Лебединая песня

Тигрис Рафаэль, 2021

Студент-медик знакомится с юной эстонкой в городе Таллинне. Между ними вспыхивает страстная любовь. Однако форс-мажорные обстоятельства разлучают их на долгие годы, и лишь огонь любви в их сердцах способствует тому, чтобы они вновь обрели друг друга.

Это сейчас, чтобы поехать в Эстонию нужна Шенгенская виза. А в советское время была одна страна без границ и преград, и чтобы попасть в Таллинн достаточно было, доехать до Москвы (столица СССР), сесть на поезд или самолёт, направляющиеся в столицу Советской Эстонии, и уже тогда считалось, что вы очутились заграницей.

Мы познакомились в ресторане «Лисья нора». Про это оригинальное заведение Таллинна мы были наслышаны давно. Оно располагалось в подвале средневекового дома, поблизости знаменитой башни Вана Томас(старый Томас). Здесь всё было пропитано духом средневековой Прибалтики: каменные стены, мерцание свечей, блюда с обилием мяса, официантки в национальной одежде, — всё это создавало приятную уютную атмосферу. После пару бокалов вина мы расслабились, и когда заиграла весёлая музыка, многие из нас пошли в пляс.

Отовсюду были слышны приветствия на эстонском:

— Тере(Здравствуйте)

— Тере хомигут, — звучало в ответ.

Вдруг среди этого эстонского многоголосия я услышал:

— А вы зачем не танцуете? Неужели вам не весело?

Я обернулся и при свете свечей смог разглядеть юную особу в узеньких очках и длинными рыжими волосами. Говорила она очень складно по-русски, что не характерно было для здешней молодёжи, но и в её правильном русском присутствовал приятный для моего уха прибалтийский акцент.

— Неужели вам скучно? Пойдёмте, я живо вас развеселю.

Я конечно не смог отказаться от такого приглашения.

— Когда дамы приглашают кавалеров, кавалеры не могут оставаться равнодушными, — ответил я и мы пошли плясать.

Однако очень скоро быстрая музыка перешла в медленную романтичную мелодию, и вот мы уже обнявшись стали исполнять танго. От её огненно-рыжих волос исходил тонкий аромат вкусного шампуня вперемежку с запахом чистого тела, только что вышедшего из под душа.

— Как тебя зовут?

Ну раз мы так тесно сблизились, что обоняем обоюдно запахи, то пора и познакомиться.

— Меня зовут Свана.

— Какое интересное имя. Абсолютно мне не знакомое.

— Оно очень редкое и отнюдь не эстонское.

— А какое?

— Норвежское.

— Ты меня удивляешь! Откуда у эстонки норвежское имя? И что оно означает?

— О, это длинная история. Скажи лучше, как зовут тебя?

— Моё имя тоже непривычно, уже для твоего уха.

— Ничего, ничего. Говори. Я способная. Уловлю.

— Меня зовут Арутюн.

— Звучит оригинально!

— Оно настоящее армянское?

— Разумеется не норвежское.

— И не эстонское.

Мы начали дружно смеяться и я понял, что знакомство состоялось.

— Слушай Аррутиун! А пошли сядем за наш столик, а заодно и поболтаем про наши имена.

Сказано это было так непринуждённо, что я не смел отказать своей новой знакомой.

Мы подошли к столику за которым уже сидели двое взрослых — мужчина и женщина.

— Познакомься! Это мои родители. Отца зовут Александр, а маму Ингрид. Мама, папа — это Арутюн. Мы только что с ним познакомились.

— Очень приятно! Присаживайтесь. Хотите что-нибудь поесть?

— Нет, спасибо! Не голоден. Мы так сытно здесь пообедали.

— А выпить?

— Не откажусь.

Официантки быстро принесли мне столовый прибор и бокал, а Александр налил мне красного вина. Он был щупленьким лысоватым мужиком, с заострёнными чертами лица и лицо симпатичной лисички Сваны походило на отца. А вот рыжие волосы — это был колор от мамы Ингрид.

— Ну рассказывайте Арутюн. Как я успел заметить, вы приехали издалека и причём не одни, а с кампанией.

