Градус любви или любовь по шкале Лайкерта

Тианна Ридак, 2021

Что может сделать человека счастливым? Да всё что угодно, в том числе и любовь. Любовь к чему или к кому? Каждый из героев книги может дать своё определение этому слову. Это может быть любовь к искусству, в частности к балету или живописи; или же к ювелирному делу и коллекционированию драгоценных камней. Один из главных героев Мирослав, к примеру, пишет любовные романы с пометкой 18+, и для полноты ощущений, как и для творческого вдохновения, выбирает каждый раз себе новую девушку. Познакомившись случайно с юной Лидой, он всё так же продолжает применять шкалу Лайкерта, по которой долгие годы пытается вычислить и определить точное понятие любви. Мирослав понимает, что пришло время сделать окончательный вывод или оставить эту безумную затею. Удастся ли девушке ему помочь или она ещё больше всё запутает?…

Глава 3

Влада листала портфолио сестры и одновременно слушала, что говорил Марк. Тот обещал Лиде безбедное существование под крылом Виталия Заломского и всячески его восхвалял…

— Ты просто не видела, девочка, как он рисует! У него самая шикарная галерея в городе, где проходят персональные выставки лучших современных художников и скульпторов. Он обязательно напишет несколько твоих портретов, а может и на целую выставку хватить, если ты ему понравишься!

— Это как? — оживилась Влада.

— Не знаю пока, но я уверен, что она должна ему понравится и всё! Осталось только вас познакомить…

Лида всё это время сидела молча. Она только собралась с духом, чтобы прийти на кастинг, а тут уже какой-то галерист.

— Значит мы зря всё это вчера и кастинг отменяется? — она показала ладонью на альбом с фотографиями. — У меня сессия в марте, я же заочно учусь… Ещё неделю и я буду занята… очень! Потом я подрабатываю в ателье…

— Не волнуйся, — Марк налил ей вишнёвого сока и пододвинул ближе ещё нетронутый десерт. — Ешь и не волнуйся, если Виталий Валентинович напишет твой портрет, то диплом тебе вручат экстерном.

Влада едва не поперхнулась кофе. Она была готова хоть сейчас бежать к этому галеристу Заломскому и позировать ню, лишь бы её заметили. С внешностью ей повезло меньше, да и ростом она не вышла. Сколько ей ещё ходить в помощницах у Сергея. Он так ревностно относится к её победам и если главный редактор хвалит её больше, то неделю ей не видать хороших заказов. Постоянные клиентки все от Сергея приходили, и только в случае, если он был сильно занят. Вот если бы открыть свой салон красоты. Ещё ей приходится содержать сестру, ведь родителей больше нет и если Лида наконец найдет себе покровителя…

Марку позвонили и он, извинившись, вышел на улицу.

— Лидочка, милая, соглашайся! Давай хотя бы попробуем… Сколько ты будешь утюгом ещё махать и подшивать брюки в своём, богом забытом, ателье. Твоя хозяйка на тебе делает свою пенсию, а ты получаешь гроши! Я не могу двадцать четыре часа работать за нас двоих, тем более, что диплом тебе ещё не скоро вручат. Ты только на втором курсе, а я устала ходить в обносках и есть всякое дерьмо!

— А что я могу? Ещё не понятно, кто вообще такой этот Виталий Валентинович или ты предлагаешь мне лечь под него, чтобы диплом получить?! — Лида ковырнула вилкой кусочек эклера, и посмотрела в упор на сестру. — Думаешь я совсем дура…

— Я этого не говорила. Но если бы я была на твоём месте, то не раздумывая сама нашла бы дорогу к этому, как его — Виталию… Заломскому. Пойми ты, пора снимать розовые очки и посмотреть на мир вокруг. Он не такой солнечный и прекрасный, как ты рисуешь его себе… Пора взрослеть, сестрёнка и чем-то жертвовать, ради чего-то более значимого!

— Мама бы тебя не поняла сейчас, Влада. Разве она так нас воспитывала?

— А разве она вообще нас воспитывала?! Может только тебя, это ты у нас поздний ребёнок… Со мной нянчились лишь до того момента, пока не родилась ты. Потом меня будто бы и не замечали вовсе, ещё и добивали тем, что вечно ставили тебя в пример: «А Лидочка то, а Лидочка сё… ах, какая она послушная; ах, какая она красивая! Ой, она ещё и рисует!…» — возмущалась Влада. — Эй, девушка, подойдите сюда, пожалуйста! — крикнула она официантке. Видимо сегодня именно тот день, когда надо поговорить с сестрой и высказать ей всё, что накопилось за долгие годы. — Принесите мне сто грамм коньяку и… лимон. Ты будешь что-нибудь?

Лида замотала головой и растерянно как-то посмотрела на Владу. В дверях показался Марк. Он был зол и не скрывал это, даже вечно ухмыляющееся и самодовольное лицо его, выражало сейчас полное недовольство всем происходящим. Проигнорировав сидящих и ждущих его сестёр, Марк направился прямиком к барной стойке и заказал водки. Главный редактор быстро догадался, что он задумал, не найдя помощницу стилиста на рабочем месте и узнав, с кем она ушла. Марку тут же позвонили из банка и напомнили о кредите и повышение процентной ставки, если, по условиям договора, он пропустит хотя бы месяц проплаты. После позвонил хозяин помещения, которое он снимал под студию и предупредил, что с первого марта повышает аренду. Затем позвонил сам главный редактор и сказал, чтобы Лида и Влада были через пол часа в редакции, он якобы договорился с одним из лучших рекламных агентств. Время поджимало, надо было что-то решать. Марк выпил ещё две рюмки и запил их глотком чёрного кофе, рассчитался с барменом, попросил вызвать такси и вернулся за столик.

