миров, где один двухметровый громила был способен противостоять команде профессионалов.

Град пуль врезался в его неразрушимое тело, не в силах смыть с лица Ладьи сосредоточенный взор. Дмитриев ловко подобрался к офицерам, и начал буквально расшвыривать их по всему помещению, как игрушки. Бедолаги летели в стены, мебель, а один особо везучий угодил в автомат с газировкой, от чего моментально потерял связь с реальностью. Десяток бойцов в мгновенье ока превратились в одного беспомощного копа, бессмысленно расходующего боезапас.

Денис схватил его за шею и поднял над землёй. Проницательными голубыми очами он уставился на несдававшегося стража закона и заговорил:

— Я не хочу никого убивать. Просто не путайтесь под ногами.

— Ещё чего! — прокричал коп, со всей силы ударив Дмитриева по носу.

Кулак впечатался в лицо чёрного костюма, не вызвав у того никакой ответной реакции. Напротив, реакция последовала от ударившего:

— Господи Иисусе, из чего ты сделан? Моя рука! Как же больно, сука!

— Думаю, наш конструктивный диалог может принести мне пользу, офицер. Сейчас в здании объявлена тревога, и с верхних и нижних уровней скоро соберутся все возможные силы. Я не хочу долго искать мои цели и поэтому спрошу напрямую. Где Мэттью Саммерс и пума?

— Иди в задницу, урод!

Прежде чем задать вопрос ещё раз, Денис, не отпуская полицейского, подошёл к автомату с газировкой и пробил защитное стекло кулаком. Он вытащил оттуда банку, и не прикладывая никаких усилий, демонстративно вскрыл верхушку указательным пальцем. Фантазии офицера по имени Джон Фелчер хватило, чтобы мысленно поменять жестянку и свои кости местами. Незадачливый законник в ужасе сглотнул слюну, но помогать врагу не собирался.

— Ах, освежает, — со сладострастием произнёс Дмитриев, испив шипучку. — Продолжим, пожалуй. В человеческом организме двести шесть костей, уважаемый. Я могу сломать по меньшей мере пятьдесят, и вы всё равно останетесь в живых. В зависимости от того, насколько расторопными будут медики, конечно же. Так и быть… Спрошу во второй раз: где в данную минуту Мэттью Саммерс и пума?

Вместо разумного ответа последовал киношный плевок.

— Понятно, — проговорил Ладья, вытерев лицо. — Борща с вами не сваришь. Ладно… Начнём с указательного?

— Стоп, ты чего, совсем псих? А-а-а-а! Блядь! Господи!

Хруст сломанного пальца раздался эхом, словно кто-то поднёс к нему граммофон.

— Теперь мизинец…

— Стой, стой, стой! Они в допросной, на нижнем уровне! Два раза налево, один направо! Прошу, хватит ломать мои пальцы! Не надо! Мне сына учить на фортепиано играть!

И вот постная физиономия русского слегка переменилась от ухмылки.

— Спасибо за сотрудничество, офицер. Удачи с обучением сына. Оно того стоит.

***

Параллельно описанным события Джонс спешно вернулась в допросную и схватилась за оружие. Выражение её лица передавало панику — растерянность, граничащую с отчаяньем. Страх поглощал храбрую девушку, но мой голос оставался спокойным и размеренным:

— Что происходит? Наверху звуки выстрелов, их даже отсюда слышно…

— На нас напали, мистер Саммерс! Огромный мужчина раскидывает наших, как кегли!

— Хах, — я выдал короткий смешок. — Ладья… Как же быстро он нас нашёл. Это даже к лучшему…

Удивлённая откликом задержанного, Мелинда схватила меня за ворот плаща и резко повысила голос:

— Вы его знаете?! Кто он такой?! Зачем вы ему нужны?!

— Я предупреждал, Джонс: вы все сгорите. В мире есть силы, которые вам не понять, — мои слова напоминали речь сумасшедшего, подкреплённую соответствующей интонацией. — Этого человека невозможно убить. Его поджигали, расстреливали и даже взрывали.

