Тихая комната

Терри Майлз (2023)

Слухи и легенды, связанные с таинственной подпольной игрой под названием «Кролики», обретает новое измерение. «Кролики» — таинственная игра, а весь мир — ее игровое поле. После окончания одиннадцатой итерации «Игры в кроликов» Эмили Коннорс оказывается в ловушке пространственного потока, где игры не существует. Но почему, когда она отправляется на ее поиски, кто-то каждый раз пытается остановить ее? Тем временем дизайнер Роуэн Чесс переживает самый странный месяц в своей жизни: его преследуют совпадения и люди, которые возникают, а потом исчезают, не оставляя следов своего существования. Игра, что прячется от Эмили, преследует Роуэна. Когда Роуэн и Эмили встречаются, ситуация обостряется, потому что они раскрывают заговор, который может навсегда изменить природу не только игры, но и самой реальности. «Еще одно захватывающее дух приключение, полное тайн». — Publishers Weekly «Крутая, крутая, крутая, крутая “Тихая комната” Терри Майлза ведет вас по еще одному странному пути в кроличью нору… Если вы хотите прогуляться по дикой территории и попробовать что-то совершенно иное и, вероятно, культовое, советую попробовать». — Grimdark Magazine «Роман не только продолжает то, на чем остановилась первая книга, но и сохраняет умопомрачительную интригу и таинственную энергию. Увлекательное путешествие, наполненное неожиданными поворотами и неустанным поиском ответов». — The BiblioSanctum «В этом захватывающем продолжении возвращается сверхсекретная охота на совпадения в альтернативной реальности, известная как “Кролики”. В результате получилось еще одно захватывающее дух приключение, полное загадок и появлений уже знакомых персонажей». — Publishers Weekly Вот Эмили мчится с К по темной дороге, а вот через несколько мгновений она просыпается в доме своего друга. Она помнит, что играла в "Кроликов". Но поиски в интернете явно указывают, что такой игры не существует. Не существует именно в этой реальности. В отчаянных попытках скрыться от "полиции кроликов" и найти игру, чтобы вернуться в свою реальность, она встречает Роуэна Чесса, который, каким-то образам, оказался втянут в самый эпицентр игровых событий. Этой встречи не должно было произойти. Ведь теперь может измениться не только игра, но и вся реальность.

Глава 9

Не тот олень

С начала самого жаркого лета за всю историю США прошло три недели, и четырнадцатилетней Эмили Коннорс нравилось абсолютно все — от утра, пахнущего росой и магнолиями, до сумеречных вечеров, которые, казалось, растягивались до бесконечности. Для Эмили лето означало дни, проведенные на велосипедах у воды, и вечерние посиделки с родителями и их друзьями, когда все собирались у костра во дворе, пили, смеялись и играли в настольные игры.

Тот год запомнился Эмили: она несколько месяцев страдала по вожатому в лагере, который был намного старше нее, поцеловала в засос сына рок-звезды в туалете туристического автобуса и по уши втюрилась в близнецов, живущих через дорогу. И все же, несмотря на всю душевную боль, ослепляющие желания и эмоциональное смятение, это лето запомнилось Эмили как лето вечеринок.

Сколько она себя помнила, родители Эмили всегда собирались с друзьями, чтобы отметить очередной праздник, юбилей или любой другой повод выпить. Эмили с Энни подслушивали их через вентиляционные отверстия в спальне Эмили и хихикали над пьяными восторженными разговорами, доносящимися из гостиной. Эмили обожала яркое оживление, наполнявшее дом во время родительских посиделок: хохот, старая музыка, постоянно хлопающие двери и бесконечное море счастливых лиц, освещенных искренними улыбками.

Утром все возвращалось на круги своя: строгие родители снова уходили работать, а девочки отправлялись наслаждаться бескрайней летней свободой. Но для Эмили лучшими моментами лета так и остались сумрачные вечера, когда мама, папа и их друзья наполняли дом смехом и радостью.