Я начал рассказывать кто мы и откуда. Свана и её отец внимательно слушали, а вот Ингрид нет, и я понял, что она плохо понимает по-русски. В подтверждением моей догадки стало то, что Александр иногда наклонялся к ней и излагал мною сказанное уже по-эстонски.

— Мама очень плохо понимает русский.

— Я это уже понял.

— Вообще то она норвежка.

— Так вот откуда у тебя норвежское имя!

— А вот папа мой русский, хотя всю жизнь жил в Таллинне. И фамилия у него русская — Морозов.

— Значит ты Свана Александровна Морозова. Звучит эффектно, как мелодия Грига «Утро, Пер Гюнт» вперемешку с балетом «Лебединое озеро» Чайковского.

— Ого! А ты попал в самую точку и даже не тепло, а прямо горячо.

— В каком смысле? Что ты имеешь ввиду?

— А давай мы об этом поговорим в другом месте, в более приватной обстановке.

Свана мне начинала всё больше нравиться. Её непринуждённость, улыбчивость и полное отсутствие прибалтийского холодка очень располагало к общению.

— Я не против. Но с городом не знаком, так что выбор за тобой.

— Есть одно тихое местечко, где нежно играют джаз. Ты любишь джаз?

— Не так чтобы сходил с ума, но нравится.

— Тогда поехали. Мама, папа — мы исчезаем, не скучайте. И ты прощайся со своими.

Когда мы плюхнулись в такси, то по радио машины передавали весёлую армянскую песенку в исполнении известного эстрадного исполнителя.

— Слушай, Свана! Это в мою честь — песенка на армянском.

Свана стала прислушиваться и заулыбалась.

— О чём это весёлая мелодия?

— Про весну, про май и про любимую девушку.

Я обратил внимание, что таксист как сидел с каменным лицом, так и остался, не смотря на то что его пассажиры пребывали в отличном настроении от звучащей в таксомотре мелодии.

Ну таков эстонский менталитет — минимум эмоций и чувств. Этими впечатлениями я поделился со Сваной.

— Это северная холодная страна. Люди здесь подолгу не видят солнечных лучей. Это тебе не лучезарная Армения с обилием солнечных дней. Сколько их у вас в году?

— Триста тридцать.

— Кайф! Вы просто счастливчики!

Тем временем мы вошли в какой — то уютный бар, где звучала медленная джазовая музыка и пары томно кружились в центре зала.

Мы уселись за столиком и уже при нормальном освещении я смог, наконец, полноценно разглядеть свою новую подружку. Она сняла очки, и на лице симпатичной лисички я разглядел обилие веснушек. Помимо ослепительных, как огонь, рыжих волос у неё была точёная фигурка с тонкой талией, а под облегающим свитером вырисовывалась полноценная грудь. Её украшал кулон, изображающий лебедя.

— Зря сняла. Очки тебе очень идут, — сказал я, заглядывая в пучину её голубых глаз, — и вообще, твоя внешность мне очень нравится.

От этих слов Свана зарделась, и лицо её озарилось очаровательной улыбкой.

— Ну и ты — жгучий шатен. Это я сразу заприметила когда увидела в «Лисьей норе».

Я взял её маленькие ладошки с прелестными пурпурными ноготками и стал нежно согревать в своих.

— Что будем пить?

— Армянский коньяк, разумеется, если конечно он у них есть?

Свана спросила об этом официанта и тот утвердительно кивнул.

— Я никогда не пила ваш коньяк.

— Вот сегодня и попробуешь.

Свана повертела принесённый фужер и вдохнула аромат напитка.

— Это и есть армянский коньяк? У него пьянящий аромат.

— Это кусочек армянского солнца.

— Которое светит 333 дня в году?

— Совершенно верно.

Свана медленно, смакуя каждый глоток, опорожнила фужеру до дна. Приятная жгучая жидкость разлилась вовнутрь, согревая наши сердца и души.

— Какая прелесть. Я буду не прочь повторить.

Нам принесли ещё по две фужеры, а потом ещё.

— Так значит ты наполовину норвежка.