— Тогда что с ним делать?!

— У вас два варианта. Либо надейтесь на чудо — молите богов о карающей молнии. Либо помогите бежать. Как только мы покинем здание, он потеряет к вам всякий интерес.

Вдруг из передатчика на груди Мелинды донёсся крик:

— Его не остановить! Ему всё нипочём! Сдерживайте ублюдка, сколько можете! Он идёт в допросную! Повторяю, он спускается вниз в допросную!

Наконец, хватка Джонс ослабла, и она разжала пальцы. Всё, чему её обучали, в один миг стало совершенно бесполезным. Она могла лишь подчиниться человеку, которого знала не больше пары часов.

— Из допросной только один выход. Придётся отвлечь его, мистер Саммерс.

Какой бы ни была схема действий, на её реализацию у Мелинды практически не оставалось времени. Ладья спускался вниз по лестнице, отражая грудью выстрелы трёх дробовиков. Последней преградой на пути к цели гиганта значились Скрейк и Доусон, покинувшие Молза посреди допроса. На верхних уровнях русский одолел по меньшей мере десяток бойцов, но плохой и хороший копы не сдавались. Вместе с охранником Джеффа — Карлом Геленом они выполняли просьбу, не так давно прозвучавшую в коммуникаторах каждого работника участка: сдерживайте его, сколько сможете.

Примерно на половине спуска магазин Деррика Доусона опустел, и ему срочно требовалась перезарядка; пятясь назад и один за одним вставляя патроны в оружие, он пропустил напарника вперёд в надежде, что тот выиграет для него пару секунд, но, не успел Скрейк сделать и шага, как его связь с реальность моментально прервалась. Денис вырубил Уильяма одним ударом и следом столкнул Гелена с лестницы. Теперь между чёрным костюмом и допросной стоял только Доусон. Подняв недозаряженный дробовик, он сделал несколько выстрелов и приготовился к худшему — пуленепробиваемая пятерня сжалась в кулак. Деррик стиснул зубы, зажмурился (возможно, вспомнил жизненные отрезки, своей важностью пробившиеся из закромов подсознания) и приказал Дмитриеву бить в полную силу:

— Давай, сукин сын! Вмажь мне со всей дури!

Однако, едва почувствовав порывы ветра, нагнанные ударом, в кой Ладья не вложил и сотой части дарованной ему мощи, плохой коп услышал шум падения двух дымовых шашек, брошенных Мелиндой Джонс. Она хорошо знала карту здания и могла ориентироваться вслепую; таким образом находчивая защитница закона хотела вывести Мэттью Саммерса и Джеффа Палмера за пределы участка.

Её план вполне себе мог выгореть, если бы не возникшее досадное но… Денис Дмитриев тоже мог обходиться без зрения.

Окутанный рукотворным туманом, он прекратил всякое движение и закрыл ставшие бесполезными органы чувств, дабы сосредоточиться на оставшихся. Нащупав золотистую нить, диктующую ритм звуков, Ладья присел на одно колено и приложил ладонь к полу. Так гигант мог использовать сразу и слух, и осязание. Поочерёдно из эфира исключились шаги Доусона, подымавшего с земли Скрейка, затем стёрлись посторонние звуки и собственное дыхание. Денису нужны были только шаги девушки, для непрофессионала не отличимые от остальных, а для него выбивающиеся из общей массы — мягкие и ненавязчивые. Рядом с ними наверняка затерялись бы поступи его цели — Мэтта Саммерса и, вполне возможно, пумы.

Всего несколько секунд ему потребовалось, чтобы отыскать меня среди хаотичного скопления звуков. Вопреки огромному росту и мнимой неповоротливости, Ладья молниеносно рванул сквозь стену тумана навстречу инстинктам. Открыв глаза, он любовался плодами выполненной задачи: мною, беспомощно прижатым к стене.