Сейчас Эмили понимала, что эти сборища помогали родителям немного расслабиться, на время отвлечься от напряженной работы, которой они тогда занимались.

Тем же летом их семью пригласили на праздник в самый большой дом, что она только видела. Расположенный на огромном участке на берегу озера Вашингтон, он, казалось, сошел с обложки журнала об архитектурном дизайне. Насколько Эмили поняла, здесь летом отдыхало семейство Кофски, а в городе у них был еще более вычурный особняк.

Наскоро искупавшись вместе с ребятами постарше, Эмили вернулась в дом, чтобы проведать сестру. Энни была на два года младше и от скуки частенько куда-нибудь забредала. Эмили слышала, что где-то в доме был пинбольный автомат. Энни пинбол обожала, а потому Эмили точно знала, где можно найти сестру.

В итоге автомат она разыскала, но Энни не было. Кто-то из родителей сказал, что видел младших деток играющими с байдарками у воды, и Эмили пошла туда.

Возле байдарок она никого не нашла, но рядом оказалась небольшая пристройка. Впервые Эмили заметила ее еще с озера, но тогда не смогла разглядеть. Пристройка оказалась похожа на главный дом, только значительно меньше — то ли гостевой флигель, то ли большой сарай.

Энни с ребятами могли пойти туда.

Пристройка располагалась чуть выше по озеру, примерно в четырехстах метрах от главного дома. Спроектирована она была явно тем же архитектором — на это указывала смесь стекла, темного дерева и бетона, использованная в дизайне, — но в отличие от главного дома, построенного на берегу озера, она пряталась в густом подлеске.

Приблизившись к зданию, Эмили услышала жуткие звуки синтезатора, доносящиеся из открытого окна. Она не собиралась подкрадываться: думала просто постучать и узнать, там ли сестра, но когда проходила мимо окна, машинально заглянула внутрь. В комнате кто-то был.

Какой-то мужчина. Он был похож на отца Эмили, но сказать наверняка было трудно: его глаза закрывала повязка. Что ее папа забыл в гостевом домике посреди леса, да еще с завязанными глазами?

Окно было прикрыто наполовину задернутыми шторами, и Эмили подошла ближе, чтобы разглядеть комнату.

Перед ней оказалась просторная гостиная с кухонькой по правую руку и камином напротив окна. Больше там ничего не было, если не считать нескольких стульев, задвинутого в угол небольшого дивана и свернутого в рулон ковра. На гладком бетонном полу была нарисована толстая красная линия, разделяющая комнату пополам. Недалеко от левой стены ее пересекала еще одна линия, только короче, тоньше и выведенная синей краской. Вместе они были похожи на большой крест.

Мужчина, на которого она обратила внимание, действительно оказался ее отцом. Они с мамой и еще одним незнакомым мужчиной стояли по ту сторону красной линии, что была ближе к окну. Их глаза закрывали повязки. Осторожно, стараясь не шуметь, Эмили подошла к окну и заглянула внутрь.

Вот теперь она не хотела попасться.

Музыка, которую до того слышала Эмили, изменилась, стала тише и мягче. В ней все еще присутствовали знакомые ноты и полутона, но теперь она казалась абстрактной и звучала со всех сторон.

Музыка всегда отзывалась в Эмили как эмоционально, так и физически. От хороших песен по телу бежали мурашки и хотелось кричать. Нужная песня в нужный момент была сравнима с любовью. Но были и минусы. Некоторая музыка, особенно электронная — в частности, драм-н-бэйс, — вызывала в ней противоположные чувства. Она мгновенно психовала и спешила ее выключить.

Как-то раз в универе она даже поссорилась из-за этого с подругой — Камилла, так ее звали. Они поехали на музыкальный фестиваль в Гластонбери, Камилла включила танцевальную музыку, а Эмили тут же ее выключила. Камилла разозлилась, но что поделать? Еще минута, и Эмили выбросилась бы из машины на ходу.

Так что электронику — к черту.