Влада сидела раскрасневшаяся от коньяка и нервно теребила край хлопчатобумажной салфетки. Её монолог о современном мире, где правит зло и жестокость, где каждый сам за себя и все средства хороши, чтобы выжить, на Лиду не подействовал. Она сидела напротив с немного отрешённым взглядом и думала о чём-то своём, даже временами улыбалась.

— Я не знаю, как её уговорить, как ей объяснить, Марк, — начала говорить Влада, но тот не стал даже слушать.

— Вставайте, поехали, девчонки! Живее, пожалуйста! Лидочка, прошу тебя, поехали! — он взял её дублёнку и развернул, чтобы помочь одеться.

— Куда мы сейчас?

— К галеристу, он нас ждёт, — соврал Марк и подмигнул Владе. Та оживилась и залпом допила остатки коньяка, бросила в рот дольку лимона и схватила в охапку пальто.

***

Мирослав крутился возле редакции журнала «WaY» и ждал Лиду. Его интуиция подсказывала, что он зря не отговорил девушку идти с утра на кастинг. Её наивность граничила с глупостью, видимо потому, что её долго опекали и держали подальше от реального мира.

— Надо побольше разузнать о её родителях, и где она вообще жила всё это время? — думал Мирослав переминаясь с ноги на ногу. Хоть и светило с утра солнышко и снег вокруг начал подтаивать, февральский холод давал о себе знать редкими порывами пронзающего насквозь ветра. — Может она училась при каком-нибудь монастыре или наоборот, в глухой деревне? Хотя — не похоже. Боже, о чём я думал вчера? Вообще ничего не узнал о ней за три часа болтовни на кухне! Да какой болтовни, это я бесконечно говорил о себе! Распустил хвост, как павлин и «звездел» ей, какой я талантливый. Тьфу, аж самому противно!… Ну, вот где она ходит и телефон, как назло, не отвечает…

Мирослав краем глаза заметил на противоположном углу улицы знакомую дублёнку. Таких в городе было тысячи, тем более, что она была явно не новая. Но сердце подсказывало, что это Лида и цвет волос похож, но с ней ещё девушка и мужик какой-то… Они куда-то спешат и всё время оглядываются по сторонам. Мирослав поднял руку и помахал им, но никто не отреагировал. У обочины, возле них, остановилось такси и все трое уселись в машину. Бежать за ней, а уж тем более — кричать вслед, было бесполезно. Что-то ускользало вместе с этим такси из души Мирослава, ему казалось, что только сейчас он начал жить, разделив себя надвое: Миро-человек и Слава-писатель, жаждущий славы. Раньше жизнь была в режиме поиска: персонажей, новых чувств, изысков и себя, как человека пишущего всё это, но не понимающего, что мир это не только страницы книг. Он с головой бросался в новую историю, потому что она писалась им самим в реальной жизни. Каждая новая героиня, была опробована им самим: от макушки и до кончиков пальцев. Его любовные романы писала жизнь и они были чувственными и страстными, с пикантными подробностями и всеми ощущениями пяти органов чувств. Он сам не раз впадал в экстаз, когда описывал всё на бумаге или печатал на компьютере, прочувствовав всё до конца. До того это было вкусно и горячо, страстно и невероятно эротично, что требовало новых, и новых историй, как новой дозы давно посаженому на иглу наркоману. Мирослав был посажен на писательское перо и чернильные мысли, как черти играли с ним в свою игру. А сегодня он будто бы раздвоился, вышел из мира собственной игры, оставив писателя наслаждаться прошлыми творениями и начал смотреть на мир глазами мужчины-рыцаря. Возможно, что после всех побед на турнирах, за сердце юной леди, он завладеет не только им, но и её душой, и телом. И снова сольются в одно: мужчина-рыцарь и мужчина-писатель, как Эрос — вечный охотник, готовый пронзить сердце жертвы чувством безумной страсти и любви. Иногда входящий в роль до такой степени, что чувствует себя дитём Хаоса, вырвавшимся из-под крыла ночи, творцом чужих желаний и фантазий… Скорее всего, что так оно и будет потом, но до этого надо ещё дожить. А жить Мирославу сейчас хотелось как никогда, и спешить, и спасать юную наивную девочку Лиду.

Он знал, не понаслышке, что все безумия когда-нибудь заканчиваются. Чувство полного опустошения в тот момент нереально хоть чем-то заполнить. Чаще всего хочется исчезнуть вместе с безумием, полностью, будто тебя и не было вовсе! Где найти ту черту, тот ступор, когда оно вершится, а ты способен остановить мгновение, чтобы после хотеть жить? Одно такое безумие чуть не стоило Мирославу жизни, но пострадал другой человек. За это он расплачивается до сих пор своими гонорарами и тем, что вынужден оставаться в тени, публикуясь под псевдонимом. Реального автора в лицо никто не знает, его роль прекрасно исполняет его лучший друг. Эта тайна — его крест, нести который ему ещё предстоит долго, а возможно и всю жизнь… В голове крутились строки из стихотворения одной из его любимых современных поэтесс — Тианны Ридак:

«Мало желать безумства, надо его совершить,

Чтоб закипали чувства, а после хотелось жить!»

Мирослав поймал такси и поехал домой. Делать у входа в редакцию ему уже было нечего. Он не сразу сообразил, что мог вот так вот, сходу поймать такси и рвануть спасать свою принцессу. Какое-то новое чувство внутри него затмило сознание и помутило на время рассудок. День был испорчен, а до вечера было ещё далеко. Но он обязательно навестит Лиду позже, дома, хотя интуиция снова ему подсказывала, что вечером она домой не вернётся.