— Некуда бежать, негде укрыться, — промолвил Денис, поднимая меня над землёй. — Спрошу вежливо, так что соизволь ответить. Где Джеффри Палмер и Харви Молз?

— Он тебе ничего не скажет! — выкрикнула пришедшая на выручку Мелинда.

С лёгкостью, коей позавидовали бы Бесформенные гимнасты Сколлетти, она забралась Ладье на шею, крепко обхватила её ногами и сходу сообразила, где у гиганта слабое место. Глаза — единственная незащищённая сверхпрочной кожей область. Сохраняя хрупкое равновесие, Джонс вытащила пистолет, прислонила дуло к голубым очам врага и незамедлительно нажала на спусковой крючок. Пули радостно отправились к цели, пройдя дорогу механизмов стрелкового оружия, но увы и ах, на полпути их остановили непробиваемые веки; снаряды буквально сплющились о них, не причинив Ладье никакого вреда.

— Похвально, мэм, — словесно одобрил он, перед тем, как отправить Джонс в стену, звонко щёлкнув ей по лбу указательным пальцем. — Вот поэтому в детстве со мной никто и не спорил на щелбаны… Итак, Мэттью Саммерс, ответ сегодня будет?

Признаться честно, понятия не имею, получил бы тогда Дмитриев желаемое или нет. Я пару — тройку раз ударил его по руке, попытался вырваться из железной хватки и среди клубов дыма увидел расплывчатый силуэт кошки. Палмер бежал на помощь, позабыв об утерянном даре бессмертия. Он вцепился в брючину Ладьи, изо всех сил стараясь оттащить здоровяка и приказал мне бежать:

— Старик, вали отсюда! Он меня не тронет!

— Даже не думай, брат, — мертвецки молвил отдавшийся Фатуму и сдавленный рукой неразрушимого. — Я тебя не брошу. Вместе до конца, Палмер…

Пронаблюдав сей диалог, сконцентрированный на деле и невозмутимый Денис по-настоящему растерялся. Взгляд голубых очей отстранился в мыслительные дали — колосс не знал, как реагировать на подобное. Хватка постепенно ослабевала, пальцы мимолётно утратили силу; ещё немного, и у меня появился бы шанс сбежать, как вдруг русский всё же вернул самообладание. Пальцы его сжались с удвоенной мощью, а глаза вновь обрели абсолютную сосредоточенность.

Ладья выдал довольную улыбку и молвил:

— Невероятно…. Ты слышишь его, не так ли? Какой поворот… Может, именно эта деталь объясняет, почему ты нужен Королю? В противном случае я ничего в этой жизни не понимаю. С виду обычный парень.

Русский повертел слабака Саммерса влево-вправо, дабы рассмотреть получше.

— Никаких способностей нет, и тут бац! Очень интересно. Браво…

— Ага, вот счастья-то привалило, — ответил я, опустив руки по швам. — А Харви вам приглянулся из-за его знаний?

Дмитриев сделал несколько шагов в сторону и открыл дверь, ведущую в допросную, где Скрейк и Доусон выуживали из Молза ответы. Комната была пуста: наручники лежали на полу, а открытая настежь решётка вентиляции свисала с потолка. Учёный исправился…

— Хм, старый плут. Недурно для ботаника… Ладно, пёс с ним. Харви Молз мне не особо нужен.

— Что ты сейчас сказал?

— Ты не ослышался, Мэттью Саммерс. Я получил приказ взять только тебя и Джеффа Палмера. Учитывая последний вскрывшийся факт, понятно, почему. Будь добр, попроси друга отпустить брючину…

— Как учтиво… Это ещё зачем?

— Просто попроси.