Но тем летним днем она услышала нечто совершенно иное. Музыка нервировала ее, и в то же время в ней чувствовалось завораживающее спокойствие.

Вскоре она и вовсе растворилась на заднем плане.

Где-то через минуту Эмили ощутила: что-то изменилось. На красную линию вступила девочка — примерно возраста Эмили, в светло-голубых джинсах, футболке с логотипом группы New Kids on the Block и ярко-белых «найках». На ней не было повязки, и Эмили моментально узнала ее. Это была Натали — дочь коллеги родителей, мужчины по имени Эдвард Кроуфорд, который потом стал для Эмили просто Кроу.

У себя в голове Эмили видела ее очень четко, но физически в комнате оставались только родители Эмили и третий мужчина.

Натали была где-то еще.

Эмили казалось, будто перед ней две идентичные, но параллельные реальности. Паника захлестнула ее. Хотелось сказать что-нибудь, кашлянуть — что угодно, лишь бы ее заметили, — но что-то остановило ее. Она вновь посмотрела на маму с папой. Зачем им повязки?

Чем они здесь занимались?

Эмили была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, на какие взрослые странности стоит и не стоит обращать внимание, но вместе с тем она знала, что ее родители — относительно обычные люди. Она понятия не имела, что происходит, но была практически уверена, что это не связано с сексом. Поэтому решила держать рот на замке, пока ситуация немного не прояснится.

Пусть физически Натали в комнате не было, Эмили чувствовала, как она медленно ступает по красной линии. Предвкушение, исходящее от родителей и мужчины, переполняло воздух.

И тогда, стоило Натали добраться до пересечения двух линий, что-то произошло.

Это было похоже на мгновение перед грозой. Свет померк и замерцал, и дышать стало сложнее.

— Она там. Она нашла комнату! — крикнул незнакомый мужчина с завязанными глазами.

— Что-то не так, — сказал отец Эмили.

И вдруг Натали появилась. Она стояла в точности там, где Эмили ее ощущала, и по ее искаженному от боли лицу текли слезы.

Сердце ухнуло в пятки, будто Эмили сорвалась с прогнивших лесов и теперь медленно падала: голова кружилась, в мыслях шумела статика, а руки и ноги налились тяжестью и отказывались работать.

— У всех закрыты глаза? — спросил мужчина.

— Да, — одновременно ответили родители Эмили.

Напряжение снова скакнуло. Мир давил на нее. Стал тяжелее.

Отец Эмили был прав. Что-то пошло не так.

Все изменилось. Она больше не падала, но вместо этого ее охватило другое чувство. Земля под ногами, свет, запах, сам воздух. Все казалось… неправильным.

Для этого чувства у Энни и Эмили был собственный термин. «Не тот олень» — так они его называли.

Никто уже и не помнил, откуда пошла традиция, но так говорили все. Все пугающие, необъяснимые явления в их семье называли не тем оленем.

Эмили видела Натали. Она была в комнате, стояла на пересечении двух линий, но что-то случилось с ней. Будто она не могла сойти с места.

Внезапно весь мир стал не тем оленем.

Эмили ощутила боль подруги, добела раскаленное жжение, словно ее насильно вырывали из мира.

— Натали? — позвала она.

Натали обернулась и посмотрела на Эмили.

— Кто смотрит на путешественницу?! — вскрикнул мужчина.

Отец Эмили обернулся к окну.

— Эмили? — В его голосе, приглушенном толстым оконным стеклом, слышались удивление и страх.

— Что здесь творится? — спросила она. Ее разум, отрицая реальность, пытался придумать увиденному логичное объяснение.

— Закрой глаза, — сказал отец.

— Папа…

— Закрой глаза, Эмили. Сейчас же!

Эмили зажмурилась изо всех сил.

Внутри комнаты послышался шорох, а несколько мгновений спустя кто-то уже шел в ее сторону по траве.

— Все закончилось, — сказал отец.

