Градус любви или любовь по шкале Лайкерта

Тианна Ридак, 2021

Что может сделать человека счастливым? Да всё что угодно, в том числе и любовь. Любовь к чему или к кому? Каждый из героев книги может дать своё определение этому слову. Это может быть любовь к искусству, в частности к балету или живописи; или же к ювелирному делу и коллекционированию драгоценных камней. Один из главных героев Мирослав, к примеру, пишет любовные романы с пометкой 18+, и для полноты ощущений, как и для творческого вдохновения, выбирает каждый раз себе новую девушку. Познакомившись случайно с юной Лидой, он всё так же продолжает применять шкалу Лайкерта, по которой долгие годы пытается вычислить и определить точное понятие любви. Мирослав понимает, что пришло время сделать окончательный вывод или оставить эту безумную затею. Удастся ли девушке ему помочь или она ещё больше всё запутает?…

Глава 6

Марина прикурила и с наслаждением выпустила дым тонкой струйкой в потолок. На улице уже стемнело и в соседних домах зажглись окна всеми оттенками жёлтого. Двор был занесён снегом и она едва смогла разглядеть, с пятого этажа, свою машину.

— У вас лифт опять не работает, — сказала она подошедшему сзади Мирославу.

— Я потом починю, — ответил он улыбаясь и тоже закурил. — Есть хочешь? Давай я закажу пиццу?

— Ты посмотри в окно. Сколько снега намело за три часа и он всё ещё продолжает идти… Вряд ли кто-нибудь приедет…

— Значит будем есть мамин борщ. Она мне с утра тут столько всего принесла, на пару дней хватит. Будешь?

— Конечно! Сто лет борща не ела.

— Я забыл спросить, ты по какому поводу приехала? Похвастаться? Новая машина или новый воздыхатель? — совершенно спокойно, будто бы между прочим, спросил Мирослав, выливая холодный суп из банки в кастрюльку и зажигая газ на плите.

— Просто соскучилась… Думала, может ты… Ммм, может ты почитаешь мне что-нибудь из твоей новой книги? Ты обещал, что главную героиню будут звать Марина, — она села за стол и затушила тлеющую в пепельнице сигарету.

— Одну главу мы с тобой только что закончили дописывать, тебе не хватило трёх часов кропотливого труда? — решил подыграть ей Мирослав, прекрасно понимая зачем она здесь. Они с самого начала не посягали на свободу друг друга и не клялись в вечной любви. Он был в поисках музы, а она просто хотела хорошего секса с постоянным партнёром. Только ему ещё нужен был её духовный мир, а не только тело, — у всех его героинь была душа.

— Мы делаем это всё реже и реже в последнее время. Я больше тебе не нравлюсь? — она оголила плечо и провела указательным пальцем от губ вниз по подбородку и шее, зоне декольте и распахнула рубашку.

Мирослав сделал вид, что это ему пока не интересно и открыл холодильник, со словами:

— Всё когда-нибудь заканчивается или переходит на новый этап развития. И неважно — отношения это или работа, творчество или хобби… Ты мне нравишься, но я не люблю, когда ты скрываешь от меня очевидные вещи, а говоря простым русским языком — врёшь!

— Интересно, что я наврала тебе? — откровенно удивленно спросила Марина, резко запахнувшись, будто подул сильный ветер, потом начала нервно застёгивать пуговицы. Она не любила, когда Мирослав начинал философствовать и говорить с ней, как папа с дочкой. Неужели нельзя было просто заняться любовью и насладиться друг другом, без всяких тестов и отчётов: где, кто и с кем?

— У тебя новая шуба, я знаю сколько она стоит, — спокойно сказал Мирослав. — У вас, в косметическом салоне, даже директриса столько не получает в месяц, это как минимум полугодовая зарплата. Мы виделись с тобой чуть больше недели назад! Ты мне сказала, что тебе понравилась одна шуба в дорогом бутике, ты помнишь, что я тебе ответил?