Обменявшись с Ладьёй пристальными взглядами, я нехотя выполнил его просьбу. Мой лучший друг разжал челюсти и тут же получил фирменный отключающий шлепок. Разумеется, от меня последовала соответствующая реакция, но колосс даже не стал слушать и провернул аналогичный трюк ещё раз. В итоге с двумя витающими во снах заложниками чёрный костюм оперативно покинул здание полицейского участка. Надёжное прикрытие ему обеспечили прибывшие на место пешки. Они вывели из строя всю электронику при помощи ЭМИ-бомбы и скрылись среди автомобильного трафика Нью-Йорка. Машина, в которой Ладья перевозил нас, ничем не отличалась от транспорта прихвостней Нового Света — идеальное сходство вплоть до одинаковых регистрационных номеров. Патрульные быстро потеряли Дениса из виду, и на закрытой стоянке тот предусмотрительно сменил легковой автомобиль на тёмно-синий джип, непримечательный ничем, кроме тонированных стекол.

В спокойной обстановке исполнительный агент инфернальной организации мог расслабиться и совершить телефонный звонок.

— Докладывай, Денис, — по ту сторону провода раздался глас Кейл. — Скажи, пожалуйста, что всё прошло по плану.

— Почти всё прошло по плану. Опциональная цель Харви Молз не была захвачена. Я везу Мэттью Саммерса и Джеффри Палмера в комплекс Баффало. Можно сразу спросить, мэм?

— Конечно, спрашивай, Ден.

— Мне поручили захватить Мэттью Саммерса, потому что он слышит мысли Джеффри Палмера? Я ведь прав?

На мгновенье электрические симптомы присутствия бестии на линии пропали.

— Вы меня слышите, Элизабет Кейл?

— Я тебя прекрасно слышу, но мне ничего об этом не известно. Что значит «слышит мысли»?

Дмитриев слегка помялся, оглянулся на лежащего на заднем сиденье связанного Джеффа и сформулировал ответ:

— Если говорить совсем просто… Это что-то вроде телепатии. Мэттью Саммерс способен улавливать мысли Джеффри Палмера. Таким образом они общаются друг с другом.

— Интересный расклад… Я сама не до конца понимаю мотивы Короля, но кто я такая, чтобы спорить с ним? Вероятно, ему известно гораздо больше, чем нам… Как бы то ни было, жду тебя сегодня в комплексе. Отличная работа, Ладья. Осталось только получить доклад от Блэка… Новый Свет ждёт.

От этой фразы Ден прикрыл глаза и с титаническим трудом выдавил из себя продолжение:

— Он направит свои лучи на каждого.

***

Несколько километров отделяли тонированный джип от полицейского участка, когда его бравые сотрудники пришли в себя, очутившись средь хаоса и запустения. Джонс встала на ноги с жуткой головной болью. Щелбан Дмитриева показался ей столкновением с тяжеловесной фурой, мчащейся на всех парах. Мелинда облокотилась на стену для поддержания равновесия и приблизилась к Скрейку и Доусону, дабы узнать, как у них обстоят дела.

— Вы как? Кости целы?

— Целы, — прокряхтел Уильям. — Кто это был? Точнее… ЧТО это было?

— Этого человека называют Ладьёй, — ответил Харви Молз, очутившийся за спинами офицеров полиции.

Троица обернулась и увидела учёного, оттряхивавшего пыль и паутину со штанов. Он осматривал окружение и явно был не в восторге от сложившейся ситуации.

— Как вы покинули допросную? Как сняли наручники? — спросил Доусон.

— Старый армейский трюк с добровольным вывихом, — серо ухмыльнулся Харви и щёлкнул запястьями. — Я схоронился в вентиляции и даже не стал покидать сектор. Саммерса и Палмера взяли, я прав?

Нервно почесав затылок, Доусон на выдохе признал поражение:

— Да, всё верно…. Теперь я понял, почему вы сказали, что мы не поверим в вашу историю.

— Какую ещё историю? — вклинилась Джонс.

— В историю с… Блин… Ну типа с суперлюдьми.

От этого определения Молз болезненно схватился за лоб и побурчал себе под нос:

— Чтоб вас всех… Ну какие тут…? Ладно! Соберись, старый брюзга.

Генетик выпрямился и собрался.