— Да и имя мне дала моя мать. Предки современных норвежцев верили, что если дать ребенку прозвище в честь животного и поклоняться ему, то оно послужит оберегом по жизни: между животным и носителем имени возникнет мистическая связь. Одними из наиболее распространенных женских вариантов таких тотемных имен были: Хревна — «ворона», Свана — «лебедь». Вот и получается, что ты тогда попал в самую точку, когда сказал про мелодию Грига и «Лебединое озеро» Чайковского.

Свана грациозно вытянула свою нежную шею, имитируя лебедя и, повертев кулоном на груди.

— А твои родители не ошиблись. Ты действия грациозна как лебедь.

Мы оба приятно захмелели и смотрели друг на друга восторженными глазами и каждый сумел прочесть в них сокровенные желания.

— Где ты остановился?

— В студенческой общаге.

— Бедненький! Ты не прочь провести восхитительную ночь в отеле «Виру»?

Я сразу понял смысл её слов. Нас обеих безудержно тянуло друг к другу. Ну, а про знаменитый на весь Советский Союз отель «Виру» я знал из восторженных рассказов тех счастливчиков, которым довелось там пожить хотя бы пару деньков.

Ещё не будучи уверенным, что Свана хочет провести со мною ночь, я спросил осторожно:

— А твои родители не будут беспокоиться, если ты сильно припозднишься?

— А я сейчас им позвоню и скажу, что остаюсь ночевать у подружки. Мы вообще то живём за городом, в частном доме. Так что они меня поймут. Вы не покажете, откуда у вас можно позвонить?

Последние слова были обращены на эстонском к официанту и тот проводил Свану к аппарату.

Я сидел разгорячившись от выпитого коньяка и внезапно навалившегося счастья. Ещё недавно я скучал в кампании пресных комсомольцев-однокурсников, но теперь вдруг намечалась чудесная ночь с юной прелестницей с огненно-рыжими волосами.

— Ну всё в порядке. Родители предупреждены, мы свободны, дорогой Ара. Ты не против если я тебя буду так называть? Пока не научусь нормально выговаривать твоё имя.

— Вообще то Ара, насколько я помню, это вид бразильского говорящего попугая.

Свана залилась звонким смехом, от которого я пришёл в неописуемый восторг, и вскоре мы в отличном настроении мчались на такси в отель «Виру».

— А кем работают твои родители?

— Папа мой судовой инженер-механик. Работает на пароме «Эстония». Там они и познакомились, когда мама ехала в Таллинн как туристка. Сейчас отец в отпуске, но скоро уходит в плавание, а вместе с ним отплываем и мы с мамой. В Стокгольме мы сойдём, а оттуда прямиком — в Осло. Там живут мамины родители, мои дедушка с бабушкой.

— Так значит ты и по-норвежски умеешь говорить?

— Умею, но не очень складно. Но надеюсь в Норвегии доучусь.

— Ты, что намерена там остаться? Ты где сейчас учишься?

— Я недавно школу окончила и ещё не решила куда поступать. Либо в художественный, либо в музыкальный.

— Так ты ещё совсем юная!

— Да, мне недавно исполнилось 19 лет.

Тем временем мы зашли в фойе отеля «Виру» и подошли к стойке регистрации.

— Ваши паспорта, пожалуйста.

Мы протянули свои документы.

— На сколько суток вы намерены остаться?

Мы вопросительно переглянулись.

— Давайте на одну ночь, — решила Свана.

Я расплатился и мы пошли к лифтам.

— Как всё складно получилось. Места, как ни странно были, про то что мы не зарегистрированы как супруги — ни словечка.

— У нас ведь Европа и на наличие штампа в паспорте от брачной конторы всем наплевать. А места есть, потому что сегодня четверг и наплыва финских туристов до выходных не ожидается. Вот и приняли нас на свободное поселение.

Мы на шикарном лифте полетели на 12 этаж, нашли нашу дверь и зашли в номер.

— Отлично, — сказал, я и плюхнулся на широченную кровать.

— Послушай Арочка! — сказала Свана присев на краешек кровати, — у меня есть одна проблема.

— Какая? Неужели менструация началась?

— Нет, хуже, намного хуже.

Я обомлел, но похоже уже начал догадываться в чём дело.