— Да, — тихо ответила Марина, ковыряя ложкой густую деревенскую сметану в соуснице. Рядом с ней в глубокой тарелке дымился борщ.

— Ну, так что я сказал тебе, Мариша? Что куплю, дай мне пару недель. Так?

— Уже зима кончается. Я хотела…

— Ты хотела — ты нашла! Спасибо, значит шубу я куплю своей маме… завтра. Какие ещё вопросы?

— Почему ты не позвонил, что собираешься мне шубу покупать завтра?

— Слушай, ешь борщ, пожалуйста. Не люблю когда ты начинаешь тупить… Ты можешь мне прямо сказать, для чего приехала? То, что не за шубой, это я уже понял — тема закрыта!

— Я соскучилась. Разве я не могу соскучиться?

— Могла позвонить просто, я бы вызвал тебе такси, твоя же машина вечно в ремонте! Ну, значит теперь вместо шубы, я буду собирать тебе на новую машину… Думаю — к лету осилю, — Мирослава уже начала забавлять логика Марины и он ждал, когда она окончательно выдаст себя, сказав правду. Врать она никогда не умела, хотя думала, что делает это виртуозно.

— Я звонила вчера весь вечер, но у тебя был выключен телефон. Я решила, что ты заработался и забыл поставить его на зарядку. Домашний же ты отключаешь, если пишешь, чтобы тебя никто не беспокоил. Короче, я села и приехала к тебе… А тут снега полно во дворе, еще вьюга началась, я посмотрела, что света в окнах нет и поехала назад домой.

— На чём приехала?

— На своей машине! — гордо ответила Марина и наконец-то попробовала борщ, он как раз немного остыл. — Вку-усно, — добавила она и положила ещё немного сметаны.

— Хм… Интересно выходит. Я вчера с утра звонил в автосервис, мне сказали, что машина на подъемнике, там работы ещё на два дня.

У Марины выпал кусочек хлеба изо рта, который она только откусила от горбушки. Мирослав посмотрел на неё своими черными глазами и понял, что она сейчас что-нибудь соврёт.

— Лучше молчи! — остановил он её порыв заговорить. — Мне совсем не интересно, с кем ты проводишь своё время, когда выходишь из моей квартиры. Я тебе: не муж, не папа, не начальник, чтобы ты передо мной отчитывалась. Если в моих силах тебе помочь, я это с радостью делаю, и денег дам, и отремонтирую, или куплю что-то новое, в конце концов — это не проблема. Но вот так нагло врать в глаза и пытаться усидеть на двух стульях… Ты хочешь и рыбку съесть и на него сесть…

— На кого? — обиженно спросила Марина, чуть не плача.

— Не важно! Ешь, давай и иди… телек посмотри, а я поработаю немного тут, на кухне. Мне через полтора месяца рукопись романа надо в редактуру сдавать, а я застрял на пятой главе, будто на развилке.

— Спасибо, я уже поела! Аппетита совсем нет что-то. Вызови мне такси…

— Как хочешь. Иди одевайся тогда! Моя рубашка тебя явно велика…

Мирослав не стал ждать, пока Марина соберётся и уедет, а тут же набрал номер Лиды. И снова оператор сообщил ему, что абонент вне зоны доступа. Он ещё раз перезвонил, но увы. Диспетчер такси, в которое он дозвонился только с третьего раза, обещала машину к подъезду не раньше чем через час. Из-за снегопада, мало кто из таксистов решался выезжать на дорогу: шины они предпочитали менять не по сезону, а по степени изношенности.