— Достопочтенные офицеры, из-за меня и моих друзей произошёл этот досадный инцидент, и мне ничего не остаётся, кроме как помочь вам с раненными. Мы убедимся, что все живы, расценим масштаб убытков, но я требую дать мне полную свободу и первым в списке её реализации должен значиться телефон, оставленный мистером Саммерсом. И-и-и — машина в придачу…

— Вы издеваетесь… — протянула Мелинда. — Мы этого так просто не оставим! Этот человек, кем бы он ни был, теперь в официальном розыске, и как офицер я обязана…

— Дамочка, притормозите, — перебил Харви. — Моя свобода не исключает нашего сотрудничества. Давайте решать проблемы по одной, хорошо? Для начала — раненые, затем — телефон, и после я вам всё подробно изложу. Договорились?

Молз в сотый раз выступал надеждой человечества. Сладкоголосыми речами он успокоил столкнувшихся с неведомым служителей закона и набросал схематический план на несколько часов вперёд.

В отличии от него, я и Джефф не обладали дорожной картой. Продрав глаза, мы обнаружили себя связанными на заднем сиденье автомобиля в компании Ладьи. Все попытки позвать на помощь обернулись провалом: чёрные стекла джипа не пропускали не единого звука. Дмитриев в основном смотрел на дорогу, а за нами следил благодаря зеркалу заднего вида.

Уловив первые ростки движения, он обратился к нам:

— Как спалось? Быстро вы оклемались, всего час прошёл…

— Не разговаривай с этим козлом, Мэтт. Он не заслуживает ничего, кроме молчания. Жалко, у той девахи не получилось замочить его! Я уже вижу, что с нами будет: этот Капитан, бьюсь головой об каждый косяк, отвезёт нас на какую-нибудь скотобойню и пустит на колбасу со специями…

— Давайте сразу определимся с условиями…

Тут Дмитриев остановился на красном сигнале светофора и окинул пространство позади взглядом.

— Орать и пытаться развязать путы бесполезно. Машина не пропускает шум, а через стёкла снаружи вас никто не увидит. Попытаетесь сбежать — я обеспечу вам сон часов на двенадцать. Ясно выражаюсь?

Ожидаемо, никакого ответа не последовало.

— Молчание — знак согласия. В зависимости от пробок нам ехать около шести часов. Я предлагаю скрасить ожидание беседой. Столько времени злобно фыркать друг на друга и строить кислые рожи — это такое себе удовольствие. Начнём с музыки…

Ладья включил аудиосистему, слегка приглушил звук, и в вакууме автотюрьмы зазвучала музыка. Попавшийся трек определённо пришёлся чёрному костюму по вкусу.

— «Spaceman». Эта песня — настоящий хит девяностых! Её исполняет убойная группа… Я слушал их, когда был маленьким — отец вечно удивлялся моему музыкальному вкусу. Говорил, детям такое слушать не положено. Не из-за каких-то правил, а из-за звучания. Оно очень необычное. Жаль, группа распалась… Кстати, в бардачке есть газировка. Выпейте.

— Ты серьёзно? — я подал голос. — Это просто верх цинизма… Ты похитил нас, связал, везёшь чёрт пойми куда. И при этом предлагаешь попить? Определённо, сверху надо мной сейчас кто-то раскатисто смеётся…

— Это не цинизм, — возразил Ладья, — а признак хорошего воспитания. Даже врагу необходимо предложить воды. Я воспитан в русских традициях, и они обязывают меня сохранять честь.

Помотав головой, Палмер придвинулся к краю сиденья и выглянул из-за него.

— Что за хрень несёт этот русский? Это же полный бред…

— Он спрашивает, что за хрень ты несёшь, — передал я слова Джеффри. — Говорит, это полный бред, и я склонен согласиться.

Наконец красный сигнал сменился зелёным, и Ладья дал ходу.

