#ЗаметкиГорожанинаВпровинции. Роман, написанный в Фейсбуке

Татьяна Ковган

Я попала в мир, где мои знания, жизненный и профессиональный опыт оказались ненужным приложением к программе «Другая реальность». В мир, где не срабатывало ни одно из правил, выработанных мною за много лет жизни в городе, где не работал ни один привычный алгоритм, ни одна стратегия. Вся позитивная психология вместе с начитанными когда-то книжками по восточной мудрости слетели с меня, как подсолнечная шелуха.

Глава 17. Картошка

4 сентября

Последняя неделя августа выдалась на редкость удачной — для картошки. Тепло, солнышко. 30 августа приезжаем с братом в больницу, а в больнице пусто! Врачи по кабинетам сидят, скучают, а больных нет! Чудеса просто! Я в регистратуру, где очередь обычно минут на 20—30, — а там тоже ни одного больного.

Брат смеется:

— Картошку копают! Выкопают, в понедельник придут.

Как выяснилось, брат лучше меня разбирается в крестьянской психологии. Потому что оказался прав.

Сегодня утром иду к отцу в стационар, смотрю, женщина с одышкой на третий этаж в терапию карабкается. Посочувствовала. Я теперь тут со всеми языком цепляюсь — пытаюсь понять, чем живет местный социум. Милая женщина, кругленькая такая, улыбчивая.

— Я, — говорит, — в воскресенье картошку докопала, а в понедельник прямо в стационар. У меня астма.

— И что, вы каждый год так — с астмой картошку копаете, а потом в больницу?

— Да уже восемь лет. Я даже сумку в больницу заранее соберу, а потом иду копать.

В общем, картошку мы тоже выкопали. Вдвоем с братом. За два дня. С ленцой, не торопясь, расслаблено так. С братом вообще легко и спокойно работать рядом — давно уже городской житель, а с удовольствием копается в земле и получает от этого удовольствие.

Копает себе и копает, и мошка ему нипочем, она его просто не трогает. А меня жрет. Весь «москитол» я еще вчера на себя вылила, ничего не осталось. Солнышко печет, брат снял футболку и загорает. А я завидую. Потому что я одной рукой картошку копаю, а другой рукой от мошки отмахиваюсь. А пока я отмахиваюсь, она все равно меня жрет. То в правый глаз, то в левый, то в оба одновременно.

Прихожу домой, смотрюсь в зеркало… аж плакать хочется. Оба глаза опухли, на щеке шишка, а мне в таком виде завтра с утра в магазин за хлебом идти. Аптека здесь по выходным до пяти работает, а на часах начало шестого.

Вспомнила, как в детстве каждый год рыдала после картошки — все люди как люди, а у меня глаз заплыл. Вот обязательно мошка именно меня укусит, и обязательно в глаз! И в понедельник утром идешь в таком виде в школу — от людей отворачиваешься, но идешь. Потому что мама — учительница, и мне школу прогуливать нельзя.

Это сейчас картошки в огороде всего пара соток, а раньше сажали на полях. Картинка из детства: полоса в 10 соток от дороги до самого леса. Вокруг в пределах видимости согнутые спины, торчащие кверху пятые точки, бряканье картошки о металлические ведра — по звуку можно определить, мелкая картошка у соседей или крупная. Единственное развлечение — сбегать в кусты пописать, до ближайших кустов — метров пятьсот. Копали два дня с раннего утра дотемна. Когда как повезет, иногда в дождь. Помню, как потом эту картошку вывозили, а тяжело груженные машины буксовали на размытом дождем глинистом склоне. И вот сейчас думаю: в семье было пять человек — мама, отец, бабушка, я и брат, — неужели мы ее съедали, всю эту картошку?

В общем, накопали с братом 23 ведра крупной картошки и семь ведер на семена. Решили, что нам хватит. На следующий день брат возвращается из аптеки, смеется — слышал разговор женщин в очереди:

— 150 ведер картошки накопала, куда я ее девать буду?

Ну слава богу, что у нас не 150, а 23 — мариновать не придется.

А 1 сентября пошел дождь. И до сих пор идет. Это означает, что картошку мы вовремя выкопали.