Мирослав сел на кухне за стол и открыл ноутбук…

***

Главный редактор журнала «WaY» вырывал последние волосы, на своей, почти уже лысой, голове. Ему было всего сорок пять, лучшие годы он провёл во всех мыслимых и немыслимых местах, добывая интересные материалы, и делая эксклюзивные репортажи, для всевозможных печатных журналов и газет. Семьёй он так и не обзавёлся; нервы были расшатаны; квартиры своей, хорошей, как таковой тоже, и жил он у мамы. Поначалу не было времени и желания, потом не хватало просто времени, а сейчас и того и другого с лихвой, а средств не хватает — он подсел на кокаин. Легкие наркотики уже не действовали и эйфория быстро заканчивалась. Ему нравилось курить марихуану, но от неё вся одежда пахла характерным запахом жженой конопли, и помещение или квартиру приходилось часами проветривать. Хотя сейчас его никто дома не ждал, мамы не стало год назад, но он домой не спешил. На кокаин он перешёл уже не ради удовольствия и остроты ощущений, а чтобы заглушить боль потери и чувство одиночества. Стоил этот «спасительный» порошок дорого, в неделю у главного редактора уходило на него около двух тысяч долларов. А если бы он мог себе позволить тратить больше, то делал бы это не раздумывая.

« Ах! Какая птичка улетела сегодня, — причитал он, допивая остатки виски смешанного с «кокой». — Я потерял ещё и помощницу стилиста! Такая креативщица была! Эх! Жаль…»

— Аркадий Степанович, я домой! До завтра! — донеслось из коридора.

— Стой, собака! — крикнул он секретарше. — Я тут главный редактор, когда скажу, тогда и пойдёшь!… Принеси мне виски, скотина! Я из-за тебя, черепаха ты редкозубая… потерял такую куколку, — он уже чуть ли не плакал. Перекинувшись через рабочий стол и схватил портфолио Лиды он швырнул его в угол. — Лети, стрекоза!

— Что вы делаете, Аркадий Степанович? — секретарша зашла в его кабинет с подносом в руках. Дорогой виски играл янтарным блеском в пузатой, с широким горлышком, бутылке и привлёк внимание главного редактора больше, чем соблазнительные формы его помощницы. Она не стала уточнять, какую роль ей отвёл сегодня начальник в своём «зоопарке» мыслей. Она привыкла, что по вечерам он пьёт, а после смерти матери, доза увеличилась в два раза. Должен же человек выпустить свои эмоции наружу, если дома его никто не ждёт, а работа такая нервная…

— А-а-а, явилась! Иди сюда-а, бы-ы-ыстро… Налей мне! Пошла вон! Я са-ам!… Никто-о не ценит, никто-о! Шо стала? Свободна! Пошла отсюда…

Кокаин успел всосаться через слизистую желудка и кишечника, и начал своё воздействие на организм. Это потом наступит интоксикация, усилится сердцебиение и поднимется кровяное давление; и то, что наркотик смешан с алкоголем, вдвое увеличит риск летально исхода от передозировки, — это всё потом, когда проявится сознание. Пока Аркадию Степановичу было на все побочные эффекты наплевать. Он схватился за телефон и попытался набрать номер Марка. Пятая попытка ознаменовалась успехом. Фотограф ответил тихо, будто из глухого подвала или из огромной бочки.

— Пра-а-азнуешь? Веселишься? — спросил главный редактор.

Марк предпочёл промолчать. Он вообще не хотел отвечать на звонок, но потом подумал, что терять ему нечего. Он ничего не украл у главного редактора, а сам нашёл Лиду и сделал из неё куклу. Сестра её сама позвонила и попросила помочь, тем более, что в журнал девочку брать никто не собирался.

— Ничего, — продолжал медленно Аркадий Степанович. — Ничего, я так просто не сдамся. Ты должен мне, понял! С процентами, слышишь?!

Марк больше не хотел ничего, ни слушать, ни слышать. Его позвала жена в ванную — купать ребёнка. Он вышел из своей домашней мини фото студии и со счастливым лицом поспешил исполнять роль отца семейства. Что-то всё-таки сдвинулось сегодня с мёртвой точки, после визита к Заломскому. Это очень престижно — быть фотографом на выставках в его галереи — это другие связи… Чёрт с ним, с казино — потом он сам себе построит казино и будет играть сколько захочет, надо только понравиться галеристу или какому-нибудь толстосуму. Фотография всегда будет в цене, если у тебя «золотые руки».