— Это не бред, американец. Честь не позволила мне убить ни одного полицейского. Они случайные жертвы конфликта, и я обязан держать руки незапятнанными. Всё просто, Мэттью Саммерс.

Стоило мне вдуматься в оправдания колосса, как я тотчас впал в истерику. Мой охрипший голос умудрился заглушить партии гитары и вокала, доносившиеся из динамиков, и заставил спокойные глаза Ладьи округлиться от удивления.

— Блядь, это самая дикая чушь, которую я когда-либо слышал! Что ты несёшь, дубовый Иван?! А какой чести ты лепечешь?! В чём была честь убивать мою любимую?! В чём, блядь?! В этом есть некая высшая цель?! Окрещённый праведный путь, невиданный обычным смертным?! Или ты сейчас просто проговариваешь корпоративную заготовку, написанную полоумным специалистом по кризисным ситуациям?! Не молчи! Ты хотел поговорить?! Так отвечай, сука!

Вызвав каскад предупредительных сигналов от соседей по дороге, Дмитриев вдарил по тормозам. Добрые полминуты, в борьбе с отяжелевшим дыханием, он молча пялился в пустоту, неспособный выдавить из себя не единого слова. Зеркало заднего вида отражало тонущие в печали и сожалении глаза, а спинка кресла вздрагивала от дрожи в теле.

Ладья повернулся ко мне так, чтобы наши взгляды соединились, и еле слышно промолвил:

— Елена Райс мертва?

— Охуительно! И он выигрывает! На выбор предоставляем ему ключи от автомобиля или путёвку в кругосветное путешествие!

Град слёз скатился по щекам.

— Да, мать твою! Вы убили единственную, которую я любил! Отняли у меня всё! ВСЁ, БЛЯДКИЕ ВЫ СУКИ! О какой, нахуй, чести ты говоришь?! Или ты не знал об этом?!

— Я действительно не знал… — шёпотом ответил он. — Я ничего об этом не знал, Мэттью Саммерс.

— Мне от этого легче не станет, Ладья! — мой крик угас, а вместе с ним тело покинули остатки сил. — Скажу больше… Нет ничего, что облегчит мои страдания. Я сделал ей предложение… спустя столько лет совместной жизни, и вы сразу отняли её у меня. Забрали её… Но такому, как ты, этого не понять. Ты просто шахматная фигура без имени, просто Ладья.

Выслушав до конца, Дмитриев стыдливо опустил голову. Непоколебимое лицо исполнителя Нового Света атаковали сильные эмоции, почти выдавившие из его очей слезу. Едва сдержав её, он медленно протянул руку к панели аудиосистемы и выключил музыку. Крики недовольных дорожной пробкой людей пытались пробиться внутрь, но машина диктовала тишину. Колосс выпрямился и посмотрел на меня с тяжестью на душе; он правда ничего не знал о гибели Елены Райс.

— Мэттью Саммерс, у меня есть имя… Денис Дмитриев. И хочешь верь, хочешь нет… Но я знаю, что такое любовь.

Конец записи 16

Субъект: Мэттью Саммерс. Запись ведет: Карсон Смит

М:Тогда я и узнал его имя — Денис Дмитриев, первая капля человечности в Новом Свете.

К:Знаете, мистер Саммерс… вот сейчас вы больше похожи на того, о ком рассказываете. Светлые тона почти пропали.

М:Да, почти. Впереди меня и Джеффри ждал комплекс в Баффало. До этого момента я совершенно не понимал, с чем имею дело, и Баффало раскрыл множество тайн.

К:Удручающий расклад… Вас в очередной раз разделили. Харви остался с копами, Брайан и Сколлетти были непонятно где, а Таннели Саат попала к врагу.

М:Вот о ней мы и поговорим в следующий раз. Вернёмся назад и проверим, как там дела у Госпожи Зеркал. Ей предстояло знакомство с крайне интересной личностью, чью роль впоследствии невозможно переоценить.

К:Неужели та самая ГравиБит?

М:Да, Карсон. Настало время Айлин Джеймс.