Эмили открыла глаза. Не было больше тьмы и странного давления мира. Все вернулось на круги своя.

Отец отвел ее в комнату. Линии на полу были закрыты ковром.

— Господи, — сказала мама Эмили, тут же обняв ее. — Что ты тут делаешь?

— Ищу Энни, — ответила Эмили. — Что случилось? — Натали с незнакомым мужчиной пропали. — Где Натали?

Родители переглянулись.

— Ты видела Натали? — спросила мама.

Эмили кивнула. К горлу подступила тошнота.

— Мне плохо, — сказала она. Затем отвернулась, и ее вырвало на ковер.

Спустя какое-то время они уже сидели на кровати в гостевой комнате главного дома. Мама протянула Эмили стакан воды и ополаскиватель для рта, найденный в ванной.

— Мы помогали фокуснику с иллюзией, — сказал папа. — Хотели устроить сюрприз. Поэтому и ушли в гостевой домик.

Эмили не поверила.

— Как-то не похоже было на фокус, — сказала она.

В той комнате что-то произошло, и даже в четырнадцать Эмили понимала, насколько неправильно это было.

* * *

Вечером, когда Энни (оказалось, она ушла купаться с другими ребятами) уже спала, родители усадили Эмили и спросили, не против ли она поговорить с ними под запись.

Эмили согласилась.

— Ты позвала Натали, — сказал ее папа. — Почему?

— Потому что она там была, — ответила Эмили.

— Ты ее видела?

— Только в конце. До этого… — Эмили не хотела произносить это вслух. Она хотела вернуться в прошлое, где люди не появлялись и не исчезали.

— Что такое? — спросила мама, коснувшись ее плеча.

Эмили опустила глаза.

— Вы не поверите.

— Ну что ты, конечно поверим. Правда, — сказал отец, улыбаясь.

— Я ее чувствовала.

— А видела?

— Только потом, когда она дошла до синей линии. До этого я просто знала, что она там.

— Но физически не видела?

— Пока она не дошла до синей линии — нет.

— Как ты поняла, что она к ней идет, если не видела? — спросила мама.

— Я просто знала. Почувствовала, — сказала Эмили.

Ее ответы явно поразили родителей, но Эмили не понимала, радуются они или боятся.

— Ты точно не позвала ее машинально, когда испугалась? — спросил отец.

— Точно, — кивнула Эмили. — И я бы не стала звать Натали. Она хорошая, ничего такого. Но мы не лучшие друзья.

Родители переглянулись.

— Она была там, — сказала Эмили. — Вы же видели ее, правда?

Родители промолчали.

Эмили чувствовала, что разговор приближается к завершению. Нужно было успеть задать вопрос, который интересовал ее больше всего.

— Что случилось со светом? — спросила она. — Когда Эмили наступила на синюю линию, комната изменилась.

— Комната изменилась? — повторила мама.

— Не только она, — ответила Эмили. — Все изменилось. Весь мир. Даже снаружи стало темнее и холоднее.

Эмили заметила, как быстро переглянулись родители.

— Я ничего такого не видел, — сказал отец.

Но он соврал.

— Почему ты заставил меня закрыть глаза? — спросила Эмили.

— Мы репетировали фокус, — ответил отец.

— Поэтому у вас с мамой и того… фокусника были повязки?

— Да, — ответил отец, но Эмили понимала, что он снова соврал.

— Пожалуйста, просто скажи честно, — попросила она, изо всех сил стараясь не выдать раздражения и злости. — С Натали что-то случилось, и поэтому ты заставил меня закрыть глаза.

— Иногда я забываю, какая ты умная.

— Умнее нас, — добавила мама.

— Слишком умная, чтобы купиться на комплименты, — сказала Эмили, — даже если они заслуженные.

— Помнишь, я рассказывал про двухщелевой опыт? — спросил отец. — Как результаты эксперимента меняются в зависимости от того, наблюдают за ним или нет?

— Ты о дохлой кошке в коробке?

