(Не)чужой ребенок

Татьяна Линг, 2022

Диагноз прозвучал как гром среди ясного неба. Чтобы спасти младшего брата, мне придется пойти на крайние меры. Ему нужен ребенок, чтобы исполнить договор, мне – деньги на лечение. Нас познакомил бизнес, но объединит ли любовь?

Глава 7

Марина

Дрожащими руками переворачиваю листы договора. Несколько раз читаю сумму и условия. Демид смотрит напряженно, следит, как коршун, за каждым моим движением, словно боится, что я убегу. Может, и хотела бы, но у меня не осталось выбора. Его подпись, размашистая с сильным нажимом, уже стоит в положенном месте. Печать больницы тоже.

— Все как вы и хотели? — спрашивает Демид Владимирович и протягивает мне ручку, чтобы подписала.

Киваю, поскольку выдавить из себя «да» не представляется возможным. Осторожно ставлю свою подпись. Готово. Повторяю действия со вторым и третьим экземпляром, который останется в больнице. Демид не выдерживает и забирает свой экземпляр. Улыбается. Боже, я впервые вижу, как этот мужчина улыбается. Красивые белые зубы и даже ямочки на щеках. Интересно, а у ребенка тоже будут такие же ямочки? Тут же одергиваю себя. Прокашливаюсь и заявляю:

— Теперь прошу перевести мне предоплату.

Улыбка тут же сползает с лица мужчины.

— Что, прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас.

Вытаскиваю из сумки бумажку из больницы с реквизитами и протягиваю ее Демиду. Он фотографирует страницу, сразу же отправляет кому-то информацию, а сам счет прикладывает к нашему договору.

— Напишите собственноручно, что предоплата вам перечислена, мои юристы позже внесут необходимые изменения, и мы переподпишем договор.

— Пока не узнаю, что деньги поступили на счет, ничего подписывать не буду, — говорю упрямо, и Демид смотрит на меня пронзительно, с некой долей уважения.

— И когда вы об этом узнаете? — спрашивает, усмехаясь.

— Как только вы скажете, что они перечислены, — отвечаю язвительно. Сама не ожидала, что смогу говорить подобным тоном, но обстоятельства меняют людей, это я уже поняла на собственной шкуре.

— Хорошо, сейчас выясню.

Он поднимается, отходит в другой угол кабинета, набирает номер и что-то тихо говорит, а после кивает и поднимает большой палец.

— Когда? — произносит он напряженно, обращаясь к Сергею Борисовичу, как только возвращается в кресло рядом со мной. Врач улыбается.

— Примерно через неделю уже можно будет провести процедуру.

Я тут же прикидываю, сколько времени у меня есть, и получается, что первый укол Сашка получит сразу после, а значит, надо все успеть сделать до того, как мы с ним переедем в дом к Демиду. Должны все успеть, а потом еще два укола, и когда Сашка выйдет из больницы, то в доме мы проживем где-то еще шесть месяцев.

— Простите, я выйду, — поднимаюсь и выхожу из кабинета.

Отхожу подальше, за угол, сажусь на скамеечку. Прежде чем набрать номер клиники, несколько раз глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, чтобы успокоиться.

— Да, Эльвира Матвеевна. Все в порядке?

— Мариночка, у вас получилось! — В голосе врача слышатся удивление пополам с недоверием. И я ее понимаю. Сама не верила, что получится.

— Скажите, когда Саша получит первый укол?

— Не волнуйтесь. — В трубке раздается смех. — Я все устроила. Сегодня Сашу переведут в другую больницу, и мы тут же начнем терапию. Через три дня он получит первый укол. Я буду лично курировать все этапы.

С облегчением выдыхаю. Получается, кажется, у нас получается!

— Я сегодня обязательно зайду и навещу его.

— Будем ждать.

Только я поговорила с Эльвирой Матвеевной, как экран показывает новый вызов. Мама. Прямо как чувствует.

— Да, мам, — устало отвечаю, но меня никто не слышит.

— Как Саша? — деловито спрашивает она.

— Я только что разговаривала с врачом, он в порядке.

— Что насчет фондов, ты связалась с ними? Нам окажут помощь?

Силой сжимаю зубы. Как можно быть такой сложной?

— Мам, я все решила, Сашке послезавтра сделают первый укол.

— Как? Ты о чем таком говоришь? Откуда ты взяла миллион? И вообще остальные деньги? — верещит она. Не хочу ее слушать, отключаюсь, поскольку ко мне подходит Демид. Откуда он тут взялся и как долго стоит?

— Проблемы? — заинтересованно спрашивает.

— Нет-нет, уже нет, — торопливо отвечаю и вижу, как он прищуривается, не до конца мне поверив.

— Насчет того, что приеду со своим братом… Может, я все же поживу пока у себя дома? Хотя бы до момента, как забеременею?

— Нет, — просто говорит он и присаживается рядом. Чувствую себя рядом с ним неуютно, он какой-то колючий, а еще опасный.

— Но послушайте, это маленький ребенок, ему столько всего нужно…

Возможно, даже медсестра или нянечка, чтобы ухаживать, думаю и вздрагиваю. Не имею представления, как буду все это объяснять. В чужой дом со своими требованиями — мама дорогая!

— Все, что будет нужно, я дам.

Опять это звучит неловко и крайне двусмысленно.

— Послушайте, вы подписали договор. Ваш брат в нем указан. У вас две отдельные смежные комнаты в доме и разработанное поваром питание. Нянечка, если потребуется, то с медицинским или педагогическим образованием, для одного или обоих. Личный водитель. Мне кажется, это хорошие условия.

— Да-да, конечно, просто…

— Вот именно, все очень просто. Так что давайте так: сегодня вы начинаете собирать вещи. Нужен кто-то, чтобы помочь? — Отрицательно трясу головой. — Вот и славно. До процедуры вы должны переехать. Подготовка тоже входит в договор. Вам необходимы определенные условия, которые я обеспечу, диета и комплекс каких-то препаратов. Вам уже выдали необходимое?

— Да, — показываю кучу коробочек и пузырьков. — Еще надо будет ходить сюда на терапию в течение недели.

— Отлично, тогда жду вас у себя не позднее послезавтрашнего дня. О времени, когда за вами приедут, сообщу позднее.

— Но… — начинаю говорить, но Демид не слушает, встает и размашистым шагом удаляется. Все возражения остаются невысказанными, а в голове звучит только одна мысль: когда я начала звать его по имени?