— Я девственница!

Вот это сюрприз! Неужели такое возможно? Эстонка в 19 лет ещё ходит девственницей! Ну неужели её никто не совратил во время выпускного вечера?

— Ты наверное не в восторге, но это чистая правда и тебе придётся с нею смириться.

— Может ты и целоваться не умеешь?

— Нет, это как раз я могу.

Сказав так Свана впилась в меня в страстном французском поцелуе и я понял, что из неё выйдет толк.

— Ну тогда всё в порядке, — произнёс я, облизывая губы после чувственного засоса, — целуешься ты отлично, остальному я тебя научу.

— Молодец Арочка. А я обещаю быть твоей послушной ученицей.

— Ну тогда дружно раздеваемся и под душ.

Мы стали одновременно скидывать одежды. Дойдя до трусов и лифчика мы чуток замешкались, но тут Свана первая дёрнула с себя бюстгальтер и стащила трусики. За ней последовал и я. Её красивые грудки с тёмно-лиловыми сосками были не то второго, не то третьего размеров, и в сочетании с хрупким телом смотрелись очень эффективно.

— Ну пошли, — произнесла Свана и мы нагие, как Адам и Ева прошагали в ванную.

Свана спрятала свои пышные волосы под банную шапочку и встала под душ. Я тоже примостился напротив, впритык, так что наши тела стали сливаться отчего мой детородный орган набух и устремился вперёд.

— Пусть каждый моет то, чего он намерен ласкать, — провозгласила Свана и начала намыливать моё торчащее достоинство.

Ну а я с превеликим удовольствием принялся мыть её красивую, упругую грудь. Свана медленно присела и со словами — я его отлично вымыла, теперь буду ласкать, — принялась вибрировать язычком по головке.

«Вот молодец девственница! Похоже этому её учись тоже не надо» — подумал я, с восторгом ощущая, как отлично справляется Свана с таким ответственным занятием, как минет.

В самый пиковый момент она достала член изо рта со словами — Он вполне готов меня лишить девственности — и, схватившись за мой орган, потащила в постель.

Свана легла на спину, подняла кверху бёдра, согнула колени и раздвинула руками половые губы, предварительно намазав на них желе для волос.

— Давай! Только умоляю тебя, мой Арочка, очень осторожно.

— Можешь не сомневаться, моя красавица.

Я начал миллиметр за миллиметром осторожно вползать в её плоть. Желейная смазка способствовала этому. Вдруг я наткнулся на упругую преграду. Наступил самый ответственный момент. Свана почувствовала это и сильно зажмурила глаза, а чтобы как то мне помочь стала одной рукой ласкать яички, отчего мой орган ещё больше затвердел, давая понять — пора.

Я резко дёрнул бёдрами и тут же провалился в женскую норку. Свана легонько вздрогнула, но затем посмотрела на меня благодарным взглядом.

— Неужели всё? И совсем не больно. А ведь я так переживала. Я не ошиблась в выборе. Я знала, что именно у нас всё отлично получится. Интересно, насколько испачкалась простыня?

— Совсем немножко, всего несколько капель крови и ранка твоя уже не кровоточит. А ты Машка боялась!

— Арочка, ты просто душенька! Мастерски справился с этой сложной задачей, просто ювелирно открыл путь к женскому счастью. Но прошу не тереби больше меня там, пока побаливает. Осторожно вынь свой инструмент. Я успокою тебя минетом.

Но, когда она увидела мой окровавленный орган, то живо вскочила с постели:

— А ну все под душ! Быстро!

Уже в ванной, после наведения порядка, минет с долгожданной эякуляцией состоялся. Могучая струя спермы брызнула бывшей девственнице в ладошку.

— Ну всё, моя дорогая! С этой минуты ты полноценная женщина.

— Вот заживёт ранка, станем мы жить половой жизнью как муж и жена, и буду я вся твоя. А пока отдыхаем и набираемся сил.

Мы проспали до утра как убитые. Сказывался богатый на события прошлый день. Утром, я посвежевший, начал было заигрывать с её упругими грудями, но Свана с улыбкой отстранилась.

Конец ознакомительного фрагмента.