— Давай называть это парадоксом наблюдателя, — улыбнулся он.

— Ну давай, — сказала Эмили.

— Наука была бы рада оперировать абсолютными категориями, — продолжил отец, — но пока что, когда речь заходит о квантовой физике, мы можем полагаться только на вероятности. Квантовые объекты работают исключительно на принципе неопределенности, которую так и называют: квантовой. Смотри, наш кот в коробке может быть либо живым, либо мертвым. Если поднять крышку, то одна вероятность станет стопроцентной, а другая исчезнет. По сути, ты изменишь состояние объекта — кота.

— И он умрет.

— В половине случаев.

— С Натали что-то случилось, потому что я на нее посмотрела?

Родители Эмили переглянулись.

Ее глаза округлились.

— Я убила Натали?

— Что? Нет, — ответила мама. — С Натали все в порядке.

— Это было так странно, — сказала Эмили. — Я правда ее чувствовала. Знала, что она там. Даже когда не видела.

— Это поразительно, — сказал ее отец. — Что ты ее чувствовала.

— Где она была? Что это за место?

— Мы искали одну особую комнату, — ответил отец.

— С помощью Натали? — спросила Эмили.

Мама кивнула.

— А я могу вам помочь?

Она поймала на себе еще один обеспокоенный взгляд родителей.

— Что? — спросила она.

— Ничего, — ответил отец.

— Вы бы не позвали Натали, если бы ей угрожала опасность, да?

— Конечно, — ответила мама, но она тоже врала.

— Мы все расскажем, когда ты будешь постарше, — сказал отец. — Так что пока считай, что мы просто помогали иллюзионисту. А в ближайшем будущем мы все тебе объясним. Договорились?

— Ну хоть что-нибудь расскажите, — попросила Эмили. — Там такая жуткая хрень творилась.

— Не ругайся, — сказала мама.

— Прости.

— Мы пока не можем рассказать все подробности, — сказал папа. — Это для твоего же блага.

— Пап… — начала Эмили.

— Мы помогали тому мужчине с экспериментом, который потенциально может помочь многим людям, — продолжила мама, — и мы обязательно все объясним, как только сможем.

— А при чем тут квантовая механика и кот Шрёдингера? — спросила Эмили.

Мама улыбнулась. Эмили нравилось удивлять их своими знаниями, и она понимала, что упоминание Шрёдингера не останется без внимания.

— Представь, что квантовая теория не ограничивается атомами и кварками, — сказал отец. — И что ее можно применить к макромиру.

— Чую, коту не поздоровится, — сказала Эмили.

Родители рассмеялись. Они заметно расслабились.

— Потом мы все тебе объясним, — сказала мама. — Честно.

— Ладно, — сказала Эмили. Чувствовала, что на этот раз ее не обманывают. — Договорились.

— Хорошо, что с тобой все в порядке.

Мама обняла ее, и Эмили изо всех сил прижалась в ответ.

* * *

На следующий день, когда Эмили, поужинав, читала в кровати, в комнату постучала мама.

— Можно войти?

Эмили кивнула.

— Конечно.

Присев, мама взглянула на книгу.

— «Математические принципы квантовой механики», — прочитала она. — У нас столько учебников. Почему именно этот?

— Приглянулся, — ответила Эмили.

— Ты, наверное, не скоро это поймешь, но то, что из всех книг тебе приглянулась именно эта, очень сильно выделяет тебя саму.

— Ты вообще о чем?

— Люблю тебя, говорю, — улыбнулась мама.

Какое-то время они сидели молча, а потом мама нарушила уютную тишину:

— Как ты относишься к интуиции? Что для тебя значит это слово?

— Доверие своим чувствам?

Мама кивнула.

— Доверять инстинктам очень важно, но некоторые из них сложно объяснить, — сказала она.

— Ты это к чему?

— Ну я бы хотела попробовать кое-что, если ты не против.

— Так, ты меня пугаешь.

Мама рассмеялась.

