Глава 17
Прошло время, ребята отпустили волосы, о, как мы их зауважали! А теперь дело за мной!
Покупаю краску для волос, смешиваю ее с зеленкой, и какой — то синькой для белья,
крашу этим волосы, цвет наполовину голубой, а местами — жёлтый, самое оно!
А новые джинсы, которые стояли месячной зарплаты, просто разрезала ножницами, где попало,
и клеем приклеила заплатки, вырезанные из зимних рейтуз.
И вот, я прорвалась из этой серой, пошлой жизни! А внутри уверенность!
У Дворца культуры встречаемся с нашими мальчиками.
А Генка, молодец! Он стал разговаривать"на английском", правда на собственно — придуманном, но как оригинально!
И вот, мы идем по городу!
Ребята с длинными волосами, кто в клешах, кто в джинсах с заплатками. А у Жени за спиной его гитара! И на нас смотрят все салаги в парке!
Но главное, мы на"английском"говорим, правда никто не знает, о чем, и мы не знаем, но подразумеваем! О том, что это вовсе не понты, а неприятие этого мира, вот!
Мира, в котором живут взрослые, которые чпокают наши радости, одну за другой.
Как — то мы шли по городу, просто шли себе спокойненько и шли.
Вдруг, из кустов нарисовались милицейские фуражки.
Увидев нас, милиционеры взволновались, и подошли. А потом они скрутили нашего Генку, и потащили на ближайшую лавочку.
Наклонив его неприлично, обстригли ему волосы клочьями, и дав хорошего пинка, отпустили.
И главное, прямо при салагах!
Остальных хипарей, с парка смыло напрочь, а самый красивый парень, Женечка, удрал, только пятки сверкали. И больше я его не видела, причем нигде.
В будущем мы встретимся с ним вновь, об этом потом. А вот Генка не струсил, мы его видели в городе, после реставрации. Он снова стал простым парнем, скукотища и разочарование.
И пришлось опять жить скучной жизнью, без солнца, в свои тринадцать лет.
А эти взрослые, им все мешало! То Генкины волосы, то мои проколотые уши, мама все повыдергивала из ушей и скандалила!
А что, собственно, вы предлагали взамен, уважаемые взрослые? Не понятно вообще!
А мы даже матом не ругались в отличии от вас, хороших и больших.
