(Не)чужой ребенок

Татьяна Линг (2022)

Диагноз прозвучал как гром среди ясного неба. Чтобы спасти младшего брата, мне придется пойти на крайние меры. Ему нужен ребенок, чтобы исполнить договор, мне — деньги на лечение. Нас познакомил бизнес, но объединит ли любовь?

Глава 5

Марина

— Я предлагаю за эту услугу четыре миллиона рублей и полный пансион, — звучит фраза властного мужчины, вцепившегося в меня ястребиным взглядом.

Дышу часто и слишком тяжело, от того и голова кружится. Мне сразу хочется на улицу, вдохнуть свежий воздух. Усилием воли беру себя в руки. Нельзя раскисать, не сейчас: мне предлагают почти всю сумму, которая необходима. Если все получится, у Сашки появится шанс… Еще раз прокручиваю в голове все, что мне только что сказали. Деньги. Полный пансион. Рождение ребенка…

— У меня есть брат, я его опекун, — пытаюсь объяснить бизнесмену, что не смогу быть у него безвылазно в доме, а он навряд ли согласиться принять чужого ребенка пяти лет.

— Не проблема, дом огромный, — отфутболивает он и тут же улыбается: — А моей жене полезно будет привыкнуть к детям.

И тут я решаюсь на рисковый шаг:

— Мне нужно больше… — твердо говорю Демиду Владимировичу и смотрю ему прямо в глаза. Это он здесь решает, а не главный врач. Он. Заказчик. И по какой-то причине ему нужна именно я. Не стал бы он в меня так просто вцепляться мертвой хваткой. В месте, где он меня коснулся, кожа до сих пор горела.

— Что-то еще? — говорит хищник и глаза прищуривает. Представляю, что он обо мне сейчас думает. Плевать. На все плевать. Мне главное Сашку вытащить, об остальном подумаю позже. Когда все закончится… Считаю в голове, сколько мне может понадобиться и выдаю:

— Мне нужно шесть миллионов, — этого должно хватить и на лечение, и на раздачу долгов, в которые я влезла за эти дни. — И предоплата в миллион рублей на счет, завтра.

— Но так мы не работаем!.. — восклицает Сергей Борисович, однако Демид поднимает руку. Этого достаточно, чтобы все в этом кабинете замерли.

— Еще полтора миллиона на реабилитацию! — выдаю следом.

— После родов? — уточняет Демид.

Киваю. Сашке наверняка потребуется восстановление после тяжелой терапии:

— Полная оплата по договору мне потребуется в течение нескольких месяцев.

Вижу, как у заказчика дергается щека, но это единственное, что он позволяет мне увидеть.

— Вы же хотите именно меня… — Голос хрипит и срывается, даже думать не буду, как это выглядит со стороны.

— Хочу… — звучит из его чувственных губ пошло.

Еле слышно выдыхаю, только бы получилось. Мгновение, когда я и двинуться не могла под его взглядом, разрушается, и Демид поднимается, а я соскакиваю со стула следом.

— Проверьте ее здоровье! — приказывает он Сергею Борисовичу.

— Но так скоро?

— Мне надо идти, я могу прийти завтра. — Мне и правда пора к Сашке.

Мужчина, который уже дошел до двери, вдруг резко останавливается, разворачивается. В несколько шагов пересекает кабинет, хватает меня за плечи.

— Хотите, чтобы я выполнил ваши условия? Хорошо! Но и вы, будьте добры, слушайтесь меня беспрекословно! Это понятно? — ответить не могу, да и ему не требуется мой ответ.

— Завтра мне нужны все ее анализы!

— Но лаборатории уже закрыты! — возражает Сергей Борисович.

Демид хмыкает:

— Мне надо, чтобы ее проверили и подтвердили, что она полностью готова к тому, чтобы забеременеть… — Он еще раз окидывает меня взглядом, от которого хочется провалиться сквозь землю. — От меня. Кроме того, я достаточно заплатил, чтобы ваши лаборатории работали круглосуточно! А завтра жду на подписание договора. — Он выходит, громко хлопая дверью.

Я сажусь на стул, с облегчением выдыхая. Мне вторит доктор, даже пот вытирает со лба.

— Ну что, пошли? — Сергей Борисович натягивает улыбку и поднимается с кресла. Берет телефон и тут же набирает кому-то:

— Анна Борисовна, — говорит он. — Да, понимаю, но надо, чтобы мы сегодня поработали внеурочно. Да… Да… — Он понижает голос. — Это для вашего оборудования! Я что, один буду отдуваться? Ну уж нет, давайте, дуйте в клинику!

Через тридцать минут врачи наготове. Столько пробирок, банок и заборов крови в жизни не видела, но надо отдать должное врачам. Они делали все осторожно, словно я была хрустальной. К восьми вечера я наконец освобождаюсь, а Сергей Борисович остается корпеть над отчетами Демиду Владимировичу.

— Пустите, — прошу старичка-охранника. — Мой братик серьезно болен и будет сильно расстроен. От этого у него может случиться криз!

— Не положено! — хмурится дедушка и старается меня вытолкнуть из приемного покоя.

— Ну пожалуйста! — заискивающе пищу я, глотая навернувшиеся слезы.

В дверном проеме, ведущем в заветные недра больницы мелькает знакомое лицо Сашкиной нянечки:

— Вы чего расшумелись тут? — говорит она строго.

— Да я вот этой непутевой уже полчаса объясняю, что не положено! Время приема закончилось!

Нянечка вздыхает:

— Он спрашивал тебя сегодня, чего задержалась?

— Сама в больнице была, — говорю полуправду, та понимающе качает головой.

— Что там?

— Яблоки, — закусываю губу, мне хочется и плакать, и смеяться, настолько я размазана сегодняшним днем.

— Давай, передам.

Около десяти я наконец сажусь в маршрутку. Неожиданно звонит телефон. Незнакомый номер. Дрожащими руками поднимаю трубку, ожидая услышать страшную весть из больницы.

— Доброй ночи, Марина. — От хриплого голоса по спине ползут мурашки.

— Доброй, Демид Владимирович.

— Вы полностью здоровы. — Закрываю глаза и облегченно выдыхаю, значит, по здоровью я ему подхожу. Не то чтобы сомневалась, но всегда есть вероятность какой-нибудь наследственной болячки.

Компания парней впереди вдруг громко смеется, а я не успеваю зажать трубку, чтобы он не услышал.

— Вы сейчас где находитесь? В ресторане празднуете? — В голосе слышится сталь.

— Я не…

— Послушайте меня внимательно, милочка! — не позволяет договорить мне Демид. — Если вы думаете, что сможете гулять, пока будете носить моего ребенка…

— Нет! — испуганно тараторю. — Вы меня неправильно поняли, я в автобусе! Возвращаюсь домой! Сегодня вечером не успела в больницу к брату, поэтому так поздно. Я вообще по ресторанам не хожу, да и некогда… — Не знаю, зачем я это ему говорю.

В трубке на мгновение повисает пауза.

— Демид Владимирович? — пугаюсь, что он положит трубку, и тогда плакало наше с Сашкой лечение.

— С завтрашнего дня вас будет по всем делам возить водитель!

— Но… — хочу возразить, что это как-то неудобно, но не успеваю — трубку кладут. Нелегко мне будет с этим человеком, но я выдержу!