— Не хочешь сходить за мороженым?

— Восемь вечера на дворе.

— Именно.

— С «Орео»?

— Конечно. Только пусть это останется нашей тайной. Папе не говори.

— Ладно, — кивнула Эмили.

* * *

Когда впереди показалось кафе, солнце уже клонилось к закату.

Мать Эмили даже не сбавила скорость.

— Мы проехали, — заметила Эмили.

— Сейчас, заскочим кое-куда по пути.

Через несколько минут они вернулись на парковку и остановились.

— Эм, — сказала Эмили. — Зачем мы приехали в парк?

— Сейчас покажу. Пойдем.

Было еще светло, но поздно. Если не считать пары собачников, парк пустовал.

Эмили с мамой прошли мимо ржавых качелей, спустились по холму и вышли на узкую грунтовую дорожку, ведущую в лес. Где-то через минуту тропинка закончилась у широкой поляны.

— Помнишь, я говорила об интуиции? — спросила мама, остановившись среди поляны.

— Что нужно ей доверять?

— Что инстинкты бывают разными.

— Да, точно.

— Так, — сказала мама, надев на Эмили поясную сумку, — сейчас кое-что попробуем.

— Это что? — Эмили тряхнула сумкой.

— Разноцветный песок. Он будет высыпаться и отмечать места, где ты прошла.

— Зачем?

Мама не ответила.

— Не бойся, — сказала она. — Все будет хорошо.

— Я не боюсь, — ответила Эмили. — Просто интересно, что мы здесь делаем.

— Закрой глаза, расслабься, сосредоточься и постарайся ориентироваться на чувства.

— Ладно, — сказала Эмили. — Я чувствую… что стою посреди парка как придурошная.

— Не ругайся.

— Прости, — сказала Эмили.

— Несколько раз глубоко вдохни, а потом сделай два шага вперед и остановись.

Трижды глубоко втянув воздух, Эмили послушалась мать.

— Так, — сказала она, — сейчас самое главное. Что-нибудь изменилось?

Эмили задумалась.

— Да нет вроде.

— Постарайся расслабиться. Дыши.

Еще трижды вздохнув, Эмили постаралась расслабить руки и ноги.

— Сосредоточься на интуиции, на том, как отзывается тело, — посоветовала мама.

Вот теперь Эмили что-то почувствовала. Очень слабое и далекое — уже потом она поняла, что больше всего ощущение напоминало вибрации.

— Кажется, чувствую.

— Отлично, — сказала мама. — Теперь открой глаза и следуй за чувством.

— Как?

— Просто сосредоточься на нем и иди навстречу.

Эмили сделала, как ей сказали. Она ходила так минут пятнадцать, и тут за спиной вдруг раздался голос:

— Вы что творите?

Это был отец Эмили.

— Где Энни? — спросила мама.

— Играет в «Нинтендо» в машине. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? — добавил он, понизив голос.

— Нужно было проверить, есть это у Эмили или нет, — ответила мама — тихо, но Эмили все равно смогла разобрать.

— И?

— Она прошла по всем радиантам. Ни разу не свернула с пути.

— Быть не может, — сказал отец.

— Может, как видишь.

— Уверена? — встревоженно спросил он.

— Нужно прекращать. Срочно. С программой покончено, — добавила мама тоном, который просто обязан был привести к ссоре.

Эмили не любила, когда родители ссорились. Они не дрались и не орали, но иногда их ссоры могли растягиваться на несколько дней.

— Наверное, ты права, — сказал отец.

Эмили обрадовалась. Похоже, в этот раз обошлось без скандала.

— Что за программа? — спросила она, подходя ближе к родителям.

— Это по работе. Не заморачивайся, — сказал отец.

Эмили пристально посмотрела на него, а потом обернулась к маме.

— Не знаю, что творится у вас на работе, но от мороженого ты не отвертишься.

Отец улыбнулся.

Больше они ни разу не вспоминали о том, что произошло тем вечером в парке.